Читать книгу О чем молчат психологи. Или 12 историй успеха - Светлана Нагорнова - Страница 4

Наша с ним история началась с моего удивления, такого искреннего, как у ребенка, смотрящего в первый раз фокусы с исчезновением.

Передо мной сидел мужчина средних лет с потухшим взглядом. Он смотрел в пол, изредка поднимал глаза на меня и тут же отводил их, как-то растерянно, будто извиняясь, рассказывал о себе, о своей семейной жизни. Замолчал, пауза длилась несколько секунд, но мне казалось очень затянувшейся, напомнила резинку, которую сильно оттягивают. И резинка стукнула, боль в его глазах уже невозможно было скрыть. Глядя на меня, он произнёс, выдерживая долгие паузы, что хочет сохранить семью, наладить с женой отношения и готов для этого ходить к психологу регулярно.

Потом опять говорил торопливо, сбивчиво. Что работы нет, потому что для него важно заботиться о крошечной дочке, а жена работает. О том, что боится оставить ребенка. В кабинете висело напряжение такой силы, что, казалось, вот-вот взорвётся и разнесёт всё вокруг на тысячи километров.

Вот здесь я и удивилась. Впервые в моей практике я услышала такой запрос от мужчины. Об этом часто и много говорят женщины, недовольные отношениями в браке. А здесь взрослый сильный мужчина, но абсолютно выжатый сложными, токсичными отношениями. Для меня его запрос стал подтверждением мысли, что в отношениях всегда нужны двое, тем более, если хочешь в них что-то изменить.

Мы работали долго, сложно, проходили через боль и изменение запроса. Его пытливый ум нащупывал причину своих страданий, не обвиняя жену, а заглядывая внутрь себя. Он искал ответы на вопросы об отношениях и находил их, радостно делясь открытиями. В тот момент он осознал: для того чтобы построить отношения с другим, сначала нужно выстроить отношения с самим собой. Пришли к завершению, оба довольные результатом.

Прошло совсем мало времени, когда он позвонил мне снова. Тот телефонный разговор я помню до сих пор. «Она умерла», – сказал он мне. В его голосе я не слышала боли, а только огромную усталость. Боль пришла позже, когда он, сидя у меня в кабинете, злился и плакал, смахивая слёзы и страшно стесняясь этих мокрых дорожек на щеках.

Теперь это была совсем другая история. История потери, горя и гнева. Как жернова перемалывают зерно, превращая его в муку, так и наши сессии ломали старое и создавали новое.

Я помню его глаза, полные ужаса, когда на вопрос, как сказать трёхлетнему ребенку о смерти матери, я ответила: «Рассказать, как есть. Не надо врать, а надо отвести на могилу матери».

Он приводил ко мне в кабинет эту крошечную девочку, уже глубоко внутри знавшую, что с матерью беда. Грустными глазами она смотрела на меня. Мы играли, лепили из пластилина сказку, рассказывающую о смерти. Но главную тему он должен был сказать сам. Месяц регулярных встреч понадобился ему, чтобы набраться сил для этого важного для них обоих разговора.

Его горе было густо сдобрено гневом, тем, что заставляет крушить всё вокруг и разрушать самого себя. В то время в моём кабинете он сидел, сжав кулаки и стиснув зубы. Ему всё время хотелось мстить всем, кто знал о его жене то, чего не знал он. Каждый наш разговор вращался вокруг этой темы. Мне казалось, что мир сжался для него в одну точку боли и мести.

Ему помогла фраза: лучшая месть врагу – быть счастливым. Этому мужчине хватило сил повернуть свой клокочущий гнев на достижения. Это был мощный стимул для него.

Сейчас мы встречаемся регулярно, хотя и гораздо реже. Наши встречи продолжаются уже несколько лет. В кресле напротив сидит уверенный в себе мужчина, активно развивающий собственный бизнес. Он счастлив в браке и приходит скорее не за поддержкой, а по привычке говорить о себе, о своих мыслях и чувствах, услышать отклик на свои слова.

Общение с ним стало для меня самой очень ресурсным. Когда я вспоминаю, с чего начинался его психотерапевтический путь, через какие изменения мы шли вместе, мне становится тепло и радостно. Я люблю эти встречи сегодня, неспешные, с открытиями для меня и для него. Наши особые терапевтические отношения наполнены теплом, доверием, поддержкой и ещё чем-то таким, что невозможно описать словами, только почувствовать здесь и сейчас в этом удивительном контакте душ, способном менять жизнь, делать её проще и насыщеннее.

Я много работаю с мужчинами и знаю одну важную вещь: в первую очередь мы все люди, и только потом мужчина или женщина. Всему роду человеческому присуще бояться, страдать, любить, хотеть быть счастливым. В этом мы абсолютно одинаковы.