Читать книгу Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан - Страница 2

Находившееся в излучине реки водохранилище, куда мы решили отправиться, сооружалось в шестидесятых-семидесятых годах прошлого века, как раз в то самое горячее время, когда велось активное преобразование природы. Как говорится, дружной работой можно свернуть горы, поэтому именно благодаря такому запалу здесь до сих пор в излучине стремительной реки с опасными перекатами возвышается плотина, которая, насколько хватает взора, тянется длинным рядом гигантских треножников, словно бы отлитых в бронзовом веке. Мы приехали сюда, поддавшись внезапному душевному порыву, здешний пейзаж нас, можно сказать, покорил. С трех сторон водохранилище опоясывалось кольцом гор, в разгар лета покрытых пышной растительностью, оживленной ласточками и дикими утками. В реке резвились, выпрыгивая из воды, караси, белые амуры и толстолобики.

Наша компания прибыла на внедорожнике, захватив с собой полный комплект рыболовных принадлежностей, зонты от солнца, все для гриля и целый ящик пива. Мы заранее условились, что никто из нас не возьмет с собой жен и детей, более того, сев в машину, каждый из нас должен был отключить мобильник, чтобы в кои-то веки приятно провести выходные. Едва мужчины достигают блудливого сорокалетнего возраста, они тотчас начинают тосковать о былых временах, поэтому вместо того, чтобы тратить личное время на людей, которые для них не так уж и важны, предпочитают собираться со старыми друзьями или сокурсниками. Преимущество таких сборищ состоит в том, что здесь все понимают друг друга без лишних слов, поэтому можно не осторожничать и даже отпускать непристойные шуточки.

Кто же думал, что Чжао Цзянь снова, как назло, опоздает. Прождав его на обочине самое малое полчаса, мы наконец увидели, как он выплывает, поддерживая обеими руками свой огромный, точно на последних сроках беременности, живот. Приглядевшись получше, мы вдруг заметили возле его жирной ляжки прилепившуюся к нему, словно жвачка, красотку. Вышагивая нам навстречу, эта девица так нарочито вздымала свою грудь, точно рекламировала какой-то товар, выгодно подчеркивающий женские прелести. Один за другим эти двое голубков втиснулись в машину, и салон тут же наполнился удушливым запахом парфюма, от которого всем стало дурно. На первый взгляд эта фифа выглядела ничего так, но при более детальном рассмотрении ее лицо начинало казаться несимметричным, и особенно удивляли ее круглые, словно персики, кокетливые глаза: поскольку они были расположены слишком далеко от переносицы, то возникало ощущение, будто в любой момент ее глазные яблоки могут выкатиться из орбит.

У Чжоу Цяна тут же сильно испортилось настроение. Глядя за окно, он скривил свои темные губы и сказал:

– Вечно ты копаешься, расхлябанный, как всегда. Знали бы раньше, что ты заявишься не один, мы бы тоже захватили с собой по девице.

Опередив с ответом Чжао Цзяня, криволикая девица обиженно хмыкнула:

– Неужто братцы тяготятся моим присутствием? Троим взрослым мужчинам скоро наскучит быть одним, немного погодя вы поймете, какой во мне толк.

Ее ответ напугал даже Чжоу Цяна: язык у современной молодежи совсем без костей. Он долго подбирал слова, прежде чем со смехом заявил:

– Не принимай это на свой счет, ты тут вообще ни при чем, просто у него без ругани уже не стоит.

Услышав это, Чжао Цзянь безжалостно схватил Чжоу Цяна за загривок:

– Эта красавица дело говорит, без нее мы не сможем оттянуться на полную катушку. Не поняли вы моих добрых намерений, а я ведь хотел как лучше!

С этими словами он повернулся к сидевшей рядом девице, которая как ни в чем не бывало продолжала строить глазки. Она приоткрыла свои ярко-красные, словно готовые вот-вот загореться губки и премило спросила:

– Не слишком ли много у меня помады?

Чжао Цзянь тут же смягчился и заворковал – мол, его поцелуй поможет начисто избавиться от всякой помады. В ответ на его притязания девица напустила на себя возмущенный вид и, изящно сложив пальчики, чертыхнулась.

По правде говоря, нас раздражала степень близости, которую демонстрировала эта парочка. Из-за того, что теперь с нами в машине вдруг объявилась особа женского пола, мы уже не могли потрепаться на разные темы. Я знай себе следил за дорогой, а Чжоу Цян, словно стюард, еще раз призвал всех отключить мобильники, после чего, не зная, куда себя деть от скуки, прикрыл глаза, откинувшись на соседнем сиденье. Возможно, ему и правда не очень понравилась девушка, иной раз мужчинам вообще лучше встречаться без женщин.

В тот день водохранилище являло собой зеленую гладь без единой морщинки, издали оно, в обрамлении горных вершин, напоминало подвеску с огромным сверкающим жадеитом. Благодаря безграничной милости Господа над нами возвышалось ясное до прозрачности, необъятное лазурное небо. Едва выйдя из машины, все принялись жадно дышать ртом, ведь в современных городах такой чистый, приятный воздух уже давно стал редкостью. Целыми днями мы самоуверенно разъезжаем на своих машинах, и, наверное, только наши бедные легкие знают, как сильно мы обманываем себя и других. Похоже, уже забыв о недавних неприятностях, Чжоу Цян несколько раз сначала громко крикнул, повернувшись в сторону ущелья, а потом еще и по-волчьи завыл, вызвав странное раскатистое эхо, от дрожащего звука которого даже вода подернулась рябью.

– В таком месте и помереть не жалко, – заявил он.

Чжао Цзянь тут же, поддразнивая его, отозвался:

– Хорошо, что я подсуетился, и прежде, чем ты отправишься на тот свет, последние часы тебе скрасит такая очаровашка. Если ты окажешься под этим свежим цветочком, считай, что все удовольствия тебе гарантированы.

Уставившись на мужчин своими большими, широко посаженными глазами, девица сплюнула:

– Тьфу-тьфу-тьфу, хватит уже каркать, нашли о чем говорить, еще беду накличете!

Перешучиваясь, мы выбрали у прилегавшей к водохранилищу рощицы относительно ровный участок, быстренько поставили там палатку, повесили гамак и соорудили мангал. Все приготовления были закончены, и теперь оставалось надеяться лишь на хороший клев, чтобы насладиться превосходным обедом.

По части рыбалки самым искусным был Чжоу Цян, который обладал необходимой усидчивостью. Нахлобучив белую «найковскую» кепку, надев большие солнечные очки от Ray Ban и вооружившись коробкой сигарет, он мог спокойно просидеть на одном месте целый день, словно гора Тайшань, ни разу не оторвав задницу от насеста. Другое дело – Чжао Цзянь: шебутной по природе, он бурно реагировал на любое, даже легкое, шевеление, так что рыба успевала напугаться раньше, чем попасть на крючок. Поэтому обычно вся ответственность за ловлю рыбы ложилась на плечи Чжоу Цяна. Прежде чем взять удочку и отправиться на рыбалку, он сказал Чжао Цзяню:

– Эй, ты тут, прежде чем цветочек свой окучивать, сходил бы в рощу за хворостом.

В ответ Чжао Цзянь недовольно скривил губы:

– Я сегодня в роли ухажера, так что для заготовки хвороста и разведения костра потребуется кто-то более сведущий в подобных делах.

Я видел насквозь этого хитреца, который, взяв с собой девушку, теперь вроде как имел право отказаться от всяких дел. Само собой разумеется, я оставил этих двоих присматривать за палаткой, а сам отправился за хворостом.

Сухих веток здесь было сколько хочешь, так что уже скоро я насобирал целую охапку. На обратном пути еще издали я заметил у кромки воды силуэт. Сколько я на него ни смотрел, он оставался совершенно недвижим, поэтому с самого начала я предположил, что это засевший рыбачить Чжоу Цян. Казалось, он – единственное живое существо, оставшееся в беззвучном, спокойном мире. Однако, когда я вернулся к нашему лагерю, то обнаружилось, что Чжоу Цян все еще роется в багажнике. Я сложил хворост в сторонке и поспешил спросить его, что он ищет.

– Вот невезуха, утром впопыхах я забыл купить наживку! – ответил он.

Вид у него был печальный. Я спросил:

– Глянь, может у тебя найдется какая-нибудь лопата, чтобы накопать червей?

Чжоу Цян относился к категории тех самоуверенных людей, у которых по любому вопросу имеется собственное мнение. Когда мы учились в университете, то четыре года вместе прожили в одной комнате. В те времена финансовое положение в семьях каждого из нас было неважным, месячных талонов на питание почти всегда не хватало. Но на наше счастье прямо за общежитием находилось огромное колхозное поле, на котором с лета по осень чего только не росло, чтобы прокормить наши голодные рты: фасоль, огурцы, кукуруза, соя, морковь, картошка, а еще китайская капуста и салатная горчица – в общем, все, что выглядело для нас деликатесом. Ночью, не в силах заснуть от голода, мы при малейшей возможности пускались на любую авантюру, лишь бы наесться от души. Чжоу Цян всегда был заводилой, он часто брал нас с собой на дело: мы перелезали через высокую стену с двойным проволочным ограждением, после чего в кромешной тьме шли на поле за добычей. Такие лакомства, как кукуруза и соя, нам доставались без особого труда. Вернувшись в комнату, мы варили их в электрокружках. В общежитии в этот час свет уже отключали, и пока в темноте раздавалось приятное бульканье, мы с замиранием сердца наблюдали за непрерывно поднимавшимся вверх паром. Помнится, от одного только запаха слюни у нас текли рекой. И хотя сейчас толстяк Чжао Цзянь держался нуворишем, в те времена он был голодный как волк и с утра до вечера ходил хвостиком за Чжоу Цяном. Будучи младше, он во всем ему подчинялся, а поскольку аппетит у него был самым большим, то Чжоу Цян частенько за него заступался и при дележке давал ему чуть больше, чем остальным.

Нахмурившись, Чжоу Цян ответил:

– Раньше у меня в багажнике действительно лежала саперная лопатка, специально купил на случай крайней необходимости в магазинчике, где продают все для пикника, но потом она куда-то запропастилась. И вот сейчас, когда она действительно нужна, ее нет.

Но, как говорится, живой человек всегда найдет выход из положения: в конце концов он вытащил из ящика с инструментами большую отвертку. Когда я вызвался пойти вместе с ним накопать червей, он, словно что-то прикидывая в уме, невзначай обернулся в сторону палатки и тут же напряженно сглотнул. Разодетая в пух и прах, к нам подкрадывалась красотка – наверняка она хотела нас напугать, но в результате напугалась сама и громко вскрикнула. Даже в этом ее крике прозвучали нотки кокетства, и мы оба, естественно, замерли на месте.

– Что это вы там скрытничаете? Наверняка задумали какую-нибудь пакость!

Чжоу Цян поигрывал отверткой. Его и без того непроницаемое лицо, прикрытое длинным козырьком и большими солнечными очками, выражало ноль эмоций. Он принялся с головы до ног оценивать эту кокетливую девчонку.

– Тсс… – произнес он и, загадочно приложив кончик отвертки к своим темным толстым губам, продолжил: – Если тебе так хочется узнать, пойдем со мной. Слабо?

Судя по его высокомерному тону, он нарочито провоцировал ее.

– Хм, ну ты ведь не тигр, чтобы съесть меня, пойдем!

С этими словами девица с задиристо-безразличным видом прикусила ярко-красную пухлую губку. Поведение Чжоу Цяна изменилось еще тогда, когда девица только подсела к нам в машину, а сейчас ему и вовсе словно вожжа под хвост попала. Иной раз его откровенность просто пугала и было непонятно, как вообще реагировать на его поведение. Но раз уж девушка сама охотно приняла его предложение отправиться за червями, то мне пришлось ретироваться.

На самом деле все складывалось прекрасно, мне даже хотелось, чтобы они помирились. В конечном счете, раз уж мы все вместе выбрались отдохнуть, то собачиться друг с другом совсем не резон. К тому же теперь я мог воспользоваться свободной минуткой и сходить за водой, чтобы хорошенько вымыть машину. По дороге о ее лобовое стекло постоянно ударялись мошки и стрекозы, поэтому теперь все оно было усеяно их трупиками, мало того, от них осталась омерзительная желто-зеленая слизь, которую так или иначе следовало отчистить.

Видимо, услышав мои шаги, из палатки лениво высунул свою жирную башку Чжао Цзянь и спросил:

– Чжан Гэ, ты видел нашу красотку? Эта обманщица сказала, что пошла облегчиться, но ее нет уже целую вечность.

Я заметил, что он успел освободиться от рубахи: все его тело, за исключением белоснежных рук, было покрыто нависающими жировыми складками, и выглядело это ужасно.

Я покачал головой, прикидываясь, что не в курсе:

– Даже за своей девицей не в состоянии присмотреть! И не стыдно задавать мне такие вопросы?

Презрительно скривившись, Чжао Цзянь бросил:

– Чжан Гэ, вы сегодня с Чжоу Цяном прямо спелись, верно говорят: кому не перепало полакомиться виноградом, тот считает его кислым!

С этими словами он, словно гималайский медведь, выполз из палатки. Я заметил, что из широко расстегнутой ширинки у него выглядывают трусы цвета фуксии.

Для Чжао Цзяня этот год был так называемым годом судьбы[1]. Еще во время праздника Весны[2], когда наша компания собралась на пирушку, он с головы до ног облачился во все красное, исключением не стали даже носки. Чжоу Цян тогда еще над ним подшутил, мол, рано или поздно Чжао Цзяня ждет гибель от женщин. Его страсть к слабому полу была для всех очевидной. Всякий раз, когда мы посещали караоке-залы и подобные заведения, он был первым, кто предлагал заказать девицу. У него даже имелась присказка: если при тебе нет красотки – это все равно что выйти из дома без трусов. Разумеется, у всех мужиков при визитах в подобные места мысли работают одинаково, просто мы, в отличие от него, делали вид, будто нам это неинтересно. Однако всякий раз, когда он начинал хорохориться, мы тут же шли на попятную и соглашались, так что мысли у нас работали в одном направлении.

И все же договариваясь о сегодняшней поездке на водохранилище, мы жаждали не просто оттянуться – более важным было то, что это место хранило у нас прекрасные воспоминания о студенческой молодости. Когда-то давным-давно мы приезжали сюда нашей группой. В те времена никакого понятия о туристическом отдыхе как таковом еще не существовало, все мы были обычными нищими студентами, о поездках за границу тогда никто даже не мечтал, о личных средствах передвижения тоже говорить не приходилось. Поэтому парни нашей группы, вооружившись велосипедами, усадили на багажники девчонок, и все мы – несколько десятков человек – полдня пилили сюда, галдя на все лады, пока наконец не отыскали этот райский уголок. Мы гуляли по горам, купались, готовили в роще еду на огне, потом у нас была вечеринка у костра, сон под открытым небом… Именно в тот раз в нашей компании образовалось сразу несколько любовных парочек, готовых отдаться друг другу без остатка. Мы с Чжоу Цяном тоже обрели тогда подружек. Разумеется, и Чжао Цзянь не остался от этого дела в стороне: скорее собака откажется есть свое дерьмо, чем он останется без подружки. Но только этот парень не был таким дураком, как мы, которые, что называется, сварив из сырого риса кашу, вынуждены глотать ее до сегодняшнего дня, хотя уже давно пресытились ее пресным вкусом. Чжао Цзянь никогда не мог остановить свой выбор на ком-нибудь одном. Помнится, во время выпускного одна девица, с которой он тогда дружил, страдала по нему до полусмерти, а он сказал нам по секрету: «Впереди еще будет куча возможностей, негоже мужику проявлять слабость в такие моменты». Эта его фраза нас тогда очень поразила.

– Что у тебя с этой красоткой? – спросил я его, пользуясь моментом. – Она хотя бы совершеннолетняя?

– А что еще может быть у мужчины и женщины? Будет тебе прикидываться! – ответил Чжао Цзянь.

Заметив, куда обращен мой взгляд, он недовольно застегнул ширинку, после чего сладко потянулся, что еще больше сделало его похожим на огромного медведя.

– Дивная погодка, если ничем таким не заняться, то будет даже обидно.

Говоря это, он пошарил взглядом по сторонам. Сначала я хотел прямо ему сказать, что девица отправилась вместе с Чжоу Цяном добывать червяков, но отчего-то вдруг решил замолчать этот факт. Вместо этого я спросил, не хочет ли он прогуляться со мной к водохранилищу и полюбоваться на окрестности. Он равнодушно ответил:

– Ну уж нет, в свой заслуженный выходной я лучше подремлю в палатке.

Разумеется, я догадывался о его истинных намерениях: сон тут был ни при чем, думал он исключительно о похабных делишках.

Тогда я оставил его в покое, а сам, захватив складное ведро, зашагал прямо к водохранилищу. По большей части вода сюда стекала прямо с гор, а в засушливые годы здесь иной раз проступало дно. В этом году с наступлением лета водохранилище напиталось щедрыми дождями, поэтому разлилось так, что противоположного берега было не видно. У самого склона из воды возвышалась каменная глыба, которая, видимо, скатилась с гор во время какого-нибудь давнишнего землетрясения. Сейчас над водой выступала лишь ее верхушка, которая издалека весьма напоминала голову огромной черепахи.

Я нагнулся и с трудом зачерпнул полведра воды. Тут мое внимание привлекла устроившаяся на глыбе возле самой воды фигура: какой-то человек сидел, по-монашески скрестив ноги и погрузившись в созерцание. Он даже не шелохнулся, слившись с камнем в единое целое. Я невольно изумился: надо же, какой чудак: переться в такую даль, чтобы читать тут свои молитвы и медитировать! Однако со спины он совсем не был похож на кого-нибудь из тех же буддистов или даосов. Я тогда еще подумал, что у каждого свои причуды. Здесь так спокойно и безмятежно. Взять хотя бы нас. Мы специально добирались в такую даль на машине, потому как тоже приехали за спокойствием и безмятежностью.

В свободное время я люблю мыть машину вручную. Некоторые говорят, что физический труд у нынешних городских мужчин ограничивается лишь двумя вещами: сексом и мытьем машины. О первом мы подробно распространяться не будем, а вот машина – все равно что конь, можно сказать, твои вторые ноги, которые целыми днями носят тебя по всяким делам. Но еще важнее то, что машина является лицом хозяина, и, поскольку это касается репутации, выглядеть она должна соответственно.

Только было я смочил тряпку и принялся мыть стекло, как вдруг непонятно откуда раздался пронзительный визг, он прозвучал так резко и неожиданно, что я невольно замер и огляделся по сторонам. Немного погодя перед моим взором возникла та красотка – она напоминала самку оленя, опрометью выскочившую из лесной чащи. От страха она что было сил рассекала руками воздух, ее грудь высоко подскакивала и мотылялась с такой силой, что, казалось, в любой момент может отлететь. Пестрое цветастое платье вздымалось на бегу, напоминая крылья бабочки и обнажая ноги – белоснежные до рези в глазах. Она уже практически выбилась из сил, но тут, похоже, по ее ногам хлестнула ветка. Жалобно вскрикнув и едва не задохнувшись от злости, она наклонилась, чтобы погладить ушибленное место. Ее длинные волосы водопадом свесились вниз, черным тюлем окутав трясущееся от страха тело.

Я метнул взгляд в сторону палатки: Чжао Цзянь, по всей вероятности, и правда заснул, его не разбудил даже недавний пронзительный крик. Немного подумав, я отложил в сторону тряпку и широким шагом направился к сидевшей на корточках девице. По всей видимости, она растянула ногу. Я присел рядом, чтобы разобраться, в чем дело. Едва я прикоснулся к ее левой лодыжке, она заверещала от боли и, словно глупенькая малодушная студентка, повалилась на траву. Когда я спросил, может ли она передвигаться, она отрицательно покачала головой, но по выражению ее лица не было ясно, так ли уж ей больно, или же она просто смущается. На самом деле мне очень хотелось спросить, из-за чего она испустила такой истерический вопль, но вместо этого я лишь помог ей подняться.

– Я хочу вернуться в город, – упрямо сказала она.

– Понимаю, но кому-то придется тащить тебя на спине.

Опершись одной рукой на мое плечо, другой она принялась приводить в порядок растрепавшиеся волосы, от которых повеяло легким ароматом шампуня, скорее всего, «Head & Shoulders».

– Я действительно хочу домой, можешь меня отвезти?

Она высунула из-под распущенных волос бледное как полотно лицо и уставилась на меня своими широко расставленными глазами.

– Прямо сейчас? Но мы ведь даже еще не…

– Сейчас же! – приказала она, нагло выпучившись на меня с видом, не терпящим возражения. Она сильно кусала нижнюю губу, словно уже приняла решение. Я заметил, что ее помада наполовину стерлась и стала не такой яркой, как в машине. Видимо, кто-то уже постарался ее стереть. Неожиданно ее глаза затуманились слезами, веки дернулись и покраснели, казалось, она вот-вот заплачет. Это лишь добавило ей очарования и беззащитности, что невольно пробуждало сочувствие. Однако ее настойчивость меня озадачила. Может, это просто болевой шок? Обычно современные девицы идут на близость по собственному желанию.

– Давай для начала я хотя бы донесу тебя до палатки.

С этими словами я повернулся к ней спиной, наклонился и вскорости почувствовал, как ее аппетитные груди крепко прижались к моей спине, а руки мягко обвили шею. Меня тут же обдало густым ароматом, мне даже почудилось, что я уменьшился в размерах. Охваченный неописуемым волнением, я даже дышать стал быстрее. Меня вдруг посетила мысль о том, что я уже сто лет как не позволял себе таких хулиганских выходок и не носил на закорках девчонок.

Не успел я сделать и нескольких шагов, как она ошарашила меня неожиданной фразой:

– Он хотел меня обесчестить!

– Кто?

– Кто же еще? Дружок твой долбанутый.

– Ты про Чжоу Цяна? Как такое возможно? Убей меня – не поверю, Чжоу Цян совсем не такой!

– Такой, не сомневайся. Он подцепил своей отверткой червя, поднял его и стал заставлять меня полюбоваться этим зрелищем поближе. Естественно, я не согласилась: меня воротит от таких гадостей. Тогда он как взмахнет рукой, и червяк каким-то образом попал прямо мне на шею. Ясное дело, я и заорала, а он принялся ржать и успокаивать: «Не бойся, не бойся, я сейчас его уберу». А потом… потом он взял и…

– Что же? Говори уже, что он сделал?

– Он взял и засунул руку мне за пазуху. Я-то думала, что он и правда хочет вытащить этого жуткого червяка, а он вдруг изо всех сил ущипнул меня… за грудь и собрался повалить меня на землю…

– Умолкни, не хочу этого слышать!

– А чего я такого сказала? Это все твой дружок. Да он самый настоящий подонок, за кого он меня принимает?!

На этот раз я не нашелся с ответом и начал уже понемногу верить тому, что говорила эта девица. Какой у нее резон обманывать меня? К тому же я слышал ее душераздирающий крик, что было лучшим из доказательств. Да этот Чжоу Цян наверняка рехнулся! Как можно посреди бела дня заниматься такими пакостями? Прямо стыдно за него. Но самое главное – эту девицу все-таки привез с собой Чжао Цзянь. Как гласит поговорка, не смей ставить жену друга в неловкое положение. Это уж совсем никуда не годится. Как он мог пойти против всех?! Я хорошенько подумал и с самым серьезным видом сказал:

– Давай ты пока не будешь все это разбалтывать. Я добьюсь для тебя справедливости, а ты запомни, что не надо говорить об этом Чжао Цзяню, иначе никому от этого хорошо не будет, поняла?

Ее груди весело и упруго колотили по моей спине, словно два подвесных грузика. Я думал, что она продолжит со мной пререкаться, но она вдруг замолчала, благодарно принимая мою помощь. Я уже был на последнем издыхании, когда почувствовал, как по шее у меня скользнуло что-то прохладное. Что это было: ее слезы или, может, просто подвеска?

Однако иной раз события развиваются в совершенно абсурдном ключе. Когда я с девушкой на закорках уже подходил к палатке, на нас нежданно-негаданно вытаращился Чжао Цзянь.

– Что с ней? Что ты вообще себе позволяешь?

Такая его реакция тут же убила во мне всякие добрые намерения. Не успел я и рта раскрыть, как девица принялась манерно хныкать, словно домогался ее не кто-то другой, а я.

– Ты лучше ее об этом спроси, мне объяснять нечего! – раздраженно бросил я в ответ и рассерженно зашагал к берегу.

Я не знал, как поведет себя эта девица: расскажет Чжао Цзяню все как было, а может, еще и приукрасит свой рассказ? Хотелось бы надеяться на ее здравомыслие, иначе все мои уговоры свелись бы к поговорке «метать бисер перед свиньями».

Вскоре на одном из пологих участков я нашел Чжоу Цяна. Он сидел как вкопанный и ловил рыбу: прямо из воды стоймя торчал красно-зеленый поплавок, изо рта Чжоу Цяна, то и дело загораясь ярким огоньком, выглядывала половина сигареты, из ноздрей сочился бледный дым. Несмотря на закрывающие глаза солнечные очки, было очевидно, что взгляд его задумчиво направлен вдаль. Во всем его облике читалось столько уверенности и спокойствия, что поневоле примешь его за человека, находящегося в зените карьеры и славы.

Я про себя еще подумал: «Твою мать, натворил дел, а теперь сидит, будто ничего не случилось». Прежде чем я успел устроить ему допрос, он вдруг цыкнул, призывая меня к тишине, и лишь произнес:

– Попалась.

Вслед за этим он распрямился и с силой рванул черную удочку. Водная гладь тотчас взбунтовалась, и по ней далеко вдаль один за другим стали расходиться круги.

– Вот это рыбина, уж точно не меньше килограмма! Для начала надо как следует вымотать ее.

С этими словами он принялся осторожно то натягивать, то отпускать леску. Насаженная на крючок рыбина уже ясно показалась из-под воды: бороться было бессмысленно, разговор между рыбаком и его добычей всегда беспощаден.

– Эй, сломай пока какой-нибудь прутик, скоро понадобится ее насадить.

Никогда еще в своей жизни мне так не хотелось поступить кому-то наперекор, как в тот самый момент.

– Зачем ты это сделал? Неужели на белом свете совсем баб не осталось, раз ты стал домогаться именно ее!

Выпалив это, я и сам остолбенел. За двадцать лет приятельских отношений мы с Чжоу Цяном практически никогда не сердились друг на друга. С чего вдруг я понес всю эту чушь, заступаясь за какую-то девицу, которую знал не больше двух часов?

Чжоу Цян медленно повернулся и уставился на меня не менее удивленно, чем я на него:

– Чжан Гэ, ты совсем, что ли, рехнулся, ты что несешь?

Он выглядел совершенно невинно, однако это лишь усилило мое презрение. Как говорится, настоящий мужик должен отвечать за свои поступки. Если бы сейчас он искренне во всем признался, я, пожалуй, тут же простил бы его: в конце концов, мы оба мужчины.

– Ты прекрасно все понимаешь! Выпущенную стрелу не воротишь. – Казалось, в эту минуту мой язык уже мне не принадлежал. – Мне просто противно!

С этими словами я развернулся и пошел прочь, а за спиной у меня слышалось его возмущенное бормотание:

– Эх, да что сегодня вообще происходит? Такое ощущение, будто все белены объелись. Надо было прежде, чем куда-то ехать, изучить гороскоп…

Я к нему так и не повернулся. Меня беспокоил не столько этот гадкий инцидент, сколько то, что произошел он именно в этом месте, которое связано у нас с самыми прекрасными воспоминаниями. В душе я принялся винить Чжао Цзяня: вот кто стал главным зачинщиком! С его стороны было необдуманно брать с собой эту красотку, которая принесла лишь несчастье. Правду говорят про таких, как он: с жиру бесится! Прокручивая в голове все эти сумбурные мысли, я не останавливаясь шел вдоль нескончаемого берега водохранилища.

Именно здесь мы с моей женой приняли решение пожениться. В тот туманный вечер двадцать лет назад она искрилась, словно сверкающая петарда. Кульминацией вечера стали танцы у костра. Из магнитофона марки «Яньу», который мы по очереди держали на руках, пока ехали сюда, нескончаемым потоком доносились исковерканные звуки дискотечных мелодий. Словно обезумевшие, мы скакали у костра и извивались на все лады, воздух сгустился от гормонов. Разбившись по парочкам, мы хохотали, горланили песни и шутили. Разгоряченные ярким пламенем, наши глупые молодые физиономии распалились докрасна, и когда пленка в магнитофоне закончилась, народ даже не обратил на это внимания, поэтому никто не мог сказать наверняка, когда именно утихла музыка.

До сих пор я не в силах забыть полыхающую щеку своей любимой. За всем этим скрывались одновременно застенчивость и глупость, мечта и трусость. Мы неуклюже обнимали друг друга, чувствуя, как нас обдает мощной волной взаимного желания. Словно какие-нибудь воришки, мы шаг за шагом покинули площадку у костра и, пытаясь, что называется, утаить шило в мешке, укрылись в ближайшей темной рощице. В тот момент мы не произносили ни звука и, доверившись учащенному дыханию и бешеному сердцебиению, оказались во мраке пляшущих теней. Тут я заметил, что она печально прикрыла глаза и чуть приоткрыла губы, обнажив белоснежные зубки. Я почувствовал сладкий, манящий аромат, не удержался и принялся ее целовать. Мне казалось тогда, что я вкушаю нежнейший в мире плод, оторваться от которого не в силах, словно на всем белом свете не существовало лучшего удовольствия. До этого момента я еще никогда не находился с девушкой наедине и тем более не позволял себе никаких вольностей. Но самое главное то, что в ту самую минуту я принял твердое решение никогда в жизни не разлучаться с моей обворожительной подружкой.

Между тем Чжоу Цян тоже уединился со своей возлюбленной в травяных зарослях, где они без конца кувыркались и щебетали в свое удовольствие. Когда мы закончили целоваться и, взявшись за руки, пошли обратно, то как раз натолкнулись на них. К моему удивлению, Чжоу Цян, у которого самого рыльце было в пушку, оправляя на себе одежду, вдруг объявил, что застукал нас на месте преступления, и, более того, пригрозил, что расскажет обо всем декану. А я ему на это упрямо ответил:

– Прекрасно, тогда лучше нам сразу отправиться вместе, посмотрим, у кого кишка тонка…

Время пронеслось незаметно, звучавшие в тот вечер на магнитной пленке рок-н-рольные хиты вкупе с нашим молодым запалом слились воедино… И кто знает, возможно, наше сегодняшнее неудачное сборище было предопределено еще тогда.