Читать книгу Гиперборея и горы Меру - Светлана Васильевна Жарникова - Страница 10

Со времени воинствующих русофобов-норманистов 18—19 веков в исторической литературе насаждается далёкая от науки точка зрения, согласно которой собственно русская история начинается якобы с призвания варяжских князей, а также с последовавшего вскоре вслед за этим принятием христианства. А до той поры пребывал русский народ, дескать, в диком, варварском состоянии, не говоря уж о том, что славянские племена вообще являются пришлыми на территории, где они обитают в настоящий момент.

Укреплению данных, весьма далёких от действительности идей, к сожалению, во многом содействовал Н. М. Карамзин, задавший тон в своей «Истории государства Российского» следующей меланхолической фразой: «Сия великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных её климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погружёнными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками».

Отрицание самобытности и автохтонности древней русской культуры, а по существу отторжение древнейших корней русского народа и установление границы его исторического бытия где-то в 9 веке н.э. (некоторые снижают эту ограничительную планку до 4—6 веков) было на руку и тогдашним официальным властям, и представителям церкви.

Первых не интересовало, что бы то ни было за пределами государственно-правовых структур, а их возникновение однозначно связывалось с появлением первой правящей династии Рюриковичей.

Вторых более чем устраивал тезис о дикости нравов и культуры русских людей до принятия новой религии. К сожалению, позиция эта, всячески поощряемая и культивируемая, дожила до наших дней и заняла доминирующее положение в школьных и вузовских учебниках, научной и популярной литературе, в средствах массовой информации и т. д.

В результате повсеместно насаждается мнение, что до определённых (указанных выше) временных пределов русский народ как бы вовсе и не существовал, пребывая во вне исторического состояния, а когда возник (вроде бы из небытия) на исторической арене, то просто воспринял идеологию, культуру и государственно-правовые традиции, сложившиеся до него (на Западе) и без него.

По счастью, в русской исторической науке всегда была сильна и другая струя. Многие выдающиеся и рядовые исследователи постоянно искали истоки русской самобытности в самых глубинах человеческой истории, не противопоставляя славян древнейшим этносам, жившим на территории современной России, и отыскивая русские корни (и не только их) у народов, испокон веков обитавших на Севере и в других областях Евразии.

Эта традиция восходит к двум замечательным деятелям отечественной науки – В. Н. Татищеву и М. В. Ломоносову. Оба русских учёных независимо друг от друга отстаивали одну и ту же мысль: корни русского народа уходят в глубины тысячелетий и затрагивают этносы, издревле заселявшие север Евразии и известные под разными именами античным и иным авторам (к последним можно отнести составителей библейских книг, арабских, персидских, китайских и других хронистов).

Татищев напрямую вёл родословную славян (а, следовательно, и русских) от скифов, ареал же их расселения распространял далеко на Север и в Сибирь, именуя наших далёких северных прапредков скифами иперборейскими. Праотцом славян и русских, исходя из данных вавилонского летописца Бероса, Иосифа Флавия и более поздних историков, вплоть до анонимного автора «Синопсиса» 17 века, Татищев считал Мосоха – шестого сына библейского Яфета (Иафета) и внука легендарного Ноя (национального разделения в те времена не существовало).

От имени Мосоха (Моска) впоследствии образовались наименования: Москва – сначала река, затем и город на ней, Московия, московиты, московитяне, москвичи и т. п.

Существует оригинальная интерпретация имени Моск, принадлежащая А. И. Асову: он считает его чисто русским, воспроизводящим слово mozg -мозг с двумя глухими согласными на конце – как оно произносится в устной речи.

Яфет (Иафет) же, сын Ноя, по мнению многих, тождественен греческому титану Япету (Иапету), отцу Прометея, жившему, как и все другие титаны (после поражения от олимпийцев), на островах Блаженных, на самом краю Земли, то есть на Крайнем Севере.

Татищев не был одиночкой в изучении древнейших корней русского племени. Не менее скрупулёзно и панорамно данная проблема проанализирована В. К. Тредиаковским в обширном историческом труде под названием: «Три рассуждения о трёх главнейших древностях российских…». В этом незаслуженно забытом трактате только вопросу о Мосохе (Моске) – прапредке московитов-москвичей – посвящено не менее двух десятков страниц.

Тредиаковский, как никто другой, имел право на вдумчивый историко-лингвистический и этимологический анализ вышеочерченных проблем. Всесторонне образованный учёный и литератор, обучавшийся в университетах Голландии и парижской Сорбонне, свободно владевший многими древними и новыми языками и утверждённый академиком по латинскому и русскому красноречию, – выдающийся отечественный просветитель стоял вместе с Ломоносовым у истоков русской грамматики и стихосложения и явился достойным продолжателем Татищева в области русской истории. Помимо завидной эрудиции, Тредиаковский обладал редким даром, присущим ему, как поэту, – чувством языка и интуитивным пониманием глубинного смысла слов, что неведомо учёному-педанту. Так, он решительно поддержал и развил мнение о русской основе эллинского наименования «скифы».

В соответствии с нормами греческой фонетики это слово произносится, как скиты: второй слог в его написании начинается с «теты» – q; в русском озвучивании она произносится и как «ф», и как «т». До реформы русского алфавита в его составе (в качестве предпоследней) была буква «фита» – q, предназначенная для передачи заимствованных слов, включающих букву «тета». И слово скифы в дореволюционных изданиях писалось через фиту. В действительности же скит – чисто русский корень, образующий лексическое гнездо со словами типа скитаться, скитание. Следовательно, скифы-скиты дословно означают: скитальцы (кочевники). Нашёлся удачный лексический эквивалент и для названия страны скифов: русский археолог Д. Я. Самоквасов поименовал её Скитанией.

Так, вторично в качестве позднейшего заимствования из греческого языка, где оно служило названием пустыни, общая корневая основа skit вновь вошла в русское словоупотребление в смысле: отдалённое монашеское убежище или старообрядческий монастырь.

Ломоносов по поводу вопроса: можно ли именовать Мосоха прародителем славянского племени вообще и русского народа в частности, высказался гибко и дипломатично. Великий россиянин не принял бесповоротно, но и не отверг категорически возможности положительного ответа, оставляя «всякому на волю собственное мнение». Что касается самой Геродотовой «Истории», то её авторитет для раскрытия генетических корней русского племени Ломоносов считал непререкаемым.

В концентрированном виде такое же понимание впоследствии сформулировал другой выдающийся русский историк – И. Е. Забелин: «Никакая отрицающая и сомневающаяся… критика не может отнять у русской истории истинного сокровища, её первого летописца, которым является сам отец истории – Геродот». Ныне позиция Татищева – Ломоносова – Забелина (в дальнейшем эту линию продолжили Д. И. Иловайский, А. Д. Нечволодов, Г. В. Вернадский) может быть существенно подкреплена за счёт аргументов, заимствованных из исторического языкознания, мифологии и фольклора.

Но это скифы – каких-нибудь 70 поколений от дня нынешнего (если считать по демографическому канону – три поколения на столетие): казалось бы, рукой подать! А что было раньше?

Наиболее обстоятельно и аргументировано на данный вопрос ответил выдающийся индийский учёный и общественный деятель Б. Тилак в капитальном труде «Полярная родина в Ведах». Опираясь на скрупулёзный анализ древнейших текстов, он доказал, что в них описано расположение звёзд и движение небесных светил, характерное для приполярных и заполярных областей, а вовсе не для южных широт.

Например, слова священного ведийского гимна: «В Меру Боги видят Солнце восходящим только один раз в году» следует истолковывать в смысле наступления полярного дня. И подобных пассажей в Ведах десятки и сотни.

В том же духе следует понимать и некоторые «тёмные» места Библии, вроде утверждения из несохранившейся Книги Праведного: «Стояло Солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день». Следовательно, рассуждал Тилак, когда-то арии, их предки, обитали в северных широтах, откуда были вынуждены мигрировать на Юг.

Не нова и концепция единого происхождения языков мира. В той же Библии, обобщившей подчас в иносказательной форме древнейшие знания, сказано: «На всей земле был один язык и одно наречие» (Бытие: 2, 1). И это не метафора, а непреложный факт, о чём свидетельствуют хотя бы общие для всех живых и мёртвых языков корневые субстраты указательных слов и местоимений – древнейшего лексического пласта.

Совсем недавно компьютерной обработке был подвергнут другой словесно-смысловой массив более 200 языков мира, связанный с процессом деторождения, кормлением грудью и т. п. И вновь получен однозначный ответ: у всех языков общая первооснова – единый праязык.