Читать книгу Любовники моей матери - Светлана Семионичева - Страница 4

Из маминого дневника: "Димка был из тех новых мужчин, которых образование, жизненный опыт и куча времени, отданная прочтению философской литературы, сделало искателем новой жизни и новых отношений. Но практика российской действительности, государственный строй и широко распространенные местечковые традиции провинциальных городов, привнесенные вместе с «лимитчиками» в спальные районы столицы, а из областей пятиэтажной застройки никогда и не уходившие, возвращали к простому здоровому и от этого не менее обывательскому характеру жизни.

Такой вывод я сделала уже потом, а пока этот симпатичный и еще подтянутый юноша, восхищавшийся моей нестандартной внешностью и местом учебы, вводил меня в курс своей теории становления здорового поколения, рожденного от зрелых мужчин и молоденьких женщин. Все это как нельзя лучше соотносилось с излюбленным мужским рецептом семейного счастья, когда она у него последняя, а он у нее первый. Из чего, соответственно, вытекало, что согласно своей же теории, женится он никак не раньше тридцати пяти и, понятное дело, не на мне, так как я к тому времени молоденькой уже никак не буду. Я послушно внимала, не отрывая восхищенных глаз, всем его нетривиальным высказываниям и гадала, насколько же его хватит. Оказалось, на месяц. Ровно через месяц с нашего знакомства он предложил мне выйти замуж. Как абсолютно уверенная в победе, а потому смелая девушка, я завопила: «Но ты же говорил, что женишься только после тридцати?» На что последовал безапелляционный ответ: «На тебе я бы и сейчас женился».

Я всегда думала, что брак должен быть без любви. С симпатией, уважением, взаимным восхищением, безусловно, обоюдным половым влечением, но без того, что все банально именуют любовью. Иначе, ни на что времени не останется. Я представляла себе этот брак по любви. Будешь переживать, скучать, занимать рабочий телефон или бегать по автоматам, по вечерам сломя голову мчаться домой, чтобы его увидеть, или выстаивать многочасовые очереди за говяжьей вырезкой, чтобы приготовить ему ужин повкусней. На лекциях будешь думать о нем, ничего в голове не отложится, на работе – забудешь, что нужно делать и когда. Опять же ревность, начнешь себе придумывать, где он там и с кем, только зря нервную систему напрягать. Муж задержался после работы, ты по окнам прыгаешь, представляешь всякие ужасы. Грубое слово сказал – ты в слезы, висишь на телефоне, жалуешься маме или подруге. Свободное время тратишь на то, чтобы получше убраться, почище постирать и повкуснее приготовить. Дети пойдут – все навалится в еще большей прогрессии и так всю жизнь? Ну уж нет.

А вот если не любишь. Не переживаешь, не нервничаешь, не ждешь, наконец, вечера, чтобы встретиться вновь. Наслаждаешься каждой минутой. На учебе – учебой, на работе – работой, дома – домом, наконец! Есть муж – хорошо, нет мужа – еще лучше. Сидишь себе – занимаешься своими делами, музыку слушаешь, вяжешь крючком, по телефону болтаешь, по соседкам бегаешь. Никаких проблем. В конечном итоге и супругу дорогому достаешься свежая, спокойная, не измотанная в неравной схватке с борщами и швабрами, красивая и интересная лучшая половина, в придачу с кучей новостей и эксклюзивным взглядом на мир.

Димка для моего сценария счастливой семейной жизни подходил идеально. А поскольку, как я скоро поняла, девушку, вызвавшую у него матримониальные планы, он встретил впервые, в чувствах постоянен, так сказать, морально устойчив, я решила не торопиться, а оставить его про запас. Такой человек всегда пригодится, пока я буду окучивать менее терпеливых персонажей. В итоге я собиралась за него замуж три года подряд, причем непременно в августе, когда все приличные люди в основном разъезжались из Москвы, и я ощущала вокруг себя некий вакуум, который неизменно заполнялся преданным Дмитрием. Он за это время успел испытать бурную страсть к девушке из Мурманска, которая разорила его на авиабилеты до данного города, жениться на ней, дабы помочь закрепиться в столице и развестись, когда она окончательно здесь обосновалась. Что и говорить, Димка – отличный парень! Кстати, он так и остается при мне со словами «когда-нибудь мы все равно поженимся», а против моих детей он ничего не имеет в силу собственного бесплодия".

С дядей Димой я была хорошо знакома, поэтому мне ничего не стоило вызвать его на разговор. Мы пошли гулять в парк рядом с его домом в Ясенево, где он вот уже больше двадцати лет жил со своей мамой. Он критиковал меня за мое увлечение пивом, так как сам всегда предпочитал благородные напитки, вот и сейчас в кармане добротной джинсовой рубашки оказалась красивая серебряная фляжка с «чивасом», который мне, кстати сказать, совсем не нравился, даже самогонку, которую делает дедушка, вкуснее пить.

Мама говорила, что он всегда то худел, то полнел, так что сейчас как раз была худая стадия. Пухлые губы, теплые карие глаза, густые волосы с небольшой проседью – Дима и сейчас был привлекательным, наверняка, с десяток его студенток видят во сне своего преподавателя, но во мне он не вызывал ничего, что напомнило бы мне о том, что я женщина, впрочем, как и у мамы. Дима воздействовал на человека во мне, то есть на мозги. Думаю, поэтому они с мамой так и не поженились.

– Дядя Дим, я похожа на маму?

– Сколько тебе говорить, чтобы не называла меня этим дядей, я ведь еще не такой старый, вполне могут принять за твоего кавалера, а Катюш? Он ласково привлек меня к себе, обдав тягучим запахом дорогого парфюма. Но мне нравились более легкие и свежие запахи, я сама частенько пользовалась мужскими ароматами, например, голубым Хуго Боссом. Оказывается, Хуго – это Кузя, Кузьма по-русски, кто бы мог подумать.

Я ловко увернулась от его объятий, дав понять глазами, что настаиваю на своем вопросе, а не просто «разговоры разговариваю». Он вздохнул и привычным движением наморщил лоб: «не понимаю я этого сугубо женского понятия «похожи», почему вы так любите выяснять, кто на кого похож и так сильно обижаетесь, когда вас сравнивают с кем-то? Никто ни на кого не похож, все люди разные и в то же время во всех есть что-то общее, например, у большинства женщин есть талия и бюст, далее по списку. В основном, все одеваются и наносят макияж. У всех похожие голоса, хотя бы тем, что выше мужского…

Дядя Дима не мог без предысторий, поэтому я покорно слушала, начни с ним спорить, и залезешь в философские дебри на несколько часов.

– Тогда просто расскажи мне о ней, без всяких сравнений.

– Мне трудно тебе рассказывать, малыш, потому что некогда нас с твоей мамой связывали романтические отношения. Несмотря на нашу многолетнюю дружбу, я об этом прекрасно помню, так что давай уточним: тебя интересует, какой женщиной она была или каким человеком?

– Все меня интересует! – с жаром выпалила я. Он с сомнением посмотрел в мои горящие глаза, как бы выясняя для себя, насколько я выросла, и что именно мне уже можно доверить.

Мы дошли до развилки, и Дима хотел углубиться дальше в лес, но я испугалась холода и вывернула его на широкую, со всех сторон припекаемую дорожку.

– В пору моей юности мы зачитывались книжкой о маленьком принце, брали на вооружение этот благородный принцип «мы в ответе за тех, кого приручили». Так вот твоя мама никогда не руководствовалась этим принципом. Наоборот. Она делала тебя ручным и уходила, оставив тебя в полной растерянности, и ты как дурак плелся за ней, потому что ты уже привык, потому что рядом с ней хорошо, тепло и весело, а без нее серо и скучно. И очень скоро ты понимал, что таких прирученных у нее целый выводок, в котором на тебя может просто не хватить времени, но ты все равно не уходил, ты ждал своего момента, даже годами, этого сладостного ощущения, что она с тобой, что она твоя и все снова хорошо. Как ей это удавалось, я, поверь, не понимаю.

Сначала я даже не задумывался над этим, пока не понял, что у других женщин так не получается, что мне с ними не горячо не холодно, или сначала горячо, а потом невыносимо холодно. Вы ведь женщины на самом деле такие трезвые, расчетливые существа – вы делаете вид, что отдаете себя, чтобы потом забрать все, что только есть у очередного несчастного мужчины, и таких большинство, чтобы не сказать все. А твоя мама дарила себя бескорыстно, просто так, потому что ей так хотелось, мне даже кажется, что этого нельзя было заслужить, нужно было просто дождаться момента, когда на тебя снизойдет сия благодать. Вот это было удивительно. Жаль только, что она не хотела дарить себя кому-то одному, мне, например. Хотя с другой стороны правильно. Это было бы все равно, что держать в клетке птичку или цветок в горшке и никому не показывать, все ведь хотят красоту видеть и слышать.