Читать книгу Люби. 1 книга. Ритмика. Только для взрослых - Святослав - Страница 7

– А где же, твои вещи? – спросила Кузнецова у Ирины. Остались в общежитие?

– Их не взяла. Ведь Вы, сказали мне, по телефону…

– Обидчивая крошка!

Сказала я – по телефону, что обсуждать не будем. Зайди ко мне, сейчас же, в душу мать!

– Ты почему, сестре всё рассказала? – спросила Кузнецова в кабинете, закрыв двойные двери плотно.

– Я имя Ваше, ей не назвала».

– Она, такая дурочка?! Не догадается, конечно?

– Пусть так!

Я вас люблю обеих и лгать, не буду никому, – бесчестно. Если люблю, значит люблю. Но, не совру, и не скажу – одну единственную, ни кому.

– А если, врать придётся?

– Ни ей, ни Вам не буду, ни за что! Пусть, выгоните, вообще, меня с работы.

– Ладно! Иди и, заявление пиши. Сейчас же, принеси на подпись. Чтобы готовили инспектора приказ и, начисляли, компенсацию бухгалтеры. Поторопись!

Ирина, молча отвернулась и, со слезами на глазах, ушла из кабинета.

Зоя Петровна, покачала головой, во след и, прошептала.

– Какая глупая, девчонка!

Ира услышала, слова её, когда, дверь закрывала.

– Ну, глупая, так глупая – подумала и, пряча слёзы написала заявление.

– Прошу уволить, за недоверие, за свой язык – болтливый, поставив дату, подпись.

Немного успокоившись, чтобы не разреветься, взяла себя – железно в руки…

Тут отдел кадров подошла.

– К Зое Петровне, вы идёте?

Ей передайте заявление. Она сказала, что Вы будете – приказ готовить на увольнение моё.

Та прочитав, глаза расширила от удивления.

– Впервые вижу, такое заявление. Это, она сказала – написать?

– Да, тихо ей ответили Ирина, стараясь удержаться, не зареветь, к окну ушла, глаза, неловко пряча, пытаясь, слёзы вытереть, чтобы инспектор, те, не заметила.

Та, разрешения спросив, зашла к Зое Петровне.

– Ну, вот и всё! Любовь моя, окончилась – «благополучно», подумала Ирина и, странно – успокоилась. Почувствовала – безразличие к своей судьбе и, ощутила – хладнокровность полную.

Снова судьба играется! – свой вывод сделала. Пусть!

Не над кем, наверно, больше издеваться и насмехаться!

Инспектор кадров, вылетела пулей, забыв, зачем пришла – из кабинета Кузнецовой.

– Как хорошо, что увольняешься, смотря на Иру, прошипела.

– Зайди! Зовёт к себе, тебя.

– Ну, не тебя, а Вас.

– Меня, из-за тебя…

Она ушла, в приёмную, оставив дверь открытой.

С улыбкой хладнокровной, Ирина, в дверь вошла и, удивлённо посмотрела.

Ещё не видела Зою Петровну, такой рассерженной.

Глаза её метали молнии. Лицо побагровело, стала страшной.

– Вам плохо? – шёпотом, спросила Ира.

– С тобой, не только будет плохо, вдруг сникла, неожиданно, Зоя Петровна.

Ох! Не любила бы тебя, сейчас же, прогнала бы, навсегда!

Зачем, мне душу – треплешь?

– Я сделала, что Вы сказали.

– Уволиться, за свой язык; за то, что я, сестрёнке рассказала, что я уеду с Вами, остаться не смогу, так как люблю я Вас и, жить, не представляю – как буду здесь, когда останусь, даже сейчас…

Я думаю, Вы – правы. Я обещала. И, слова не сдержала. Хотя, об ужине, я не рассказывала…

И, я… тогда, ещё, Вас – не любила. Вы, просто, нравились – была влюблённость. Это, – большая разница.

– Дурёха, милая! Писать сказала заявление – на увольнение отсюда – переводом. А ты, – за недоверие!

Как ты могла, подумать, что – смогла бы, отказаться, я от тебя, так просто? Ведь ты – моя любимая.

В отличии, от некоторых, я, показывать не буду – пальцем на тебя, – моя единственная и, возможно, навсегда, – любимая.

Буду делить тебя с сестрой, раз, нет – другого выхода. Выходит, девушка ты – полигамная!

Ирина, вновь заплакала и кинулась в объятия Петровны.

Шептала – думала, расстались навсегда.

Мир рухнул для меня, исчезло солнце, душили слёзы. Жить не хотела, всё – померкло.

Держалась, как могла. Не знала, – выживу ли, продержусь, до вечера?

Как ты могла, подумать! – ответила ей, Кузнецова, что я могу, любовь предать. Ведь, самое хорошее, от жизни получила, я лишь с тобой, в последние года. И, отказаться от тебя?

Я, не такая – ненормальная!

Иди к инспектору, она подскажет, продиктует, а ты, напишешь заявление на перевод и, забирай Серёжу, поезжай домой, в свой хутор, на «волге» за вещами, пока, свободный, тот.

Уедем, в шесть часов, как день закончится рабочий – официально.

В пять, проведу последнюю планёрку. За день дела все передам и, с новой песней – с тобой вместе, начнём жизнь, с листа, в другом журнале.

Иди! И, до обеда – возвращайся. Особо, не задерживайся! Скоро к ним, в гости, возвратишься.

Всю душу вымотала мне, – чертовка!

Ирина поднялась к инспектору отдела кадров, молча, там, написала заявление.

Затем, во двор спустилась к гаражу, отправилась с Сергеем, в хутор свой, за Соснами [1]1 на «волге» чёрной, где с мамой, дочками, сестрой, с рождения жила, теперь, должна проститься.

Ира, ещё не отошла, от шквала утренних переживаний. Хотя, и ночь была, – не самая весёлая. – Она, почти всю ночь проплакала – болела, понимая, что неизбежно – расставание с Зоей Петровной.

Сама создала то, что не смогла исполнить. Винить ей, больше некого, – себя лишь, только.

Сейчас – большое облегчение – с любимой помирилась, ведь думала, что Зою потеряла навсегда. Сегодня, на работу ехала – прощаться. И…, разговор – прощальный, с мамой, с Катей… – опять, нелёгкий.., хотя, к ним, будет возвращаться, часто. Что – пять километров, что – сто пятьдесят пять.

Увидев «волгу» у двора, те, сразу поняли. Иринка уезжает, приехала, для сборов.

Ира, расцеловала дочку, Прекрасну, маму. Катюша обняла её и, вновь, – глаза на мокром месте… Не удержались, заревели вместе.

– Так значит, уезжаешь? – Катюша, вывод сделала. Она – простила.

Возможно, сделала, всё правильно! Ведь дома, ты жила – по выходным лишь, всю неделю – в общежитие.

– Родные Вы мои, не рвите душу!

Мне очень больно Вас бросать. Но знаю, поступаю – правильно!

Всю жизнь, буду жалеть, локти кусать, если себя сейчас – сломаю.

– Надеюсь, понимаешь – что делаешь, в ответ, сказала мама Ире.

– Да, мама, понимаю. Люблю обеих, Катя знает. Как не крути, всё плохо! Я не хочу терять её и Катю. Но, как их вместе совместить? Ведь это – невозможно.

Я постараюсь, приезжать, как можно, чаще, пока учёба, не добавилась к работе.

Будешь готовиться к экзаменам вступительным, не будет много времени, Катюша улыбнулась и, обняла сестрёнку.

– Я не прощаюсь, милая, на ушко Кате прошептала и громко, засмеявшись, чрез силу, им добавила. – Всем, до свидания, – любимые родные!

Собрала вещи быстро – бельё и платья строгие, и сарафаны, платья летние; косметику, предметы туалета.

– Всё основное, я взяла, а что забыла, уезжаю, я – недалече, ненадолго, вскоре, мы снова встретимся, – домой, приеду в гости, сказала и, заплакала.

Так, и ушла в машину – плача.

Сергей спросил, – так уезжать, не хочется?

Я бы уехал, с такой начальницей. Ей богу!

И, спохватившись, – сказал лишнее. Конфузясь, попросил. – Не передашь? Пожалуйста! Буду переживать, в дорогу.

– Не передам, не бойся! – Ирина улыбнулась. Подумала, – не только мне, Петровна нравится.

– Поехали? – спросила у него и, обернувшись, помахала Кате ручкой.

Скоро приеду в гости, не волнуйтесь! – им крикнула в окно, когда машина тронулась, поехали.

Добрались быстро. На дорогу, с заездом на вечерний рынок, ушло – чуть меньше трёх часов.

До 9-ти, сидели за столом, пили вино сухое, им запивая куры-гриль, купив – на площади Толстого, возле шестого хлебзавода.

Сердца, переполняла эйфория. Неоднократно, ужин прерывался, чтобы обняться вновь, почувствовать – тела любимые и, нежные прикосновения – рук, губ, груди, плеч. бёдер, не в силах – успокоиться.

Сегодня был – огромный праздник, решили, – вместе, навсегда. Как пара – муж, жена.

Жалко – нельзя, другим признаться, и с ними – поделиться, огромной радостью, переполняющей сердца, созданий – любящих друг друга – без грязи, чисто, нежно, безмятежно. Хотелось, на весь мир кричать, что – счастливы они, что всё у них сейчас – прекрасно.

– Спасибо Господу, за счастье!

Лишь, на работе, нужно, притворяться, что ценят, уважают, друг друга – по работе, сработались на прежнем месте – в Калитве, поэтому, и здесь, для пользы дела, вновь, они вместе, в единой связке.

Расположились кабинеты – на пятом этаже, большого здания – на Ворошиловском проспекте. Точнее, по длине квартала – от Соколова до Ворошиловского, между трамвайной Станиславского, Большой Садовой, в центре города.

Работой, нагрузили – быстро, и, им это, было привычно. Дни полетели, замелькали, как белка в карусели.

С работы уходили порознь. Зоя Петровна ехала домой на «волге», а Ира, шла пешком – 4 лишь квартала.

Минут двенадцать, нужно было той, чтобы домой, добраться. Зато, возможных разговоров не было, ни у кого. Искать, не нужно оправданий, было.

Возможность появлялась у Ирины, купить хлеб, масло, в «Донвино», – вина сухого. – То, что в пайках их, не было.

Через неделю, вместе, в Калитву уехали.

Наметилось у Зои – полное переселение, в связи с планируемым новосельем. Квартиру получила Кузнецова на Ворошиловском проспекте / углу Горького, на южной стороне. Решила, – от машины отказаться, пешком ходить.

– Сказала – я, забочусь о здоровье и, жизнь народа вижу, ежедневно.

Теперь свободней стало.

Могла придти на старую квартиру, намного чаще, не нужно, стало – фантазировать, искать причину. – Водители, сообразительные, в обслуге губернатора.

Когда-то, кто-то, догадается. А ей, это не нужно.

Для переезда, подошёл – субботний день. Как раз, Ирина в хутор собиралась, родных проведать – Катюшу, маму и детей.

– Мы совместим, наши поездки. И, выполним, благое дело. – Освободим квартиру старую, перевезём, весь скарб, на новую – на Горького.

Я помню, что пообещала, в день – перевода, увольнения.

– Не нужно ничего. Я Вам, тогда сказала. Я с Вами, потому, что, просто – полюбила. Получится – я, слишком дальновидная. Прошу Вас, честно, – не надо, это! Боюсь, что будет – хуже!

– Об этом, рассуждать, не будем.

Решила, как отрезала!

Ночь, Ира в доме, в хуторе заночевала. Дочка заплакала – скучала по тебе я, мама.

– Приехала, как обещала – через неделю, доложила Ира – маме. Дня, на четыре задержалась. Но, ведь не подгадаешь.

Устроилась, нормально. Дали служебную квартиру, небольшую – временно, соврала Ира маме, – подобно общежитию малосемейному. Жить можно.

– Катя, немного приболела, ночь, плохо спала – прошлую, устала, и, в аккурат, перед тобой – заснула, ей мама, объяснила, чтобы Катюшу, не будила.

Прекрасно понимала – ломоть отрезанный от дома – Ира.

Возможно, у неё получится, она предполагала, – из этой бездны выкарабкаться, потом, помочь Катюше.

– Я всем гостинцев привезла. Девчоночкам – питание. Тебе, мама и Кате, икры немного – красной, просоленной донской селёдки, и рыбчиков – к картошке.

А, доченькам, начальница моя, подарок подарила, от сердца – телевизор с видео, для мультиков и фильмов.

– Так есть у нас же, телевизор. Зачем, нам этот, нужен? – спросила мама у Ирины.

– Так этот же – цветной, – дочуркам, не чёрно-белый, старый.

Сейчас, его нам установят. И, будут – детки, мультики смотреть. Я привезла им сказки на кассете. Тебе, самой, понравятся. А дети, тем, тем более.

Водитель внёс с трудом, огромный ящик и, думать стали – на что же ставить, чтобы не опрокинуть ненароком, задев случайно. Ведь, прежний телевизор, – небольшой, стоял в углу, не занимая много места. А этот, там, не помещался. – Понятно сразу стало, как только, тот, распаковали.

Поставили на табуретки, у стены.

Настроив телевизор, включив магнитофон, вставив в него кассету – детям, водитель, извинившись, убыл, попрощавшись.

– Теперь, сидеть нам не на чем, мать, запереживалась.

Сказала так, не думая, задумавшись, попала, в полнейшую прострацию.

– На лавке сядете, сегодня. Куплю вам стулья, завтра, Ирина успокоила. Терпите.

По телевизору, шли мультики. Девчонки, на полу, притихли, в восторге, радуясь – цветным картинкам, как в детских книжках. Только сейчас – живых.

Они забыли, что не видели, вторую маму, – недели полторы, смеялись радостно – обрадовались фильму.

Мать Иры, только охала. – Такой экран – огромный и, как живые, все красивые, цветные. Как будто в доме появилась – сказка.

Какой, детишкам праздник, начальница, устроила!

Спасибо ей, огромное!

От благодарности, – заплакала.

Перекусив и, уложив с трудом, малышек спать, пообещав, что завтра включит мультики опять, нырнула Ира, к Катеньке в постель, прижалась крепко-накрепко, к сестре своей любимой.

Та, забурчала недовольно. Повернулась. И, поняв, что Ирина рядом. Обнялась крепко с ней, поцеловала – обрадовалась Ире.

– Соскучилась я, прошептала. Сильно! Мне без тебя, – тоскливо, одиноко.

Не забывай нас, приезжай к нам, – чаще, любимая, моя сестрёнка.

Я – 10 дней, не видела тебя, – в два раза дольше, чем когда работала в райкоме.

– Да, это так. Сейчас ты дальше. Тогда, казалось – руку протяни и, до тебя достанешь. Сейчас, тяни, всё бестолку.

Как будто, меня не понимаешь…

Забрали из квартиры в Калитве, лишь только ценное: фарфор, хрусталь, картины, вазы; большие – спальню, кухню, люстры – итальянские; столовую немецкую; стенку румынскую; ковры персидские (Иранские) и, мебель кожаную из Швейцарии, да гобелены из Голландии, использующиеся, на мягкой мебели, как покрывала.

Всё остальное, бросили, – оставили владельцу новому – прихожую и ванну, унитазы, умывальники – всё импортное и, надёжное, ведь, для себя – всё устанавливала.

Ирина, в академию госслужбы, поступила – как-то обыденно и примитивно. Сдала экзамены все – на отлично, особо не ища ответы.

Собою восхитилась, – я думала, что – будет трудно, а оказалось, что я, – умная! Не, как другие… Зубрят и мучаются, так, волнуются и, правильно, не отвечают, часто.

Готовилась, старалась я, недолго.

Вопросы мне попались, учить было не надо, ничего! Удача? Или мне, просто – повезло?

Быть может, догадалась, – бывает иногда – везение, со стороны…, непреднамеренной?

Жизнь, интересная, – бывает, штука. А, академия госслужбы – не проститутка, разве?

– Ещё какая, ответила Зоя Петровна. Мы все – слуги народа, только, сказать ему, забыли. А тот, сопит в две дырки и, кроме пива и зарплаты, почти ни чем, не соблазняется. У многих, – есть любовница – работа.

Приоритет поддерживать должна, власти народной, та академия – не только над простым народом. но и, над быдлом.

У нас его, распространилось – очень много. Особенно, в сегодняшнее время. Сплошные – мультики, по видео. И, также – интересные.

Зато, не порнография заморская, а жизнь, с её проблемами и сложностями.

Квартиру, всё-таки, переписала Кузнецова, точнее, тот, на ком была оформлена – её отец. Решили только, изменить, в задуманном – конец. Переписала, не на Иру, а на Катю. Катя, квартиру и не видела. Ей Ира объяснила – так сделать надо, чтобы квартира, не пропала. Об этом знать, никто не будет. Доверенность, сейчас, дашь на меня, я всё сама оформлю.

В Ростов приехал отец Зои, на старом мерседесе.

Общались они мало, словно, друг другу были – незнакомыми.

– Он, понимает наши отношения, причину их и, очень недоволен, Ирине прошептала Зоя.

– Так, может, всё-таки, не нужно, было бы, его расстраивать, квартиру переписывать? Ему её оставить. Ведь мне, подарок, слишком жирный.

– Он недоволен, что я лесбиянка, а не из-за квартиры. У нас, давно с ним, напряжённость, по этой теме.

Хотел, понянчить внуков, а…, понимает, – не получится. Не довелось ему, на старости, с внучатами играться.

Хотя, ведь, у тебя есть дочка.

Её, не видела ни разу. Ты говоришь, красавица?

Может, и мне понравится?

Ведь ты – моя родная.

Прекрасна и Любава, так полюбили видик с телевизором, – подарок твой, что, еле отрываем – их, от мультиков.

Мультфильмы, это хорошо. Ведь зачастую, в сказках, конец хороший, после – вначале, зла.

Я и сама, любила мультики. Но, не пришлось мне, долго ими восхищаться. Жизнь, была – сложная. Отец, без матери. Быть может, я поэтому, люблю, так, – ласку женскую, что в детстве мне, – досталось её, мало.

Насчёт подарка. Считай, что это – приданое для тебя, в связи с решением, что – жить с тобой мы будем – навсегда.

Тебе я, благодарна, лишь за то, что ты на свете существуешь и, мне досталась, – не другой и, чувствую, что полюбила – по-настоящему, тебя.

Что значит – для меня, любовь твоя, прекрасно понимаешь. Подарком, никаким, не купишь – Любовь возвышенную, никогда.

Это, не мультики, не сказка, – настоящее, бывающее – в жизни сложной, редко. – Такое чистое, прекрасное.

Спасибо Господу, что это, чувствую.