Читать книгу Мужчины всегда возвращаются - Светлана Костенко, Светлана Николаевна Костенко - Страница 9

Как Офелия прикинулась хорошей хозяйкой

После собрания алкоголиков Офелия хотела подойти к Забубырзику, но он быстро оделся и ушел. Алкоголики тепло прощались друг с другом. Вообще у них царила довольно-таки дружеская атмосфера. После собрания им не хотелось расходиться. Казалось, это была не встреча людей с проблемами, а какие-то дружеские посиделки. Офелия дождалась, пока председатель общества анонимных алкоголиков закончит со всеми раскланиваться, и проследовала за ним в машину.

– Ну, что скажете? Согласитесь, у нас очень душевно! – Ершиков очень заинтересованно расспрашивал Офелию.

– Ну, да! Необычно! А все эти люди точно алкоголики? – переспросила депутат.

– А то! – с некоторой гордостью произнес Ершиков. – Еще какие! Отпетые, можно сказать. На многих из них уже родственники крест поставили. А мы боремся! Причем, успешно! Но нам бы помещение…

Офелия вздохнула и призналась, что у нее нет опыта в решении таких вопросов. Она только недавно стала депутатом и понятия не имеет, в какую инстанцию обращаться.

– Но поскандалить я готова, в этом вы можете на меня рассчитывать!

Ершиков удовлетворенно кивнул и сказал, что ему важно было заручиться поддержкой, а дальше они вместе что-нибудь придумают. На въезде в деревню Офелии Ершиков притормозил и показал на какое-то пустующее здание около дороги:

– Вот здесь раньше районная гостиница была. Сейчас в деревне упадок, одно «Заготзерно» работает, к нам мало кто приезжает. Содержать неработающую гостиницу за бюджетные деньги накладно, вот ее и забросили. А ведь это здание лет сто простояло и еще столько же простоит. Памятник архитектуры, можно сказать. Вот нам бы это помещение отдали, как было бы хорошо! И добираться из города алкоголикам удобно, оно прям у трассы стоит, и ремонт требуется минимальный. Но на это здание много кто претендует, поэтому шансов у нас мало. Вот если бы кто-то помог…

Офелия покивала, но ничего обещать не стала. Масштабы алкоголизма среди взрослого населения она сегодня увидела воочию, но даже ей казалось странным отдать целую гостиницу под собрания пьющих людей.

Ершиков высадил Офелию возле калитки дома Лариссо, выразил надежду на скорую встречу и плодотворное сотрудничество, и тут же исчез на своей «Ниве» в ночи. Офелия не заметила, как недалеко, метрах в ста от дома, остановилась еще одна машина, ехавшая за ними. Она постучала в калитку, и ей тут же навстречу выскочила недовольная Лариссо.

– Где тебя носит? – проворчала она. – Вон какая темень уже! Мне уезжать давно пора, а тебя все нет.

Не дав Офелии раздеться и сказать хоть слово, Лариссо быстро провела для нее инструктаж: где что лежит, где что включается, чем можно пользоваться, а что категорически трогать нельзя. По кухне Лариссо распространялся умопомрачительный запах ее фирменного борща. Хозяйка проворчала, что приготовила для Офелии горячий суп, чтобы она нормально поужинала. Офелия очень обрадовалась, но поблагодарила недовольную подругу сдержанно. А Лариссо подхватила дорожную сумку и направилась к выходу.

– А ты на чем до города-то будешь добираться? Автобусы уже не ходят! У тебя когда поезд? Или ты самолетом?

– А ты бы еще подольше где-то шарилась, я бы тогда вообще везде опоздала! – проворчала Лариссо и, помахав ручкой, выскочила на улицу.

Офелия побежала за ней:

– Лариска, поезд, спрашиваю, во сколько? Может, утром лучше поедешь!

– Поезд проходящий, у него расписание нестабильное, подожду на вокзале!

– А Борюсик где?

– Там! – уклончиво ответила Лариссо, вышла со двора, притормозила, осторожно закрыла за собой калитку, и побрела куда-то по дороге.

Офелия недоуменно пожала плечами, в очередной раз поймала себя на мысли, что отъезд Лариссо на вахту выглядит как-то странно. Но ее мысли были перебиты запахом наивкуснейшего борща. Офелия решила сначала поужинать. Она щедро налила себе в тарелку Ларискин суп. Но, поскольку он был очень горячим, пришлось отставить тарелку и ждать.

Коротая время, она разглядывала свой видавший виды ридикюль и пыталась, в очередной раз, отремонтировать отвалившуюся ручку. В поисках скотча она стала ходить по комнатам и открывать ящички в шкафах Лариссо. Скотча не нашлось, были только нитки и иголки. Офелия поставила игольницу на стол рядом с борщом, и в этот момент в калитку постучали.

Офелия подумала, что Лариссо что-то забыла и вернулась. Хотя тут же сообразила, что в свой собственный дом подруга бы вошла без стука. Она накинула пальто и с некоторым опасением вышла во двор. Крадучись, дошла до калитки и негромким, но грозным голосом спросила:

– Кого еще черт несет?

За калиткой несколько секунд было тихо, потом вежливый мужской голос несмело попросил:

– О-о-откройте, пожалуйста, О-о-офелия Васильевна! Это А-а-антон Павлович Забубырзик.

…Они сидели за кухонным столом в Ларискиной кухне, друг напротив друга. Забубрзик хлебал борщ, который Офелия налила себе, но сейчас сочла за лучшее соврать, что она на диете. Антон Павлович с восхищением оглядывал обстановку в доме и нахваливал борщ.

– Вот умеют же некоторые же-е-енщины вести хозяйство и готовить! Я такой суп только у о-о-одной дамы пробовал, она у меня на фабрике работает, – восхищался Забубырзик.

Он, по всей видимости, проследил за Офелией от той самой библиотеки, где проходило собрание алкоголиков, и сейчас был в полной уверенности, что находится у нее дома, и что борщ сварганила именно она. Офелия не спешила разуверять его, справедливо посчитав, что какая Антону Павловичу, собственно, разница, кто тут настоящая хозяйка. Главное, оказать теплый прием, а уж в вопросах гостеприимства Офелия за последние несколько месяцев поднаторела.

Для усиления впечатления о собственной хозяйственности и домовитости, Офелия тут же начала чинить ручку ридикюля. Вдела нитку в иголку и стала пришивать ручку на место. Антон Павлович с удивлением следил за ней, при этом не забывал прихлебывать борщ. Он с таким расстроенным видом доел последние несколько ложек, что Офелии пришлось предложить ему добавки. Антон Павлович, пренебрегая всеми правилами хорошего тона, тут же согласился и как-то неестественно нервничал, пока Офелия наливала добавку. Как будто боялся, что ему чего-то недодадут.

– А вы сейчас один живете? – осторожно поинтересовалась Офелия. – Соскучились по домашней пище?

– Я-я-я и раньше-то не-не-не был особенно избалован домашней едой, – с грустью в голосе признался Забубырзик.

Офелии стало его жалко, и она решила не лезть больше с расспросами: зачем он к ней приехал и почему ходит на собрание анонимных алкоголиков? Она подумала, что он доест и сам расскажет. Так и случилось. Наевшись, Забубырзик несколько размяк, откинулся на спинку стула, а на лице у него появилось такое выражение, какое бывает только у настоящих семьянинов, довольных жизнью. Офелия втыкала иголку в толстый дермантин, колола себе пальцы и сгорала от любопытства, но молчала. Спустя несколько минут Забубырзик посерьезнел, сосредоточился и заговорил серьезным голосом:

– О-о-офелия Васильевна, я-я-я бы хотел вас попросить, чтобы наша встреча в о-о-обществе анонимных а-а-алкоголиков осталась в тайне. Иначе моей ре-е-епутации конец. У меня сейчас не лучшие времена, развод с женой, дележ имущества, би-и-изнеса… Если Белинда узнает, что я хожу на такие со-о-обрания, она это использует в своих интересах на полную катушку!

– Антон Павлович, чтобы кому-то рассказать, что вы были на этом собрании, мне придется признаться, что я там тоже была. А эту новость, я думаю, много кто может использоваться против меня. Поэтому я нема, как рыба.

– Я ваш до-о-олжник! – радостно воскликнул Забубырзик. – Большое человеческое спасибо! Я ведь вообще не пью, ну, так, немного, по праздникам, а тут что-то на-а-ашло на меня… Навалилось все!

Антон Павлович вдруг пустился в длительные объяснения. В принципе, ничего нового он Офелии не рассказал. Про измены Белинды она узнала гораздо раньше. Забубырзик тоже, оказывается, догадывался. Но старался доверять жене и сохранить семью. А сейчас, как выяснилось, помимо дележа имущества, Белинда хочет оттяпать бизнес Забубырзика. Антон Павлович сказал, что она скупает какие-то акции. Но Офелия совершенно не разбиралась в таких вопросах. Просто поняла, что дело – труба.

Во время рассказа Антон Павлович неожиданно даже всплакнул. Положил руки на стол, уронил на них голову и затрясся в плаче. Офелия вскочила, выронила ридикюль. Он шмякнулся на пол и все содержимое высыпалось. Она подошла, присела рядом, стала осторожно гладить его по спине. Антон Павлович быстро затих, пришел в себя, еще раз извинился и повторил свою просьбу.

Офелия очень эмоционально заверила его, что не проронит ни слово про собрание. Видя некоторое недоверие в глазах директора, она изобразила тот же жест, который показал ей утром мужик, менявший замок в ее квартире: щелкнула большим пальцем по переднему зубу. Забубырзик удивился, но почему-то после этого жеста сразу ей поверил.

Он еще раз похвалил борщ, осведомился, когда Офелия вернется на работу? Офелия пообещала, что придет завтра. Забубырзик кивнул, быстро оделся и ушел. Офелия помыла тарелку. Немного подумала. Налила в нее же суп для себя. Поставила на стол. Потом увидела валяющийся ридикюль и тоже поставила его на стол. Потом собрала все содержимое и свалила его рядом с сумкой в кучу. Одной рукой она хлебала борщ, второй перебирала содержимое своей сумки. «Господи! Сколько я всякого хлама ненужного с собой ношу», – думала она про себя.

Перебирая вещи, она увидела коробку тампонов, подаренную Ольгой и какую-то смятую бумажку. Развернув ее, она обнаружила в ней рецепт того самого борща, который сейчас хлебала. Этот рецепт ей написала Лариссо, когда они замещали поваров в столовой «Заготзерна». Сначала Офелия хотела выбросить и тампоны, и рецепт. Потом подумала, и решила, что все это ей еще пригодится.