Читать книгу Барабанные палочки - Светлана Сервилина - Страница 4

Не успела сыщица подумать над дальнейшими действиями, как в коридор вышла Ольга и, плотно закрыв за собой дверь, прошептала:

– Ты Ольшанскую видела?

– Я с ней даже разговаривала, – тоже тихо проговорила Юля, – как бы продолжить наше общение?

– Я сейчас, – кивнула Шарова и вернулась в свой кабинет.

Не прошло и пяти минут, как появилась длинноногая клиентка в сопровождении нотариуса.

– А вас я сегодня не приму, – строго сказала Ольга, обращаясь к журналистке, – приходите завтра.

– Хорошо, – Юля обреченно поднялась со стула и медленно направилась к выходу, размышляя, как опять заговорить с новой знакомой.

– Постойте, – услышала она голос Ольшанской, – может быть, посидим в кафе? У вас же все равно сорвалась встреча, а я здесь никого и ничего не знаю…

– Я согласна. Тогда, давайте знакомиться, – улыбнулась Симонова и протянула руку, – Юля.

– А я – Кира, – сверкнула белозубой улыбкой девица.

После фужера белого вина, Кира разоткровенничалась:

– У меня вчера был такой прекрасный день, романтический вечер и бурная ночь. В итоге – я влюбилась!

Она подробно рассказала, как познакомилась с «прынцем на белом коне»

Юля не поняла, почему она так называла мужчину и причем здесь конь? Но перебивать не стала.

– А имя у него вообще экзотическое – Августин, представляешь? – она легко перешла на «ты».

– Необычное, – согласилась журналистка.

– Только куда пропал мой «прынц»? – Кира заказала чашечку черного кофе у проходящей мимо их столика официантки. – Обещал, что сегодня вместе пообедаем…

– А ты ему позвони сама, – предложила Юля, кивнув на сотовый.

– Это не в моих правилах, – покачала головой собеседница.

– Сейчас немного другая ситуация, ты – свободна, а он на работе.

– Ты права, только здесь очень шумно.

И, действительно, в кафе было мало посетителей, а радио «разрывалось» то тяжелым роком, то назойливой рекламой.

– Девушка, – Симонова окликнула администратора, которая скучала у барной стойки, – нельзя ли сделать звук тише, а лучше сменить канал?

– Хорошо, – «хлопнула» неестественно длинными ресницами та и с нескрываемой насмешкой предложила гостям, – вам поставить «Старые песни о главном» или «Ретро FM»?

– На ваш вкус, – с иронией ответила Юля сотруднице кафе и, посмотрев на Киру, улыбнулась, – звони.

– Как хорошо, что мы с тобой познакомились. Я знаю, что все встречи в этой жизни неслучайны, – она взяла в руки мобильник, – я вообще – фаталист, – и стала набирать номер.

Юля с интересом разглядывала клиентку своей подруги, не замечая в ней нервозности или чрезмерной возбужденности.

– Черт, – выругалась Ольшанская, – мой Августин недоступен.

– Ничего страшного, он может в это время ехать в лифте, быть на деловой встрече, – начала перечислять варианты Симонова, – когда включается такая опция у телефона.

– Или с женой, – зло закончила Кира.

– Ах, так он женат, – Юля пожала плечами, – это меняет дело. Тогда, конечно, сам пусть звонит.

На короткое время новые знакомые замолчали, думая о своем. Кира достала длинную сигарету и закурила, Юля медленно пила сок из трубочки, смотря в окно. Неожиданно, из ближайшей колонки полилась такая знакомая мелодия, а потом и слова известной песни советских времен:

– Парней так много холостых, а люблю женатого…

Журналистка вздохнула и подняла взгляд на Ольшанскую. Кира тушила сигарету, тихо подпевая.

– Я от себя любовь таю, а от него – тем более, – присоединилась и Юля.

– Так у тебя – тоже? – понимающе спросила Кира.

– К сожалению, – вздохнула та, – говорит, что подал на развод.

– А «мой» живет в гражданском браке, но я так поняла, что баба у него непростая и крутая.

– А дети есть?

– Сказал, что нет, – Ольшанская обреченно махнула рукой, – да разве мужикам можно верить?

– Извини меня, но мой перерыв окончен, – журналистка приподнялась со стула, – и мне пора на работу. Будет скучно – звони, – и протянула свою визитку.

– Ты работаешь на телевидении? – искренне удивилась Кира, читая яркий бланк «Телекома». – Круто. А я – дизайнер.

– Тоже неплохо, – засмеялась Симонова, доставая деньги из кошелька.

– Всего доброго тебе, а это – не надо, – Кира отодвинула рубли, – я пригласила, я и заплачу.

Обойдя кафе с другой стороны, Юля стремительно направилась назад в нотариальную контору. По дороге она позвонила Виктору и сказала, что на сегодня все планы поменялись.

– Так что, до завтра! – весело закончила она.

Шарова, увидев подругу, замахала руками.

– Представляешь, мне только что звонили из милиции. Какой-то капитан Карташов ведет мое дело.

– Да, Колесников сказал, что расследованием займется восьмой отдел.

– Так вот, оперативники обнаружили железный лом, которым мотоциклист разбил мне боковое окно. Без отпечатков, правда, – разочарованно добавила Ольга.

– Ну вот, работают ребята, – кивнула подруга, – появляются вещдоки.

– Да, даже мотоцикл нашли, представляешь?

– Где нашли мотоцикл? Установили, кому он принадлежит? – заинтересованно спросила Юля.

– Выловили в Канаве, – почему-то радостно произнесла Шарова.

– На тебя наехал преступник, как ты говорила, у магазина «Звездочка», от которого до речки Канавы метров сто, правильно? – сведя брови к переносице, задумчиво проговорила журналистка.

Шарова кивнула.

– Если бы ты не сбавила скорость и не полезла за мобильником, железный лом, разбив стекло, протаранил бы твое хрупкое тельце, и это ты вместе со своей машиной была бы на дне мелководной грязной речушки, а не мотоцикл преступника.

После такого жесткого предположения, взгляд у Ольги потух. Она молча подняла глаза и посмотрела на календарь, висящий на стене.

– Меня бы уже не было три дня, – неожиданно на её глазах выступили слёзы, – а жизнь бы продолжалась, и так же весело прыгали воробьи, – она перевела взгляд на ветку за окном, – а мой деловой муженек, вернувшись из своей очередной командировки, узнал, что его Аленушка в морге лежит.

– Стоп, подруга! Не раскисать, а собраться! Кстати, когда твой деловой муженек приедет?

– Женя звонил, сказал, что завтра, – грустно сообщила Шарова.

– Вот и сиди дома и жди мужа, – командным тоном произнесла Симонова, – машину забрала из автомастерской?

– Нет.

– Это хорошо, пусть этим займется Женя. А ты, мой милый дружок, будь осторожна, – Юля улыбнулась и мягко добавила, – пожалуйста.

– Завтра ко мне придут Скобянниковы, – Ольга с надеждой посмотрела на школьную подругу, – если Родион принесет документы на стариков от психиатра, то с оформлением будут проблемы.

– Во сколько он будет у тебя?

– Встреча назначена на шестнадцать ноль-ноль, – как на уроке сообщила Шарова.

– Я постараюсь, Оль, прискакать. А ты, – журналистка посмотрела на собеседницу, – будь аккуратна и внимательна.

Она уже собралась уходить, но вернулась и села напротив Ольги.

– Я чувствую, что здесь что-то не так, понимаешь? – Юля вздохнула. – Неужели у тебя есть такой враг, который хотел бы тебя убить? Женька, мне кажется, от тебя не гуляет… Летает в своих облаках, испытывая новые модели самолетов. Но даже, если бы и была у него женщина, то с какой стати ей набрасываться на законную супругу с такой кровожадностью? Здесь что-то не так, – убежденно повторила она.

– Я тоже все варианты возможных врагов просчитала, – Шарова пожала плечами, – не представляю, кто меня так ненавидит?

– Ладно, – Симонова махнула рукой, – рабочий день давно закончен. Поехали ко мне.

– Почему к тебе? – искренне удивилась Оля.

– Потому что я за тебя волнуюсь. Заедем в магазин, накупим продуктов и соорудим что-нибудь вкусненькое, – потирая руки, проговорила Юля, – диван у меня широкий, поместимся.

– Давай, лучше ко мне.

– Нет, я Марту одну дома не оставлю.

– Так мы и Марту заберем, – радостно предложила Шарова, – и в магазин не надо, у меня холодильник ломится от жрачки.

Юля тут же позвонила дочери и та, легкая на подъем, через двадцать минут уже стояла с рюкзачком у угла их дома, когда из подъехавшего такси выглянула Ольга и помахала ей рукой.

– Располагайтесь, девочки, – гостеприимно проговорила Шарова, когда вошли в её квартиру в современной новостройке.

– Мамуль, лучше бы ты в нотариусы пошла, – открыв холодильник тети Оли, сказала Марта.

– Ты давай не философствуй, а доставай все, что нравится, и выкладывай на стол, – смеясь, заметила хозяйка.

– Прям все, что хочу? – с недоверием спросила Марта.

– Ну конечно.

– Боже, это будет самый счастливый ужин в моей жизни, – шутливо произнесла девочка, выставляя на стол банку с икрой, колбасы, клубнику и прочие деликатесы.

– Какой ты еще ребенок, – покачала головой Шарова, – счастливый ужин зависит не от того, что стоит на столе, – она вздохнула, – а от того, кто сидит рядом.

– Начнем с того, что мне уже двенадцатый год, и я уже не ребенок, – обиженно проговорила девочка.

– Ой, простите, – засмеялась Ольга, – а что же еще?

– А то, что шутки надо понимать даже нотариусам, – достойно закончила Марта.

– Получила? – улыбнулась Юля.

– Мартусь, – Оля обняла девочку, – я больше не буду называть тебя ребенком. Я тебя очень люблю!

– Я вас – тоже! – они заключили друг друга в объятия, а потом, смеясь, стали рассаживаться за столом.

– А Марта с детства меня удивляла своей рассудительностью и остроумием, – Юля посмотрела на дочь, – и в кого она такая? Помню, зашла за ней в детский сад, она увидела меня и побежала прощаться с воспитательницей. В это время ко мне подходит ее дружок Артем и шепотом мне сообщает: «Тетя Юля, а ваша Марта сегодня вареники не ела!»

– «Заложил» Мартуську, негодник! – засмеялась Ольга.

– Да, – улыбнулась Симонова, – я потом спрашиваю у Марты: «Ты, почему вареники не ела в саду?», а она, пожимая плечами, отвечает: «Просто не хотела». Я её никогда не заставляла есть через силу, поэтому поинтересовалась чисто из любопытства: «А с чем вареники были?». Тут Марта встала в свою любимую позу руки в боки и с видом: «Как вы мне все надоели», спокойно сказала практически по слогам: «Если я не ела вареники, откуда я знаю, с чем они были?»

Все засмеялись.

– А ведь ей тогда года четыре было, – добавила Юля.

Убирая в раковину посуду, Шарова проговорила:

– А ужин, действительно, получился волшебным.

– Что там у нас по ящику? – включая телевизор, спросила Юля.

– Я телевизор смотреть не хочу, – вяло проговорила Марта.

– Тогда иди в комнату Дениса и хозяйничай там, – предложила хозяйка девочке комнату сына.

Гостья с радостным возгласом тут же исчезла в проеме двери, а журналистка сосредоточенно уставилась в экран.

– Тихо! – она приложила указательный палец к губам. – Сейчас будет сюжет про убийство Валентины Верес.

– Ты же сама его снимала? – удивилась подруга.

– Это другой канал, интересно посмотреть, как поработали коллеги. Мы приехали позже, когда убитую уже увезли, – Юля удобно уселась на диване, пока ведущий делал анонс.

Ольга расположилась рядом, но как только показались первые кадры с места происшествия, она, вытянув руку к экрану, неожиданно вскрикнула:

– Это же я!

Действительно, во дворе дома у машины лежала женщина, очень похожая на Шарову. Такая же кожаная курточка, в которой была Ольга в вечер ДТП, такая же стрижка и цвет волос. Ракурс съемки поменялся, и подруги увидели «Фольксваген».

– У нее номерной знак семьсот семнадцать, а у меня – семьсот семьдесят один, – с горечью произнесла Шарова, – цвет и марка автомобилей идентичны.

Юля покачала головой и повернулась к бывшей однокласснице.

– Возможно, на тебя совершено нападение по ошибке? Киллер обознался, а когда это выяснил, рванул домой к предпринимательнице.

– По заключению экспертов-криминалистов убийство совершено примерно с десяти до двенадцати ночи, – продолжал вещать за кадром журналист.

– А на тебя напали в восемь, – Симонова сосредоточенно опять уставилась на экран, на котором появилась фотография довольно симпатичного молодого мужчины с модной стрижкой.

– По подозрению в убийстве задержан гражданский муж Валентины Верес – двадцативосьмилетний Антип Панкратов, – бойко продолжал излагать корреспондент, – у которого на момент преступления отсутствует алиби.

До конца сюжета Юля не проронила ни слова.

– Алиби у этого Панкратова нет, – задумчиво проговорила журналистка, – а вот мотоцикл есть.

– А какого цвета и марки он у него? – беспокойно спросила Шарова.

– Я завтра все узнаю. Когда мы были там на съемке, у оперативников таких сведений не было.

Неожиданно раздался телефонный звонок, и Юля выключила телевизор. Она взяла мобильник, посмотрела на экран, номер высвечивался незнакомый.

– Слушаю, – устало произнесла она.

Звонила Кира Ольшанская. Сначала Юля не могла ничего понять из сбивчивой речи новой знакомой, но через минуту она ахнула:

– Постой-постой, ты хочешь сказать, что на фотографии был Августин?

– Да! В том-то и дело! – истерично кричала в трубку Ольшанская. – Я его ждала сегодня целый день! Пошла, прогулялась. Вернулась в отель и от скуки включила телевизор. А там говорят про убийство какой-то бабы, а мой Августин, это типа её гражданский муж – какой-то Антип!

– Не истери, – резко ответила Симонова.

Собеседница тут же смолкла, а потом тихо спросила:

– Что мне делать, Юля? В этом городе кроме тебя у меня никого нет.

– У тебя есть что-нибудь успокоительное или снотворное?

– Есть, а что?

– Выпей и ложись спать. Как только я завтра освобожусь и что-нибудь выясню, я тебе сообщу. Ты сейчас со своего номера звонишь?

– Да, купила местную симку, – уже спокойно проговорила Кира.

– Все! Спокойной ночи!

Ольга сидела рядом и молча смотрела на подругу.

– Рассказывай, – потребовала она, как только Юля отключила сотовый.

– Размечталась, – усмехнулась журналистка и лениво потянулась, – покажи мое спальное место, я сегодня что-то устала.

– Симонова, вот ты, зараза, – подруга кинула в нее диванную подушку, – я от любопытства умираю, а она выделывается!

– Во-первых, от любопытства ещё никто не умер, – с усмешкой произнесла Юля, – а во-вторых, завтра я уточню кое-какие сведения, всё проанализирую и выдам тебе мои умозаключения.

– А говоришь, в кого твоя Марта? Да вы яблочки с одной яблоньки! – засмеялась Ольга. – Уговорила, буду ждать до завтра.

Утро началось хлопотливо. Сначала состоялся послепраздничный завтрак с остатками «былой роскоши», как заметила Юля. Потом приехал сотрудник Шаровой и развез всех «девочек» по местам учебы и работы. Симонова съездила на съемку в салон красоты для своей авторской передачи «Начнем с понедельника», а, вернувшись, сделала себе крепкий кофе и отвернулась «от суетливого мира», уставившись в окно. Суета была, конечно, и за стеклом, но она её не видела. Все мысли были направлены на упорядочение странных событий и совпадений, связанные с покушением на Ольгу. Или не на Ольгу? Это был самый важный вопрос. Если бы она наверняка знала на него ответ, то, как ей казалось, связались бы и другие ниточки, ведущие к разгадке.

– Ушла в себя? – услышала она рядом голос Виктора.

– И пока не собираюсь возвращаться, – не поворачиваясь, ответила Юля.

– А, понятно, – нарочито равнодушно проговорил Николаев, – тут звонил майор Гусейнов из уголовного розыска, пока ты была на съемке, – и он сделал вид, что уходит.

– Кто? – медитация исчезла мгновенно. – Гусейнов? Он меня спрашивал?

– Да, – усмехнулся оператор, – вот номер своего сотового оставил.

Журналистка тут же набрала под диктовку цифры, напряженно вспоминая имя и отчество майора.

– Сабир Мансурович, это Симонова с телевидения, – представилась Юля, – мне передали, что вы мне звонили.

– Да, – по долгой паузе, она поняла, что у майора не такая хорошая память на имена, как у нее, – у меня к вам, Симонова, просьба.

– Слушаю вас, – с трудом сдерживая любопытство, ответила она.

– Понимаете, мне бы переписать мое выступление на кассету, – продолжил, волнуясь, Гусейнов.

«Ах, вот оно что, – разочарованно подумала Юля, – дядька хочет хвастать перед знакомыми, какой он важный, преступления раскрывает, а журналисты берут у него интервью. Мы это проходили, товарищ хам. Сами с усами.»

– Сабир Мансурович, – елейно произнесла корреспондентка, – я бы с удовольствием, но у нас на телевидении, впрочем, как и у вас в уголовном розыске, информацией не делятся.

– А какая вам нужна информация? – бодро спросил майор.

«Правильно мыслишь, Мансурович!» – усмехнулась про себя Симонова.

– По убийству Верес, конечно.

– А что именно?

– Марка мотоцикла её сожителя?

– У него БМВ белого цвета.

– А где он находится?

– Опера с восьмого отдела нашли его в Канаве. А сам Панкратов еще у нас, но придется выпустить. Алиби на момент убийства у него, оказывается, есть.

– А что показало вскрытие Валентины Гавриловны?

– Простите, забыл ваше имя, – наконец сознался Гусейнов.

– Юлия.

– Точно! – хмыкнул голос в трубке. – Так вот, Юлия, вы приходите с кассетой, а я отвечу на остальные вопросы.

«Не буду уподобляться этому хитрецу и торговаться, – решила журналистка, – соглашусь на это предложение».

– Половина четвертого вас устроит? – сказала она, вспомнив, что в четыре ей надо быть в конторе у Шаровой.

– Сегодня?

– Да.

– Отлично. Это – по-деловому, – обрадовано высказался майор, – лично дам распоряжение выписать вам пропуск. И мое выступление не забудьте, – напомнил он на всякий случай.

«А это уже лишнее, – подумала Юля, – все, что касается работы, я не забываю».

Она посмотрела на часы – было уже два. Пора бы и пообедать. Она залезла в сумку и достала объемный пищевой контейнер. Когда Симонова открыла его, по редакторской пронесся легкий запах копченого мяса и свежего огурца, который вызывал безумное слюноотделение.

– Что это за божественный аромат, коллега? – со своего места крикнула Марина Еремеева.

– Юлька, ты хочешь нас извести, да? – засмеялась Настя Прокопенко.

– Девчонки, давайте сделаем кофе и вместе очистим эту посудину? – щедро предложила Симонова.

Все подскочили со своих мест с чашками. Спортивная корреспондентка Света Тимофеева взяла Юлин бокал.

– Я тебе принесу кофе, а ты пока все раскладывай, – улыбнулась она.

– Ух ты, – развел руки Виктор, подойдя к столу Симоновой, – это что за праздник?

– Да, – выглянул из-за его спины Димка Матвиевский, – очень даже славненькую поляну разложили себе девчонки.

– Народ, – Юля махнула рукой, – присоединяйтесь, тут всем хватит!

Сотрудники подносили не только свои бокалы с кофе, но и бутерброды, пирожки, котлеты, кто чем запасся на сегодняшний рабочий день.

– Дайте и мне что-нибудь вкусненькое, – главный редактор протиснулась к столу и показала пальцем, – вон тот кусочек балычка.

– А хлеб? – спросил Димон.

– Ты что! Какой хлеб? Я худею! – праведно возмутилась Карина.

– Я слышал, что балык гораздо калорийнее хлеба, – шутливо подмигнул режиссер сотрудникам.

– А по моей диете можно есть все, кроме хлебобулочных изделий, – прожевав кусок копченой осетрины, проговорила редактор.

– Хитрая у вас диета, – не унимался Димон, – кстати, пока все в сборе, хочу задать волнующий вопрос. Вот смотрите, я запускаю уже второй день во время вечернего эфира рекламу ресторана «Бакетас». Но меня мучают смутные сомнения.

– Матвиевский, – начальственным тоном произнесла Карина Давидовна, – давай короче, без твоих разглагольствований! Что там? Брак?

– Нет там никакого брака. Просто в ролике короткое интервью с хозяйкой ресторана «Бакетас».

– А котлеты рыбные или мясные? – спросила редактор у подчиненных, рассматривания угощения на столе, и, не дождавшись ответа, с возмущенным видом посмотрела на режиссера. – Тебе что, интервью не нравится?

– Котлеты – рыбные, – ответил доброжелательно Димка, – моя матушка сама делала. А хозяйку ресторана Валентину Верес на днях убили. Вот это меня и смущает.

Давидовна, уже открывшая рот, чтобы закинуть туда котлету, вдруг поменялась в лице.

– А раньше ты не мог мне об этом сказать? – крикнула она и тут же умчалась в свой кабинет.

В редакторской было слышно, как она звонит в рекламный отдел компании «Строй-комфрт» и на повышенных тонах выясняет судьбу ролика их нового ресторана.

– А она что, в другом городе живет и наш эфир не смотрит? – с искренним недоумением пожал плечами Димка.

– Видимо, да, – усмехнулся Виктор.

– «Бакетас» – красивое название, – проговорила Анастасия, убирая со стола пустую посуду.

– Наверное, обозначает какой-нибудь цветок, – предположила Света.

– Не-а, – покачала головой Марина Еремеева, – никакой это не цветок. Покойная любила отдыхать в Испании, ну и начала изучать язык. Так вот, когда я снимала открытие ресторана, я у нее спросила, что это значит.

– Старуха, не тяни, – засмеялся Димон, – говори уже перевод этого бакетаса, а то весь народ ждет.

– Все прозаично, – пожала плечами Марина, – барабанные палочки!

– Барабанные палочки? – будто эхом переспросили сразу несколько человек.

– Может, она любила на ударных инструментах играть? – спросил Николаев и хихикнул.

– Вряд ли, – улыбнулась Еремеева, – я однажды слышала, как она пыталась петь в караоке, – девушка закатила глаза.

– Что, медведь на ухо наступил? – спросила Юля.

– Там не медведь, там целое стадо прошло, – усмехнулась Марина.

– Господа, – Карина, по-видимому, решившая проблему с рекламой, вышла из кабинета, – о покойниках говорят хорошо или никак.

Все стали расходиться по своим местам, а Юля шепнула режиссеру:

– Димка, надо срочно «перекинуть» интервью Гусейнова из уголовного розыска на кассету.

– Интересненько, а где я чистую кассету возьму?

– Ну найди, – Симонова умоляюще посмотрела на друга, – есть ведь где-нибудь в «загашнике».

– Ага, ладно, потом принесешь чистую для следующего «клиента». Ему скинуть вчерашний сюжет про убийство Верес?

– Он просил только свое интервью.

– Да ну его, – Матвиевский махнул рукой, – искать пять предложений, которые он выдал. Некогда мне мудохаться! Или весь сюжет перепишу или твоему майору хрен с маслом!

– Ладно, давай весь, – улыбнулась журналистка и направилась к координатору.

Верочка, как обычно, разговаривала по телефону с какой-то приятельницей, одновременно листая модный журнал.

– Юль, ты заявки принесла? – девушка оторвалась от трубки.

– Нет, мне нужна кассета с интервью Валентины Верес.

– А когда она была в эфире? – спросила Вера деловито.

– Думаю, что восемнадцатого, – подсчитывая в уме, ответила журналистка, – это была пятница.

– Тебе надолго? – координатор начала перебирать кассеты, читая надписи на наклейках.

Потом протянула одну журналистке.

– Минут через пятнадцать верну, – поблагодарила Юля сотрудницу и отправилась в отсмотровую.