Читать книгу Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова - Страница 8

После какой-то инъекции и здорового сна я проснулась чрезвычайно бодрой – даже бодрее, чем чувствовала себя два дня назад, до всех перипетий. Вероятно, так примерно и происходит: человека могут заставить себя ощутить уже полутрупом, а потом чудо-укольчик, пара витаминов – и вот, его снова можно беспощадно бросать на пыточный стол. В любом другом случае расход экспериментального материала был бы слишком велик. Настенное табло показало, что время близится к обеду, но я не спешила вставать. Мне вообще некуда спешить, а на адаптацию обещано три дня – хотя чего стоят обещания главного монстра?

По поводу Ника и Майи я особенно не расстраивалась, решила так: нам всем нужно время, чтобы остыть и посмотреть на произошедшее отстраненно. И уже после этого попытаться обсудить. Если мы так и не найдем общий язык, то никогда друзьями и не были. Потому, быть может, даже и неплохо, что выяснилось это в самом начале жестокого пути по пятому уровню. Жаль, что я одна, но лучше быть одной и знать об этом, чем напрасно положиться на посторонних. Фальшивые отношения хуже одиночества.

Я вообще удивилась своему довольно хорошему настроению, хотя ожидала депрессии. Ничего радостного не произошло, но ведь я и не рассчитывала, что здесь мы будем распевать счастливые песни и поливать цветы трижды в день? Зато выяснилось кое-что важное: я не ошиблась и очень важна для мистера Кинреда. И хоть Майя и Ник важны ему меньше, но и их он не убил. А это означает, что самые страшные опасения – о том, что нас попросту замучают до смерти – вряд ли сбудутся. Будут запугивать, стращать, помещать в немыслимые условия, при профнепригодности сотрут память и вышвырнут из системы, но вот так запросто не убьют, все это лишь блеф и антураж. А уж такое осознание существенно прибавляет моральных сил.

Пустой желудок все-таки напомнил о себе жалобным бурчанием, потому я встала и начала приводить себя в порядок, прежде чем отправиться в столовую. Комнаты здесь оказались просторнее и мебели больше, вот только неизвестно, какими вещами заполнять высокие шкафы. А уж ванная вообще потрясла мое воображение, особенно когда я минут пятнадцать пыталась разобраться в многочисленных светящихся кнопках душевой кабины. Комбинезон я нашла на тумбе – почти такой же, как старый, только синего цвета. Расчесывая волосы перед зеркалом, я заставила себя улыбнуться отражению. Ну вот, теперь я на пятом уровне: боевое крещение пройдено, первые важные выводы сделаны, собираюсь выжить и разбогатеть, а потом вернусь к отцу – и безразлично, что будет происходить до тех пор, у меня на все сил хватит. Кстати, об отце…

Возле лифта я растерянно оглядывалась, не представляя, как попасть на нужный уровень. Но довольно скоро подошел охранник и с улыбкой объяснил:

– Твои отпечатки уже в базе данных. Прикладывай ладонь сюда, – он указал на панель. – Можешь спускаться и по лестнице, она в конце того коридора. Но учти, тут этажей двадцать. Хотя для здоровья полезнее. Ну, чего ждешь? Поехали? У меня тоже обеденный перерыв.

Разумеется, он мог открыть кабину и сам, но предоставил право мне – для тренировки. Какой доброжелательный охранник! На этот раз я не спешила радоваться чьей-то приветливости, надолго отбили охотку. Уже в кабине он продолжил инструктаж:

– О событиях на нашем уровне распространяться запрещено, даже с руководством других уровней лучше не обсуждать. Если поймают на подобном – уволят. Сама понимаешь, что такое разглашение почти ничем не чревато для системы: просто выгонят тебя и всех, кто получил доступ к сверхсекретным данным, а они об этом все равно не вспомнят. Потому не подставляй ни себя, ни других, это не имеет смысла лично для тебя.

Я пожала плечами.

– Отчего же нет смысла? Например, если мне понадобится быстрое увольнение, то это самый простой путь.

Охранник громко рассмеялся, заставив меня нервно поежиться.

– Верно. Но увольняют-то все равно с первого числа нового месяца. Потому если решишь, что хочешь уволиться именно таким образом, то очень советую сначала посмотреть на календарь. Ведь в оставшиеся дни ни у кого не будет повода тебя жалеть. Это сейчас ты – ценный ресурс для длительного использования, а станешь отработанным материалом. Кто ж цацкается с уже списанным имуществом?

Благодарить за дельные советы я охранника не стала. Просто молча вышла на третьем уровне и уже привычными коридорами направилась в нужную сторону. Даже не удивлялась тому, что меня в глаза называют имуществом, ресурсом и материалом. Правильно называют, пора прощаться с иллюзиями.

В столовой почти не было посетителей, я пришла между завтраком и обедом. Но увидела за нашим столиком Майю и Ника, которые зло покосились в мою сторону. Очевидно, для конструктива время еще не наступило. Потому отметила про себя, что Ник выглядит здоровым, и просто прошла дальше, намереваясь сесть одна. Но в последний момент увидела на выходе из зала для руководства мистера Кинреда и уверенно зашагала к нему.

– Здравствуйте, сэр, – мой голос даже не дрожал. – Мне срочно нужно выяснить одну вещь. Надеюсь, вы ответите.

Он почти удивленно изогнул бровь:

– Ничего себе. А где надутые щеки и взгляды испепеляющей ненависти? Хоть бы один день продержалась.

– Не вижу необходимости, сэр. Так я задам вопрос?

– Ну, попробуй, – он улыбнулся, склонившись ко мне – возможно, не хотел, чтобы наш разговор был услышан.

Я снова не выдержала прямого взгляда, но говорить можно и поглядывая на свободные столики:

– Вы вчера сказали, что мой отец не получил денег.

– Это было частью представления. Неужели не поняла?

– Поняла. И я уверена в этом на девяносто процентов. А позавчера была уверена на сто. И от этой тревоги я не смогу избавиться. Вам нужна моя бесконечная тревога или увольнение из-за нее?

– Вопрос-то в чем, Ината? – я слышала в его голосе улыбку – все он прекрасно понимал: и что скажу, и что сам на это ответит.

– Сэр, я могу получить доказательства, что деньги переведены на счет отца, и он сейчас находится в платной клинике по условно-излечимым заболеваниям? Например, мне хватило бы одной минуты телефонного разговора.

– Связываться с внешним миром запрещено, Ината. Ты сама подписывала согласие.

– Знаю. И все равно осмеливаюсь просить. Потому что в другом случае я напишу заявление в последний день этого месяца – тревога меня вынудит, а аванс уже будет покрыт.

– О-о, шантаж? Сказал бы, что впечатлен, но нет – все тут время от времени пытаются меня шантажировать. И обычно в ответ я только смеюсь. Но ты мне нужна для конкретных задач, потому отвечу. Нет, никаких телефонных разговоров с отцом, запреты существуют не просто так. Мы не можем контролировать людей в мегаполисе, твой отец запросто проболтается о том, что ты звонила. И уж поверь, эта новость разнесется вмиг. Уже завтра под аркой будет торчать толпа вопящего и скулящего народа с просьбами, чтобы их родственники позвонили. Это не мой личный бзик, это основа всей структуры. Но я обещаю подумать над тем, как еще тебе предоставить доказательства.

– Правда? – я от изумления посмотрела прямо на него.

– Правда, – он сказал очень серьезно, а по спине побежал холодок от его сканирующего взгляда. – Но не просто так. Сделка, Ината.

Я сразу нахмурилась:

– Вы очень любите сделки, как я погляжу, – и добавила с нажимом: – Сэр.

– Даже не представляешь насколько. Итак, я в течение двух недель нахожу способ дать тебе доказательства, а время твоей адаптации сокращается до… скажем, одного сегодняшнего дня.

– Согласна!

– А я не сомневался. Но твое рвение мне нравится. Продолжишь так симпатично блестеть глазами – я окончательно превращусь в романтичного дебила и стану исполнять все твои просьбы по щелчку пальцев. Это шутка, поясняю на всякий случай, а то у тебя проблемы с пониманием. В моем кабинете завтра в десять утра. Успей хорошо позавтракать, потому что на обед вряд ли успеешь.

– Да, сэр.

Проводила его взглядом и вспоминала о еде. Что ж, мои адаптивные способности удивляют меня саму. Настроение быстро вернулось к тому же уровню, что был десять минут назад. Уже не трясусь и не паникую в преддверии неизвестности, ощущаю себя одинаково – никак. Так и пять лет пролетят, глазом не моргну. Даже, возможно, к «шутнику» привыкну. Хотя нет, на это требуется больше пяти лет.