Читать книгу Обеты молчания - Сьюзен Хилл - Страница 6

У нее не было времени оглядеться и особо кого-то рассмотреть – людей за столами или у стойки бара, – потому что как только она зашла, он уже был там и сразу же подошел к ней:

– Хелен? Да, точно, вы Хелен. Давайте уходить отсюда, тут битком, это с самого начала была плохая идея.

Он взял ее за локоть и повел к двери. Снаружи был теплый сентябрьский вечер. Темно. Паб «Олд Шип» украшали гирлянды.

Это заняло десять дней. Она написала ему о себе, он написал в ответ, она отправила голосовое сообщение и получила одно от него. Ее ничего не смущало. Она чувствовала себя комфортно.

Фил предложил встретиться в пабе в центре Лаффертона. Она ничего о нем не знала, но и Элизабет, и Том сказали одно и то же: «А, он нормальный. Тебе там понравится». И вот она пришла.

– Давайте выезжать из Лаффертона. Вы знаете «Кроксли Оук»? Еда там хорошая, так что люди там будут, но мы хотя бы сможем слышать собственные мысли.

– Мне тогда ехать за вами?

– Что? О нет, я отвезу нас обратно, и вы сможете забрать свою машину.

План был не такой, но он увлек ее за собой, на стоянку, а потом – в темный «Пежо», застегнул ремни и умчался из города по шоссе в каком-то неизвестном направлении. Это произошло так быстро, что она не успела возразить. Пригородная дорога тонула в темноте. Один раз их обогнала машина, которая ехала слишком быстро. Потом – снова темная дорога.

– Хелен, мне так жаль… Я вас так утащил. Что вы могли подумать? Я просто не переношу переполненные бары, но основная проблема в том, что там было несколько моих студентов. Я не хотел выставлять нашу первую встречу на всеобщее обозрение.

– Нет, все нормально. Нормально.

Машина казалась новой. Пахла как новая. Она вцепилась в свою сумку. Телефон в целости и сохранности лежал внутри. Через несколько минут она бросила на мужчину осторожный взгляд, очень быстрый. Фото было достаточно удачным. Он был не такой высокий, как она себе представляла, но не был и низкорослым мужчиной. У нее был страх низкорослых мужчин.

– Что вы делали сегодня? – спросил он. – Расскажите мне.

К собственному удивлению, она рассказала. Они неслись сквозь темноту, уезжая из города, уезжая от Элизабет и Тома, от всего привычного и знакомого, от места, где, как она сказала им, она будет этим вечером, так что, чтобы успокоить тревогу, которую она испытывала, путешествуя среди ночи в машине с незнакомцем, она в подробностях расписала весь свой день.

В «Кроксли Оук» была особая, как будто мерцающая атмосфера, которой удается обзавестись только некоторым загородным пабам, – умиротворяющая, поддерживаемая приятным гулом приглушенных голосов. Хелен выпила содовую с лаймом, потом стакан белого вина; Фил выпил полпинты битера, а потом перешел на имбирное пиво. Они разговаривали. Только через час они заказали домашнюю ветчину с жареным картофелем и салатом; картошка оказалась плотная, порезанная вручную, а ветчина была нарублена большими кусками, сладкая, но нежирная.

Он рассказывал о трудностях, которые возникли с одной из руководительниц в его школе, – как всем приходится держаться с ней максимально тактично, как она обижает учеников. Эта тема возникла, когда Хелен рассказала ему об одной из своих коллег, которая всегда работала исключительно добросовестно, а в последнее время стала рассеянной и безответственной, очень сильно их всех разволновав, потому что на нее это было не похоже. Она рассказала Филу, что так и не смогла заинтересоваться крикетом, хотя очень старалась ради Тома, когда он играл в школьной команде; он продемонстрировал полное невежество в области хоровой музыки, когда узнал, что она – член хора св. Михаила.

И сейчас, когда он качал головой над одним из замечаний, которое сегодня сделала ученикам их руководительница, Хелен посмотрела на сидящего напротив нее Филиппа Расселла и испытала поразительное чувство, будто знает его всю жизнь. Как будто он всегда был рядом – знакомый, понимающий; даже когда она была замужем за Терри и растила их детей, его жизнь как будто всегда протекала параллельно, но каким-то образом была связана с ее. Это чувство испугало Хелен, и через секунду оно прошло, чтобы уступить место осознанию, что она просто хорошо проводит вечер в его компании.

– Может быть, пудинг? Кофе?

– Я бы выпила чаю.

– Хорошо, я тоже. Это здорово, что теперь ты можешь просто взять себе чаю в пабе, и никто не посчитает это странным, правда? – Он начал вставать, а потом спросил: – Хелен, ваша семья знает, где вы?

– Они знают, что я встречаюсь с вами.

Ей было неловко. Она же не могла сказать: «Да, и мой сын сейчас сидит дома и ждет звонка, чтобы в случае чего приехать и спасти меня».

– Почему вы спрашиваете?

Он засмеялся, тоже чувствуя неловкость, и пошел заказать им чая.

Паб начал пустеть, когда им удалось перестать болтать о своих семьях – о том, что ее Том был одним из тех подростков, которые пытаются найти смысл и духовный аспект в своей жизни, и что она волнуется из-за его чересчур странных друзей; что его старший сын Хью целый год преподавал в Африке, а младший, тоже Том, пошел в театральное училище – вопреки всем разумным возражениям отца.

– Но я поддержу его в любом случае. Я должен. Нужно как можно больше сделать заранее. Заранее восполнить огромный кусок их жизней без нас.

Его жена погибла во время чудовищного несчастного случая с электричеством в их доме. Он озвучил этот факт с выражением, которое явно пресекало дальнейшие расспросы.

– Уже довольно поздно, – сказала Хелен.

– Я знаю, но мы же взрослые люди. Никто не будет нас отчитывать.

– О, еще как!

Он открыл для нее дверь. «Я приятно провожу время, – снова подумала она. – Я так приятно не проводила время уже очень давно».

У машины, на теперь уже пустынной площадке перед баром «Олд Шип», он сказал:

– Спасибо, Хелен. Я позвоню вам, если позволите?

Сворачивая на улицу, ведущую к ее дому, и взглянув в зеркало заднего вида, уезжая, она увидела, как он стоит, ждет и смотрит.