Читать книгу Не случайный роман - Светлана Серебрякова - Страница 6

Проглотить вставший посреди горла ком получилось с трудом. Варя несколько долгих секунд сидела и смотрела в одну току на лобовом стекле, понимая, что всё происходящее – реальность. Что вот сейчас ОН отвезёт её к себе домой и… И как он там сказал? Хочет провести с ней ночь, любить её? А что, если она не готова? Её детские мечты о Березине, как она думала, так навсегда мечтами и останутся.

Она перевела взгляд на боковое окно, на Александра Сергеевича, который о чём-то и с кем-то говорил по телефону, кивая и улыбаясь, время от времени. Как так случилось, что он не просто заметил её, но и… И что? Влюбился? Вряд ли. Но в том, что он был к ней неравнодушен, Варя была уверена точно. То, как он смотрел на неё порой, обволакивая шоколадным теплом своих глаз; как держал за руку; как проявлял нежность и заботу, дарило надежду.

– Ну и пусть… Пусть даже если это будет всего лишь один раз, – она часто-часто заморгала, стараясь снова сфокусироваться свой, ставший почему-то расплывчатым взгляд, на Березине. – Один раз, но мой… наш, с ним. И можно будет жить дальше.

Конечно, куда как проще было бы отправить сообщение родителям. Всего три слова: «Ночевать не приду». Но она решилась на звонок. Нет, не маме, отцу.

– Ты же не останешься ночевать у Оли и Кирилла?

– Нет, пап.

– Милая, – тяжелый вздох заставил её чувствовать себя виноватой. – Ты же… Я просто хочу быть уверен, что ты знаешь, что делаешь.

– Я знаю, пап. До завтра.

До завтра… Да, завтра она и будет решать все эти проблемы, которые навалятся на неё. И слушать упрёки мамы… Завтра. Но вот сегодня ей хотелось быть счастливой.

А Березин в это время выслушивал лекцию от Пьетро о том, что, где и как следует хранить из того набора готовых блюд, что через час ему доставят домой. И как именно завтра утром надо заварить кашу.

– Да понял я. Разберусь, – он усмехнулся и обошёл машину.

– Ягоды, свежие ягоды не вздумай положить в чашку перед тогда, как поставишь её в печь, – сильный итальянский акцент и неправильные ударения вызывали улыбку.

– Я не дурак.

– Но будешь им, если…

– Всё, – он открыл дверь с водительской стороны, – мне пора.

Завершил разговор, занял своё место и со смущенной улыбкой посмотрел на Варю:

– С чем пьют зелёный чай?

Варя пожала плечами, приподнимая уголки губ в робкой улыбке:

– Не знаю. Может быть с мёдом? С лимоном? Я пью его просто так.

– А как же торт? Или конфеты и шоколадки? Только не говори мне, что уже поздно для них, и ты на диете или, что ты вообще не любишь сладкое.

– Я люблю сладкое, – почему в его присутствии, не на работе, нет, а вот так, когда они вдвоём, в машине, весь её словарный запас сводился к десятку слов? – Шоколад. Я люблю шоколад. Молочный, пористый, с орешками.

– Я запомню, – легкая улыбка приподняла уголки его губ, а вытянутая ладонь накрыла и сжала холодные пальчики. – Никудышный из меня ухажёр, Варенька. Видно, я со временем растерял все навыки.

– С чего вы взяли?

– Мне кажется, я совсем тебя запугал.

Вот только, что именно следует ответить, она не знала. Не говорить же ему, что за ней никто никогда не ухаживал. Как это должно было выглядеть? В глупых наивных романах, что она когда-то читала, мужчины делали широкие жесты: дарили цветы, приглашали на свидания в дорогие рестораны, засыпали комплиментами и подарками. Но вот от Березина ей ничего этого было не нужно. Достаточно и того, что вот он, тут, рядом. Что можно дышать с ним одним воздухом. Что мечта становится явью.

А ещё ей, почему-то, было крайне важно подбодрить его. Потому что его уверенная улыбка, она согревала, наполняла душу таким невероятным теплом. Но вот стоило ли говорить ему о том, что ей не с чем сравнивать, Варя не знала. Она просто опустила глаза и смотрела на его руку.

– Ну, вот и приехали.

От сигнала с пульта высокие кованые ворота дрогнули и стали разъезжаться в стороны, освобождая проезд. Варя наклонила голову, чтобы через лобовое стекло получше рассмотреть дом. Он произвёл на неё впечатление. Трехэтажное здание из дерева и тонированных панорамных окон, с отделкой из натурального камня.

Березин остановил машину около входа, решив, что не стоит загонять её в гараж, и несколько минут сидел и наблюдал за Варей.

– Ну, что скажешь? Впечатляет?

– Угу, – она кивнула, – дом очень похож на вас. Ну, или вы на него.

– Неужели?

– Да. Такой современный, но надёжный. И уютный. Вот только… столько стекла. За такими стенами не спрячешься.

– У меня высокий забор, – ремень безопасности заскользил вверх, даря Александру Сергеевичу свободу. – И есть комнаты, где можно укрыться. Ну, идём?

Варя вытерла вспотевшие ладони о юбку, сделала глубокий вдох и позволила Березину помочь ей выйти.

Мягкий тёплый свет наполнял дом комфортом и уютом. Варя сделала два робких шага, осматриваясь по сторонам, и зная, что он стоит позади неё.

– На первом этаже нет ничего такого. Гостиная с баром, – он впервые работал экскурсоводом в собственном доме. Его родители и сестра со своей семьёй приезжали к нему крайне редко. Только друзья, те самые, с кем вместе он основал компанию. Но они знали тут всё. – Мой кабинет. Я заставляю себя работать именно тут, и не тащить компьютер в спальню. Ну и небольшая комната для гостей. Да, и маленький тренажёрный зал.

Варя молчала. Прохаживалась, касаясь кончиками пальцев поверхностей. Задержалась у зеркальных полок. Совсем таких, какие были в барах и ночных клубах. И в этом доме они не были заставлены спиртным. Тут были какие-то памятные сувениры и фотографии. Электрический чайник, маленькая кофеварка и микроволновка. И самые разные стаканы, фужеры, бокалы…

– Кухня на втором этаже, – Березин прислонился к стене, засунув руки в карманы джинсов. – Я же говорю, работаю здесь. Чашка чая с бутербродом на скорую руку.

Варя кивнула. Повернулась, опёрлась ладонями о выступ барной стойки и вытаращила глаза:

– Камин?

– Да. Самый настоящий, дровяной. Но нам наверх, – он кивком головы показал на лестницу. – Будем пить чай там.

Вот тут точно захватывало дух. Вид из больших панорамных окон второго этажа на ухоженный двор впечатлял. Она заметила открытое патио с летней мебелью, и представила, как здорово, наверное, было бы сидеть там вечером, с чашкой чая, и провожать закат.

– Я могу помочь.

Она обернулась, наблюдая, как Березин наливает воду в чайник.

– Я сам. Сегодня ты моя гостья. И завтра тоже. А там, посмотрим, – он нажал на кнопку на электрическом чайнике и собирался накрыть на стол, как металлический звук, похожий на сигнал дверного звонка отвлёк его. – Всё же, мне понадобится твоя помощь. Чашки и всё остальное найдёшь в шкафчиках. Чай там же. Я сейчас, – Александр Сергеевич направился к лестнице. – Это доставка.

Доставка? Варя пожала плечами, конечно, он наверняка проголодался. Она положила на столешницу свой смартфон, проводя по экрану. Ну да, что тут удивительного? Семь вечера. Может, стоило приготовить ему что-нибудь?

Варя покосилась на большой холодильник, но открыть его так и не решилась. Вместо этого подошла к кухонным шкафчикам, приподнимаясь на носочках и гадая, что и в каком отделении может находиться. Постаралась сдержать ухмылку, когда обнаружила, что чай, зелёный чай, был в пакетиках. Да она даже на работе заварила себе, пусть и в кружку, но хороший листовой чай. А тут… ну да ладно.

Она поставила чашки на стол и опустила в них пакетики, когда нагруженный фирменными бумажными сумками к ней поднялся Березин. Логотип ресторана «Семифредо», в котором они ужинали в прошлую пятницу, не заметить было невозможно. Варя украдкой наблюдала, как Александр Сергеевич затаривает холодильник, вот только чем, она не видела из-за открытой дверцы.

– Достань вилки или что там надо, чтобы было удобнее есть торт и пирожные.

Варя едва не выронила горячий чайник, наливая в чашки кипяток. Торт и пирожные? Ох, мамочка… А он не шутил.

– А, а где?

– Или в выдвижном ящике или в сушке. Честно говоря, не знаю, куда их Зоя Ивановна поставила.

– А Зоя Ивановна?..

Вот сейчас почему-то стало неловко. Зоя Ивановна… Кто она? Вроде как он сказал, что его мама живёт во Владимире. Да и не будет же он собственную мать называть по имени и отчеству?

– Зоя Ивановна – это моя домработница. Ты же не думаешь, что я тут сам со всем управляюсь? Вот, – он поставил на стол объёмистую пластиковую коробку, похожую на ту, в каких продают торты. – Пьетро для тебя постарался. Десерты, приготовленные руками настоящего мастера. Садись.

Он галантно отодвинул для Вари стул и сел сам, но не напротив, а рядом с ней, в пол-оборота. Смотреть на неё было чистым удовольствием. Этот неподдельный, наивно-детский восторг в её глазах, когда она увидела разнообразие пирожных, зарядил и его хорошим настроением. А вот кончик маленького розового язычка в уголке пухлых, манящих к себе губ, вынудил Березина поёрзать на стуле. Маленькая чертовка, она сводила его с ума.

– Выбрала?

– Да, наверное. Вот это, – тоненький пальчик быстро показал на десерт в шоколадной глазури с малиной и ежевикой, листиками мяты и дроблёными фисташками. – Дома я бы схватила его так, а у вас… Наверное, нужна тарелка.

Её непосредственность подкупала, и Александру даже показалось, что она сумела отпустить напряжённость, сковавшее не только её тело, но и мысли. Он улыбнулся, достал тарелку и положил полюбившее пирожное на него.

– Поделишься?

– Угу, – маленький бесёнок, сидевший в ней, успел стащить и ловко сунуть в рот ягоду малины. – Очень вкусно. Ну, давайте, ломайте его быстрее, попробовать хочется.

И снова Березин смеялся, отпустив и своё напряжение:

– Ты моя маленькая сладкоежка. Буду знать теперь, чем тебя можно подкупить.

Отпивать из чашки маленькими глотками на удивление вкусный чай, испытывать неподдельное блаженство от каждого кусочка божественного пирожного и слушать рассказы Александра Сергеевича о том, как он решил построить дом здесь, для Вари было не просто пределом мечтаний. Это было неким экстазом, высшей степенью удовольствия, на которое она никогда не надеялась. Ей было так хорошо тут, с ним. Её сердце замирало от его широкой улыбки, и она не могла не улыбаться в ответ. Она таяла от глубоких ямочек на его щеках; от косых лучей морщинок в уголках глаз. Надеялась навсегда сохранить в памяти этот вечер. Самого Березина. Вот такого, каким он был, когда опустил подбородок на кулаки и смотрел, как она пьёт чай, обхватив кружку из темного стекла двумя руками.

Они смогли осилить только два пирожных.

– Наелась?

– Более чем.

Варя вздохнула и потянулась за крышкой, но Александр Сергеевич остановил её:

– Я сам. Помни, что ты моя гостья.

Помнила. И понимала. И от этого стало как-то тоскливо. Гостья. Сегодня и завтра. Двухдневный роман…

Она отодвинула кружку подальше от края стола и несмело посмотрела на Березина.

– У тебя шоколад в уголке губ.

– Да?

Она собиралась исправить это. Уже вытянула указательный пальчик, но он и тут перехватил её.

– Я сам.

Темный омут его глаз не отпускал. Манил, гипнотизировал.

Сильная ладонь обвила хрупкое запястье и потянула вверх, к нему, к его груди. А когда мягкие губы коснулись её губ, Варя закрыла глаза и позволила себе уплыть из реальности. Может, у неё и было мало опыта, но целоваться Березин умел. Голова кружилась от прикосновений его губ, а ноги подкашивались, и она боялась потерять точку опоры. Поэтому сжала в кулачках футболку, цепляясь за него, как за единственное спасение в этом круговороте чувств.

– Шоколад. Горький и сладкий. Как и ты…

Он с трудом переводил дыхание, путаясь пальцами в золоте волос. Держал в кулаке, не причиняя боль, но боясь отпустить. Никогда ещё настолько сильные, но, в тоже время, противоречивые чувства не одолевали его. Он понимал, что должен был отпустить эту девочку. Хрупкую, наивную, доверчивую. Что ей будет лучше с милым добрым парнем её возраста. У них бы было так много общего…

Но никто, никто и никогда не будет любить её так, как буду любить я. Никто не будет так заботиться о ней, оберегать. Никто не сможет дать ей то, что смогу я.

Тем более, что эта юная весна сама тянулась к нему, в его осень. Привстала на носочки, ластясь, словно кошка, щекой к его губам. Он видел, как трепетали длинные ресницы. Слышал, как громко и сильно стучало её сердечко. Но её слова отрезвили, словно ушат ледяной воды.

– Уже поздно и…

– Да, – Березин вздохнул и отступил на шаг. – Ты права, поздно. Идём, я покажу тебе спальню.

Тоненькие пальчики разжались, выпуская ткань футболки из своего плена. И Александр Сергеевич мог поклясться, что если коснется их, то почувствует, насколько они холодные. Варя опустила руки и перевела взгляд на стол:

– Тут надо всё убрать.

Она тянула время. Ей не то, чтобы было страшно, но внутренний трепет, волнение от предвкушения того, что должно было случиться, заставляли нервничать. Тело покалывали сотни крохотных иголочек, голова гудела, а ноги становились ватными. Но отступать Варя не собиралась. Она хотела этого. Хотела, чтобы это в первый раз случилось именно с ним. Чтобы он сделал её своей, пусть только на эту ночь. И на завтрашний день… но ОН.

– Я всё сам, потом.

Варя вздрогнула, и поток хаотичных мыслей прервался, когда сильная рука потянула её за собой.

Они поднялись по лестнице еще на один этаж, и Березин открыл перед ней дверь:

– Вот, моя спальня. Располагайся, – он включил ночники на прикроватных столиках и широкими жестами показывал всё вокруг. – Там ванная, полотенца в шкафу. Прости, ничего девчачьего, ну в смысле ягодного и цветочного, там нет. Зубная щетка у меня электрическая, но я дам тебе новую насадку. – Варя сунула нос в открытую дверь ванной, но увидела только большое зеркало, во всю стену, над раковиной, остальное от неё скрывала темнота. – Тут моя гардеробная. Я принесу тебе футболку, тебе же надо во что-то переодеться, – еще через несколько секунд он вышел к ней и протянул светлую майку. – Ну, вот. Располагайся, устраивайся. И, спокойной ночи.

– Спокойной ночи? – Варя резко обернулась к нему так, что волосы красивой волной взмыли вверх. – А вы? Где собираетесь спать вы?

– Я? – Березин усмехнулся. – Найду себе местечко. Дом большой, не переживай.

– Но, но это неправильно. Это ваша спальня, и… И это мне следует…

– Варька, – он резко подошёл к ней, сжимая худенькие плечи в своих ладонях, – не начинай. Думаешь, мне так легко уйти и оставить тебя тут, одну?

– Но тогда не оставляй.

Её шёпот был тише ветра. А холодный лоб тёрся о его грудь. Он щекой прикоснулся к шёлку волос на макушке, заключая Варю в кольцо своих рук:

– Маленькая моя, миленькая… Я боюсь напугать тебя, понимаешь? Своим напором. У нас всё так… стремительно. Ты должна подумать. И помнить, что я почти вдвое старше тебя…

– Был. Когда мне было шестнадцать. Но не сейчас.

– Варя…

В его голосе было столько боли, отчаяния и чего-то ещё, чему она пока не могла найти определения. Но и этого было достаточно. Гордо вздёрнув кончик носа, она скинула его ладони со своих плеч и, опуская голову и кивая ей, словно китайский болванчик, отступала и тараторила:

– Да, конечно. Конечно, Александр Сергеевич. Где вы говорите ванная, там? Ну, так… спокойной ночи.

Ох, как же хотелось хлопнуть дверью. Сильно. Но она тихо закрыла её, прислонилась спиной и слушала, надеясь, что он стоит сейчас по тут сторону, прижимая ладони к деревянной поверхности, не решаясь войти вслед за ней. Но грёзы рассеялись с насмешливым:

– Спокойной ночи, маленькая злючка.

Ну что она сделала не так? Ладно, он столько лет не замечал её потому, что она была маленькая. Для него. Для всех. Школьница. Проходившая производственную практику на большом предприятии. Но сейчас?

– Ты и сейчас для него этой школьницей остаёшься, – Варя горько усмехнулась своему отражению в зеркале. – Так что, бери такси и дуй домой.

Но домой не хотелось. Если так суждено, точнее не суждено, то… То можно просто остаться тут, на одну ночь. Стоять под тем же душем, что стоял и он. Вдыхать аромат его шампуня и геля. А потом… потом уснуть в его постели.

Она юркнула в его футболку, аккуратно повесила свои вещи на подлокотник кресла, а потом обернулась к двери, прикусив губу. Может, ему нужны доказательства того, что она больше не маленькая девочка? Что выросла и хочет провести с ним эту ночь не меньше, чем и он сам? Ну, тогда он их получит.

И Варя решительно шагнула к двери.

Березин привёл кухню в порядок, но медлил. Опирался ладонями о край стола. Опустил голову, надеясь, что кровь устремится именно в его мозг, а не в противоположном направлении. Затем поднял глаза к потолку, где на матовой поверхности его воображение снова нарисовало ему образ Вари. Как она оттолкнула его, потупила взгляд и отступала в ванную.

– А ведь ты обидел её, придурок. Не хотел. Говорил себе, что не сможешь, только не её. А обидел.

Горькая усмешка исказила черты его лица. Он спустился вниз и, плеснул себе в стакан щедрую порцию коньяка, надеясь, что так сможет успокоить свою совесть. Только этой сволочи коньяка было мало. Она продолжала нудно подначивать его.

– Тебе сорок лет, Березин. Сорок лет, будет через год, – он залпом осушил стакан. – А ты дрейфишь, словно пацан перед первым свиданием. Что, не можешь решиться? Ты же хочешь её. И то, как она… Говоришь, что отдашь эту девочку парню, который будет её достоин? Да черта с два! Ты же с ума сойдёшь от ревности. И от того, что, вдруг этот кто-то будет с ней недостаточно нежен и ласков? Да она же назло тебе пойдёт завтра в какой-нибудь клуб и что? Подцепит там пьяного урода который… – Стакан громко стукнулся, возвращаясь на барную стойку. – Да пошло оно всё! Пусть сама мне скажет.

Ему хватило нескольких секунд, чтобы преодолеть два этажа лестничных пролётов. Но у двери в спальню он замер. Занёс руку, чтобы постучать, но передумал. Распахнул эту чёртову дверь, едва не сбив Варю с ног, и застыл. Серые глаза с тревогой смотрели на него.

– Ты? Захотела пить?

Он выпалил первое, что пришло в голову. Но одновременно с первым словом услышал робкое:

– Вы что-то забыли?

– Тебя, – Березин сделал шаг вперёд, закрывая за собой дверь и отрезая их ото всего мира. – Скажи, что шла ко мне.

Варя открыла рот, но так и не вымолвила ни звука. Только кивнула головой, не отводя своего взгляда от крепкого кофе его глаз. Но ему этого было достаточно. Его ладони взяли в свой плен красивое личико:

– Милая моя, маленькая. Я буду нежен с тобой. Я буду…

Но Варя сама привстала на носочки и потянулась губами к его губам. Целовала робко, неумело. Путалась тонкими пальчиками в коротких волосах на его затылке и чувствовала, как сильные руки сжимают её тело. Оглаживают, изучая каждый изгиб.

В какой-то момент он прервал поцелуй, отстраняясь от неё, но серый испуг, отразившийся в огромных глазах, заставил его улыбнуться. А сердце в этот миг ликовало от счастья:

– Подожди, малыш, одну минутку.

Он схватился руками за ворот футболки так, как умеют это делать только мужчины, и стянул её через голову. Отшвырнул куда-то в сторону и потянулся к пуговице на поясе джинсов. А Варя замерла, разглядывая его. Конечно, у него не было шести выдающихся кубиков на прессе. Но мощную грудь покрывали короткие жесткие волоски, которые хотелось пропустить сквозь пальцы. Она проследила за тонкой дорожкой счастья, что скрывалась за тканью брюк, и нервно сглотнула, наблюдая, как его пальцы ловко справляются с пуговицами.

Но Александр сумел перехватить её взгляд. Хмурые морщинки прочертили его лоб. Он горько усмехнулся сам себе. Да, Сашка, а раздеваться перед ней, пока, пожалуй, не стоит. Напугаешь девчонку ещё больше, помни, с кем имеешь дело. Он оставил джинсы в покое, потянулся к Варе и легко и быстро поцеловал её:

– Дай мне три минуты. Забирайся в постель, – но Варя стояла, всё так же смотря на него широко распахнутыми глазами. – Эй, где мой хитрый маленький лисёнок? – он снова обнимал её. – Ты не струсишь? – она покачала головой. – Но знай, что если решишь убежать, пока я буду в душе, то далеко удрать не получится. Я тебя всё равно поймаю.

– Вы сейчас пугаете меня?

Тоненький голос дрожал, забавляя Березина.

– И не думал. Просто не хочу, чтобы ты попалась в лапы злому волку. Твоим волком буду я.

Ему показалось, что напряжение покинуло её. Варя усмехнулась и горделиво задрала кончик носа:

– Вот ещё, я и не думала трусить. И отступать.

– Вот и славно. В постель.

Прикрыв за собой дверь ванной, Березин присел перед тумбой, что держала раковину, и стал хаотично выдвигать ящики, в поисках хотя бы одного презерватива. А с этим была проблема. Сюда он женщин не привозил. Это было делом принципа. Не хочешь давать надежду и ложные обещания – не приводи в свой дом ту, с кем планируешь одноразовый трах. Ну, может и не одноразовый, тут уж как пойдёт. Но не обещай женщине того, чего дать не сможешь. Он почесал затылок от тщетных поисков, и заглянул в то отделение, где они в принципе быть не должны, но…

– Есть! – спайка из трёх конвертиков была зажата в кулаке. – Не густо. Но и… помни, с кем имеешь дело.

Он вернулся в спальню, придерживая рукой полотенце, обмотанное вокруг бёдер. Стоял и несколько минут смотрел на Варю. Она сидела, скрестив ноги в лодыжках и обхватив их руками. Её подбородок лежал на острых коленях, а взгляд был направлен на одну точку на скомканном одеяле. Заправив угол полотенца так, чтобы оно не свалилось с него, Александр, опираясь на колени, сел напротив.

– О чём задумалась, Алёнушка?

– А?

Казалось, она только сейчас заметила его, но улыбнулась удачной шутке.

А он кинул спайку из фольги рядом с собой, взял в руки её запястья и стал покрывать их мелкими легкими поцелуями, не отпуская взгляд серых глаз. А они, казалось, заглядывали в самую его душу. И когда его губы коснулись коленей, а потом стали опускаться вниз, до самых пальчиков на ногах, оставляя влажную дорожку от этих прикосновений, её веки дрогнули и сомкнулись.

Березин подмечал реакцию Вари на каждое касание. А она очень чутко реагировала на них. Расслабилась, доверяя ему. Опустила голову на подушку и прикрыла глаза. Её закушенная губа и то, как она, подняв руки вверх, играла прядками своих волос, говорило о том, что ей всё это нравится. Она втянула живот, выгнула спину и заскользила скрещенными ножками по простыне, когда его рука, проникнув за футболку, коснулась теплой кожи. Кроме этой самой футболки на ней ничего не было. Но и от неё Березину хотелось избавиться как можно быстрее. Видеть её, всю. Наслаждаться девичьим телом, которое до него никто не видел. Никто. Только он. Любить её. Оглаживать и обласкивать. Взглядом, руками, губами. Не просто доставлять удовольствие, но и дать понять, что без него она больше не сможет. Никогда.

– Давай снимем её, – он потянул хлопковую ткань вверх, до груди, – ты же не против?

Варя открыла глаза, немного приподнялась на локтях, кусая губу и смотря на него. Легкий румянец расползался по её щекам, делая всё, что происходило сейчас между ними не просто намного интимнее, но и сокровеннее.

– Д-да… Т-ты, только… только скажи, если что-то… я что-то делаю не так. Ладно? Я… я научусь, обещаю. И… И, пожалуйста, говори со мной.

– Глупенькая моя, – Березин провел ладонями вверх по её щиколоткам, до колен. Несильно надавил на них, раскрывая её для себя, и сел на пятки между разведенных в стороны ножек. – Ты всё делаешь так, даже не думай сомневаться. Сладкая моя, нежная… Это я, я хочу научить тебя всему. Хочу доставлять тебе удовольствие. Сейчас ты со мной, здесь, и это главное. Каждая ночь будет твоей, обещаю.

Она кивнула и снова прикрыла глаза, нежно улыбаясь. Подняла руки над головой, помогая ему снять футболку, и сделала судорожный вдох, когда не только холодный воздух, но и умелые мужские пальцы коснулись её груди. Нежно обводили контур ореолы, сбивая дыхание. А потом сжали соски, ставшие вдруг такими твёрдыми. Варя вскрикнула, когда прочная нить натянула все её внутренности. Молния желания пронеслась по её телу, устремляясь вниз, к одной точке, которая пульсировала и требовала, чтобы к ней прикоснулись.

– Моя девочка. Такая чувственная. Отзывчивая.

Он не выдержал, накрыл одну грудь своим ртом, дразня, лаская и покусывая. И видел, как извивается под ним его Варенька. Как тоненькие пальчики, вцепляясь в волосы на затылке, тянут его голову вниз, ближе. Жадно тянут. Как она, непроизвольно, приподняла бедра, скользя поджатыми пальчиками по его ногам. Вот тогда он понял, что пора. Что уже можно коснуться её там, не боясь напугать. Он осторожно опустил руку и дотронулся до нежных лепестков её естества, раскрывая их. Ох, матерь Божья… Она была не просто влажной, она была готовой для него. И как же трудно было сдерживаться. Подавлять желание овладеть этой девочкой сразу.

Варя охнула, и с шумом втянула воздух через стиснутые зубы, когда его палец проник в неё. Это не было больно. Не было неожиданно. Но та наполненность, которую она испытывала сейчас, заставляло все там, внутри, пульсировать и сжиматься. Хотелось свести ноги вместе, сжать их, не отпуская его руку, и позволить этому чему-то непонятному, неизведанному, творить с ней подобное волшебство и дальше.

– Тише, тише, моя маленькая. Ещё не время, – Березин снова взял её грудь в плен своего рта, растягивая её уже двумя пальцами. Его вторая рука, на которой он пытался удержать вес своего тела, тряслась от напряжения. – Я скажу, когда будет нужно…

Он трахал её своими пальцами, вращая и кружа по стеночкам, так сильно, как только мог, чтобы не причинить ей неудобства, одновременно играя с маленьким комочком нервов. Наслаждался тем, как она сама подает бедрами навстречу его руке, подстраиваясь под его ритм. Как хнычет, мотая головой из стороны в сторону. Как кусает фалангу указательного пальчика, бессвязно шепча что-то под себе под нос. Как раскрывается её свободная ладошка, а потом сильно сжимает в кулачке простынь.

– Вот, теперь, малыш, давай. Сейчас. Потому что потом… потом я не уверен…

Она кричала, сильно сжимала его пальцы и выгибала спину так, что только макушка касалась подушки. Это было настолько красивое зрелище, что победная улыбка несколько долгих секунд её наслаждения не покидала лица Александра. Он сидел на пятках, зубами удерживая уголок конвертика из фольги и надрывая его. Раскатал латекс по всей своей длине и когда серый омут глаз снова затягивал его, улыбнулся.

– Теперь ты готова.

Он просунул руку под спину Вари и подтянул её к себе. Её бёдра лежали на его ногах. Но Березину и этого было мало. Он наклонился, снова нежно целуя припухшие губы и наслаждаясь тем, какими отзывчивыми и податливыми они были. Снова возбуждал её, лаская разгорячённую кожу и опуская стройную ножку на свое плечо. Дразнил, едва касаясь, но имитируя проникновение и задевая клитор. И видел, какой отзывчивой она становилась снова. Как туман желания и в этот раз серой пеленой опустился в её глаза. Как она сама потянулась к нему, касаясь губами ключицы. Как короткие ноготки царапали его грудь.

– Да. Пожалуйста, да…

Томный, проникновенный шепот коснулся каждого позвонка. Он нежно дотронулся до уголков манящих к себе губ своими губами и тихо произнёс.

– Варенька, прости меня, пожалуйста.

– За, за что? – она не понимала, за что он сейчас просит прощении.

– Вот за это.

Серые глаза широко распахнулись. Её тело напряглось. Дыхание остановилось. Она не вскрикнула. Только из уголков глаз к вискам побежали две солёные дорожки. До боли закусив губу, вцепилась пальчиками в плечи Александра, оставляя синяки.

Он наклонился к ней, просовывая руки под спину, и, обнимая и не выходя из неё, сел на пятки. Прислонил голову к своему плечу и баюкал, словно маленького ребёнка.

– Всё позади, моя сладкая. Такой боли уже не будет. Возможно, дискомфорт… Постарайся расслабиться. Дыши, моя девочка. Вот так. Обними меня, – её руки нерешительно поднялись вверх, заставляя приподняться. Она шумно вдохнула, но обвила его шею. – Вот так, моя милая. Вот так. Отпускай меня, расслабляйся. Теперь опускайся, сама, медленно. Всё хорошо, моя маленькая. Всё хорошо… В тебе чертовски хорошо. Господи, как же ты ощущаешься…

Но и он ощущался ничуть не хуже. Варя чувствовала его, всего. И ей это нравилось. Это скольжение, вверх и вниз, оно рождало новые, неведомые ей до этого момента чувства. Как будто всё внутри неё сливалось, скручивалось в один разноцветный огненный шар, наполненный звуками, эмоциями, запахами. Он разрастался, поглощал. И Варе казалось, что для того, чтобы выбраться из этого вихря надо вытянуть руку и ухватиться за призрачную нить. И тогда эта самая нить потянет тебя за собой, наверх, к звёздам, и там она рассыплется, получив высвобождение. Но как она не тянулась, нить всё время ускользала из рук. Она не могла её ухватить. Не могла последовать за ней. И всех тех горячих, обжигающих душу и сердце слов почему-то не хватало.

– Малышка, ты убиваешь меня… Девочка моя. Прости. Больше не могу… Твою ж мать, как же…

Он и, правда, больше не смог сдерживать себя. Всё говорило о том, что он на грани. Хотелось вколачиваться в неё, быстро, сильно, неистово. Чувствовать, как она сжимает его, словно тиски. Такая горячая, страстная. Отзывчивая. Но только Саша знал, что вот сейчас Варя такой кульминации как он сам, не достигнет. Никогда не имевший дело с девственницами, он и сам не мог понять своей уверенности. Просто знал и всё. Но именно с этой юной, неопытной девочкой он получал такое наслаждение, какое не испытывал никогда и ни с кем.

Варя открыла глаза и с удивлением и удовольствием наблюдала, как сотни самых разных эмоций, сменяя друг друга, отражаются на лице Александра. Удовольствие, экстаз, эйфория… И это она, она тому причиной. Не одна из тех женщин, с которыми она встречала его в стенах компании. А именно она. Неуверенная, неопытная, неумелая. Значит, было в ней что-то, что тянуло Березина к ней?

Она замерла, чувствуя, как он пульсирует внутри неё, наслаждалась его удовольствием и понимала, что и сама невероятно счастлива от этого. Саша замер. Довольная улыбка подчеркнула ямочки на его щеках.

– Подглядываешь?

Длинные ресницы дрогнули, выдавая Варину растерянность. Чёрт, ну надо же, он застал её врасплох.

– Я? Н-нет…

– Врёшь ты, Варенька. И не краснеешь.

Она собиралась возразить, но не успела. Визжала и хохотала от того, что Березин сумел изловчиться и вместе с ней летел на кровать. Опираясь на локоть, убирал прилипшие к лицу прядки медовых волос и не мог не улыбаться.

– Ты как?

Варя пожала плечами, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– Нормально.

– За мной должок, – он быстро чмокнул её в кончик носа. – «Нормально» больше не будет, будет так же потрясающе, как до этого. В противном случае можешь врезать мне по… неважно, – его глаза внимательно изучали её. – Тебе нужно личное пространство или ты примешь душ вместе со мной?

– Нет, я…

Стоять рядом с ним в душе, под одним потоком воды, было весьма заманчивой идеей, если бы при этом ей не пришлось стоять там абсолютно голой. Но, наверное, глупо было стесняться своей наготы после всего того, что между ними было. Вот только, набраться бы смелости и рассмотреть его. Всего.

Александру не нравились её колебания. Да, эта застенчивость была милой и наивной, но…

– Подожди минутку, – он встал, отворачиваясь от Вари стянул презерватив и завязал его на узел, кидая на пол, рядом с кроватью. – С этим разберусь потом, а сейчас… Иди ко мне. – Он наклонился и, подняв её, направился в ванную. – Я собираюсь носить тебя на руках всю ночь и весь завтрашний день…