Читать книгу Клуша - Светлана Сергеевна Васильева - Страница 5

Пятьсот рублей как молчаливое разрешение и извинение лежали на письменном столе под блокнотом с котенком на обложке.

Клава взглянула в зеркало и потерла мешки под глазами. Придется все-таки привести себя в порядок ради встречи с бывшей одноклассницей, блистательной красавицей.

Олежка скакал рядом, Клава попробовала занять его книжкой, но Олежка убедился, что книжка с толстыми картонными страницами плохо крутится, и потерял к ней интерес.

– На лабутенах и в восхитительных штанах, – напевала Клава, открывая двери шкафа с одеждой. Только благодаря тому, что теперь она работала в обувном магазине, Клава знала, что такое лабутены.

Порывшись, вытащив из шкафа гору одежды либо мятой, либо уродливой, Клава принялась искать хоть что-нибудь приличное, во что она еще может влезть.

– Что ты тут устроила? – Клава так увлеклась перебиранием тряпок, что вздрогнула от голоса Марии Васильевны.

– Не знаю что надеть, – честно сказала Клава.

– Иди в рабочем, – посоветовала мама. Она с кружкой чая стояла в дверях комнаты. На волосах бигуди, Олежка цепляется за подол байкового халата. То ли сказалась больной, то ли уроков сегодня нет, Клава не стала уточнять. Мама права, черные штаны, серая футболка, и, к тому же, все новое. Ради такого дела, Клава даже решила накраситься. Голубые тени, морковного цвета помада, послюнявив карандаш, подвела глаза.

– Если будет косметику предлагать, – сказала Мария Васильевна, прихлебывая чай, – не бери. У нас на работе женщина косметикой торгует, могу каталог принести.

– Разве только посмотреть, – ответила Клава.

– Денег в долг не давай.

– Мне бы кто занял.

– Много не пей.

– Кофе?!

– Вредно для сердца, – отмахнулась мама. – В злачные места не ходи.

– Где я и где злачные места? – Клава закатила глаза.

Мама вздохнула.

– Будто на свидание собираешься, – заметила она. – Точно с Алиной идешь встречаться? Еще одного карапуза домой не принесешь?

– С Алиной не получится, – сказала Клава. – Алина была самая красивая девчонка в классе. Да и сейчас, наверное, выглядит сногсшибательно. Могу же я хоть постараться не ударить в грязь лицом.

– Тогда еще мою сумочку возьми, – сказала Мария Васильевна, – и духами побрызгайся.

– "Вечерней Москвой"? – ухмыльнулась Клава.

– Мне ученики, между прочим, модный парфюм подарили, – сказала Мария Васильевна самодовольно.

– Богатые нынче ученики.

– Богаче нас с тобой.

– Ну, как? – Клава остановилась в дверях, демонстрируя себя маме.

– Красавица, – сказала Мария Васильевна и чмокнула дочь в лоб.

Клава улыбнулась. Она про себя так не считала. Беспорядочные кудряшки так и торчали во все стороны, зауженные брюки только подчеркивали мощный верх, и Клаве казалось, что она похожа на черно-серую морковку.

Но морковка или нет, сегодня ее выходной и она идет в кафе с подругой. Ноги побаливали после вчерашнего трудового дня и вечерней прогулки вдобавок, но Клава вышла пораньше, так что отправилась на встречу пешком и очень медленно.

Школьные дни оставили после себя мало приятных воспоминаний. Клаву дразнили из-за веса, роста, медлительности. Друзья с младших классов к старшим уже порастерлись, переехали, перевелись, либо дружба распалась сама собой, а новые подружки так и не появились. Клава надеялась, что в вузе все будет по-другому, но не сложилось.

Приближаясь к кофейне Клава замедлила шаг. Странно, давно она так не волновалась, даже когда ходила на свидания. Или волновалась так же? Она уже не помнила.

Клава остановилась. Что делать? Можно сбежать и потом извиниться перед Алиной, мол, дела не позволили. Да и не позволят. Наконец, чего это мисс класса вдруг начала домогаться встречи? Ничего хорошего не выйдет. Им даже вспомнить нечего, никаких общих воспоминаний. Только лишнее унижение, будто их в жизни Клавы и так не хватало.

– Привет! Ух, а я думала, что уже опаздываю.

– Привет! – сказала Клава с вымученной улыбкой поворачиваясь к Алине. – Надо же, какая встреча.

Алина стояла перед ней в белой мини-юбке, красной кофточке небрежно расстегнутой на груди. Свои чудные светлые волосы она подстригла до плеч и теперь они свободно лежали в милом творческом беспорядке. Розовые ногти, высокие каблуки, маленькая белая сумочка. Темные очки сдвинуты на макушку. Алина словно блистала.

Клава разом увидела все, особенно собственную невзрачность.

– Ну, пойдем, – Алина ловко подхватила Клаву под руку.

Отступать некуда.

– Пойдем, – сказала Клава.

Кофейня оказалась милой и уютной, как Клава и предполагала. В коричнево-бежевых тонах, с ароматом кофе в зале, с цветными пирожными на стойке, со столиками, напоминавшими пастилу.

Они устроились у окна, официант в белом переднике тут же принес меню. Алина едва глянула и тут же обратилась к молодому человеку.

– Двойная порция экспрессо, пожалуйста.

Официант профессионально кивнул, ни одни мускул не дрогнул на его лице.

– А вам? – спросил он Клаву.

– Латте, – сказала Клава, внимательно изучая меню. Как раз хватит на одну чашку и обратный проезд. Все пучком.

– Ну, рассказывай, – Алина уставилась на Клаву горящими глазами. – Ты так похорошела. Как у тебя дела?

– Да нормально все, – сказала Клава, не представляя, что можно рассказать этой незнакомой девушке напротив.

– А у меня все плохо, – вздохнула Алина. Клава прищурилась. Похоже, мама права, и в самом деле будет просить в долг.

– Замуж так и не вышла. А у тебя с мужиками как? Ты же замужем была, да? – спросила Алина с непонятным беспокойством.

– Нет, – сказала Клава.

– Но ребенок же?

– С отцом ребенка ничего, кроме ребенка не получилось, – сказала Клава. На лице Алины проступило трудно сдерживаемое облегчение. Клава нахмурилась.

– Ты не думай, что я радуюсь, – тут же заверила она Клаву. – Что-то кофе долго несут… Давай поболтаем пока, мы же давно не виделись. Ты после школы чем занималась? Я на биолога пошла, представляешь? Лучше бы на менеджера выучилась, или на юридический. Училась так себе, но учеба же это не главное, главное же диплом, да? Мы с Танькой вместе поступили. Помнишь Таньку? Она с нами училась же…

Клава смотрела на аккуратный маникюр на Алининых ногтях. Приятный цвет лака, глубокий оттенок, интересно, сколько такой стоит. И форма ногтей красивая.

– … Полгода искала работу. Пока училась – никаких проблем, а после получения диплома – засада. Но я же дипломированный специалист, естественно мне нужна работа получше…

А на скатертях в кофейне экономят, дешевая, клеенчатая, но, может, их выбрасывают едва испортятся. Была бы тканевая – стирали бы. Но тканевые лучше выглядят, и заведение казалось бы дороже.

– … а он сказал, что нужно простить, ведь Бог так велел. Я спросила, что значит простить? Я и не злюсь, так что прощать? Что взрослый человек полюбил другую женщину? ..

Кофе и в самом деле долго несут…

Клава перевела взгляд с золотистого узора на клеенчатой скатерти в окно и представила себя туристкой. Пейзаж маленького европейского городка, если не знать. Даже фонарный столб выглядит изящно.

– … так себе. Пишет типа – передавай приказы вовремя, в день заведения. Отвечаю, что буду передавать их тогда, когда появляюсь в кабинете. Наличие приказа на бумаге не влияет на работу ее участка. Хочет инфу – пусть открывает программу и смотрит ее там…

Я больше не выдержу, – подумала Клава, откидываясь на спинку стула.

– Ваш кофе, – официант поставил перед девушками белые чашки с блюдечками. У Клавы пенкой на кофе бариста нарисовал котенка.

– Спасибо, – сказала Клава.

– Надо же, горячий. Так о чем я… – Алина смущенно потрогала воротничок кофточки и замолчала.

Вот мы и подошли к самому интересному, подумала Клава и опять напряглась, готовая отказать в любой странной просьбе.

– Как насчет того, чтобы кадрить мужиков вместе? – спросила Алина, улыбаясь так, будто хотела здесь и сейчас закадрить Клаву.

Она хихикнула глядя на изменившееся Клавино лицо.

– Прости, что? – спросила Клава, думая, что ослышалась.

– Ходить вместе, развлекаться. Знакомиться.

– Зачем? – спросила Клава. И теперь забавное выражение лица было у Алины.

– То есть как? Тебе одиночество не надоело?

– Есть такое. Но тебе это зачем? Ты же красивая, обеспеченная, веселая.

– И что, по-твоему мне мужик не нужен? – повысила голос Алина.

?      То есть, я хотела по-другому спросить. Зачем тебе я? Сама не справишься? – сказала Клава.

Алина снова потеребила воротник кофточки.

– Я одна не могу, а все мои подруги уже замужем, – призналась Алина, и лицо ее приобрело цвет кофточки.

– Ну, я не знаю. У меня и времени-то мало. Я же работаю.

– Так и я тоже.

– И ребенок.

– Не беда, будем гулять вместе.

– Вместе с ребенком?

– А что такого?

Клава все еще колебалась, глядя в подведенные Алинины глаза. Ясно же, что Алина собиралась ее как-то использовать, но как? Что ей от ее компании? И в то же время, хотела же найти мужика, больше общаться с людьми, и вот – получи и распишись. Помощница и единомышленница сидит прямо напротив.

– Ну, хорошо, – сказала Клава

Алина просияла.

– Честно говоря, я думала, ты меня позвала, чтобы косметику продать, – призналась Клава.

Алина склонила голову набок.

– Ради такого случая, – сказала она, – я отдам тебе кое-что из своего бесплатно. Тебе пригодится.

– Как все прошло? – спросила Мария Васильевна, едва Клава переступила порог дома.

– Неплохо, – сказала Клава. – В следующие выходные идем гулять в парк.

– Не скучно было?

– Как сказать, – Клава села на стульчик возле двери и принялась стягивать кроссовки. – Нет, не скучно, но и не особо весело.

– Если она тебе не нравится, не дружи с ней, – мама сложила руки на груди.

– Да, я всегда так и делала, – сказала Клава, – вот и осталась одна. Мне кажется, надо дать ей шанс. Ну и себе, наверное, тоже.

– Если сердце не лежит, то не ляжет.

– Мы сейчас отношения с подругой обсуждаем, – сказал Клава усмехнувшись, – а не с парнем. Представляю, что было бы, появись у меня кто-нибудь.

– Хоть бы, хоть бы, – сказала Мария Васильевна со вздохом. – Да только где сейчас хорошего парня найдешь.

На всякий случай Клава не стала принимать близко к сердцу предложение Алины. Кадрить вместе мужиков, пф, ну да, девочки же даже в туалет ходят компанией. К тому же Клава не сомневалась, что красавице Алине, а она со времен школы не только не подурнела, но стала еще красивее, богаче и научилась хорошо одеваться, Клава нужна только для того, чтобы оттенять вот это все, всю красоту.

И все же, собираясь утром на работу, Клава не могла не приподнять кудряшки и не представить себя с прической повыше. Или, может быть, подстричься? Совсем короткие кудряшки сделали бы ее чуть выше и чуть моложе, хотя бы на свой возраст. И пресс подкачать не мешало бы. Клава достала любимую оранжевую помаду и аккуратно подкрасила губы – меняться так меняться!

И как всегда, захотелось стать красивой, элегантной и независимой прямо сейчас, сию минуту. Клава фыркнула своему отражению. Можно попробовать, но вряд ли, сильно вряд ли, подумала она.

В этот раз на работе Клава развлекалась тем, что разглядывала покупательниц, мысленно примеряя их наряды на себя. Жаль, что большинство нарядов, которые ей нравились, не сошлись бы на ее полной талии. Хорошо обладать фигурой манекена. Хотя и то не факт. Вика обладала подобным телосложением, но даже форменная одежда на ней висела. Юля выглядела как офицер в отставке. Покупатели мужского пола больше всех заглядывались на Людочку, самоуверенную егозу, но Клава подозревала, что дело вовсе не в одежде.

Оксана с Клавой здоровалась, но с разговорами не лезла. Все те же мешки под глазами и ни грамма косметики на лице. Клаве ужасно хотелось сказать Оксане, что она похожа на многодетную мать, которой отпрыски мешают спать по ночам.

Люда и Юля попеременно гоняли Клаву на склад за обувью. Клава бегала, приносила и уносила обратно, поправляла ботинки и босоножки на стеклянных полках. Уже к середине дня ноги предательски побаливали, и Клава, когда на нее не смотрели, то и дело прислонялась к стене. Чтобы совсем не скиснуть, Клава в уме перечисляла все те сокровища, которые купит на первую зарплату. Теперь к сумочке и азбуке прибавился поход по магазинам с Алиной.

– Привет! Па у себя?

– Ты даже здесь умудряешься подкрадываться незаметно, – проворчала Клава Димке.

– Так я же супер-ниндзя! Па у себя?

– На складе. То есть у себя, да.

Клава посмотрела в осунувшееся лицо подростка. Наверняка, как и Оксана, играет в компьютерные игры ночами.

– Ты вообще как? – спросила она.

Димка пожал плечами.

– Нормально. Лан, я к отцу пришел.

– Странный он, – сказала Юля, едва Димка скрылся за заветной дверью.

– В смысле? – Клава нахмурилась.

– Что за покемоны у него на толстовке?

– Не знаю, может быть и в самом деле покемоны. Он же ребенок еще, анимешник или как там это называется.

– Все время здесь ошивается. Клянчит деньги у отца.

– Все дети так делают.

– Нуу, не знаю, – протянула Юля.

– Он вам грубит, что ли? – спросила Клава. Она не могла себе представить Димку хамящего Людочке или даже Вике.

– Все равно странный, – сказала Юля.

– Как знаешь, – буркнула Клава. Она не понимала, с чего вообще должна защищать директорского сынка, но все равно за Димку стало немного обидно.

– Клав? Сбегай на склад, – Люда с другого конца зала помахала Клаве ботинком.

– Бегу, – откликнулась Клава. Хорошие ботинки, уже третий раз за день спрашивают. Только не берет никто.

– Уходишь уже? – спросила Клава, столкнувшись в дверях с Димкой.

Подросток, насупившись, посмотрел на нее. Ясно, вымогание денег у отца успехом не увенчалось.

– Чего в толстовке ходишь? – спросила Клава. – Жарко же.

Димка отчего-то смутился и открыл было рот.

– Клава, ты там уснула что ли? – раздался недовольный окрик Людочки, и Клава скользнула за дверь, не дождавшись ответа.

Леонид Васильевич сгорбившись, сидел за столом и невидящим взглядом пялился в экран монитора. Клава тихонько взяла коробку с ботинками и уже двинулась было обратно в зал, но тут директор встрепенулся.

– Клавдия… – сказал он, – хотя нет, ничего.

Клава выскользнула из склада с ботинками в руках.

– За смертью посылать, – буркнула Людочка и тут же мило обратилась к покупателю. – Простите, она у нас новенькая.

– Принеси еще такие, – и Людочка показала Клаве другой ботинок. – Только живее.

– Конечно, – сказала Клава. Ей в самом деле не составляло труда бегать за обувью и мелкие наезды Людочки она пропускала мимо ушей, по сравнению с наездами мамы, это вообще ничто, но и вправду странное поведение Димы взволновало ее. Почему девчонки так к нему относятся, он же ничего им не сделал. Только потому, что "директорский сынок"? И у Леонида Васильевича был такой потерянный вид…

Будто своих проблем мало, неожиданно разозлилась она на себя, но беспокоиться не перестала.

Чтобы не нервировать мать, Клава начала расхламление шкафа постепенно. Работы казалось непочатый край. В один из дней, пока мама была на работе, Клава выгребла все, что находилось на верхней полке гардероба – сваленные в кучу платки, шапки, перчатки и варежки разной конфигурации. Для начала Клава отобрала все, что не имело пары, все одинарные варежки и перчатки полетели в пакет для мусора, все, что носилось – отложила в сторону.

Среди шапок и шарфов внезапно нашлось несколько непарных носков, воротник от давно сношенной куртки и даже трусики с растянутой резинкой – все полетело в мусорный пакет.

Полная энтузиазма. Клава разобрала еще белье, хорошего оказалось катастрофически мало. Растянутые лифчики, или с кружевами, которые топорщились из-под любой футболки, стринги, которые Клава вообще никогда не носила, но их у нее оказалось аж пять штук. Все в мусор. Выкидывать розовую нейлоновую ночную рубашку, отданную мамой по доброте душевной, было неприятно, мамин подарок, но надевать ее для сна Клава не хотела. Лучше уж в футболке спать.

Собственно из-за ночнушки Клава поспешила выкинуть мусор. А то мама непременно сунулась бы в пакет – посмотреть, что там, нельзя ли чего оставить, и разразился бы скандал.

Места в шкафу не прибавилось, носить по-прежнему было нечего, а у Клавы начал формироваться первый список покупок, но все же она почувствовала себя лучше. На отдельном листочке, чтобы не забыть, она написала названия капсул одежды, которые ей нужны – для дома, работы, отдыха с Алиной и, Клава поколебалась немного, но все же включила и этот пункт – свиданий.

Капсулы – вроде комплектов одежды предназначенной для определенного времяпрепровождения. Рабочая капсула – одежда для работы, всякие пиджаки и темные брюки, выходная капсула – джинсы и цветные футболки, и все в том же духе.

Теперь, передвигаясь по дому, Клава то и дело натыкалась взглядом на что-то, что можно выбросить. На старый помятый дуршлаг, но его без разрешения мамы – нельзя. Клава все закинула его на антресоль, если мама не заметит, потом можно будет избавиться. По углам все еще находились неиспользованные или дописанные наполовину блокноты с котятками. Клава выбрасывала и их. Она покусилась даже на святое – Олежкины игрушки. Сломанные, изгрызенные, нелюбимые и просто из которых он вырос. Клава не посмела выбросить все это сразу же, но и на следующий день Олежка не проявлял признаков беспокойства, так что вскоре дом покинули и они.

Клаве оставалась только надеяться, что мама не начнет искать что-то из уже выкинутого, не спросит как бы невзначай, а где розовая ночнушка с рюшами, или где та машинка, которую тетя прислала в позапрошлом году для Олеженьки. Олеженька уже открутил у машинки колесики и больше играл с ними, чем с самой машинкой. Клава выбросила и то, и другое. Она не сомневалась, что вскоре что-то из выкинутого срочно ей понадобиться, но в том и смысл, что выкидывать надо на грани – понадобится или нет – кто знает, но прямо сейчас вещь не в том доме, где должна быть.

Разбирать одежду оказалось самым трудным делом. Клава не знала, что выкидывать, а что оставлять, все же помощь кого-то типа Алины не помешала бы, но приглашать подругу домой Клава стеснялась. Она представила как ухоженная, любящая порядок и организованность Алина появится на пороге их холостяцкой квартиры. Нет, нет и нет, только не сейчас. И вообще никогда.

Наконец, Клава решила для начала избавиться от вещей, которые она точно, ни при каких обстоятельствах уже не наденет, потому что стыдно или потому что уже просто не влезает.

Стиральная машинка работала до самого вечера. Клава таскала тазики и развешивала одежду, которую надеялась все же когда-нибудь надеть. Футболок оказалось маловато. Клава не хотела больше показываться на улице в одежде со смешными надписями, зато брюки оказались еще ничего. Клава с удовлетворением отметила, что ее бедра остались почти такого же объема как и до появления Олежки. Более того, еще одни брюки для работы можно было бы и не покупать. Клава со вздохом убрала в недра шкафа пять пар почти одинаковых черных брюк.

С носками беда. Клав немедленно внесла в список покупок носки. Те, что нашлись, либо непарные, либо драные, либо с розовыми бабочками по краю. Выгляни такой носочек из под края черных брюк – стыда не оберешься.

Клава вошла во вкус, и уже больше выбрасывала, чем оставляла, предвкушая предстоящий поход по магазинам. Радость омрачало лишь осознание, что большинство вещей были куплены ею. Вещи, которые она внезапно захотела или взятые по случаю, или потому что дешевые, или настроение такое было – покупательное. Клава представила, если бы ей отдали все эти деньги прямо сейчас, и у нее засосало под ложечкой.

– Ну, больше-то такого не повторится, – уговаривала она себя. – Семь раз подумаю, прежде чем купить.

Сложности появились лишь когда очередь дошла до рубашки, которую Клава носила еще в школе и очень любила. В дальнем углу нашлось даже короткое выпускное платье. Голубое, с воздушной накидкой из крепдешина. Клава тогда сделала себе красивую прическу у знакомого маминого парикмахера, надела белые лаковые лодочки и впервые почувствовала себя красивой. Борис тогда пригласил ее на танец и они неловко переминались с ноги на ногу, изображая медленное кружение. Клава долго смотрела на платье, разглаживала складки. Девочка, носившая его, была юной и полной надежд, что когда она вырастет, у нее все будет хорошо. А то, что в школе – просто черновик жизни.

И вот оно будущее, а чувство, что Клава продолжает писать черновик, так ее и не покинуло. Одежда, которую Клава когда-нибудь наденет, книги, которые Клава когда-нибудь прочтет, жизнь, которую Клава когда-нибудь проживет. Клава смяла платье в руках. Хватит себя обманывать, ее жизнь уже случилась, и как из всего этого выбраться – Бог знает.

– Эй, – одернула себя Клава, – нечего распускать нюни. Я проживу еще лет пятьдесят, а может и больше. Она попыталась представить себе это светлое будущее, но в итоге сдалась и бережно положила платье в мусорный пакет.

После уборки у Клавы оказалась одна свободная полка. Клава смотрела на эту полку и не могла наглядеться. О прочих своих и чужих заботах она больше не думала.