Читать книгу Крейсер «Варяг». Судьба и легенда - Светлана Самченко - Страница 4

От века господство на море достигалось двумя основными способами.

Первый: сформировать и обучить мощную эскадру линейных сил, обеспечить ее хорошим снабжением, защищенными местами базирования и ремонта, надежной информационно-разведывательной структурой. А потом выйдут броненосцы всем скопом в море, дадут в железном строю бой аналогичному соединению неприятеля, и выиграют баталию, истребив если не всю вражью орду, то большую ее часть. Итог: море и его коммуникации – твои, противник пребывает в экономическом разорении и долгие годы вынужден готовиться к вероятному реваншу. Это так называемая «стратегия генеральных сражений», требующая от державы значительного напряжения сил для создания линейного флота и постоянного поддержания его боеготовности. Экономика для этого пути нужна очень и очень крепкая, скажем, как у англичан в начале двадцатого века.

Второй способ: генеральных баталий не давать, а исподволь подтачивать мощь соперника, безобразничая на его морских коммуникациях. Пресекать транспортное сообщение, не давать снабжать военный флот и сухопутные войска, блокировать типичные маршруты перевозок. Разорять портовые города, тревожить береговую охрану, «откусывать» помаленьку от большого державного пирога отдаленные акватории и колониальные станции. Громких побед в этом случае не будет, но результат – владение морем – все равно достижим, поскольку море служит неприятелю лишь до тех пор, покуда там свободно и спокойно чувствует себя невооруженный транспортный пароход, поддерживающий своими регулярными рейсами экономику своей страны. А если никто ничего не возит, торговля в стагнации, фрахт дорожает, в море и нос высунуть страшно – далеко ли до кризиса, до разорения, до масштабных территориальных и политических уступок? Этот способ именуется рейдерской или крейсерской войной. И тем он эффективнее, чем длиннее у неприятеля морские дороги.

На рубеже XIX–XX веков флотоводцы видели в крейсерской концепции морской войны неплохую альтернативу созданию мощных линейных эскадр. Считалось, что именно выпустив на коммуникации достаточное количество различных рейдеров, можно победить в морской войне не рискуя мощными, но дорогостоящими главными силами флота. Просто подорвать неприятелю всю экономику – и дело с концом… А меж тем, мировой опыт войны на море достаточно наглядно показывал, что удается это далеко не всегда, а жизнь охотника-одиночки на коммуникациях, как правило, очень интересна и полна настоящего героизма, но, увы, недолга…

Еще в далеком XVI веке, в эпоху «войн в кружевах», когда за превосходство на морях сражались Англия и Испания, прославились британские каперы, не дававшие покоя испанским колониальным эскадрам. Но Британия содержала при этом и многочисленный линейный парусный флот. И любой моряк помнит, что этот флот сделал как-то раз с испанской Непобедимой Армадой…

Затем, во времена войны за Испанское наследство, эстафету рейдерства на коммуникациях подхватили французы – и сделали своих вольных каперов основной силой в борьбе за господство на море. Некоторое время Франции даже удавалось сдерживать таким образом английскую и голландскую заморскую торговлю. Переловлено и потоплено было четыре с половиной тысячи вражеских транспортных кораблей! Но потом господа неприятели ввели систему конвоирования своих галеонов, и перешли к блокаде французских портов линейными силами. И… всё. Оторванный от привычных мест базирования, французский рейдерский флот перестал оказывать заметное влияние на ход боевых действий на море.

Несмотря на это, французы еще долго считали: чтобы воевать с Великобританией, надо либо создавать равный по мощи линейный флот, что экономически не представляется возможным, либо вновь делать ставку на многочисленные и разномастные рейдерские силы, препятствующие регулярным связям британской метрополии с колониями. В Семилетнюю войну французские рейдеры истребили полторы тысячи британских торговых судов – и снова проиграли, поскольку все эти результаты были быстро сведены на нет: Англия быстро компенсировала потери строительством новых транспортов, а ее регулярные линейные силы, как оказалось, умеют отлично охотиться на охотников…

На крейсерскую войну сделало ставку в начале XIX столетия и самое молодое государство просвещенного мира – Соединенные Северо-Американские штаты (именно так писалось название этой страны в те годы). Когда Европа увязла в войнах с наполеоновской Францией, Америка воспользовалась тем, что британский флот надолго провалился в противостояние с французами, и выпустила на просторы Атлантики своих рейдеров. И житья от них не стало в море – на какое-то время. Но как только британскому флоту развязало руки падение Наполеона, англичане предприняли против САСШ великий поход главными силами флота, и даже сожгли город Вашингтон.

Однако в ходе войны Гражданской войны Севера и Юга по поводу отмены рабства чернокожих концепция крейсерской войны пережила второе рождение. Южане-конфедераты, не имея серьезных линейных сил, выпустили на коммуникации Северян свои парусно-паровые фрегаты и корветы. И загремели по миру имена «Алабамы», «Флориды», «Самтера»… Южные рейдеры захватили и утопили более 200 торговых судов и военных транспортов северян, о каждой успешной операции писали газеты. Но 200 кораблей – это всего-то около 5 % численности коммерческого и транспортного флота Северных штатов. Для того чтобы снабжение войск и гражданская торговля не слишком пострадали, оставшегося на плаву состава вполне хватило. А самую результативную из южан – «Алабаму» – в конце концов, поймал корабль регулярного флота «Кирсардж». Так что громкую славу рейдеры-южане снискали, а вот практическим результатом похвастаться не могли бы… Как говорил выдающийся теоретик морской войны А. Т. Мэхен, «…даже успешный рейдер перед лицом мощного линейного флота больше прячется, чем охотится, и, нанося ущерб, без сопровождения других факторов негативного воздействия, больше злит и раздражает, нежели ослабляет противника».

События Гражданской войны в Америке сыграли определенную роль и в формировании российской военно-морской концепции, постепенно склонявшейся к развитию рейдерских сил. В 1863 году англичане поддержали польское вооруженное восстание – любое ослабление России Англию вполне устраивало. В качестве ответной меры управляющий Морским министерством России адмирал Н. К. Краббе предложил учинить «Американскую экспедицию» – направить в Америку две эскадры парусно-паровых фрегатов и корветов. Мол, корабли окажут моральную поддержку сражающемуся Северу, как легитимной власти САСШ, а в случае открытого вооруженного конфликта России и Великобритании тут же рассредоточатся по английским коммуникациям и начнут истреблять британский торговый и транспортный флот…

Несмотря на всю британскую военно-морскую мощь, на лордов Адмиралейства и купцов Сити явление в Нью-Йорке и Сан-Франциско двух хорошо организованных русских рейдерских эскадр должное впечатление произвело – война России с Англией так и не состоялась. Тщательно сколачиваемая Великобританией антирусская коалиция развалилась, а сами англичане стали вести себя по отношению к нашей стране значительно более спокойно.

Результатом североамериканской экспедиции стала сложившаяся в России весьма своеобразная тенденция развития военного флота. На Балтике и в Черном море господствовала линейная стратегия, обеспечивающая более или менее надежную оборону этих локальных театров, но не дававшая ни шанса на равную конкуренцию с теми же англичанами. А на Дальнем Востоке образовалась «экологическая ниша» для регулярно сменяющих друг друга броненосных фрегатов и корветов, которые, в случае чего, начнут тревожить колониальные коммуникации противника…

Такая ситуация существовала со второй половины 1860 годов – и вплоть до принятия российской кораблестроительной программы 1881 года. До того момента, когда было решено развивать полноценную боевую эскадру с линейной колонной и на Дальнем Востоке, не упуская при этом возможностей борьбы на коммуникациях.

Задачи линейного корабля (он же эскадренный броненосец) довольно просты и понятны. Хороший представитель главных сил флота должен иметь возможность уничтожить себе подобные корабли неприятельского флота, действуя в составе многочисленной эскадры. Поэтому и ценится в них мощь орудийного залпа, способность маневрировать слаженно с соседями по строю, боевая устойчивость и живучесть. Первое обеспечивается наличием крупнокалиберной артиллерии и умением ею правильно пользоваться. Второе – надежными и выносливыми паровыми ходовыми системами. Третье – толстой броней и рациональным делением корпуса на водонепроницаемые отсеки.

А вот каким должен быть хороший крейсер?.. Это напрямую зависит от того, чем он конкретно будет в море заниматься.

Если крейсер служит при линейной эскадре, на него, как правило, возлагаются функции разведки, в том числе – боем, и различные операции авангардного и арьергардного характера. Например, связывание боем кораблей неприятеля до подхода главных сил, преследование тех, кто пытается уклониться от баталии, фланговые охваты, прикрытие артогнем легких сил в атаке или главных сил при отступлении.

А если крейсер рассматривается, прежде всего, как самостоятельная боевая единица, занятая пресечением дальних морских коммуникаций противника, значит, он будет преследовать неприятельские транспортные суда, останавливать их и при необходимости – топить, бороться с охраной конвоев, нейтрализовывать береговую охрану при набеговых операциях. И при всем этом избегать контактов с главными силами, с которыми он не может конкурировать по составу вооружения и мощности защиты.

Такое разнообразие функций диктует весьма противоречивые технические качества. Например, разведчику стоило бы уметь быстро бегать, резко маневрировать и маскироваться на фоне морского горизонта. Значит, ни крупными по водоизмещению, ни высокобортными строить разведчиков нельзя, да и много брони у них тоже быть не должно, чтобы не было тяжело двигаться. А фланговый охват строя главных сил или удержание чужой линейной колонны в боевом взаимодействии до подхода своих броненосцев диктует необходимость оснащения крейсеров крупнокалиберной артиллерией. И броней, и достаточно мощной, чтобы хотя бы некоторое время оставаться живыми в присутствии на поле боя вражеских броненосцев. Вот вам первая проблема: у эскадренного крейсера должны быть одновременно высокая скорость, компактные размеры, мощная скорострельная артиллерия и крепкая броня. А так, увы, не бывает, особенно, при ограниченном водоизмещении: законы физики пока ни одному императору отменить не удавалось…

Рейдер должен уметь догнать любой транспортный пароход, даже если ему попадется в качестве жертвы призер «Голубой ленты Атлантики», и сбежать от любого представителя конвойной охраны, если он окажется сильнее. Топить жертву надо быстро – значит, оружие должно быть скорострельным и достаточно мощным, чтобы не тратить лишнего времени на расправу с крупной мишенью. И торпеды придется носить. И постановочные мины – для диверсионной деятельности. А еще рейдер должен легко переносить длительные экспедиции в отрыве от привычных мест базирования, уверенно выдерживать океанские шторма, стрелять на качке, в качестве топлива потреблять какой попало уголь (где вы кардиф найдете, скажем, на отдаленных колониальных островах?..) и неочищенную котельную воду.

Высокие мореходные качества, длительность автономного плавания и ходовая выносливость предусматривают высокобортность, полноту обводов в оконечностях, объемные бункера для топлива и прочих расходных запасов. А это рост водоизмещения и увеличение заметности корабля в море. С небронированным рейдером легко справится конвойная охрана – значит, защиту тоже придется ставить. И она не должна быть тяжелой, а то сведутся на нет ходовые и маневренные характеристики, пострадает выносливость и мореходность. Снова сплошные противоречия!

Идеальный крейсер должен быть полифункционален. Пригоден и в эскадренной разведке служить, и свободной охотой на коммуникациях заниматься. Но таких не бывает… Поэтому адмиралы и конструкторы конца XIX века искали хоть какой-то компромисс, а в крейсерском ранге боевых кораблей складывалась сложноразветвленная внутренняя классификация по техническим и функциональным признакам. Из-за этого крейсера получались очень и очень разные – и по водоизмещению, и по составу вооружения, и по форме защиты, и по ходово-маневренным характеристикам.

К концу 1890-х годов в России сложились представления о трех основных функционально-конструктивных видах крейсеров.

Первый – дальние океанские броненосные крейсера-рейдеры. Крупные – водоизмещением 10–12 тысяч тонн, высокобортные, выносливые, вооруженные 203-миллиметровой главной артиллерией, расположенной в палубных установках и казематах – так, чтобы вести огонь равномерно по горизонту. К этому типу относились «Рюрик», «Россия» и «Громобой».

Второй – эскадренные броненосные крейсера с артиллерией в бронированных башнях. Не слишком скоростные, но хорошо защищенные. Первым и до поры единственным таким кораблем был «Адмирал Нахимов». Позже был разработан и заказан на французской верфи броненосный крейсер «Баян» водоизмещением 7800 тонн и с двумя башенными 203-миллиметровыми орудиями главного калибра. Главными недостатками «Баяна» можно считать недовооруженность (при таком водоизмещении можно и побольше восьмидюймовых пушек нести) и то, что до начала русско-японской войны был построен только один такой корабль. А эскадренные крейсера – на то и эскадренные, чтобы работать не в одиночку…

Спуск на воду броненосного крейсера «Громобой» 8 мая 1899 года, Спб.

Броненосный крейсер «Баян»

Третий вид – эскадренные крейсера-разведчики. Водоизмещением чуть более 3000 тонн, но скоростные и маневренные, вооруженные артиллерией калибром 120 миллиметров. Работающие в бою под прикрытием броненосных эскадренных крейсеров. К этому виду относятся построенные для России в Германии и в Дании «Новик» и «Боярин». Позже проект «Новика» получил развитие и в отечественном исполнении – благодаря ему появились на свет «Изумруд» и «Жемчуг».

Бронепалубный крейсер «Изумруд»

Но мечтой российских флотоводцев оставался такой крейсер, который сочетал бы в себе свойства и рейдера, и разведчика, и корабля мобильного крыла основных сил. Идеал недостижим, но поиск его всегда возможен…

Первой попыткой компромисса была принятая к производству в 1897 году серия бронепалубных крейсеров типа «Диана». Водоизмещение – шесть с половиной тысяч тонн. Скорость – в пределах 20 узлов (примерно на 3–5 узлов больше, чем предельный ход современной им линейной колонны). Вооружение – равномерно по горизонту расположенные 152-миллиметровые орудия в палубных установках, превосходящие восьмидюймовые орудия по скорострельности в 4 раза. Защита – броневая палуба со скосами «карапасного» типа. Однако, с функциональной точки зрения, крейсера «Диана», «Паллада» и «Аврора», построенные по этому проекту, оказались тем самым «блином», который вышел комом.

Разведчик должен уметь быть незаметным, неслышной серой тенью «стелиться» по поверхности моря, прижимаясь к волне, как боец, ползущий по-пластунски. Слишком крупные и высокотрубные «Диана», «Паллада» и «Аврора» оказалась скверными «пластунами». На первых эскадренных учениях «Авроры» в 1903 году старый броненосный фрегат «Минин», за которым ей приказано было следить, обнаружил погоню раньше, чем «Аврора» сама опознала его по развесистому парусному рангоуту!

Бронепалубный крейсер «Диана»

При охоте на неприятельские конвои в океане надо часто и быстро стрелять. Эти крейсера могли задействовать одновременно только 5 шестидюймовых пушек в бортовом залпе или 3, если идти на противника носом. Разгромив охрану конвоя, надо разыскать и уничтожить разбежавшиеся неприятельские транспорты. А как это сделать, если скорость у нападающего крейсера и драпающего грузового парохода – почти одинаковая?

А о функциях эскадренного авангарда при такой слабой защите лучше вообще промолчим… Хотя отсутствие бортовой брони частично компенсировалось повышением сопротивляе-мости броневой палубы за счет использования эластичной сталеникелевой брони, катаной по французской технологии завода «Шатильон-Коммантри». Если в эластичную броню попадает бронебойный снаряд под небольшим углом (а в палубу или ее скос он почти всегда попадает не по нормали), он, скорее всего, даст рикошет, и на защитной плите только вмятина останется… Кроме того, неплохо защищены были боевая рубка и каналы подачи снарядов к артиллерии. Зато сами пушки на палубе ставились совершенно открыто, противоосколочные бронещиты два уцелевших крейсера получили только при модернизации, уже после русско-японской войны. Тогда же количество артиллерии главного калибра было увеличено – за счет частичного демонтажа практически бесполезных, но многочисленных на раннем этапе службы трехдюймовок.

О том, что на отечественных заводах из-за обилия бюрократии постройка боевых кораблей шла медленно, мы уже говорили. Не избежали этой участи и крейсера типа «Диана». Поэтому в строй они вступили позже своих зарубежных ровесников, заказанных в тех же 1897–98 годах. И достаточного учебно-боевого опыта к началу войны обрести не успели.

Однако поиск компромиссного решения продолжался. Так как главным вероятным противником России продолжала считаться Великобритания с ее развитой системой дальних колониальных коммуникаций, с повестки дня не снимался вопрос о развитии рейдерского направления в строительстве крейсеров. А вероятность встречи в открытом море с хорошо вооруженными кораблями противника только возрастала, численность линейных эскадр увеличивалась, разведчиков тоже требовалось все больше.

К тому же на английских заводах Армстронга в городе Эльсвике началось массовое создание весьма специфического семейства эскадренных кораблей крейсерского назначения. Их так и называли – «эльсвикскими крейсерами». При относительно небольшом водоизмещении – как правило, не более 5 тысяч тонн – и при бронепалубном типе защиты они несли настолько мощную артиллерию, насколько только позволяли размеры корабля. Заказывали такие крейсера, в основном, второстепенные морские державы – ограниченные в военном бюджете, не имевшие развитой портовой инфраструктуры или только начавшие ее создавать, не располагавшие полноценными линейными силами флота. То есть, те, которым были нужны неприхотливые в повседневном содержании, относительно недорогие, но сильные в артиллерийском отношении эскадренные корабли.

Первым «эльсвикским» крейсером считается спущенная в 1883 году у Армстронга в интересах министерства обороны Чили «Эсмеральда», проекта английского морского инженера Джорджа Ренделла. При весьма скромном водоизмещении 2920 тонн и длине в корпусе около 82 метров, она несла две страшные, хотя и нескорострельные пушки калибром 254 миллиметра в барбетных установках и еще шесть 152-миллиметровых орудий на спонсонах. Плоский гладкопалубный корпус веретенообразной формы с высотой надводного борта всего 3,6 метра был защищен стальной броневой палубой толщиной 51 миллиметр над артиллерийскими погребами, 25 миллиметров – над ходовыми механизмами и 12,7 миллиметра в оконечностях. Скосы броневой палубы уходили на 1 метр 20 сантиметров ниже ватерлинии. Дополнительно вдоль борта шли заполненные пропитанной несмачивающимся составом пробкой коффердамы и угольные ямы, служившие не только емкостями для хранения топливного запаса, но и осколкоуловителями на случай пробития броневого скоса.

Длинная и узкая, как граненая стальная спица, «Эсмеральда» не отличалась хорошей мореходностью, но во время испытаний показала скорость 18,3 узла, что по тем временам считалось очень неплохо для откровенно мелкого и тяжеловооруженного корабля. Прослужив в составе чилийского флота десять лет, крейсер успел поучаствовать в Гражданской войне между сторонниками Чилийского Конгресса с одной стороны и сторонниками президента Хосе Мануэля Балмаседы с другой. Воевала «Эсмеральда» на стороне Конгресса, а после победы была перекуплена японцами и вошла в строй Соединенного японского флота под именем «Идзуми». При модернизации корабль избавили от обилия слишком тяжелых десятидюймовых и шестидюймовых стволов, оставив только два 152-миллиметровых, шесть 120-миллиметровых, два 57-миллиметровых и шесть 47-миллиметровых орудий. И, надо сказать, несмотря на солидный к началу века возраст, неплохой эскадренный разведчик получился…

Крейсер «Идзуми» в Сасебо в 1908 году

Вот с нее то, с этой «Эсмеральды», и началось в мире массовое увлечение «эльсвикскими» крейсерами. Даже известный русский флотский новатор – Степан Осипович Макаров – называл ее «идеальной боевой машиной». А японцы – те попросту сделали ставку на корабли этого семейства в конфликте с Китаем. И выиграли эту войну.

На мнение Макарова, скорее всего, повлияли результаты японо-китайской войны и то, что однажды адмирал имел возможность во время визита в Англию понаблюдать, как полдюжины «эльсвиков» разделались на учениях с одиночным эскадренным броненосцем, доведя его до полной небоеспособности. Условно, разумеется, на учениях все – условно! На то, что программа больших маневров специально была рассчитана так, чтобы произвести впечатление на иностранных наблюдателей и обеспечить британские заводы заказами из-за рубежа, Степан Осипович как-то не обратил внимания. «Эльсвики» располагали к себе относительной дешевизной и скоростью постройки, неприхотливостью в содержании, дерзостью в боях.

Линия совершенствовалась и развивалась, давала многочисленные конструктивные варианты в виде кораблей с усиленной защитой или артиллерией. Среди «эльсвиков» завелись и броненосные крейсера, и неведомые ранее монстры с орудиями больше, чем у эскадренных броненосцев. Вот, японский «Ицукусима», например: при водоизмещении 4 200 тонн, пятидесятимиллиметровом палубном бронировании и скромной скорости в 16 узлов тащил на себе просто адский ствол калибром 320 миллиметров! Правда, только один, сзади и с борта – одни «стодвадцатки». Причем, Япония могла позволить себе держать три подобных корабля, с той лишь разницей, что у «Мацусимы» и «Хасидате» большое орудие смотрело не вперед, а в сторону кормы…