Читать книгу Быстрый мир: быстрые люди - Святослав Коровин - Страница 10

Финальная песня в ее концертном варианте была растянута минут на десять. После многократно повторенного припева на первый план выступило роскошное гитарное соло. Макс под рулады Евгения поставил гитару на стойку и поднял над головой сцепленные в замок руки. Зрители в ответ закричали, а он, улыбаясь, оглядел зал.

Когда поешь на большой сцене, ты не всегда чувствуешь зрителя. Все дело в расстоянии до людей и светящих на сцену прожекторах. В те редкие секунды, когда светооператор приглушал софиты, освещающие музыкантов, и направлял лучи прожекторов в зал, Макс внутренне сжимался, видя лица зрителей, вырываемые пятнами света. Он видел каждую деталь, ловил каждый взгляд, читал в глазах пришедших восторг и обожание. И это не льстило. Это заставляло задуматься о той ответственности и той миссии, которую он на себя возложил.

Простой человек на сцене. Маленький человек в огромном зале, чьи слова ловят тысячи зрителей. Взмах руки – зал ликует, шепот – все притихают. Ты стоишь и смотришь на них, а они тянут к тебе свои руки…

Концерт в эти мгновения превращается для Макса в настоящую мистерию, где он, как будто верховный жрец вгоняет людей в экстатический транс, берет их души в свои руки и питает их своей энергией. Он кажется себе проводником между тысячами людей и чем-то абсолютно непостижимым…

История знает множество примеров борьбы с рок-музыкой и ровно столько же примеров ее победы над самыми изощренными борцами. В живой музыке видели ту силу, которая способна менять людей и, при необходимости, управлять ими. Правда, ни один рок-музыкант никогда не пытался стать во главе толпы и с ее помощью добиться каких-то целей. Музыкант предпочитает быть ретранслятором и проводником. Наблюдателем.

Галя пробралась к краю сцены. У калитки, ведущей в зону артистов, стоял подтянутый мужчина в костюме. Он равнодушно поглядывал то на зрителей, то на музыкантов. Интересно, на скольки концертах таким вот образом он побывал? Это для зрителей здесь происходит что-то невероятное, а для него:

– Колян, подмени меня завтра. Завтра концерт у Prodigy, а я в Икею хотел за комодом съездить.

– Да, не вопрос. Ты меня тогда через неделю на «Золотом граммофоне», лады?

– Лады!

Запустив руку в карман, Галя достала бейдж-проходку и чуть ли не под нос сунула охраннику. Тот равнодушно открыл калитку и тут же закрыл ее у нее за спиной.

Галя оказалась в пространстве между сценой и беснующейся толпой. Отсюда все смотрелось гораздо страннее, чем, когда ты среди зрителей. Прямо под сценой лежали какие-то ящики, были проложены рельсы, по которым в некоторых случаях ездит тележка с видеокамерой. И никого. Просто залитая светом софитов пустота. Несколько метров, разделяющих сакральную вселенную артистов от мирского зала.

Достав камеру, Галя сняла этот проход, в котором лишь редкие пылинки нарушали спокойствие. Даже фотографов не было…

– Галина! – кто-то дернул ее за рукав.

– Да? – перекрикивая музыку она обернулась. Это был Андрей.

– Сейчас они доиграют, и я вас проведу в гримерку. Постойте пока здесь.

– Хорошо.

Макс первым покинул сцену. Этого требовала определенная драматургия шоу. Было в этом что-то такое, что делало его еще более недосягаемым.

Максим спустился по ступеням и встал у лестницы. Пафос пафосом, а ребят дождаться стоило. Это он для зрителей пусть останется «ускользающей натурой», а свои точно не поймут, если он в гордом одиночестве удалится в свою гримерку.

Следом за ним спустились гитарист, клавишник и басист. Только барабаны продолжали свое безумное соло, но и они потихоньку сбавляли обороты.

– Ура! – барабанщик Данил спустился к остальным, – мы сделали это!

– Да, круто было, – Макс улыбнулся, – там только на акустическом блоке какая-то фигня со звуком была.

– Да, а я не заметил. Ладно, пошли…

Музыканты исчезли за дверью слева от сцены.

– Галя, давайте через три минуты буквально, – невесть откуда взявшийся Андрей взял ее за локоть, – не хотите, может, коньячку или чего полегче?

– Спасибо, я за рулем, – Галя улыбнулась, – да и интервью брать под шофе не очень хорошо.

– Да, понимаю, понимаю… Я сейчас Максиму скажу, чтобы он готовился, и пулей за вами…

Андрей быстрыми шагами удалился в сторону двери, за которой скрылись музыканты.

В зале включили свет. Из колонок послышался голос: «Уважаемые гости дворца Чемпионов, концертная программа завершена, просьба покинуть зал. Рады будем видеть вас снова!».

Галя смотрела, как несколько секунд назад полное магии концерта помещение в одну секунду стало обыденным. Трибуны быстро пустели. На танцполе осталась горстка зрителей, но к ним уже подошли охранники:

– Молодые люди, на выход.

– А они точно еще не выйдут.

– Точно.

– Ну, ладно.

То, что наблюдала Галя, походило на то, как любовники после жаркого секса быстро одеваются. Будто и не было ничего несколько минут назад. Обыденность в ее гипертрофированной форме: вот вы двигаетесь в одном ритме, вот вы одновременно достигаете оргазма, и вот вы молча натягиваете нижнее белье. Мгновение, остановись, ты прекрасно!

Зал опустел минут за десять. Все это время из колонок под сводчатым потолком доносилась тихая музыка. Кажется AC/DC. Их песни на малой громкости слушались чрезвычайно похабно.

Галя видела, как на сцене засуетились техники. Они спешно сматывали провода. Один из них снимал тарелки с барабанной установки.

Положив «железо» в пластмассовую сумку-чехол, техник спустился вниз, зашел через дверь в небольшое помещение с лифтами, поднялся на четвертый этаж.

– О, спасибочки, – Данил взял из его рук кофр, – я бы и сам мог, конечно…

– Да ладно тебе, почувствуй себя звездой, – Макс стоял рядом и улыбался, – кстати, сегодня вообще претензий по барабанам не было.

– Максим, – вмешался стоящий тут же Андрей, – вы помните про интервью?

– Да, конечно, приводи минут через пять. Я пока хоть концертное сниму, а то мокрый весь.

Макс не стал ждать ответа. Он быстрыми шагами, на ходу снимая рубашку, пошел по коридору, ведущего от лифтового холла.

Как же здорово, что на этаже нет никого постороннего. Только музыканты, Андрей, да охранник. С этой точки зрения Андрей показал высший пилотаж – он прекрасно знал, что музыкантам после концерта нужно отдохнуть и прийти в себя, а толпы «левого» народа явно не способствуют этому.

Зайдя в гримерку, Макс бросил на стол рубашку, стянул брюки, надел свою обычную повседневную одежду и сел в кресло.

Только тут пришло осознание, что все закончилось. Закончился бешеный бег по городам, которые со временем слились в какой-то один огромный мега-город. Журналисты любят спрашивать, мол, как вам Саратов, Пенза, Воронеж, Кызылорда или еще какой-нибудь населенный пункт. А ты сидишь, такой, и думаешь, что ответить, дабы не обидеть:

– Хороший город со своим неповторимым шармом, очень приятно здесь находиться.

– Спасибо, приезжайте еще!

– Обязательно!

Закрыв глаза, Макс громко выдохнул. Да, с одной стороны облегчение, но с другой… Ох, как-то стремно, что ли… Как моряк, который после плаванья сошел в порт на зимовку: куда идти, что делать. Вот сейчас он даст интервью, потом сядет в такси, приедет к себе домой, откроет квартиру, в которой не был, казалось, целую вечность, что-то приготовит на ужин… Ха! Холодильник-то дома пуст. Может, макароны какие-то остались. Не хочется ночью выходить никуда. Можно, конечно, заказать пиццу. Или просто еды из какого-нибудь ресторана.

Нет, ресторан – это перебор. Дорого. Хотя и деньги есть…

Максиму в детстве всегда было интересно, как живут звезды поп-музыки. Их же узнают на улицах, им и не прогуляться спокойно-то. Жалко их. Может быть он не до конца осознавал своего статуса, но во всех городах он сам заходил в магазины купить воду или сигарет. Ни разу на него никто не нападал с просьбой дать автограф. Может быть, дело в капюшоне, темных очках и нереальности ситуации – звезда в нашем захолустье в продуктовом!

Да и, что такое, быть звездой? Иметь много денег? Несмотря на то, что группа дала полсотни концертов, нельзя было сказать, что они заработали какие-то астрономические суммы. В Тамбове, например, они играли в маленьком клубе человек на 200, во Пскове зал был и того меньше. Гонорары, соответственно, тоже варьировались. Удивительно до сих пор, что родной Питер встретил их аншлагом во дворце спорта! Наверное, все-таки, несмотря на всю свою неприятность, Андрей хороший организатор, умеющий делать свое дело, и знающий это дело на «отлично»

На улице громыхнуло. Ничего себе, гроза все еще не закончилась! Как бы город не затопило!

В дверь постучали.

– Да!

– Это Андрей, – отозвались с той стороны, – я привел Галину. Можно?

– Заходите.

В гримерку вошли Андрей и красноволосая девушка с огромными зелеными глазами.

– Так, – Андрей суетливо представил их друг другу, – Это Галя, известная как блогер РуГаля, это Максим. Я тогда пойду? Вы, Галина, как закончите, подойдите к охраннику, он покажет где выход.

Не дав никому ничего ответить, Андрей скрылся в коридоре.

– Привет, – Макс встал из кресла, – говорят, вы известный видеоблогер?

– Полтора миллиона подписчиков, – ответила Галя, – а вы, говорят, известный музыкант?

– Один-один, – Максиму нравилось, когда у девушек есть чувство юмора, – о чем говорить будем?

– Я сейчас камеру установлю, хорошо? – Галя раскрыла сумку, достала штатив и, вытянув его ножки на всю длину, поставила треногу на пол, – давайте у окна встанем. На фоне города. А то тут в гримерке как-то все…

– Нефотогенично? Ну, а что вы ждали? Обычное техническое помещение!

– Да, нет, свет тут дурной, просто. Я не взяла софит. С ним бы легче было, но таскать его тяжело. А над окном, вон, светильники.

– Понятно.

Максим не любил давать интервью. Нет, конечно, иногда разговор с журналистом мог оказаться действительно приятным и интересным, но понимание того, что это не очередные дежурные вопросы, заданные по просьбе редакции, приходило лишь в процессе.

В большинстве своем интервьюеры, такое ощущение, не знают сами, зачем им ответы на вопросы. Но важности у них, хоть отбавляй: поглядите, я общаюсь со звездами! Настоящий журналист всегда должен быть погружен в интервью и должен уметь погрузить в него того, кому он задает свои вопросы. Создать атмосферу, создать маленький мир, в котором можно найти то, что думалось давно потеряно.

– Макс, а ты помнишь свою любимую игрушку из детства?

– Оу, – очень странный вопрос для начала беседы, отметил Максим, – знаешь, я жил в обычном спальном районе. Детство пришлось на 90-е, а тогда были популярны трансформеры. Такие пластмассовые машинки и прочая техника, из которых можно было сделать робота.

– Да, я знаю о них. Мальчишкам обычно нравился тот, который мог трансформироваться в самолет и танк.

– Да, да! Точно. У него еще были на крыльях ракеты, которыми можно было стрелять. Но мне больше нравился другой. Он трансформировался в машину, и особенность у него была в том, что вместе с ним была фигурка человека. Прямо, как в мультфильме.

– А теперь ты сам трансформер. Из человека ты превращается в звезду рок-н-ролла. Каждый раз, когда выходишь на сцену ты становишься другим. Или ты оборотень?

– Я никогда не думал об этом в таком контексте. Но я точно не остаюсь собой, когда я выхожу к микрофону.

– Или… – Галя сделала паузу, – ты перестаешь быть собой, когда с нее сходишь?

За огромным панорамным окном было темно и сыро. Капли дождя периодически били в стекло и, стекая, рождали размытые преломления света огней фонарей и окон домов через дорогу. Город готовился ко сну. Озябший, мокрый, живой. Настоящий.