Читать книгу Расколотое небо - Светлана Талан - Страница 7

Кузьма Петрович Щербак, секретарь парторганизации, придя на рабочее место, вспомнил, как утром встретил своего названого брата, местного богача Павла Серафимовича. Казалось бы, что может побратать представителей двух противоположных классов? А все началось в далеком детстве, когда они еще вместе пасли за селом коров. Павлу мать принесла обед: кусок сала, душистый хлеб, сыворотку в кувшине. Тот сел есть, а Кузьма достал одну постную вареную картофелину, начал ее чистить. Есть хотелось так, что прямо гудело в животе, и хоть был из бедной семьи, просить не стал. Вспомнил, что дома еще пятеро братьев и сестер, а кормилица – одна мать, отец умер от чахотки, и неизвестно, осталось ли в хате хоть что-то из еды или нет, а ему вот дали картофелинку, должен же кто-то пасти корову. Тогда Павел подсел к нему, разложил свою снедь, предложил: «Давай вместе». Так и сказал. Если бы угостил куском – не взял бы, отказался, а вместе можно и пообедать. И таким вкусным все показалось, даже мир посветлел. Павел не доел один кусочек сала, отдал Кузьме. «Отнесешь младшим, – сказал он, улыбнувшись. – Скажешь: гостинец от зайчика».

В тот день была страшная жара, поэтому ребята погнали коров ближе к озеру, чтобы там выкупаться. Павел бултыхнулся в воду и поплыл на противоположный берег. Кузьма решил не отставать, но то ли сил не рассчитал, то ли так отощал от постоянного недоедания, – начал тонуть. Павел вытащил его на берег, откачал воду, которой тот наглотался. Кузьма попросил никому не говорить, что случилось, потому что ребята засмеют. Павел дал слово держать язык за зубами, а Кузьма предложил стать ему братом. Чтобы все было по-настоящему, мальчишки ножичком сделали надрезы на руках и, когда потекла кровь, приложили руку к руке и поклялись в вечной дружбе. Может, они бы и дальше дружили, но через несколько лет бездетная тетка из Харькова забрала трех детей на воспитание, взяла к себе и Кузьму. Раз в несколько лет он приезжал в родное село к матери, чаще всего летом, и ребята опять были вместе. Затем жизнь набрала безумные обороты, и Кузьма все реже появлялся в Подкопаевке, а вот теперь приехал навсегда.

Недолго прожила старая Щербачиха при сыне и невестке, через неделю умерла. Казалось, что всю жизнь ждала его и, дождавшись, успокоилась, легла на скамью, сложила руки на груди и тихонько отошла. Кузьма похоронил мать как подобает и принялся прихорашивать старенькую хату. Невелико наследство досталось, да много ли им с женой Марией нужно? Деток у них нет, поэтому места на двоих хватит.

Как-то не находил времени навестить названого брата, а сегодня случайно встретил – обнялись, похристосовались, перебросились парой слов. То ли время остудило отношения, то ли почувствовал Черножуков, что они теперь на разных полюсах? Кузьма Петрович на партийной должности уже не первый год, с достоинством выдержал чистку рядов в апреле этого года, а теперь партия направила его в родное село с важной миссией. На него возложены большие надежды, которые он должен оправдать. Село не выполняет плана хлебозаготовок, хотя большинство живет не бедно. Конечно, выполнить план, который правительство подняло в полтора раза, тяжеловато, но необходимо, очень нужно для государства. В селе полтысячи хозяйств, и только десяток из них сообща возделывали землю. И что из этого? Весной так-сяк вместе провели посевную, а собирали урожай отдельно. Не оправдало надежд общее пользование землей, потому и возложили на него, принципиального, бескомпромиссного коммуниста со стажем, задачу провести коллективизацию и создать новую общественную собственность – колхоз. Если справится – а обязан, ведь партия не знает слова «может», есть слово «нужно», – хозяйство получится приличное. Плодородной земли здесь много, такой чернозем, что только держись! Если к подкопаевским угодьям присоединить еще и два хутора, Надгоровку, что немного выше села, и Николаевку, которая ниже, то получится неплохое хозяйство. Вокруг есть и пастбища для скота, и лес, хоть не так уж и много. Хорошее здесь место. А если проехать с десяток километров на восток Луганщины или на юг, то там лишь степи и рвы, неосвоенная земля, где порой на километры тянутся песчаные неплодородные почвы.

Конечно, один в поле не воин, поэтому для координации действий на месте прислали в село уполномоченного от ГПУ[7] из Ростова-на-Дону Лупикова Ивана Михайловича, коммуниста, участника гражданской войны. Кузьма Петрович уже успел с ним познакомиться и даже подружиться. Иван Михайлович произвел приятное впечатление, правда, был горяч, слишком уж непоседлив и нетерпелив, ему хотелось сделать все и сразу. На место назначения Лупиков прибыл один, без семьи, оставив жену с дочкой в Ростове. Наверное, это было правильное решение. Его миссия в Подкопаевке была временной и нелегкой. Кто его знает, как встретят крестьяне нововведение? Возможно, будут сопротивляться? В селе всегда к новому относились настороженно, а тут им предложат новую жизнь, к которой они не готовы. Кузьма Петрович понимал, что лучше избрать осторожную тактику, чтобы сразу не навредить, не настроить крестьян враждебно против колхозов. Поэтому и не спешил принимать решение, а весь месяц ремонтировал родительскую хату, прислушиваясь к каждому слову жителей села.

А вот горячий молодой коммунист Иван Михайлович сразу рвался к работе, готовый в один день изменить все кардинально. Кузьма Петрович по-отечески, ненавязчиво посоветовал ему обжиться в новом жилище – покинутой хате, подремонтировать крышу, из которой соседи уже повыдергивали немало соломы, прикупить в городе кое-что для хозяйства. А главный совет – не спешить, присмотреться, кто чем в селе дышит. Молодой коммунист, или, как его уже прозвали, «чекист», недовольно пофыркал, но послушался старшего товарища. Некоторое время он приводил в порядок свое жилье, а затем они вместе начали готовиться к первому общему собранию.

Во-первых, нужно было избрать нового председателя сельсовета вместо старого пьянчуги. Для этого на партийном собрании в ряды коммунистической партии приняли Максима Игнатьевича Жабьяка. Он человек порядочный, непьющий, из бедняков. Пополнил ряды партии и Семен Семенович Ступак, коренной житель Подкопаевки, человек честный, справедливый, грамотный, хотя и из бедной семьи. Ему крестьяне доверяли, его уважали за справедливость и рассудительность. Семен Семенович воевал в рядах Красной армии, был ранен. Осколком ему раздробило кости ноги, теперь она не сгибалась и Семен Семенович хромал. Его кандидатуру наметили на председателя новообразованного колхоза, следовало лишь умело подвести к этому людей. Провели также собрания и пополнили ряды комсомольцев несколькими бедняками, ведь на них, молодых и инициативных, возлагает надежды партия, им своими руками строить светлое будущее. Следовало создать крепкую ячейку из коммунистов и комсомольцев, тогда дело коллективизации будет успешно завершено.

Кузьма Петрович поднялся из-за стола, почувствовав в теле весь холод маленькой комнаты сельсовета. Подошел к печке, подбросил сухих дровишек в огонь. Рано началась зима и ударили первые морозы. Мужчина подошел к окну, засмотрелся на безлюдную улицу. В такое ненастье хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. А вот и первые прохожие. В скрюченной фигуре Кузьма Петрович узнал старую горбатую Секлету. За ней с вязанками хвороста через плечо плелся ее сын, придурковатый Пантеха. Он то вдруг подскакивал, то по-дурацки скалил зубы, то останавливался, чтобы поковыряться пальцем в носу. Бедные люди! И мать-то не совсем в себе, да еще и родила неполноценного сына. Хорошо, что в селе много жалостливых людей, – и еду занесут в их избушку, и кое-какую одежду. Такие, как Секлета и Пантеха, запишутся в колхоз, им-то все равно терять нечего, но какая с них польза?

Вот такие, как Черножуковы, очень нужны. Вся их семья живет богато. Гордей Серафимович – бондарь. Если кому бочка нужна или новый сундук – идут к нему, потому что у него золотые руки. У его жены швейная машинка, одна на все окрестные села, и шьет женщина хорошо, неплохо зарабатывает. А еще у них семь гектаров земли, три лошади, большое хозяйство. У второго брата, Федора Серафимовича, не только восемь гектаров земли, лошади и коровы, но и своя кузница. Но не они тревожили Кузьму Петровича. Чувствовал, что самой большой головной болью станет старший, Павел Серафимович. Названый брат имел в своем хозяйстве пять лошадей, бычка, шесть коров да еще пятнадцать гектаров наилучших земель. К тому же в его собственности были сенокос и березовая роща за селом. И даже не такой значительный достаток беспокоил Кузьму Петровича. Главным препятствием могло стать то, что Павел Серафимович пользовался уважением односельчан. Случатся проблемы – бегут к нему, с ним советуются, к его слову прислушиваются. Кому-то старший Черножуков даст дельный совет, кого-то пожалеет, кому-то поможет и хлебом, и деньгами. Строгий, но справедливый – вот такого перетянуть бы на свою сторону! Но сделать это будет почти невозможно, поскольку с молоком матери он впитал понятия «мое» и «я сам себе хозяин». С дедов-прадедов такие Черножуковы срослись со своей землей, сплелись корнями так, что по живому не отдерешь. Возможно, со временем изменится его мировоззрение и он воспримет общее хозяйство, но сейчас его «мое» для него самое важное. Как его изменить? Как доказать, что за колхозами будущее?

Кузьма Петрович еще долго стоял в задумчивости, глядя в окно, за которым уже сейчас зима припорошила свои владения первым мелким снежком. Он не знал наверняка, как будет действовать дальше, чтобы не спугнуть Павла Серафимовича, а подойти к нему осторожно, может, даже тактично. «Главное – не ранить зверя, потому что перед лицом смерти он может стать опасным, – рассуждал Кузьма Петрович. – Важно, чтобы молодой коммунист не наломал дров – все-таки у него больше полномочий, но меньше сдержанности».