Читать книгу В глубинах Незримого… - Светлана Рябова-Шатунова - Страница 12

Месяц пролетел не заметно.

Теперь Анна виделась с бабой Нюрой часто. Каждый раз, гуляя по аллеи, они встречали ту самую женщину с девочкой. Эти встречи приносили радость, как старушке, так и Анне. В доме же все готовились ко дню рождения Данилы. Всю организацию праздника взяли на себя Людмила Ивановна и Вера. Виктор, и так балуя сына каждодневными подарками, готовил для малыша свой сюрприз.

И вот настал этот долгожданный для всех день. Анна пригласила бабу Нюру. Приехали родители Виктора. Вера пришла со всеми своими детьми и мужем. Лора со Стасом. Главным украшением стола был, конечно же, торт, а на нём единственная свеча, зажженная Виктором.

– Сынок, дуй на огонёк! – попросил Виктор, сидящего перед тортом ребёнка.

– Дуй, дуй, – слышалось отовсюду.

Данила вертел головой и смотрел на всю празднично одетую толпу. Его взгляд падал то на одного, то на другого, пока не остановился на Анне. Она стояла, молча, глядя на него умиленно-улыбающимися глазами.

Он потянул к ней свои ручки и стал повторять:

– Ма-ма, ма-ма…

– Тише! – скомандовал для всех Виктор. – Мы его напугали.

Он взял сына на руки и зачем-то спросил:

– Где мама, Дан?

– Во! – показывая пальчиком на Анну, произнес малыш.

Повисла тишина. Все молча, смотрели туда, куда показывал ребёнок, удивленно поглядывая друг на друга. Анна решила устранить затянувшуюся паузу.

– Данечка, дуй на огонек и будем смотреть сказку.

Малыш посмотрел на торт с зажженной свечой и потянулся к нему. Виктор, придерживая сына, поднёс его ближе к торту. Данила, издавая радостные возгласы, стал дуть на свечку. Когда же свеча потухла, все радостно зааплодировали. Виктор же, пряча за улыбкой печальную скорбь, резал на кусочки торт и клал всем собравшимся в протянутые для этого блюдца.

– А теперь, специально для Дана, мы приготовили сказку! – выпалил сын Веры, мальчик лет десяти. За ним следом поднялись и пошли остальные дети. В комнату въехала ширма, из-за которой появились куклы одна за другой, показывая самую детскую сказку в мире «Репку».

Анна, наблюдавшая за сыном, видела, как Данила с большим интересом смотрел это представление, хлопая и визжа от удовольствия.

– Да, сынок у тебя славный, – сказала ей баба Нюра. – Но вот только стержня ему нет, как в воздухе висит.

– Что это значит? – испугано спросила Анна.

– Да ничего. Семья ему нужна дружная, крепкая и чтобы он влитый в неё был, – помолчав, ответила баба Нюра.

Настроение у Анны упало и она, молча, с понурым видом, стояла и смотрела на всё движение праздника. А праздник был в самом разгаре. Людмила Ивановна, оглядевшись, прошептала Вере:

– Я сейчас. Схожу по нужде и приду.

Извиняясь, она вышла из гостиной. Быстро поднялась наверх, заглянула в спальню Виктора и вошла.

– Дочка, ты мне ни разу не показывала свой дом, – скрипящим голосом проговорила баба Нюра. – Пойдём-ка, милая, развеемся. Погляжу, как ты тут живешь.

Анна, кивнув головой, повела старушку наверх.

– Вот это комната Дана, – показывала она. – А на этом диванчике иногда сплю я, когда что-то беспокоит сына.

– Да. Красиво, – растягивая слова, говорила баба Нюра. – Как в сказке.

– Рядом комната няни, они соединены дверью, чтобы в случае чего быть рядом. А это сюрприз Виктора ко дню рождения Данилы. Раньше это была комната для гостей и соседняя тоже, их соединили, получился такой вот мини спортзал. Видите, тут и снарядики всякие, и мячи, и мини машины, на которых сынок может в любое время кататься, играть.

– Да, хорошо. Только одиноко как-то.

– У него будет много друзей. И есть я, и есть Виктор, – возразила Анна.

– Да-да. Вы все есть, только вот никак не соединены, поэтому все и одиноки.

– Баба Нюра, ну что вы мне душу-то терзаете?

– Не обижайся, дочка, старая, переживаю за вас. Пойдем дальше.

– Напротив детской наша с Виктором спальня.

– Давай-ка посмотрим. Мне кажется, там тоже кому-то интересно.

Пройдя сквозь двери, они увидели Людмилу Ивановну. Она быстро, скидывала из тумбочки в пакет то, что считала ценным.

– Говорила я тебе, дочка, крыса у вас завелась. Ну что, надо исправлять положение.

– Она сегодня работает последний день, – зачем-то сказала ей Анна.

– Тем более!

Баба Нюра подошла к няне и толкнула рукой в спину. Как ошпаренная кипятком, Людмила Ивановна быстро обернулась и стала со страхом шарить глазами по помещению. Убедившись, что ей всё это показалось, она подошла к туалетному столику, выдвинула дрожащими руками, ящик и взяла оттуда горсть украшений. Только она хотела это всё кинуть в пакет, как получила удар по заднице. Всё, что было у неё в руке, с шумом разлетелось по всему полу.

– Страшно, да? – спрашивала её баба Нюра. – А вот сейчас будет вообще не по себе.

Она взялась руками за столик и стала его трясти.

– Чего стоишь? Помогай! Тебя же грабят, – съязвила она в сторону Анны.

Та, растерянно наблюдавшая за происходящим, зачем-то побежала к бабе Нюре и тоже стала трясти стол.

– А сама придумать ничего не можешь?

Только тут Аня сообразила, что надо делать. Она преградила дорогу к выходу и, что есть силы, толкнула выбегающую няню в грудь. Упав, Людмила Ивановна завопила так, что Анне стало её по-настоящему жалко.

– Баб Нюра, пусть она идёт. Хватит! Она уже натерпелась страха, что на всю жизнь ей хватит.

– Нет, дочка. Проводить её надо как следует, а то никаких выводов для себя не сделает. Отучить от воровства поганку надо. А то ишь ты!

Подойдя к шкафу, старушка стала открывать и закрывать дверки.

– Беги, что есть сил, беги и не возвращайся! Не укради, милая, не укради, – приговаривала баба Нюра, махая перед няниным лицом шарфом, который она достала из шкафа.

С воплями ужаса Людмила Ивановна пустилась вниз по лестнице, постоянно спотыкаясь и сваливаясь на перила. Не замечая никого вокруг, прижимая руку к голове, словно защищаясь от кого-то, она пронеслась мимо всех собравшихся гостей и выбежала на улицу.

Все оцепенели.

Виктор и охранник кинулись за ней. Догнав, Виктор, цепляясь за неё рукой, взволнованно спросил:

– Погодите же! Что случилось, Людмила Ивановна?

– Там… там… там… – больше ничего не говоря, повторяла няня, показывая рукой на окна спальни.

– Проверь, – кинул он охраннику. – Что там? – спросил он у неё.

– Не знаю, – выдавила она из себя. – Мне надо идти, мне очень надо идти, – твердила она с вытаращенными полусумасшедшими глазами.

Тут баба Нюра, чтобы та, дай Бог, та не вернулась в дом от жалости к ней Виктора, подошла и ещё раз своей старушечьей рукой, что есть силы, дала ей под зад.

– Выпустите меня! – подскочив, Людмила Ивановна с диким криком стала, ломилась в ворота. – Выпустите, меня! Слышите, выпустите!

И тут её прорвало.

– Жирные, богатые ублюдки. Всю жизнь работаю на вас и ваших маленьких гадёнышей. Ненавижу!.. Выпустите меня!..

Она билась в истерике.

– Выпусти, – спокойно сказал Виктор, вернувшемуся охраннику. Он повернулся к ней спиной, и пошёл в дом.

– Что это было? – позже спросил он у подошедшего к нему охранника. Тот только пожал плечами.

– Виктор Владимирович, пойдемте со мной наверх.

Подойдя к сыну, Виктор нежно по-отцовски, поцеловал его в голову. Попросив Стаса продолжить праздник, он поднялся с охранником в спальню.

– Прости, дочка, испортила праздник, – виновато произнесла баба Нюра, обращаясь к понуро стоящей Анне. – Славный у тебя малыш. Не заслужил он этого, да и няни такой не заслужил. Иди к нему, а то он опять один. И если можешь, прости меня!