Читать книгу Папа, я люблю поляка, или Польша русско-зелеными глазами - Светлана Щипорска - Страница 7

ВНИМАНИЕ! Поляки не чистят зубы, они их моют, не принимают душ, а берут его, мужчины носят блузки62, а женщины – нашийники63, плеци64 – это не плечи, мамы65 – не мамы.

А килька66 – не рыба, каки67 – нет, ну как вам такое только в голову пришло, бляда68– не мат, зегар69 – не загар, овоце70– не овощи, храбя71 – вполне аристократическое слово, огон72 – не огонь, любимая всеми урода73 – вовсе даже не урода, макарон – мужского рода, а тоалета – женского. И да, мой муж предлагал мне и попукать74, и поссать75 в начале нашего знакомства.

Ну вот, вместо того, чтобы начать книгу классически, с историко-географического описания Польши, я то мучаю вас своими любовными излияниями, то углубляюсь в непроходимые дебри польского языка. Языка? Да! Ведь это САМОЕ главное, что поразило меня в Польше.

А что может быть сложного или удивительного (или смешного) в почти родном, соседском, славянском языке? Поди, не китайский, не японский, не венгерский. Учить его надо, и все! Ну, кому, как не мне, лингвисту по образованию, с английским, французским и итальянским, этого не знать?! К сожалению, любовь, которая, как известно, является лучшим стимулятором в изучении иностранных языков, в МОЕМ случае бессильна, дома с мужем – не помогает. Все мое польское окружение говорит, а кто не говорит – тот понимает по-русски. В Варшаве сегодня полно украинцев, которые тоже говорят по-русски. Вообще, надо отметить, что русскую речь на улицах Польши я слышу чаще, чем польскую. Вот и включается после этого наша чисто русская черта характера «на авось». Авось как-нибудь само собой уладится.

Полякам же, моим знакомым, например, изучение русского дается легче, чем английского или немецкого. Многие признавались, что русский язык проще, потому что роднее, потому что – славянский, очень много похожих слов. «Но где же у вас ставить ударения, чьорт побьерьи?» В польском все четко – на предпоследний слог. А русские сами не знают: звОнит или звонИт, базИлик или базилИк. «Аканья» вводят любого иностранца в ступор. Почему мы пишем «кОрова», а говорим кАрова? Происходит путаница с женским и мужским родом: по-польски – проблем, а по-русски – проблема, по-польски – темат, а по-русски – тема. Кофе у них – кава, женского рода, а эти русские сами запутались: кофе – он или оно? Ну и коронное «да нет». Так да или нет? А ложные друзья переводчика – они и в Африке ложные.

С 1950 по 1990 гг. поляки обязаны были учить русский язык в школах. Спрашиваю у мужа, какие еще языки изучали? В СССР, который поляки называют Związek Radziecki (у меня одна ассоциация – с фельдмаршалом Радецким, а не Советским Союзом), например, очень многие тогда выбирали немецкий, боясь очередного нападения со стороны Германии. Ответ мужа поразил: лично у него в 80-х гг. не было на выбор ни английского, ни немецкого, ни французского. Эти европейские языки стали изучать в школах позже. Был только русский. Поколение поляков, рожденное в 90-х гг., русского совсем не знает. Зато нынешняя молодежь уже добровольно, а не принудительно, выбирает «великий и могучий» в качестве первого или второго иностранного языка. Работа в Польше со знанием русского, впрочем, как и немецкого, и английского языков, сегодня весьма востребована. Кстати, муж не хотел учить русский в школе. Пани наутшичЕлька76 его постоянно ругала и недоумевала: «Как же так? Русский язык тебе обязательно пригодится в жизни! Его необходимо учить!» А муж искренне не понимал, каким образом эти знания могут пригодиться, если он не собирается общаться с русскими, приезжать в Россию и вообще за границу, «стоящую на замке»?

Я знаю поляков разных возрастов. Те, кому за сорок пять, что-то помнят из русского языка, многие, конечно, его забыли. Но все, поверьте мне, все могут спеть: «Пусть всегда будет солнце! Пусть всегда будет небо! Пусть всегда будет мама! Пусть всегда буду я!»77 Ура!

Польский и русский языки принадлежат единой индоевропейской языковой семье. Русский язык относится к восточнославянской группе, письменность на основе кириллицы, в алфавите – 33 буквы. Польский язык – к западнославянской группе, письменность – на основе латиницы, в алфавите – 32 буквы. На сегодняшний день польский – не только официальный язык Польши, но и крупнейший из славянских языков. На нем говорят (по последним неофициальным данным) около 55 миллионов человек в мире, он является одним из официальных языков Европейского союза.

Но польский совсем не прост (это я оправдываюсь?) Сами поляки начинают бегло на нем говорить лишь после 16 лет. К тому же, в польском – масса говоров и диалектов, которые для удобства принято делить на четыре большие группы:

– мазовецкая,

– великопольская,

– малопольская,

– силезская.

Самыми непонятными и сложными даже для поляков являются говоры и диалекты силезской группы, вобравшие в себя смесь польского, чешского, словацкого, немецкого языков. На этом диалекте говорят более 500.000 человек, проживающих на юго-западе страны. Муж вспоминает, как он работал в силезском городе Катовицы и как мало что понимал из разговоров местных.

Есть в польском один единственный региональный язык – кашубский, который, наряду с польским, используется в официальных учреждениях Поморского воеводства. Он внесен ЮНЕСКО в «Красную книгу исчезающих языков». На нем говорят более 100.000 человек, проживающих на севере страны, на Балтике. В одном только кашубском встречается 76 диалектов.

В 2009 году ЮНЕСКО включила вилямовский язык в группу языков, находящихся на грани исчезновения. На этой странной смеси то ли немецкого, то ли фламандского говорит всего лишь около 100 пожилых людей из южнопольского города Вилямовице. Мир узнал об этом языке в 2000 году благодаря подростку (сегодня повзрослевшему) Тимотеушу Крулю, написавшему письмо в Библиотеку конгресса США.

Лемков и бойков иногда называют карпатскими русинами. Язык лемков похож на украинский и словацкий.

Звучит в современной Польше и татарский язык, и немецкий, и украинский, и белорусский, и русский, и чешский, и словацкий, и цыганский.

Еще в IX веке все славяне легко понимали друг друга. Это свидетельствует о существовании единого праславянского языка. Затем последовало переселение славян, племена разошлись кто куда, появились группы и языки, знакомые нам сегодня: восточнославянская группа (русский, белорусский, украинский), западнославянская группа (польский, чешский, словацкий), южнославянская группа (болгарский, македонский, сербский, хорватский, боснийский, черногорский, словенский).

Польский язык начал формироваться в Х веке, после того, как князь Мешко І обосновался на территории Великой Польши, принял христианство, объединил соседние славянские племена. Христианство принесло в Польшу латинский алфавит. Ценнейшим документом, свидетельствующим о появлении польской письменности, считается булла «Ex commisso nobis a Deo» или же Гнезненская булла XII века. Это послание папы римского Иннокентия II гнезненскому архиепископу Якову, в котором отменялось главенство Магдебургского архиепископства над польской церковью. Хоть булла и была написана по латыни, но в ней содержалось более четырехсот польских географических названий и личных имен, отражавших фонетические, лексические и морфологические особенности польского языка XII века.

По-латыни поляки говорили очень долго и очень активно, шляхта даже начала смешивать ее с польским. Лишь под конец XVIII века зазвучали голоса, требующие очистить польский язык от засилия латинизмов. До сих пор польский выделяется среди других славянских языков наибольшим количеством латинских заимствований.

В XIX веке все польские аристократы заговорили по-французски. Немудрено – с Наполеоном и французами поляки связывали большие надежды на восстановление родины, национальной государственности. В те времена во многих странах наблюдалась повальная галломания – сверхповышенный интерес ко всему французскому. Прям, по нашему Батюшкову К. Н: «Налейте мне еще шампанского стакан, я сердцем славянин – желудком галломан»78!

В конце XIX века именно в Польше придумали популярный искусственный язык эсперанто. Сделал это окулист, лингвист-любитель Людвиг Лазарь Заменгоф. Сегодня на эсперанто говорят около 2 миллионов человек во всем мире.

А уж сколько англицизмов и американизмов в современном польском языке улавливает мое ухо! Как же смешно они звучат по-польски: компутэр (компьютер), сорры (извини), ви-фи (вай-фай), парты (вечеринка), Сам (Сэм – мужское имя).

Не берусь объяснять вам польскую грамматику и фонетику, для этого существуют специалисты и учебная литература. Расскажу лишь о том, что привлекло мое внимание. В польском алфавите, как вы помните, 32 буквы. Из них: два варианта А, два – С, два – Е, два – L, два – N, два – О, два – S, и целых три варианта Z.

Штрих над согласными C, N, S, Z обозначает их «мягкость». Ć, Ś, Ź ближе к «чь», «шь», «жь», чем к «ць», «сь», «зь».

Хвостик (огонэк) под А и Е обозначает носовое произношение: mąż (монж – муж), język (ензык – язык).

Услышав по радио польский язык впервые, я перепутала его с французским именно из-за носовых гласных. А ведь это праславянская фонетика, которая из всех современных языков сохранилась только в польском и кашубском.

Важный во всех языках глагол «быть» – «byc» в 3 лице множественном числе звучит, как французское носовое «сонн», а пишется – «są».

Многочисленны ди-, три- и тетраграфы: CH, CZ, DZ, DŹ, DŻ, RZ, SZ, SZCZ, ŚĆ, ŹDŹ, ŻDŻ, – которые вызывают лично у меня особую сложность.

При изучении польского языка проблемы возникают со звуком L. Твердого «ЭЛ» у поляков нет. Зато есть «ЛЬ» и Ł «ленивая», читающаяся как [ў] или [w]. Этот губной звук не знаком русскому языку, зато хорошо известен белорусам и англичанам. В связи с этим в своей книге я буду передавать Ł как «эл», а не «вэ», «увэ» или еще как-то, т.к. моя книга – не учебник по фонетике, а я не преподаватель польского языка.

Нашего шотландского кота Лучика муж зовет Лючиком. «Лучший» у Дарека – «вутший». Насмешило меня, что польская буква H в начале слова произносится: хамак (hamak), хисториа (historia), хазард (hazard), хиндус (Hindus).

Что сложно именно мне в польском языке? Мощно зашипеть. Даже если я сто раз произнесу «жджбло», «джджисты», «шчэнщливы», «пенчджещонт» («стебелек», «дождливый», «счастливый», «пятьдесят»), я все равно споткнусь о «шипучесть», говоря вслух с людьми.

Тяжело поначалу вместо мягкого «чь» выговаривать твердый «тш», вместо «е» – «э». Любой школьник знает, что по-русски «жи-ши» пиши с буквой и. Но тогда по-польски это не будет звучать достаточно жестко. Многие грамотеи, чтобы передать состояние нужной, польской твердости, начинают писать по-русски «жы-шы», чего я в своей книге категорически делать не намерена. Ведь в русском языке любой согласный, идущий перед «ы» априори считается твердым.

Консонантные кластеры в польском – это мука для всех иностранцев, хотя последовательность из нескольких согласных без гласных между ними существует во многих языках, и в русском тоже. Но польские пять-шесть согласных подряд – это реальный koszmar!79

У знаменитой польской поэтессы Агнешки Осецкой есть детская сказка «Здравствуй, Евгений!», повествующая о приключениях глиняной птички. Один кусочек даже по-русски тяжеловато читать (браво переводчику!), а что ж говорить о польском?!

«До Нижней Пщины было еще далеко, Евгений решил посвятить свое новое путешествие изучению польского языка.

– Агнешка, – сказал он, выглянув из-за книжки, – тут какая-то ошибка. Здесь написано: «Жница жнет жито, а в жите жужжит жужелица».

– Никакой ошибки! Так бывает! – энергично вмешался дядя Стась.

– А по-моему, это невозможно! – сказал Евгений.

– Отчего же? – вежливо спросила Агнешка. – Летом жницы жнут, и бывает, что в жито на минутку заглянет жужжащая жужелица.

– Но разве бывает столько жужжащих звуков в одном предложении?

– Бывает и больше. Представь себе, что жницы жнут жито, например, в Косьцежине, Ожише или Кшиже.

– Или в Шчебжешине, – для большей точности добавила тетя Геля.

– Просто голова идет кругом, – сказал Евгений…»80.

И я с ним полностью согласна. Моя голова тоже кружится от польского языка. Водители – поляки всегда смеялись над русскоговорящими гидами и туристами, когда мы разучивали фразу из стихотворения писателя Яна Бжехвы «Жук»: «W Szczebrzeszynie chrząszcz brzmi w trzciniе» (В Штшебжешине хжонштш бжми в тшчине). «В Штшебжешине жук жужжит в тростнике». Эта фраза-скороговорка считается сложнейшей в польском языке, даже не все поляки могут ее правильно и быстро произнести из-за наличия диграфов. В связи с этим фразу внесли в Книгу рекордов Гиннеса, а в городе Штшебжешине в 2002 году установили 3-хметровый памятник жуку, прославившему на весь мир то место. В 2011 году на Рыночной площади появился еще один – 2-хметровый жук работы Зигмунта Ярмулы. Полностью стихотворение звучит так:

Русский перевод сделал Борис Заходер. У него стихотворение называется «Хитрый вол»:

Стихи Яна Бжехвы идеально подходят всем изучающим польский язык.

В переводе Бориса Заходера стишок называется – «На Горизонтских островах»:

Детские стихи Яна Бжехвы подойдут и не изучающим польский язык. Если хотите поработать над собственной дикцией, красивой речью, повторяйте:

Nie pieprz, Pietrze, pieprzem wieprza, Не пепш, Петше, пепшем вепша,

Wtedy szynka będzie lepsza.» Фтэды шинка бэндже лепша.

«Właśnie po to wieprza pieprzę, Влащне по то вепша пепшенн,

Żeby mięso było lepsze.» Жебы менсо было лепше.

«Ależ będzie gorsze, Pietrze, Алеж бэндже горше, Петше,

Kiedy w wieprza pieprzsię wetrze!» Кеды в вепша пепщенн ветше!

Taksię sprzecza Piotr z Piotrową, Такщенн спшетча Петр с Петровонн,

Wreszcie posłał do teściową85….. Врешче послал до тещчовонн.

Кстати, про этого самого Петра, перец и кабана написал Б. Н. Полевой в книге «До Берлина – 896 километров». Одна из глав так и называется «Как переперчили дикого кабана»:

«Все мы, общаясь с поляками, понемногу узнаем польский язык. Шабанов в этом настолько преуспел, что ухитряется объясняться с пани Ядзей на высокие темы, величая ее при этом Ядвигой Казимировной. Но лучше всех усваивает этот красивый и нелегкий для нас язык Петрович. Он единственный из нас без труда проговаривает шутливую польскую скороговорку: «Не пепш, Петше, вепша пепшем, бо пшепетшишь, Петше, вепша пепшем». Эту скороговорку никто из нас не одолел.

На русский скороговорка эта переводится так: не перчи, Петро, дикого кабана перцем, ибо переперчишь, Петро, дикого кабана перцем. Петровича зовут Петром. Ну так уж случилось, такова игра судьбы, скороговорка эта звучит для него сейчас как кровная обида.

Почему? Сейчас расскажу. К казакам выезжал я на машине офицера связи. На ней же вернулся и обратно. А когда вернулся, Петрович был во дворе, лежал под «пегашкой» и что-то там колдовал в ее недрах. Поздоровался он издали, продолжая ремонт с какой-то подозрительной старательностью. Я сразу сообразил: что-то случилось. Хотел спросить Крушинского. Но когда тот пишет, лучше его не трогать. Он не услышит вопроса, а то и пошлет ко всем чертям. Зашел Шабанов, потрогал струны гитары и вдруг сказал:

– В военторговскую столовую тебе сегодня не идти. Ваши Петры угостят тебя сегодня отличной колбасой и кабаньим окороком. Ты пробовал кабаний окорок? Объедение. Ведь так, Петр Васильевич?

Находящийся в комнате шофер Крушинского Галахов, тоже Петр, человек пожилой, серьезный, несомненно положительный персонаж легкомысленного водительского мира, жалобно произнес, опуская глаза:

– Нехорошо, товарищ майор, договорились же насчет этого не трепаться.

Ну тут уж я, разумеется, не стерпел и потребовал рассказать, что означают все эти недомолвки. Оказывается, без меня произошла любопытнейшая история, героями которой оказались оба Петра, а героиней наша хозяйка.

К городу Соколуву примыкает прекрасный хвойный бор, частная собственность какого-то родовитого магната. До войны лес этот был его охотничьим заказником. В нем водятся не только птицы и зайцы, но лоси, косули и даже кабаны. Да, именно и кабаны. И вот предприимчивая пани Чоснык подбила наших Петров воспользоваться этими природными, ныне беспризорными богатствами и совершить вылазку в эти охотничьи угодья.

– Ваши соседи майоры трех зайонцов хозяйке привезли. А тут вепш: двести килограммов жирного сладкого мяса. Окорока, боже, какие окорока, сколько сала!.. Пан Владек делает прекрасные кевбасы. Ему их ясновельможные паны для святой недели заказывали. Вы никогда и не едали таких кевбас.

Не знаю, что тут сыграло большую роль, красноречивое описание колбас и окороков или статная фигура и выразительные глаза хозяйки, но Петры решили поохотиться на вепша. Однажды утром они исчезли, захватив с собой мой немецкий шмайсер. Исчезли на нашей «пегашке». Когда Крушинский хватился, ни Петров, ни машины не было. Не появились они и в обеденное время. Забеспокоившись, Крушинский стал расспрашивать соседских шоферов – никто ничего не знал. Только пани Ядзя что-то уж очень весело гремела кастрюльками на кухне. Но в ответ на адресованный ей вопрос лишь пожимала полными плечами: откуда ей знать, куда паны офицеры посылают своих жолнежей?..

Петры явились уже затемно, голодные и злые. Вид у них был плачевный.

– Что, на немцев напоролись? – забеспокоился Крушинский, узнав, что они были в лесу, ибо действительно немало немецких солдат и офицеров из разбитых частей группами и в одиночку бродят по лесным зарослям, выбираясь из окружения. Они не сложили оружия и иногда нападают на одинокие машины.

– На кабана напоролись, – мрачно признался положительный Петр Васильевич, не умевший врать, хотя у проворного Петровича явно была наготове другая, может быть, даже героическая версия.

– На кабана? Так вы же, кажется, и ехали на охоту?

И тут все разъяснилось. Оказывается, заехав в лес, они отвели машину в кусты, замаскировали ее и отправились на поиски охотничьего счастья. Птицу они действительно вспугивали на раз, но даже следов кабаньих не было. И они начали уже поминать нехорошими словами прекрасную соблазнительницу, предполагая, что она их разыграла. Решили даже повернуть назад, когда на свежей лесосеке, где штабелями были сложены сосны, заготовленные немцами на телеграфные столбы, наткнулись на целое кабанье семейство. Мамаша с поросятами сейчас же ретировалась в кусты, а глава семейства, огромный кабанище действительно, вероятно, весом на пару центнеров, остановился возле поленницы, смотря на охотников злыми, заросшими жестким волосом глазами. Петры смутились, принимать ли бой. Уж очень велики были желтые клыки у их противника. Однако, мгновение поколебавшись, Петрович сорвал с плеча трофейный автомат и дал по кабану очередь. Промазать он, по его уверениям, не мог – слишком велика была цель и находилась от них шагах в десяти. Однако кабан не упал и не задрыгал ногами в предсмертной судороге. Мгновение он постоял, как бы удивленно смотря на охотников, потом, мотнув своей огромной головищей, наклонил ее и ринулся в атаку. Ошеломленные охотники едва успели вскочить на довольно высокий штабель бревен, причем впопыхах Петрович уронил автомат. Разъяренный кабан ринулся на бревна, стал разворачивать штабель огромными своими клыками. Нет, Петрович, по-видимому, все-таки не промазал, но шкура животного была так толста, что, пробив ее, пули потеряли убойную силу и застряли в толстом слое сала. Наверное, они причиняли боль, и это приводило чудовище в ярость.

Минут пятнадцать кабан атаковал штабель бревен, пытаясь разрушить его, и, конечно же, у двух Петров птички не пели на душе. Петрович никогда не расставался на фронте с наганом. В барабане оказалось два патрона. Обе пули он, по его уверению, врезал кабану в голову. И снова никакого результата. Убедившись, что люди, причинившие ему боль, пока что недосягаемы, кабан оставил бревна и улегся под штабелем, не спуская злых, налитых кровью глаз с испуганных Петров. Шли минуты, часы, а он не уходил. Что пережили Петры, они не рассказывали, но, конечно же, они проклинали саму мечту разнообразить сочными душистыми колбасами и жирными окороками домашнего копчения, которые так вкусно выглядели в описаниях пани Ядзи, военторговскую кашу-«блондинку», заправленную американским комбижиром.

– Видеть не могу теперь эту Чесночиху, пся крев, – признался Петрович, а когда пан Чоснык попытался соблазнить его повторить охотничью вылазку, взяв на этот раз винтовку, он был послан по замысловатому адресу.

В довершение всех бед, пока наши охотники мерились терпением с разъяренным вепшем, кто-то спер с машины два бака с бензином, которые всегда возил с собой запасливый Петрович, прикручивая их к заднему бамперу. Вот почему теперь, жалея своих верных водителей, мы уже не повторяем польской скороговорки о Петше, пепше и вепше»86.

Мои польские водители очень любили пошутить про некого Гжегожа Бженчишчикевича из Хжоншчижевошице. Приставали: «Произнеси, произнеси его фамилию». Смешной Гжегож оказался героем польской военной комедии «Приключения канонира Доласа, или как я развязал Вторую мировую войну», которого сыграл знаменитый актер Мариан Коциняк.

После жука и Гжегожа, водители умоляли быстро-быстро произнести фразу «Stół z powyłamywanymi nogami» – типа нашей скороговорки «с переподвыподвертом».

Попробуйте выговорить:

1.«Przygwoźdź bździągwa gwoździem źdzbło, to pobździ źdzbłko». «Пшигвождж бждженгва гвожджем жджбло, то побжджи жджбко». «Пригвозди гвоздем стебель», – кричит стебелек».

2.«W czasie suszy szosa sucha». «В тшаще суши шоса суха». Аналог русской скороговорки: «Шла Саша по шоссе и сосала сушку».

3.«Król Karol kupił królowej Karolinie korale koloru koralowego». «Круль Карол купил круловэй Каролине коралэ колору кораловэго». В русском варианте – «Карл у Клары украл кораллы. А Клара у Карла украла кларнет».

Эта скороговорка весьма проста: «Soczewica, koło, miele młyn». «Сотшевица, коло, меле млын». «Чечевица, колесо, мельница мелет». Зато она считается самой старой в польском языке – начало XIV века. Говорят, что эта простая фраза спасала жизни. Солдаты польского короля Владислава Локетка заставляли жителей Кракова произносить эту скороговорку, чтобы отличить преданных горожан от бунтовщиков, многие из которых имели немецкое происхождение. Кто не мог повторить скороговорку, тому отрубали голову.

«Pójdźże, kiń tę chmurność w głąb flaszy». Если вы присмотритесь, то увидите, что в этой фразе присутствуют все 32 буквы польского алфавита. Называется такой текст панграммой.

А вот вам детские считалки-заклиналки, написала их со слов своих племянников:

Голова кругом! Кажется, я это уже говорила? Но и это еще не все. Однажды гуляя по самой красивой улице Варшавы (Краковскому Предместью), я обратила внимание на надпись на памятнике знаменитому писателю Адаму Мицкевичу. И пришла в ужас (правильно, на занятия по изучению польского я же не ходила). Там было написано: «Adamowi Mickiewiczowi» – «АдамОви МицкевитшОви». В тот же день в костеле Святого Креста, где в одной из колонн замурована урна с сердцем великого композитора Фридерика Шопена, я увидела надпись: «Fryderykowi Chopinowi» – «ФридерыкОви ШопинОви». На памятнике Николаю Копернику была надпись: «MIKOŁAYOWI KOPERNIKOWI» – «Миколаеви Коперникови».

Для начала, как объяснил мне супруг, дательный падеж в польском языке зовется целовником (celownik). Как-как? Минуточку, дайте просмеяться. Целовальник? В дательном падеже слова мужского рода с нулевым окончанием приобретают концовку «ОВИ» или «У». Чаще всего – «ОВИ». Яркий пример с мужскими именами: ДариушОВИ, ДанилОВИ, ГжегожОВИ, ЯнушОВИ. Слов с окончанием «У» в польском языке около двадцати и их надо просто запомнить: panU, kotU, bogU, psU (и без перевода понятно).

Женский и мужской род с окончанием «А» меняется на «Е», «И», «Ы». Например: kuchnia – kuchnI, studentka – studentcE, СветланЕ, ДоротЕ, МагдаленЕ. Прилагательные и фамилии в мужском роде оканчиваются на «ЕМУ»: ЩипорскЕМУ, ДомбровскЕМУ, ПендерецкЕМУ, nowEMU, cennEMU (перевод не нужен). Прилагательные и фамилии в женском роде оканчиваются на «ЕЙ»: ЩипорскЕЙ, МалиновскЕЙ, nowEJ, cennEJ. Стала прислушиваться, как говорят в семье: ДаркОВИ, ВацкОВИ, ВальдкОВИ, МищкОВИ, ЛакЕМУ. Это, конечно, я примитивно объяснила, но мы же с вами не специалисты.

С целовником более-менее понятно. А почему мне говорят СветланО, как будто я – не женщина, а нечто оно среднего рода? Это звательный падеж? Wołacz? Секундочку, дайте выговорить….. «волатш». Оказывается, он до сих пор существует в некоторых языках индоевропейской семьи, и в современном русском сохранился в виде нескольких архаизмов: старче, боже, господи, Иисусе Христе, создателю и т. д. Когда поляки к вам обращаются, зовут вас по имени, то это звучит так: панИ СветланО, панЕ ДаркУ, панИ ИрэнО, панИ ДороткО, панЕ СебастьянЕ. Когда вы хотите обратиться к профессору мужчине, то нужно сказать – панЕ професожЕ. А вот женщина профессор остается в именительном падеже – панИ профессор. Обращаемся к мужчине доктору – панЕ доктожЕ, к женщине – панИ доктор. Маму зовем – мамО, папу – татО, дядю – вуйкУ, тетю – чочУ, дедушку – джядкУ, бабушку – бабчУ. Во фразе «Я люблю тебя, Варшава»! – «Кохам че, ВаршавО!», Варшава употребляется в звательном падеже.

Еще раз прошу прощения у специалистов-полонистов, т.к. я не учила польский профессионально и не учу этому людей в своей книге. Все описанное выше приводится лишь с точки зрения необычно-интересного, поразившего иностранку в Польше.

А теперь объясните мне, пожалуйста, почему синий цвет в польском языке называется гранатовым? Поляки, кстати, тоже задаются этим вопросом. Гранатовый (granatowy) по логике – это же темно-красный, но никак не синий. Польские лингвисты утверждают, что слово произошло от цвета крови, которая может быть не только красной, но и фиолетовой, и синей, и темно-синей. Да-да, такая встречается в природе у пауков, осьминогов, каракатиц, кальмаров, ракообразных и даже у людей. В мире насчитывают около семи тысяч кианетиков с голубой кровью.

Вообще к обозначению некоторых цветов по-польски у меня есть вопросы. Siny – не синий, а сизый. Piwny – пивной? Какой, однако, странный цвет. А у моего мужа так официально записано в документах: цвет глаз – пивной. Как это? В словарях можно встретить перевод – светло-коричневый. Если же речь идет конкретно о цвете глаз, то это будет каре-зеленый.

Картофель в польском языке может быть жемнякАми, фрыткАми, картофлЯми. В чем разница? Ziemniaki – это общее название картофеля, frytki – фри, kartofel – разговорный вариант. На западе страны и среди молодежи популярно говорить «жемняки». Ученые утверждают, что на востоке и в центре Польши, а также в польской литературе, наиболее употребительное слово – «картофель». Мой муж считает, что «картофель» – это по-деревенски, лучше – «жемняки», а ведь мы живем на востоке. Вот и поди пойми их!

Не стоит обижаться, услышав в свой или чужой женский адрес «баба»87, «бабские погадухи»88, «порашка»89. «Лахудро»90 может быть негодяем и подлецом, но на деле это сленговое словечко означает мужчину, который пьет, за собой не следит, не моется, не причесывается, ходит в дурно пахнущей одежде – бомж, одним словом. Ругательство «дрань»91 весьма распространено, но мы-то с вами не будем кричать на всю деревню: «Ty draniu»!

Не зная правил чтения, мне виделось польское слово «kwiaciarnia» (цветочный магазин) – квасярней, где все «квасят», т.е. напиваются. Еще так удивлялась, как можно цветочный рай назвать столь малоприятным словом? Но читается оно – «квячарня», от слова «квят» – «цветок».

В конце письма или встречи поляки всех поздравляют. С чем? «Pozdrawiam» в данном случае означает – «с уважением».

Если вам предложат пендзель92 – берите, а вот на стул (стол) не садитесь, с балванами93 играйте, дрыгающий дырыгент94 – это не болезнь, а культурная профессия. У нас нос может быть забит, пардон, козявками, а у поляков в нОсЕ – целые козы (kozy). И не ищите в польских носах соплей95, они висят на крышах только зимой.

«Ты забыла в автобусе свой тАблет», – сказал мне однажды польский водитель. Я? Таблетки? Какие еще таблетки? Долго отказывалась идти забирать, никаких таблеток я, слава Богу, не пью. А это оказался мой планшет (tablet).

С польским языком я удивляюсь сама себе. Запоминаются только те слова, которые вызывают у меня смех или интерес. А тут удивился муж, услышав, как плавно и без акцента полилась моя польская речь… в ругательствах… Ну почему они и слова-паразиты так быстро запоминаются? При том, что хватаешь их непонятно откуда, в семье и окружении никто так не говорит: «Cholera jasna!» (Черт побери!), «O jejku!» (О, Господи!), «Мasakra!» (ужас, кошмар, жесть).

У поляков не прижилось вежливое обращение на «Вы». Самое интересное, что на Руси такого обращения вовсе не существовало, а принесли его к нам именно поляки в XVI веке. Сделал это А. М. Курбский, тот самый, которого в русской истории назвали первым предателем родины, близкий приближенный Ивана Грозного, политик, военачальник, чрезвычайно ценный агент польско-литовского государства. С того самого времени и осталась эта форма надолго в России как аристократическая. А в Польше не сохранилась. Но невозможно же «тыкать» всем подряд? Как обращаться к людям более старшего возраста? В третьем лице. Слова «пан» и «пани» вам в помощь: «Что пани сегодня делает»? «Куда пан собирается»? Ребенок, смотря на отца, спрашивает его: «Папа отвезет меня в школу?»

Любопытно сравнить польские и русские пословицы, поговорки:

1. «В тесноте да не в обиде» у поляков – «Хоть в тесноте, зато в согласии» (Chociaż w ciasnocie, ale w zgodzie).

2. «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали» – «Любопытство – первый шаг в пекло» (Ciekawość – pierwszy stopień do piekła).

3. «Яблоко от яблони недалеко падает» – «Что с яблони сорвалось, недалеко упадет» (Co z jabłoni spadnie, niedaleko upadnie).

4. «Поспешишь – людей насмешишь» – «Когда человек спешит, дьявол радуется» (Gdy się człowiek spieszy, to się diabeł cieszy).

5. «Хлеб всему голова» – «У кого есть рожь, у того есть все» (Kto ma żytko, ma wszystko).

6. «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» – «Лучше грош данный, чем злотый обещанный» (Lepszy grosz dany niż złoty obiecany).

Многие фразеологизмы похожи в наших двух языках, но есть и интересные отличия:

1. Про человека с плохим характером мы скажем «паршивая овца», у поляков же овца будет черной (сzarna owca).

2. Делаем-делаем, бьемся как рыбы об лед, а результата нет. Поляки в таком случае тянут черта за хвост (ciągnąć diabła za ogon).

3. Эка важная птица или шишка – восклицаем мы, имея в виду человека, занимающего важное общественное или служебное положение. Поляки называют таких людей «толстыми рыбами» (gruba ryba).

4. На помятую одежду мы скажем: «как корова пожевала». А поляки вынимают одежду из собачьей глотки (jak psu z gardła wyjęte).

5. Мы убиваем двух зайцев, поляки же хватают за хвосты двух сорок (łapać dwie sroki za ogon).

6. Не с той ноги встал? Муха укусила? Поляков не кусают мухи,

они у них в носу сидят (mieć muchy w nosie).

7. Ни рыба, ни мясо. У поляков – ни собака, ни выдра (ni pies, ni wydra).

8. Мое любимое – «сливки общества», creme de la creme, по-польски – щметанка товажиска (śmietanka towarzyska).

9. Русские видят проблемы или надоевших людей в гробу, а поляки имеют их в носу (mieć w nosie).

Вам интересно, как слышим звуки, издаваемые животными, птицами, предметами, мы, а как поляки? А разве мы слышим по-разному? Да. Все народы слышат по-своему. Вот список наиболее распространенных ономатопей:

Как мы общаемся в нашей семье? Да у нас свой макаронический96 язык, который понимаем только мы с мужем. Это ядреная смесь! Например, он спрашивает: «Хцешь клубники?», на что я отвечаю: «Не, трускавек не хочу, хце малины». В смешанных иностранных браках это нормально, когда формируется свой семейный язык. Смешиваются, как у нас, например, русско-польские слова. Смешиваются поговорки двух стран. Смешиваются обычаи, традиции двух народов. Но когда в таком браке рождаются дети, то мама должна говорить с ними на своем родном, чистом языке, а папа – на своем. Дети билингвы должны уметь не только говорить, но и писать, читать, петь, шутить на этих двух языках, знать культуру обоих народов.

Поделюсь с вами нашими семейными языковыми «приколами»:

– Дорогой, пойдем ужинать?

– Чтооооо делать? Зачем? Кого?

*Русское слово «ужинать» созвучно с польским użynać – отрезать, отрубать.

– О, какая у меня мочалка!

– Чтооо? Где?

– Ну, смотри как я мочу.

*Муж собирал кусочком хлеба на тарелке вкусную подливку от съеденного мяса.

– Как я хочу по полю пройтись! Вон до тех коров.

– Не надо, опасно, там пастух.

– И что? Он меня не пустит или с ружьем за мной побежит?

*Рastuch – электрическое ограждение, забор для скота.

– Смотри, Светка, бочан, бочан.

– Какой? Абхишек или Амитабх из Болливуда?

*Bocian – аист.

И напоследок, о самом-самом популярном и употребляемом слове в польском языке – «kurwa». Зная о том, что это грубое, распространенное ругательство у поляков, обозначающее женщину легкого поведения, я была шокирована, услышав его из уст итальянцев. Однажды вечером, в тосканском городке Монтекатини Терме, заплутав окончательно и бесповоротно, уставшая «безнадега.ru», я несмело вошла в первый попавшийся бар, чтобы узнать у собравшихся там синьоров, где и как, наконец, я могу найти свою улицу, свой отель. Меня взяли за руку, вывели на свежий, горный воздух, стали активно жестикулировать, куда-то показывать, даже что-то чертить на не пойми откуда появившейся бумажке. В объяснениях то и дело мелькало слово «курва». Я, конечно, опешила сначала. Но по ходу дела, в контексте всего мне объясняемого, я догадалась, что курва по-итальянски – это «поворот». Польское ругательство происходит от латинского «curva» – «кривая». В наши дни польская «курва» означает массу всего. Это уникальнейшее слово, благодаря которому поляк может выразить десятки своих чувств и эмоций: разочарование, испуг, удивление, восхищение, радость, счастье. Так что, когда услышите, не пугайтесь.