Читать книгу Хроники Тёмного Города - Таисия Тихая - Страница 11

– Неужели нельзя было найти какую-то более… простую дорогу? – недовольно поинтересовалась она, перелезая через подоконник и едва не рухнув при этом на пол. Ей, исправно прогуливающей все пары по физкультуре, такой паркур оказался в новинку.

– Простой? Конечно есть, – нагло отозвался Уголёк. – Можно было пройти сюда по трём разным улицам, вопрос лишь в том, какой именно смертью ты хотела бы умереть.

– То есть карабкаться по крышам безопаснее?

– Ты видела местную стражу?

– Вопрос закрыт, – понимающе кивнула она, оглядевшись, наконец, по сторонам. Убежищем оказалась недостроенная башня прямо в центре этого странного и мрачного Города на пересечении улицы Девяти воронов с Безмолвным переулком. Похоже, воровка руководствовалась принципом «хочешь спрятаться – прячься на самом видном месте». Уголёк быстро растворился в этой темени, а через пару секунд махом загорелись все свечи сразу. Она оказалась в коридорчике, расходящемся влево и прямо. Немного поколебавшись, Руна прошла вперёд, к пляшущим теням от огоньков. Здесь света было куда больше: теперь ей удалось разглядеть высоченный потолок, частично терявшийся в темноте, множество картин на стенах и огромное количество сундуков средних и совсем миниатюрных габаритов.

– Похоже, шкафы у вас тут ещё не изобрели, – по-своему истолковала увиденное она.

– Здесь собрана личная коллекция Руны, – пояснил Уголёк, до этого круживший на верхнем этаже.

– То есть… награбленное?

– Ну не купленное же! Обычно она работает по заказу или же ворует, чтобы перепродать и получить деньги, но иногда ей попадаются, как она выражается, «говорящие вещи» и она оставляет их себе, несмотря на то, что могла бы выручить за них очень даже приличные суммы.

– Например? – заинтересовалась девушка, с возросшим любопытством открыв один из сундуков.

– Это – Круги Бренности, – охотно пустился в объяснения Уголёк, закружив вокруг лежащих на бархатной подушечке колец. – Настоящее золото, на каждом цветок из драгоценных камней, всё ручной работы.

– И что же в них говорящего?

– Кольца были заказаны графиней Альвинг для её пяти дочерей в качестве приданного.

– И?

– Взгляни на кольца ближе и попробуй догадаться.

Наугад выбрав одно, с ажурным гранатовым цветком, она честно попыталась найти в нём хоть какой-то намёк на необычность. Руна крутила его и так и сяк, пока не провела пальцем по внутренней стороне кольца.

– «Герцог Ирвин подавился костью во время праздничного ужина», – с запинкой прочитала она, с трудом разбирая тонкую вязь букв. – Что это значит?

– Все пять дочерей прожили в браке меньше года и всю оставшуюся жизнь провели вдовами. Каждая из сестёр выгравировала на кольце памятную надпись-предупреждение.

Отложив «гранатовый цветок» в сторону, она достала кольцо с изумрудами. «Граф Майер упал с лошади во время конной прогулки». Рубиновый цветок. «Сэр Остер умер во время ужина из-за внезапной остановки сердца».

– И здесь всё такого типа? Все вещи хранят память о чей-то смерти? – скривилась Руна, поспешно захлопнув крышку сундучка.

– Не обязательно. Хотя, если задуматься, все старые вещи хранят память о чьей-то смерти, иначе они до сих пор были бы у своих владельцев, – заспорил Уголёк, штопором взвившись ввысь. – Но есть и другие. К примеру, эти картины. Их художник ещё жив. Кажется.

– Сюрреализм? – наугад спросила девушка, запрокинув голову вверх. Картин она насчитала сходу штук пять, в остальном же здесь по большей части висели пустые рамы, видно, как мотивация для будущих свершений.

– Серия этих картин получила название «голоса Аркура». Не поверишь, до этого он рисовал пейзажи и натюрморты, пока его интересы не пересеклись с Графом.

– Граф… Все дороги ведут к нему. Это что, глава Города?

– Я бы сказал «тиран Города». О чём я?.. Ах да, Винсент Аркур перешёл дорожку Графу, кажется, они не поделили девушку и художника мгновенно услали в лечебницу.

– То есть в психушку?

– Лечебница Святой Марии – это если официально, а по сути место, куда свозят всех неугодных местной власти, но кого просто так грохнуть не получится. Там, говорят, совершенно здорового человека за месяц -другой способны превратить в натурального психа, что и случилось с Аркуром. Он двинулся башкой, зато картины малевать не бросил, да так горячо взялся, что стал в разы популярнее прежнего. Заказы поступали прямо туда, в дурдом.

– Какие-то они… неприятные, – поморщилась она, тем не менее не отводя взгляд от полотен.

Оплетённые терньями механизмы, выступающие из человеческого черепа, полуобнажённая девушка с головой кошки, женское лицо, осыпающееся, как старая штукатурка, у этих работ был свой стиль, завораживающий и одновременно отталкивающий. Цепляли только глаза во всех этих работах: тоскливые, горящие изнутри каким-то фанатичным блеском, они словно были живыми и зорко наблюдали за тобой.

Уголёк, явно польщённый её вниманием к коллекции, веско добавил:

– Его работы интригуют не только сюжетами и техникой, в каждой картине скрыты послания, над смыслом которых все ломают головы. Вот, к примеру, «Звериная натура», – элементаль описала дугу вокруг картины с кошачьей мордой, – на обороте написано «Бойся моего гнева, не позволяй им себя найти».

– Ладно, это очень увлекательно, но мне пора домой, – всплеснула руками Ира-Руна, оглядываясь по сторонам. Жутковатая история колец и не менее жуткие картины на стенах, только усилили её желание немедленно вернуться домой. – Где здесь можно поспать?

– Неужели тебе неинтересно посмотреть на иной мир? – искренне удивился Уголёк. – Послушать истории… Вот, например, мы шли сюда через улицу, названную в честь двенадцати алхимиков. Как-то раз местные власти задались целью пополнения казны, а точнее превращения обычных вещей в золотые. Для этих целей они собрали лучших алхимиков и заселили их в двенадцать новеньких домов…

– И как, пополнили казну?

– Нет, зато так мы ненавязчиво подобрались к площади неподалёку, которая вскоре приобрела название «площадь двенадцати висельников»…

– Слушай, это всё не моё, – покачала головой она, выставив перед собой руки, словно опасалась, что элементаль сейчас вручит ей брошюру «Интересные места Города N. Как повеселиться и не оказаться к утру в петле». – Этот мир, опасности на каждом шагу, смерть в воздухе, в вещах… Повсюду. А у меня там скоро Новый год. Оливье, ёлка, праздничные концерты и шампанское, понимаешь? Так где тут можно прилечь?

Уголёк, явно неубеждённый её аргументами, возмущённо фыркнул, обернувшись вокруг своей оси:

– Ты не понимаешь от чего отказываешься!

– Ладно, сама отыщу, – махнула рукой Руна.

Спальня, точнее её бледное подобие, оказалась в левом крыле башни. Небольшая площадка с кроватью по левую руку, очередным сундуком и тумбой с горящей свечой, по правую же руку, если свеситься через деревянные перила, можно полюбоваться недостроенными этажами. Живописно. Не удержавшись, она немедленно заглянула в очередной сундук. Несколько видов стрел, аккуратно разложенных плотно друг к другу, какие-то склянки с нечитабельными надписями, мешочки, судя по звону, с монетами, и таинственные свёртки с травами, опять же, если судить по звуку.

– Неужели это всё-таки моё воображение? – вполголоса проговорила девушка, медленно проведя пальцами по шершавой крышке сундука и тихо опустив её до щелчка. Немного поколебавшись, она подошла к круглому зеркалу на стене, стянув с головы капюшон, и тупо уставилась на собственное отражение. Она уже настроилась увидеть незнакомое лицо, но нет, там была она, Ира! Длинные каштановые волосы, карие глаза… Как такое возможно? Подойдя к зеркалу почти вплотную, она робко протянула руку к голове. Всё те же коротко стриженные волосы, однако отражение упорно показывало, что вместо этого она должна была нащупать свои привычные локоны. Сбитая с толку, Ира-Руна коснулась шрама, ощутив под пальцами уже знакомую полоску, но отражение показывало абсолютно гладкую кожу.

– Может, связь между нами ещё не разорвана, и я могу вернуться домой? – с надеждой обратилась она к себе по ту сторону стекла, но ответа, разумеется, не получила.

Отвернувшись от отражения, Руна стянула из-за спины лук и колчан со стрелами, сложив их на сундук, и улеглась на кровать.

Надо уснуть. Уснуть и проснуться в своей родной квартире. В родной реальности. Хватит этих экскурсий. Она закрыла глаза.

Когда она была маленькой, они с родителями жили вместе с бабушкой и дедушкой в их большом доме. Каждый раз девочка засыпала под гул проносящихся неподалёку машин и этот звук убаюкивал её не хуже колыбельной. Она любила вставать посреди ночи с постели, красться на кухню, к самому большому окну в доме и наблюдать за машинами, мигающими фонарями и слушать тихий шелест деревьев в саду. Когда они переехали в квартиру, она долгое время не могла уснуть. Ей не хватало этого гула и тихого шёпота листвы. Она выглядывала в окно и видела пустую детскую площадку, да такой же многоквартирный дом напротив. Ира открывала створку, опасно перевешиваясь через подоконник, но и это ничего не меняло. На улице царила непривычная тишина.

Здесь всё было иначе. До неё то и дело доносились звуки чьих-то шагов, голосов, а иногда и криков. Наверху что-то мерзко скрипело при каждом дуновении ветра, а внизу тихонько копошилось, навевая неприятные вспоминания о дохлой крысе в телеге. Даже звуки вокруг не давали ей забыть о том, что она не на своём месте.

Отвернувшись к стене, девушка попыталась представить свою комнату во всех подробностях, словно уже переместилась туда. Вот сейчас она протянет руку и ощутит под пальцами шершавые обои. Она самолично их выбирала и не хотела переклевать даже спустя несколько лет, а если повернуться на другой бок…

С улицы послышался надсадный кашель:

– Как бы чума и меня не прибрала.

– Да тебе только бы караул не нести.

Ночью звуки всегда разносятся очень далеко. Даже слишком. Она накрыла голову подушкой, сосредоточившись на подсчёте воображаемых овец. Те то и дело спотыкались, задевая барьер и кубарем падали на землю, но свою задачу всё же выполнили.

* * *

Руна была уверена, что не смогла уснуть и на секунду, добравшись уже до три тысячи семьсот восемьдесят пятой по счёту овцы, но раздавшийся из ниоткуда настойчивый стук, словно выдернул её за шиворот из тёплых объятий сна. Чудом не свалившись на пол в порыве немедленно кинуться на звук, она сонно обвела взглядом комнату. Треск свечи на тумбе, вой ветра вверху и ругань где-то внизу. Проклятье! Почему не сработало?!

Стук не желал затихать и, казалось, только усиливался. Она попыталась оперативно собрать мозги в кучу. «Обряд, падение, стража, Уголёк и… Стоп! Я ведь в башне. В укрытии, о котором никто не знает. В таком случае кто же так настойчиво ломится сюда?»

По спине пробежал неприятный холодок. Вместо того, чтобы распинаться о картинах и кольцах, это Красноглазое Облако могло бы предупредить о врагах Руны. При её «профессии» таких наберётся немало.

Лук и колчан со стрелами девушка водрузила за спину чисто автоматически, даже не сразу осознав, зачем ей это, стрелять ведь всё равно не умеет. Первым порывом было вызвать Уголька из кулона и заслать его на разведку, но от этой мысли пришлось отказаться. Их короткое знакомство показало, что чего-чего, а помощи от него ждать точно не стоит. Набравшись решимости, Руна крадучись направилась к источнику звука. Коридор, комната с трофеями, откуда же стук? Поднявшись по винтовой лестнице на верхний этаж, она уставилась на открывшееся зрелище с недоумением, сомнением и облегчением одновременно. Усевшись на подоконнике, худосочный, но от этого не менее наглый, ворон методично стучал по раскрытой оконной створке. При её появлении он встрепенулся и придвинул клювом заляпанный чем-то квадратик бумаги, после чего, она могла бы поклясться, взглянул на неё с неприкрытым раздражением и мерзко каркнув, взмахнул крыльями и затерялся за углом ближайшего дома.

Повертев странный презент в руках, девушка развернула бумажку и прочла вслух:

– «Где тебя черти носят? Живо дуй ко мне, если ещё жива. Р.».

Что текст послания, что таинственная «Р.» ничего ей ровным счёт не говорили.

Открыв крышку медальона и дождавшись появления чёрного облачка, она показала ему странную записку:

– Что ещё за «Р.»?

– Я тебе что, энциклопедия? – фыркнул Уголёк, раздражённо описав в воздухе дугу. – Я с тобой вообще говорить не обязан… Впрочем… – красные глаза Уголька хитро сощурились. – Впрочем, я могу тебе помочь. Мы можем заключить сделку. Я могу наделить тебя особыми талантами, например, наделить тебя даром всеведения. Ты будешь знать каждую улицу Города, окна домов станут твоими глазами и кишащие повсюду крысы твоими ушами…

– Что взамен? – нетерпеливо перебила его она.

– Всего ничего, – небрежно кинул Уголёк. – Половина твоей жизни.

– Нет, на это «всего ничего» я не готова, – категорически замотала головой Руна.

– Да что тебе стоит? Это ведь даже не твоя жизнь, а какой-то незнакомой тебе воровки! – удивился он.

– Тем более, – непреклонно отозвалась она. – Нельзя распоряжаться чужой жизнью.

Возможно, девушка бы и согласилась на столь заманчивое предложение, но ей не давало покоя воспоминание, как категорически отказывалась от сделок с ним Руна. То ли воровке и самой не хотелось отдавать половину своей жизни, то ли она знала о каком-то капитальном подвохе в этой сделке. И, глядя на этого прохвоста, девушка склонялась к последнему варианту.

– Тогда я тебе ничего говорить не буду, – звонким детским голоском заявил Уголёк, раздражённо крутанувшись вокруг своей оси. – Я тебе не фея.

– Ну и ладно, справлюсь и без тебя, – в свою очередь начала злиться она, окинув комнату пытливым взором. Может, тут отыщется какой-нибудь дневник или хотя бы карта местности? Первым делом девушка принялась осматривать небольшой книжный шкаф, скромно стоявший в самом дальнем углу, однако смотреть там было нечего. В большинстве своём книги были почерневшие, потрёпанные и плесневые. Зачем хранить такое богатство? Впрочем, наводить порядок пока в её планы не входило. Остаётся письменный стол. Ящики? Пусто. А что на самом столе? Ворох бумаг, пара перьевых ручек, баночка с чернилами и подсвечник. Ни намёка на карту или дневник. Как и упоминаний о таинственной букве «Р».

Лишь снова подойдя к окну, где совсем недавно её самым наглым образом оскорбил ворон, она обнаружила накиданные на полу точно такие же «квадратики», как сегодняшний. Опустившись на колени, Руна наугад взяла один из них.

«Забрали камень? Надо встретиться. Р.». Наверное, разговор о том Нексусе. Получается, этот «Р.» в курсе.

«Куда делся Б.? Что вы там натворили? Р.»

«Ну вот, я ещё с той буквой не разобралась, а тут вторая присоединилась! Хотя… Брэм! Да, наверное, речь о том парне. Кстати, действительно, где он?», – при этой мысли девушка огляделась по сторонам, словно рассчитывала увидеть напарника где-то поблизости.

Добросовестно прочитав все «пропущенные» сообщения, она только ещё больше запуталась. Похоже, сообщения специально шифруются на случай, если попадут не в те руки, так что искать здесь точный адрес и координаты бессмысленно.

– Ладно, сдаюсь, твои условия? – вздохнула она, снова открыв медальон. – Только без сокращения срока жизни.

– Ты отдашь мне чью-то душу? – кровожадно поинтересовался Уголёк.

– Слушай, просто скажи кто такой «Р» и как его найти, – подкатила глаза девушка.

– Я не понимаю, о чём ты, – хихикнул Уголёк.

И как Руна умудрялась его использовать в своих целях?

– Хорошо, давай сыграем в игру, – решила зайти с другой стороны она. – Я буду говорить свои предположения, а ты только «да» или «нет», идёт?

– Игру? Да, игры я люблю, давай, – внезапно легко согласился он, подлетев ближе. – Но что я получу взамен?

– Нельзя быть таким корыстным, – раздражённо укорила его она.

– Так говорят только те, кому нечего предложить, – довольно хихикнул Уголёк. – Но мне нравится твоё упорство. Спрашивай, может, я даже что-то отвечу.

– Что значит «Р»?

– Хм… Нет?

– Ах да, точно, только два варианта. Ладно… Это мужчина?

– Да.

– Он… Это мой союзник?

– Да.

– Я могу обратиться к нему за помощью?

– Нет.

– Но почему, всё ведь так хорошо начиналось? – возмутилась Руна. – Ладно, а вообще есть тут хоть кто-то, к кому я могу обратиться за помощью?

– Нет, – описал дугу в воздухе Уголёк.

– Издеваешься? – сузила глаза она.

– Да, – весело хихикнул он.

– Раз от тебя никакого толка, то лучше я продам тебя кому-то ещё, хоть денег выручу, – разозлилась девушка, начиная терять терпение. – Зачем ты мне сдался, если даже не можешь ответить на простой вопрос?

– Равѐн, – немного помолчав, нехотя отозвался Уголёк.

– Что?

– «Р» – это Равен, он… Он главный среди всех воров Города. Он ваша «крыша», служит посредником между ворами и заказчиками, а также местной властью.

– Местной властью? Хочешь сказать, что воровство здесь официально разрешено? Или он прикрывает воров от стражей закона?

– Вот уж что он точно делать не будет, – ехидно фыркнул Уголёк, снова обретя присутствие духа. – Воровство не то чтобы разрешено, но право на его существование признаётся и надо платить налог.

– Налог на воровство?

– «Теневой налог» платит Равен, – принялся объяснять Уголёк, раскачиваясь в воздухе, словно маятник.

– Но как власти могут закрывать глаза на воровство прямо у них под носом? – не поняла она.

– Потому что им это выгодно, – в свою очередь удивился её непонятливости он. – Всех воров не переловишь, да и к тому же «верхушка» Города и сама порой не прочь решить свои дела с помощью подручных Равена.

– Но тогда почему я должна опасаться стражи, если воровство тут едва ли не на официальном уровне?

– Нет, ты совсем ничего не понимаешь! Ты хоть слушаешь? Я не сказал, что это почётная профессия. Городок маленький и о делишках Равена знают и позволяют ему дальше покрывать своих воришек, но в обмен на эту милость он должен исправно платить. Но если кто-то из его подручных попадётся, начинается игра «мы тебя не знаем, ты нас не знаешь». По крайней мере, так было до недавнего времени.

Внезапно запнувшись, он плавно подлетел к распахнутому окну, зависнув на месте и сосредоточенно уставившись своими горящими глазами-угольками на размытые из-за тумана очертания островерхих и покатых крыш. Руна молча стала рядом, напряжённо вглядываясь в горизонт, но не находя ничего, что могло навести на столь длительные раздумья.

– Я видел Город до нашего отъезда в тот особняк, – наконец заговорил Уголёк и ей вдруг показалось, что в его голосе мелькнуло волнение, прежде ему не свойственное. – Не назвал бы это место райским островом, но ничего этого не было. Трупы повсюду, болезнь в воздухе, стража, готовая повязать кого угодно… Откуда всё это взялось?

– Похоже, мне повезло, – кисло отозвалась девушка, усевшись на подоконник.

Бельё, развешенное на верёвках между некоторыми домами, мерно раскачивалось на ветру. Такое же серое, как и весь этот Город. Казалось, она глядела на чёрно-белую картину и только жёлтые огоньки в некоторых окнах напоминали, что это не так. В этом мире есть краски. Просто они не достались этому Городу.

– Ещё больше меня удивляет только то, что уже давно должно было рассвести, но вместо этого не только не посветлело, но ещё и этот туман появился…

– Подожди-ка!

Встав с подоконника, Руна прошла к столу, боясь вспугнуть зародившуюся догадку. Вытащив из стопки чистый лист бумаги и макнув перьевую ручку в баночку с чернилами, она провела посередине линию:

– Я, кажется, начинаю что-то понимать. Итак, существуют два совершенно разных мира. Как минимум. Мой, – она ткнула ручкой в верхнюю часть листка, затем, опустив ручку к нижнему краю, дополнила: – и этот мир. Они никогда не пересекались, жили автономно, как и их обитатели. Но тут на сцену выходит Нексус, – девушка нарисовала ромб, находящий сразу на обе части листа: – мои сны начались с момента, как Руна и Брэм проникли в особняк. Этот камень словно образовал червоточину, портал между двумя мирами, – девушка нарисовала вокруг него несколько стрелочек, – из-за этого равновесие сместилось и произошла «утечка», то есть обмен телами. Не могу только понять, почему именно я и она? Что это за мир? Может, это прошлое, а Руна моя дальняя родственница? Хотя на прошлое слабо похоже. Или я избранная? Ладно, пока не будем об этом думать. Возможно, всё это лишь случайность. Дело в другом. Когда камень активировали, с ним что-то пошло не так. То ли они накосячили с заклинанием, то ли ещё что, но камень самоуничтожился или исчез, – она крест-накрест зачеркнула ромб. – Вместе с ним закрылась червоточина и мы остались на тех местах, на которых были в момент ритуала. Я – здесь, а Руна… Руна, скорее всего, в моём теле. Получается, сколько я теперь не дрыхни, без этого проклятого Нексуса я не смогу вернуться!

– Но как ты вернёшь камень обратно, если даже не помнишь, где это было? – ехидно фыркнул Уголёк, с интересом взглянув на её творчество.

– Помню, упоминалось что-то о заказчике, так что он точно должен быть в курсе, – продолжила размышлять Руна, теперь заметно приободрившись. Впервые за это время. – Уверена, без Равена здесь не обошлось, так что мне надо всё у него выяснить и снова вернуться в тот особняк.

– С чего ты взяла, что Нексус всё ещё там? – охладил её пыл Уголёк.

– А где ещё ему быть? – неуверенно протянула она, нетерпеливо выстукивая ручкой по листку и не обращая внимания на летящие из-за этого в разные стороны капли чернил.

– Что ты помнишь про тот ритуал?

– Ну… Там была та вампирская парочка, какой-то неизвестный в капюшоне и… Барон. Как-то его так звали… Чёрт, не помню. Что-то на «Б» или «Л». Клиффорд!

– Ну и?

– Что «и»? Они читали заклинание и говорили что-то про новую эру, потом я… То есть Руна, она подралась с Брэмом. Он упал, она следом… Нет, подожди! Её какая-то скотина столкнула!

– И дальше?

– Потом темнота. Затем я очнулась в телеге, когда меня ввозили в Город.

– И у тебя не возникает вопросов?

– Возникают ли у меня вопросы? Да только ими у меня и забита голова!

– Тогда спроси себя: как ты выжила после падения с крыши? Или ещё лучше: кто тебя нашёл и привёз сюда?

– И что стало с Брэмом, – дополнила она, устало потерев глаза и наконец отложив ручку в сторону. – Нет, так мы только ещё больше запутаемся. Пока первоочередная задача – это встретиться с Равеном. Уверена, он окажется ценным информатором. Кстати, где мне его искать?

Уголёк снова оглядел её рисунок, словно надеясь заметить там какие-то новые детали, а затем поднял на неё глаза с каким-то нехорошим хитрым прищуром.