Читать книгу В некотором царстве… Сказки Агасфера - Светлана Замлелова - Страница 4

В одном из старых московских дворов можно встретить необычайную старуху. Вообще-то старух в Москве очень много, и с каждым годом их становится всё больше и больше. Куда бы вы ни направились, вы встретите десятки, сотни старух. Но эта старуха совершенно иного рода.

Автору самолично доводилось слышать от одного московского обывателя, будто бы родилась она в тот день и час, когда Наполеон повелел возжечь Москву. И что будто бы вся сила этого пламени, охватившего древний город, вошла в новорожденную и даровала ей мафусаилов век. Ну да мало ли о чём на Москве болтают…

Ведь додумался кто-то сказать, будто Домна Карповна, а именно так и зовут эту старуху, не кто иной, как Вечный Жид. Пробовали возражать, что Вечный Жид был мужеского полу, о чём достоверно известно. На что было сказано, что вот то-то оно и есть, что «был». Да и, право, какие пустяки – ссылаться в наше время на пол той или иной особы. Но главное: неужели кто-то всерьёз думает, будто человек, способный жить вечно, не способен к такой малости, как обновление своего существа. Смешно даже подумать! Если человека в 1575 году видели в Мадриде, в 1599 – в Вене, в 1601 – в Любеке, Ревеле и Кракове, а в 1604 – в Париже, то почему бы, например, в 1850 ему не объявиться в Москве? Или если человека на протяжении тысячелетий называли то Агасфером, то Картафилом, то Бутадеусом, а то даже Исааком Лакэдэмом, почему бы однажды ему не объявить себя Домной Карповной? В конце концов, никто и не утверждает, будто Домна Карповна безвылазно сидит в Москве. Возможно, что, странствуя, она принимает другие имена и другие обличья. Это в Мадриде или Ревеле Вечный Жид зовётся Агасфером, а в Москве его называют Домной Карповной. И вообще, это его личное дело и его право. Что же тут удивительного? Удивляется только тот, кто предпочитает оставлять права для себя, для ближних приберегая обязанности.

Однажды, толкнув Христа, идущего к Голгофе, Агасфер, бывший в ту пору Иосифом, услышал: «Я уйду, но ты дождёшься моего возвращения». Когда же Наполеон, имевший славу Антихриста, двинулся на Москву – Третий Рим, – вполне естественным выглядело ожидание конца света и притом именно в Москве. Но ожидать второе пришествие в Москве, имея на себе лиловую куртку с блестящими пуговицами и белые шерстяные чулки, да ещё и прозываясь при этом Бутаде-усом или Лакэдэмом, было бы, согласитесь, странно. И совсем другое для Москвы дело – Домна Карповна.

Впрочем, Вечный Жид или Ангел Хранитель – кто же разберётся в таких тонких материях! Наше дело не рассуждать, а припомнить кое-что из рассказанного Домной Карповной. А истории, здесь предложенные, слышаны в разное время разными людьми от неё самой. И это ещё одно подтверждение смелой догадки о сверхъестественном происхождении Домны Карповны. Потому что охват историй таков, что делается совершенно очевидным: обычному человеку знать столько попросту не под силу. А то, что Домна Карповна знакома с каждым, о ком пойдёт ниже речь, в этом нет никаких сомнений. Каждая новая глава нашего достовернейшего повествования названа именем очередного знакомца Домны Карповны, потому что Домна Карповна никогда ничего не выдумывает и рассказывает только о том, что видела или слышала сама.

Но читатель и сам рано или поздно во всём разберётся. В том числе, поймёт, правомерна ли наша догадка относительно Домны Карповны или следует искать другого ответа на вопрос о её происхождении. Ведь может статься, что она только сродни Ангелу Хранителю или Вечному Жиду, с той разницей в последнем случае, что не таскается по белу свету, а предпочитает жить в Москве. И не знает наверняка о долготе своих дней.

Зато сколько она всё-таки знает! Поистине, миру не вместить написанных книг, если записывать всё, что может порассказать Домна Карповна. Приведём лишь одну такую историю… Хотя только соберёшься рассказать одну какую-нибудь историю, как тотчас вспоминаешь ещё что-нибудь исключительное и уже нипочём не можешь удержаться, чтобы не облегчить душу новым рассказом. На самых последних словах память, как загулявший купчишка сторублёвку, непременно выбросит новый анекдот.

Так что начнём по порядку. Уж лучше рассказывать, пока память не утомится и не надоест излагать, чтобы потом не жаловаться и не мучиться сознанием того, что вот-де самого главного и не рассказали.

Начнём же, как и положено, с зимы.