Читать книгу МатриСарго. Книга 1 - Т.А.К - Страница 15

Мы жили в районе аэропорта в небольшой двухкомнатной квартире – это был своего рода городок, где в основном проживали лётчики с семьями. Позже он стал обустраиваться и расти – образовался центр с широкой улицей под названием «Проспект Чкалова», простиравшийся до самого центра города; вокруг выросли школы, садики, кинотеатры. Городок стал неотъемлемой частью столицы с разницей: близко расположенной взлётной полосой… со взлетающими и заходящими на посадку самолётами… с полевыми цветами лётного поля.

Квартира была у нас маленькая, и родители отдали свою спальню мне под детскую комнату: там стояла моя детская кроватка, а рядом на стенке висел гобеленовый коврик с детским мотивом – маленький белокурый мальчик, с голубыми глазами, в синих шортиках с лошадкой на палочке. Мне было уже пять лет, и я уже научилась ездить на двухколёсном велосипеде, в то время как мои сверстники ещё катались на трёхколёсном «лисапеде»; я сама выстригла себе чёлку большими ножницами, которые я нашла у бабушки в комоде. Все говорили, что я очень спокойный ребёнок по сравнению с другими детьми, а многим я казалась застенчивой. А я просто молчаливо анализировала их, взрослых, ведь я была уже большая!.. Так считала я сама… Так казалось мне самой… В моём детском мире, окружающем меня.

В детском садике было шумно, одни дети играли в игрушки в детском уголке, а в нашей старшей группе сидели на стульчиках и слушали сказку, которую читала нам наша воспитательница. Я со своей подружкой Анечкой Романовой сидела рядом: она с моего двора, и мы в одинаковых платьицах. Вот уже приходят родители за своими любимыми чадами, я тоже смотрю в коридор в ожидании. В дверях появился мой папа! Все посмотрели на моего папу в лётной форме, и я важно пошла к нему, затем побежала на радостях, а папа, взяв меня на руки, приподнял высоко… высоко и обнял крепко… крепко…

Мы с папой медленно шли из садика домой через наш детский дворик. Мой детский садик находился прямо во дворе нашего дома. Я держала папу за руку и смотрела по сторонам.

– А ты что молчишь? Расскажи, как прошёл день в садике? – спросил меня папа.

– У меня головка болит, – ответила я и взялась ладошкой за свой лобик.

– Сейчас поглажу, и пройдёт. Где болит, покажи, – сказал он и погладил меня по головке.

– А почему мама не пришла за мной? – спросила я немного плачущим голосом. Меня обычно забирала из садика мама, пока папа был на работе.

– Это секрет! Сейчас узнаешь, когда придём домой, – ответил папа, и глаза его радостно засияли.

– Мама купила мне новую куклу? – обрадовалась я.

– Да… Ждёт дома! – сказал он и улыбнулся, погладив меня снова по головке.

Войдя в наш подъезд, папа почему-то стал быстро подыматься по лестнице и тянуть меня за руку.

– Давай как спортсмены: раз и два, раз и два. – Он открыл дверь ключом.

– Снимай сандалии и иди помой руки, – сказал он, потом взял меня за руку и осторожно повёл меня в детскую комнату. Проходя через зал, я заметила, что дома тихо и не как обычно. Мы вошли в мою комнату, папа тихонько подвёл меня к детской кроватке, которую я до сих пор никогда не видела у себя в комнатке. Я подошла ближе и стала смотреть на мою новую куклу.

В кроватке лежал младенец с закрытыми глазками и, немного причмокивая губками, красиво спал. Я смотрела во все глаза, ничего не понимая… Почему-то я смотрела на головку ребёночка, и мне показалась она большой, больше, чем у моих кукол. Я внимательно разглядывала младенца, который так неожиданно появился у меня в комнатке, – глазки, крошечный носик, маленькое ушко, которое немного виднелось из-под шапочки. Он лежал, закутанный в белое вышитое одеяльце с розовым атласным бантом.

– Знаешь, кто это, Мариночка? Это твоя младшая сестрёнка! – сказал папа, присев около меня на корточки, улыбка сияла на его лице. Я молча стояла и смотрела то на папу… то на новорождённую сестрёнку… и молчала… Внимательно смотрела на младенца, который лежал в новой детской кроватке… в моей комнатке… долго смотрела… тихо смотрела… зачарованно…

После полудня жара начала уже спадать, и душистый аромат цветений перемешивался в воздухе с золотистыми лучами солнца. Мы все вышли на прогулку: мама везла коляску впереди себя, а я шла рядом и держалась за папину руку. Моя маленькая сестрёнка Олечка уже немного подросла, и ей сегодня исполнилось четыре месяца.

Аллейка была очень красивой: она начиналась от нашего дома и вела в сторону рощи; с одной стороны находилось озеро, а с другой за небольшим леском начиналось лётное поле, огороженное высокой металлической решёткой; вдоль аллейки росли цветущие кустарники, а за ними розоцветные деревья. Летом, когда спадала жара, все семьями медленно прогуливались по ней; после знойного дня вечерняя прохлада перемешивалась с запахами цветущей черёмухи и жасмина, с короткими новостями при встрече знакомых – все нарядно одеты и, степенно прогуливаясь, разговаривали между собой и кивали друг другу в знак приветствия, бросали слегка оценивающий взгляд на встречных прохожих, при этом удовлетворенно вздохнув, что одеты не хуже других. Мама как-то заметила папе, что все разговоры в основном про одно и то же: «Про работу! Все обсуждают своих начальников или коллег», – сказала она смеясь.

Молодые влюблённые пары, семейные с детьми, пожилые пары и одинокие, с внуками и без – всех можно было встретить на этой аллейке встреч и свиданий, аллейке семейного счастья и весёлого детства, которое бегало рядом с родителями, чирикая, как воробушки. А я подбегала всё время к веточкам черёмухи и нюхала её цветочки. На мне был костюмчик в морском стиле – белоснежная кофточка с белыми волнами на голубом воротнике и синяя юбочка в складку, белые сандалики с белыми гольфами, а из-под юбки виднелись белые панталончики. Я старалась не отставать и всё время подпрыгивала, пытаясь заглянуть вглубь коляски, мою сестрёнку совсем не было видно из-за красивых кружев и ажурного одеялка.

– Мариночка, возьмись за коляску другой ручкой тоже, – сказала мне мама, наклонившись ко мне, она нежно погладила меня по головке.

– Пошли помедленнее, – обратилась она к папе. Я очень обрадовалась и взялась за ручку коляски, как мама! Но в это время вдруг послышался плач моей сестрёнки, мама нагнулась над коляской и поправила соску, которая упала рядом на подушечку.

– Уснула, и соска выпала из ротика, – пояснила мама, и мы не спеша пошли дальше, но снова раздались сначала звуки всхлипывания, которые голосом сопрано постепенно усиливались в крещендо – «мелодию младенца», как в шутку называла мама.

– Наверное, уже проснулась, не хочет больше спать, – сказал папа.

Мама приподняла Олечку и удобно посадила её, примостив около неё подушечку и одеялко. Теперь она тоже могла вместе с нами смотреть на окружающие её цветы. Я снова взялась за коляску, и снова раздалось хныканье.

– Держись, держись, – сказала мама и стала опять давать соску нашей ляльке, но соска молниеносно вылетела, описав в воздухе дугу, и упала на одеялко, а крик моей младшей сестрёнки усилился ещё больше, при этом она стала вытягивать свои ручки в мою сторону, растопыривая свои пальчики. Мы остановились, и мама, поправляя соску одной рукой, другой стала покачивать коляску, а мне пришлось отпустить руку с ручки коляски, за которую я так крепко держалась, и вдруг… неожиданно для всех… крик утих!

Мы пошли дальше, а я опять взялась за коляску, и снова раздался плач… я отпустила руку… плач утих! Мама улыбнулась: «Ну ладно, иди рядом, только не отставай. Видишь, какая, уже с характером!» Папа держал меня за руку, и мы все вчетвером продолжили нашу прогулку по нашей белой аллейке, ведущей от дома до парка, обрамлённой благоухающими жасмином и черёмухой.