Читать книгу Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан - Страница 5

Той осенью мы решили провести встречу выпускников на природе, а именно на водохранилище. Как-никак двадцать лет – серьезная дата, всем захотелось на старом месте освежить прежние чувства, так что наша огромная компания из тридцати-сорока человек прикатила сюда на своих машинах из самых разных уголков Китая. Роща заполнилась пестрыми палатками, в тени деревьев мелькали женские и мужские фигуры, радостные возгласы разносились волна за волной. И хотя мы втроем недавно устраивали подобную вылазку, общая встреча выпускников, во время которой можно было увидеть столько знакомых лиц, казалась совершенно особенной. Мы были настолько взволнованы, что галдели как дети и горячо обнимались, невзирая на пол. На сей раз мне, разумеется, пришлось взять с собой жену, равно как и Чжоу Цяну. Вообще говоря, брать на такие встречи домочадцев не принято, но в нашем случае ситуация была особенной, потому как женились мы на своих однокурсницах. Чжао Цзянь неустанно отпускал по этому поводу шуточки: «Ваши умственные способности никуда не годятся, самое большее, на что вас хватило, так это на любовные страсти, поэтому в универе вы ни о чем не думали, кроме как о поиске девчонок». Мы не возражали, лишь парировали: «А некоторые прожоры целыми днями только и думали, как бы насытить свою утробу, в результате откормили себя до состояния pigдуна»[9]. Чжао Цзянь в ответ на это гордо похлопал себя по пузу и сказал: «В животе первого министра найдется место, чтобы плыть на лодке»[10]. Чжоу Цян тут же недовольно фыркнул: «В утробе невежды такого места тоже немало», на что все окружающие тут же рассмеялись. Итак, все мы, не скупясь на слова, вспоминали старые времена, фотографировались, угощались, играли в застольные игры на пальцах. Нескольких человек, что успели напиться вдрызг, разместили по палаткам, где они забылись мертвецким сном, а остальные все никак не могли наговориться.

И тут кто-то снова вспомнил о Лао Тане: мол, на эту встречу удалось созвать всех, кроме него, и это досадно. Атмосфера тут же стала несколько гнетущей, смех и радостные голоса затихли, все словно по команде замолчали. Вечно этот Лао Тань нежданно-негаданно всплывал в наших разговорах, портя всем настроение. Моя жена, не желая развивать мрачную тему, тихонько пощекотала мою ладонь, давая знак глазами, – мол, хорошо бы пойти прогуляться. Честно говоря, мне тоже не хотелось говорить о Лао Тане, поэтому я был рад присоединиться к жене.

Гуляя по рощице, мы держали друг друга за руку, давненько мы не испытывали такого: было ощущение, что мы не супруги со стажем, а парочка недавно познакомившихся влюбленных. Неожиданно жена обратилась ко мне с вопросом:

– Ты помнишь, какие слова говорил мне тогда?

Я немного растерялся. Обычно женщины задают довольно странные вопросы: прошло уже двадцать лет, как же я могу помнить все, что случилось за это время? Она медленно шла, в задумчивости опустив голову и явно ожидая какого-то ответа. Тогда я промямлил:

– Наверняка клялся тебе в вечной любви.

– Зануда!

Жена резко сжала мне руку, в ее голосе послышалось недовольство.

– Пойдем найдем то дерево.

– Что? Какое еще дерево? – не понял я.

В ответ жена без лишних слов потянула меня куда-то в глубь рощи. В прошлый раз, когда я приезжал сюда с Чжоу Цяном и Чжао Цзянем, мы останавливались в этой рощице, и именно здесь я таскал на закорках ту девицу, которую тогда действительно пожалел. И сейчас, когда к этому же самому месту меня тащила жена, я вдруг заподозрил, что она уже давно обо всем догадалась и теперь хочет преподать мне урок. Я без особого желания плелся за ней, перемещаясь от одного дерева к другому. Всякий раз, когда жене попадался особо крепкий экземпляр, она замедляла шаг и принималась ходить вокруг него, высоко задрав голову, словно пытаясь найти в обшарпанной коре какой-нибудь прекрасный бриллиант. Потеряв всякое терпение, я предложил:

– Может, вернемся уже, чего тут высматривать?

Но жена вдруг напустила на себя такой строгий вид, что от напряжения у нее даже покраснел подбородок.

– Хм, твоя забывчивость сродни предательству, неужели ты и правда все забыл?!

С этими словами она возмущенно бросила меня и без оглядки рванулась вперед. Мне показалось, что она немного не в себе. Возможно, на нее просто так подействовала встреча выпускников. Мне ничего не оставалось, как набраться терпения и следовать за ней дальше.

Вскоре роща стала более густой, свет заметно потускнел, щебет птиц то приближался, то удалялся, напоминая чьи-то бредни во сне. Перед моими глазами стали мелькать картинки из далекого прошлого: взявшись за руки, мы пробираемся в эту непроходимую рощу; вот моя будущая жена стоит с закрытыми глазами, чуть приоткрыв алые губы. Я даже почувствовал сводящий с ума аромат, от которого удержаться не было сил… Едва я вспомнил все это, в душе моей словно что-то всколыхнулось, словно щелкнул какой-то переключатель, у меня даже перехватило горло, так что пришлось сглотнуть.

– Эй, подожди, не беги так быстро!

Выкрикнув эту фразу, я припустил за ней со всех ног и, догнав, крепко обнял со спины. От испуга она не только не ответила на мои ласки, но еще и недовольно пробурчала:

– Что на тебя нашло средь бела дня?..

Не успела она договорить, как я резко прильнул к ее губам. Она изумленно уставилась на меня, пару раз трепыхнулась, пытаясь вырваться, но под моим неожиданным напором тут же обмякла…

Удивительное дело, вот уже столько лет подряд мы привычно тянули лямку супружества, словно единственной нашей целью было воспитание дочери, ни о чем другом как-то и не думали. На собственные желания привыкли смотреть сквозь пальцы, так что в большинстве случаев мы делали друг другу что-то приятное больше из вежливости. Даже если иногда и занимались любовью, то, сделав дело, тут же отворачивались и засыпали, забывая про романтические прелюдии и нежности перед сном. Но сегодня впервые за долгие годы мы испытали настоящую трепетную радость и ликование. Мы лежали на мягком, влажном покрывале из листьев, на наших телах играли проникавшие сквозь листву солнечные блики, словно их специально пускал своим зеркальцем какой-нибудь мальчишка-хулиган, отчего то и дело хотелось зажмуриться, и нам было по-настоящему хорошо.

– Скорее, скорее глянь туда, что это? – вдруг закричала жена, показывая на одно из деревьев.

Я, щурясь, посмотрел наверх:

– Да это же самый обычный тополь, с чего столько восторгов-то?..

Но не успел я закончить, как она нетерпеливо поднялась с земли и направилась к дереву. С волнением тыча в грубую кору ствола, она произнесла:

– Да взгляни же, наша надпись. Боже мой, ее все еще видно: «Чжан Гэ, Сяо Минь, любовь навеки!» – восторженно, словно молоденькая девчушка, прочла она, делая паузу после каждого слова.

Удивившись, я тоже поднялся, чтобы посмотреть на эту надпись. Вырезанные на коре иероглифы напоминали грубые шрамы, а поскольку все эти годы они вытягивались, меняя свои очертания, то теперь создавалось ощущение, что данное творение имело не рукотворное происхождение, а волшебное – было магическим шедевром, созданным самой природой. Я прямо-таки не мог поверить собственным глазам: все точно, здесь действительно остались наши с женой имена! Поневоле я погрузился в туман обрывочных воспоминаний, покрытых толстым слоем времени. Мое прошлое напоминало медленно вытянутый волосок, я практически забыл, что произошло в тот год. После того как я признался своей будущей жене в любви, она попросила меня поклясться Небесами, тогда я сказал, что буду любить ее всю свою жизнь. Однако она капризно заявила, что мои слова не заслуживают доверия, и потребовала письменного свидетельства. Тогда мне в голову пришла неожиданная идея: я вынул лежавший в кармане ключ и нацарапал им на коре молоденького деревца два ряда кривеньких иероглифов. Кто бы мог подумать, что через столько лет они вдруг снова попадутся мне на глаза, да еще при таких обстоятельствах! Видать, это и правда было предопределено свыше. Сейчас жена стояла, прильнув ко мне, легонечко обхватив меня за руку. Несмотря на возраст, ее переполняли ребячество и юношеская застенчивость.

– Это та самая клятва, так что заруби себе на носу: в этой жизни тебе от нее уже не отречься! – заявила она на полном серьезе, ластясь ко мне игривым птенчиком.

После этого она вынула мобильник и, старательно нацелив камеру, словно полицейский, собиравший улики на месте преступления, сфотографировала надпись. Она также предложила сделать несколько романтических селфи у дерева, чтобы разослать их в кругу однокурсников, которые должны были увидеть, как супруги любят друг друга. Я ощущал себя жутко нескладной фотомоделью, случайно попавшей в руки фотографа, но возражать не возражал.

Когда мы вернулись обратно к нашей компании, все сидели в кругу, разбившись на группки. Кто-то болтал обо всем подряд, кто-то азартно играл в карты: ни дать ни взять собравшаяся на пустыре стая шумных воробьев. Чжоу Цян, подняв голову, бросил раздраженный взгляд в мою сторону:

– Где вас носило? Мы тут ждем вас, чтобы сходить в горы.

Он был одним из инициаторов этой встречи. Не успел я открыть рта, как Чжао Цзянь выпалил, попав в самую точку:

– Эти двое наверняка чем-то таким занимались, гляньте-ка на их раскрасневшиеся мордахи! Да сто процентов – освежали свои чувства.

От его слов жена совсем засмущалась, щеки ее залились румянцем еще сильнее. Язык у толстяка что помело. Я не нашел ничего лучше, как кольнуть его в ответ:

– Что ж, горы – это замечательно, заодно и жирок можно сбросить.

Чжао Цзянь тут же надул губы и недовольно отмахнулся:

– Если хотите, идите сами, а я лучше покемарю.

С этими словами он сладко зевнул. Несколько человек тут же чуть ли не в один голос отреагировали:

– Ты и так толстый, куда тебе еще спать?

А Чжоу Цян тут же ехидно добавил:

– Горбатого могила исправит.

Сказав это, он хлестко швырнул колоду карт на газету, поднялся, отряхнул штаны и скомандовал:

– Все, кто хочет прогуляться в горы, – за мной!

На его призыв откликнулись почти все, поэтому за исключением Чжао Цзяня и еще парочки таких же лентяев, которые предпочли поспать в палатке, большинство отправилось вслед за Чжоу Цяном.

Эти горы нельзя назвать крутыми, однако из-за того, что они опоясывали огромное водохранилище, совершенно естественно, здесь стояла сильная влажность, которая создавала сырой и дождливый микроклимат. Здешняя растительность скорее напоминала непроходимую чащу, и чем дальше мы углублялись, тем раскидистее становились оплетавшие все и вся ветви деревьев, что тянулись вдоль горной тропы. Они росли и вдоль, и поперек, причудливо цепляясь друг за друга своими колючими ветками. В этом отношении особенно досаждало карликовое дерево под названием ююба: несмотря на небольшие размеры, оно, казалось, отовсюду скалится и выпускает свои когти. Стоило вам оступиться, как оно тут же впивалось в ноги и руки своими острыми шипами, отчего вас перекашивало от боли.

Примерно через полчаса такой прогулки многие стали жаловаться, желая бросить эту затею. Всем нам, изнеженным городской жизнью, привыкшим ездить на машинах и подниматься на лифтах, требовался комфорт, никому не приходило в голову сделать лишний шаг, в результате все успели отрастить генеральские животики, нажить неприятности с печенью и высоким давлением, однако урока из этого никто не извлекал. Зато когда мы лазили по горам в тот далекий выпускной, энергия из нас била ключом, каждый боялся быть хуже другого, чтобы его не обсмеяли, более того, чтобы покрасоваться и показать свою силу, парни на некоторых участках горной тропы несли слабеньких девчонок на своих спинах. Да и сам я несколько раз проделывал такой трюк, как еще иначе можно было быстро завоевать девичье сердце? Вооружившись подобранной где-то толстой палкой, Чжоу Цян энергично махал ею направо и налево, нещадно рубя застилавшие путь ветки.