Читать книгу Три «Д» для миллиардера. Свадебный салон - Тала Тоцка - Страница 8

– Ванечка! – истерично вопит Исаева.

Мне ничего не видно за Тагаевым, кроме его широкой спины, обтянутой дорогой костюмной тканью – он слишком высокий. И я привстаю на носочки.

Взгляд невольно залипает на крепкой смуглой шее, на аккуратно стриженном затылке, и по телу невольно пробегает дрожь.

Тут же одергиваю себя – нашла время! Судя по сердитому лицу приближающейся мадам Исаевой, здесь ожидается настоящая битва.

Она подбегает к сыну и всплескивает руками при виде его разбитой губы.

– Опять! Эти малолетние бандиты опять тебя изуродовали! Мой хороший, мой бедный мальчик! – она порывисто обнимает пыхтящего Ивана и протягивает ему ключи. – Иди садись в машину, мы сейчас поедем снимем побои, а потом в полицию. Пусть этих рецидивистов упекут в колонию для несовершеннолетних, там им самое место.

Ваня несется к воротам, а Исаева поворачивается ко мне и мстительно шипит:

– Не надейтесь, что на этот раз вам все сойдет с рук, госпожа Савицкая!

Она гордо следует вслед за сыном, а во мне внутри будто взрывается динамит. Да как она смеет называть моих детей рецидивистами!

Набираю в грудь воздух и собираюсь выйти из-за Артура, чтобы заступиться за сыновей.

– Стоять, – громко произносит Тагаев и, видя, что Исаева не обращает внимания повторяет еще громче. – Стоять, я сказал.

– Вы мне? – удивленно поворачивает она голову.

– Да, тебе, – спокойно говорит Артур. – Ты сейчас вернешься и извинишься перед моими детьми.

– Хамло! – дернула плечом мадам. – Пошел ты знаешь куда?

– У Ивана есть отец? – поворачивается ко мне Артур, и я вспыхиваю как китайский фонарик, когда понимаю, что стою слишком близко. И что наши лица теперь тоже слишком близко.

Поспешно отступаю, пряча смущение, но меня выручает Рудольфовна.

– Есть, – делает она шаг вперед. Руки по швам, подбородок вздернут, глаза горят. – У Ивана есть отец.

Так и кажется, что Тагаев сейчас гаркнет: «Вольно, сержант!» но он лишь одобрительно кивает.

– Отлично. А кто он, случайно не помните? А то воевать с женщинами я как-то не привык…

– Павел Яковлевич Исаев, хозяин ипподрома.

– Городского ипподрома? Это который построен на земле, выделенной под стадион?

Рудольфовна вместо ответа недоуменно пожимает плечами, а я припоминаю, что одно время вокруг стройки ипподрома ходили подобные разговоры, но нам со Стефой тогда было не до муниципальных проблем.

Пять лет назад городской совет выделил землю под строительство нового стадиона, а спустя некоторое время на этой земле чудесным образом вырос новенький ипподром. Видимо, городу он оказался нужнее. Или горсовету.

Тагаев поднимает глаза к небу и совершенно по-мальчишески выдает радостно-восторженное: «Йес!» А я холодею и отступаю еще дальше.

Как бы фантастично это ни звучало, но я родила двух детей и одного клона. Клона Тагаева. Если Давид хоть раз скажет при нем «Йес!», вот так согнув локти и сжав кулаки, то только самый недалекий и слабовидящий не заметит их поразительного сходства.

Тревожно окидываю взглядом своих мальчиков. Те не выглядят испуганными или расстроенными, наоборот. Следят за Тагаевым, и в их взглядах сквозит затаенное восхищение. А еще надежда.

Артур снова листает на экране контакты. Он ведет себя так, будто Исаевой здесь нет вообще, а та, напротив, останавливается и озадаченно прислушивается к разговору.

– Владимир Борисович? Здравствуйте. Это Тагаев. Я обдумал ваше предложение. Да, согласен, – Тагаев говорит сдержанно, размеренно, а я вспоминаю, что Владимиром Борисовичем зовут нашего мэра и незаметно вытираю ладонью лоб. Кажется, не только я вспомнила, Исаева подозрительно бледнеет и сглатывает. – Иностранные инвестиции тоже будут. Только у меня условие. Сроки. Документы подписываем в ближайшие дни, я скоро улетаю. Не надо вам заседание совета, у нас уже есть земля. Та, что под ипподромом. Как куда? Снести к… – он смотрит на жмущихся к нему детей и вовремя тормозит. – К чертовой бабушке. За счет владельца разумеется. Или выкатываем ему иск за нецелевое использование земли. Демонтирует, куда денется. Ах, офисное здание еще? В аренду сдает? Ну придумаем что-нибудь, Владимир Борисович, придумаем. До встречи тогда, детали обсудим. Вы, главное, не болейте.

Артур отнимает от уха телефон. Он с удовлетворением смотрит на Исаеву, и провалиться мне на этом месте, если точная копия этого взгляда не буравит ее снизу. Данькин взгляд чуть более снисходителен и чуть менее уничтожающий. Весь в маму…

Исаева беззвучно, как рыба, открывает рот, а потом смотрит на меня чуть ли не с ужасом и вопросительно тычет пальцами сначала в детей, а потом в Тагаева.

– Что, правда? – у нее прорезается голос, и она беспомощно садится на уличную урну.

Я близка к провалу как никогда, но меня спасает, что Артур снова говорит по телефону, и я могу позволить себе гордо проигнорировать вопрос.

– Начинайте готовить документы, – отдает распоряжения Тагаев, – я даю согласие на долевое участие в строительстве стадиона. Свяжитесь с владельцем ипподрома Исаевым, пусть приступает к демонтажу конструкций. Скажите, Тагаев велел ему дома сидеть и заниматься воспитанием сына. Жену уже не перевоспитаешь, так что пусть хотя бы парня до ума доведет. Да, кстати, там у него еще офисный центр есть. Парковки сносим, землю отдаем ларечникам. Да что угодно пусть продают. Цветы, шаурму… Только чтобы доступ в офис перекрыли. Выполняйте.

Артур прячет телефон в карман и говорит, глядя поверх Исаевой.

– Все. Нет у вас больше ипподрома. И офиса нет, – он подмигивает Данилу с Давидом, и те радостно улыбаются в ответ.

До нее наконец-то доходит, что это не шутка. Бледная как стена, она встает с урны и понуро бредет к воротам. Не успевает дойти до калитки, как из сумочки раздается звук рингтона, и Исаева выуживает из нее мобильник.

– Пусечка… – беспомощно лепечет, – в садике, да. Ванечку забрала… С чего ты взял, не знаю я никакого Тагаева…

Как только она выходит за ворота, Артур сразу же теряет к ней интерес. И тут мимо меня проносится вихрь и впечатывается в его колени.

– Артур! Ты приехал, и мы идем есть мороженое?

Он ошалело разглядывает вихрь, оказавшийся моей дочкой. И его тоже…

– Старшая сестра! – восклицает он, а я…

Я явно перенервничала, и мое взбудораженное воображение разошлось не на шутку. Потому что мне кажется, будто Тагаев очень обрадовался Дианке.

Он присаживается возле нее на корточки, но тут же его лицо мрачнеет.

– Сегодня у меня вечером встреча, а вот завтра мы точно сможем пойти.

– Завтра не могу, завтра концерт, – грустнеет моя маленькая девочка. – Я пою.

– А я могу посмотреть? – спрашивает Артур, и на ее щечках вспыхивает румянец.

– Тебе правда интересно?

– Конечно, – очень серьезно отвечает Артур, – конечно интересно. Это же ты поешь! А сейчас мне надо отвезти маму…

– Маму? – сразу навострили ушки мои сообразительные детки.

– Вы возите маму? – переспрашивает Данил. Давид, не дождавшись ответа, с торжествующим видом смотрит на меня. И даже не думает скрывать ликование.

– Значит, мама замуж за Диму уже не идет?

* * *

Конечно, с его стороны было бы слишком самонадеянно думать, что эта красивая девушка с потрясающими кошачьими глазами ни с кем не встречается. Но наличие некоего Димы оказалось для Тагаева не то, что сюрпризом, а настоящим камуфлетом[6].

И что теперь ответить?

Умом Артур понимал, что сказать: «Да, не идет», – он не имеет права. Просто никакого. Этим пацанам отец нужен как воздух, что уж говорить о маленькой принцессе Дианке. И вполне возможно, Дима как раз подойдет на роль…

Кого он обманывает? Дима подойдет разве что для похода в пешее эротическое, Артур это определил для себя, как только узнал о его существовании. Так что «Ну почему же, все может быть» отпадало на старте.

Тагаев лихорадочно перебрал в уме самые нейтральные варианты, но удачного решения так и не нашел.

А потому что его не было. Просто не было и все. Или Дима – а на его месте мог быть и Вадик, и Сергей, и даже Ипполит – или… он сам?

Тагаев снова вытер лоб рукавом. Сейчас просто необходимо стратегическое отступление. Он обязательно найдет правильное решение, подберет правильные слова… Потом. Когда на него не будут снизу вверх смотреть три пары зеленых глаз, полных ожидания и надежды.

И еще одна. Смотрящая исподлобья. Грозно и в то же время умоляюще.

«Не смей. Не смей этого делать», – очень красноречиво говорил этот взгляд. Тагаеву даже показалось, что где-то там мелькнуло: «Иначе я тебя убью», – но это вполне могло быть его разыгравшимся воображением.

Все правильно. Он не должен давать им надежду, не должен. Но что делать, если ему самому сейчас это важнее чем им?

Пройдет. Просто он слишком вошел в роль защитника и супермена. Пришел, раскидал всех врагов. И такая роль ему неожиданно понравилась.

Вот только этим детям нужен не супермен, а отец.

«Так что отползаем, Тагаев, отползаем».

Он принял самый деловой вид и кивнул:

– Обсудим.

При этом кивнул очень глубокомысленно. Анастасия смотрела на него как на врага. Давид повернулся к брату с сестрой, сжал руки в кулаки, согнул в локтях и выдал громкое:

– Йес!

Тагаев даже вздрогнул, так похоже у парня получилось. Что только подтвердило его убеждение. Мальчики готовы подражать первому встречному, который взялся решить их проблемы. И с этим срочно надо что-то делать.

Что же у Анастасии там на самом деле произошло с их отцом? Как он мог отказаться пусть не от троих, пусть от двоих своих родных детей? Да еще и таких…

Артур содрогнулся от одной мысли, что такое могло случиться с ним. Разве он смог бы тогда жить обычной жизнью?

Вечером ложиться спать, утром просыпаться, ехать в офис, завтракать, обедать и ужинать. Если бы знал, что где-то точно так же ложатся спать, утром просыпаются, идут в сад, завтракают, обедают и ужинают его дети. Да еще и такие…

От этих мыслей стало тошно, внутри будто булыжник завозился. Да лучше бы он сдох. Артур, конечно, а не булыжник.

Бросил беглый взгляд на Анастасию и удивленно выпрямился. Секунду назад она взглядом разносила его на атомы, и вдруг все изменилось.

Девушка по-прежнему не сводила кошачьих глаз с Тагаева, вот только теперь в них явно плескался страх.

Она испугалась, и сильно испугалась. Артур сразу угадал такое состояние, ему приходилось не раз наблюдать, а порой и намеренно в него вгонять. И собственных директоров с заместителями, и деловых партнеров.

Он пожал руки мальчикам, попрощался с воздушной девочкой и кивком головы указал Анастасии на машину.

Надо отдать должное, отмерла она практически сразу. Быстро перецеловала детей, причем умудрилась обнять всех одновременно – сразу видно годами отработанную практику. И Артур понял, зачем. Никто в этой троице не должен быть обделен вниманием, такие дети…

Они молча сели в машину, молча тронулись с места. А потом Артур не выдержал. Пока не вырулили на проспект, съехал с дороги в первый попавшийся переулок и заглушил двигатель.

Развернулся, положив локоть на руль, а вторую руку – на спинку сиденья. И уперся пристальным взглядом в сидящую рядом девушку.

– Ну? Я жду.

Но Анастасия видимо уже полностью оправилась от своего ступора. Разворачиваться ему навстречу посчитала лишним, ограничилась поворотом головы.

– Я вас не понимаю. Переведите.

– Итак, Дима? – подбадривающе продолжил Артур.

– Да, Дима. Для меня. Для вас Дмитрий, – поправила его эта невыносима язва, и Тагаеву сразу захотелось, чтобы Дмитрий оказался рядом.

Как можно ближе. Желательно в пределах досягаемости тагаевского кулака. Можно даже ноги, но это крайность.

– Вы в самом деле собрались за него замуж? – он сгреб в кучу все свое самообладание.

Анастасия наклонила голову и несколько минут молча его разглядывала. Артур почувствовал себя слишком неуютно под этим взглядом.

А потом отсоединила свой телефон от автомобильной зарядки, которую так опрометчиво уступил ей Тагаев, и нажала на вызов.

– Стеф, это я, – она говорила, глядя на Тагаева в упор, и в ее взгляде он видел что-то очень для себя нехорошее. – Как там Арианочка? Еще не ушла? Пусть дождется, мы уже едем. Передай, что у меня появилось несколько отличных идей. А пока предложи вариант помолвки на воздушном шаре. Артур Асланович сделает ей предложение, признается в любви, они обменяются кольцами. Параллельно запустим шар с оператором, все это будет снято с нескольких ракурсов, у нее появится масса шикарного контента. По желанию можно организовать шары с гостями и шампанским. И расцветки шаров покажи. Розовые ей наверняка понравятся, очень романтично.

Артур не сомневался, что последние слова адресуются ему. Представил вереницу розовых воздушных шаров с пьяными гостями и вздрогнул. А сам все это время не мог оторвать взгляд от ее губ.

Чуть изогнутых, искусанных – он ведь так нервничала! – а от того ярких и припухлых.

– Что? – спросила она с вызовом, завершив разговор. Слишком взволнованно спросила…

Он молчал. Долго молчал. Просто сидел и смотрел. А она все больше нервничала.

– У тебя очень красивые губы, – ответил после долгой паузы.

Наверное, поэтому его голос прозвучал сипло и негромко. Зато в ее глазах как будто вспыхнули звезды. Она быстро отвернулась, Артур повернул ключ зажигания.

Двигатель заурчал, автомобиль тронулся с места. Больше за всю дорогу они не проронили ни слова.