Читать книгу Гиперборея и горы Меру - Светлана Васильевна Жарникова - Страница 11

Вполне естественно напрашивался вывод: единым был не только язык, но и народ, который на нём говорил. Оставалось определить, где же он обитал – на Севере или на Юге?

Но «Северная концепция» всерьёз не рассматривалась, так как непререкаемой истиной считалась господствующая и поныне «ледниковая теория» и её вывод, что ещё 20—15 тысяч лет назад Север Евразии, вплоть до Карпат и Приднепровья, был сплошь покрыт материковым льдом, и никакая жизнь здесь была в принципе невозможна. Под эту догму вот уже свыше ста лет и подгоняется вся мировая история: её отсчёт для Европы, Азии и Северной Америки начинается где-то с 12—10 тысячелетия до н.э., когда после постепенного отступления (стаивания) ледника древний человек якобы начал медленно продвигаться с Юга на Север. По существу, ледник сковал саму историю!

Между тем, накоплено немало фактов и аргументов, свидетельствующих далеко не в пользу абсолютизированной ледниковой концепции. Самое печальное, что догматически настроенные теоретики не желают с ними считаться, а предпочитают использовать средства, далёкие от науки.

Доходило до того, что сторонники «ледниковой теории» обнаруживали в шурфах вторую ископаемую почву, а согласно их установкам там должна быть только одна, «лишнюю» попросту засыпали, а экспедицию объявляли «якобы не бывшей».

Точно так же замалчиваются не ледниковые процессы образования валунных отложений: с точки зрения «ледниковиков», появление валунов объясняется «утюжкой» льда: своей тяжестью он обкатывал и шлифовал огромные камни, как гальку в морях и океанах. Так, обилие валунов на Валдайской возвышенности считается, чуть ли не главным доказательством, что данная территория была в далёком прошлом покрыта мощным ледником.

Игнорируется сторонниками абсолютизированных догм и мнение основоположника палеоклиматологии в России А. И. Воейкова, считавшего существование обширного европейского оледенения маловероятным и допускавшего лишь частичность такового на севере Евразии и Америки.

Что касается средней полосы России, то здесь Воейков был более чем категоричен: в соответствии с его расчетами ледниковый панцирь на широте российских чернозёмов автоматически повлёк бы за собой превращение земной атмосферы над данной территорией в сплошную ледяную глыбу. Такого, естественно, не было, а потому не было и той картины оледенения, которая обычно рисуется на страницах учебников. Следовательно, сопоставлять «ледниковую гипотезу» с известными историческими реалиями необходимо более чем осторожно. Тем более что имеется масса фактов, не умещающихся в прокрустово ложе господствующих догм.

Среди них – отсутствие ползущей ледниковой корки в условиях современного сурового климата Сибири и Крайнего Севера.

Почему-то считается общепризнанным, что в прошлом примерно в тех же условиях ледники сковывали континент толщей километрового панциря, хотя теперь подобное явление не наблюдается даже на «полюсе холода» в Оймяконе. Вместо всесокрушающего ледяного вала здесь происходит обычная сезонная смена снежного покрова с обычной подвижкой речного и морского льда.

Суммируя накопленные факты и подытоживая общее состояние проблемы, так называемых, ледниковых периодов, крупнейший антигляциалист академик И. Г. Пидопличко отмечал: «Науке до сих пор неизвестны такие факты – геологические, палеонтологические или биологические, – из которых с логической неизбежностью следовал бы вывод о существовании где-либо на Земле в любой период её развития материкового (не горного) оледенения. И нет также оснований для прогноза, что такие факты будут когда-либо открыты».

Сказанное в полной мере относится и к Кольскому полуострову: ледниковое оледенение здесь, безусловно, было, и не одно, но не в таких гипертрофированных пространственных и временных масштабах, как это принято рисовать в соответствии с не выдерживающей критики традицией. Это же подтверждают и многочисленные данные арктической археологии. Достаточно взглянуть на археологические карты Мурманской и Архангельской областей, дабы убедиться, что на протяжении многих тысячелетий по берегам океана, морей и рек жизнь била ключом (то же относится и к остальным областям, вплоть до Чукотки).

Возраст палеолитической Бызовской стоянки на берегу Печоры, по различным оценкам, насчитывает от 40 до 20 тысяч лет (что уже само по себе не сопрягается с ледниковой догматикой). Множество находок дал Шпицберген.

Каких-то границ для северной археологии не существует (условно ими можно считать лишь дно Ледовитого океана, куда археологи, к сожалению, пока ещё не заглядывали).