Читать книгу Священник, врач, пациент - Священник Сергий Бейлинов - Страница 7

С тех пор, как знаменитый хирург Кристиан Барнард в 1968 году осуществил удачную пересадку сердца, в мире были произведены тысячи аналогичных операций, а также сотни тысяч трансплантаций почек и печени. Трансплантология стала одной из привычных областей медицины. С начала 90-х годов и в нашем городе делают, и довольно успешно, операции по пересадке почек. Весьма непростое технически, дело это выглядит неоднозначным и с этической стороны.

Пациент, нуждающийся в замене поврежденного органа (реципиент), проводит в ожидании трансплантации немалое время. Во-первых, оно уходит на серьезное иммунологическое исследование: происходит определение более чем 40 факторов иммунитета. Медики стараются получить максимально полные данные, ведь если пересаженный орган окажется несоответствующим организму реципиента хотя бы по одному фактору, произойдет его отторжение. Во-вторых, время уходит на подбор нужного органа, подходящего для трансплантации. Кто же является их поставщиком (донором)? Как правило, ими становятся люди 25–45 лет, получившие черепно-мозговую травму, которая, как выражаются медики, несовместима с жизнью. В отделениях реанимации или нейрохирургии, куда доставляет такого рода пострадавших «скорая», им проводится интенсивное лечение. Однако, если по мнению врачей, несмотря на сохраняющуюся сердечную деятельность, перспективы выживания пациента равны нулю, то им – потенциальным донором – начинает заниматься бригада биохимиков и специалистов по трансплантации. Экстренно составляется иммунологическая карта донора (те самые 40 факторов), которая затем вводится в компьютер. А далее… Далее начинаются проблемы.

Проблема первая: диагностика смерти мозга. Реаниматологи различают три вида смерти – клиническую, биологическую и социальную. Первая – состояние, длящееся не более пяти минут (хотя бывают и исключения), является обратимым, если в течение этого интервала времени удастся заставить сердце сокращаться. Если же нет – наступает необратимая биологическая смерть. Смерть же социальная тождественна понятию «смерть мозга»: сердце работает, но часть отделов головного мозга прекратила жизнедеятельность; человек, как биологическое существо живет, но как личность перестал существовать. Однако реальность всегда сложнее любой схемы. Медицина знает немало парадоксальных случаев, когда к пострадавшим с весьма значительной травмой мозга возвращалось сознание и восстанавливались, казалось бы, навсегда утраченные функции. Четких критериев для однозначного суждения о наступлении смерти мозга нет – все принятые в настоящее время методики ее диагностики позволяют лишь с высокой долей вероятности предполагать смерть мозга, но окончательное заключение врачей никогда не бывает абсолютно категорично. Еще Гиппократ называл медицину искусством, т. е. областью в некотором смысле противоположной научному знанию, оперирующему точными понятиями и имеющему – при соблюдении должных условий – один и тот же всегда воспроизводимый результат. Медицина слишком зависима от знаний и мнений конкретных ее представителей. Наверное, поэтому столь серьезный диагноз, как смерть мозга, должен непременно выноситься консилиумом врачей, причем, без участия в нем трансплантолога.