Читать книгу Щербинки стареньких домов. Сборник стихов - Тамара Анатольевна Сальникова - Страница 2

Щербинки стареньких домов

Видали разные картинки

И впутывались в паутинки

Текучести кирпичных снов.

Скучали в бликах фонарей,

Дивились воробьиным стаям,

Что гомонили прилетая

Под сень дворовых тополей.

Имели обветшалый вид,

Как будто маленькие шрамы,

Как будто крошечные раны

От разных уличных обид.

И охраняли тихий сплин

Из двухэтажного уюта,

Жильцов сплоченного приюта,

В котором каждый не один.

Сейчас стальной седой бетон

Стеной своей уходит в небо,

Щербинкам жить на нем нелепо,

А старый фонд давно снесен.

Ночью крикнуло окно:

Подходи – покурим в форточку.

Пью прованское вино

Сыра разгрызаю корочку.

На карнизе старый кот

Красит звезды в изумрудное,

Греет о металл живот,

У него задача трудная —

Удержаться, не упасть,

Не нарушить равновесия,

Да его кошачья масть

Не впервые чтит созвездия.

Мне так тоже не впервой

Разговаривать с окошком,

Я, наверное, потом

Заимею себе кошку.

Буду ушки ей чесать,

Сырной с ней делиться коркой.

Все потом. Сейчас мечтать,

Прячась за оконной створкой.

Спать хочу, да не до сна,

Бес вливает ветер в вены,

Чтоб не умереть мгновенно,

Делаю глоток вина.

Сучу вязанную нить

Стихотворного простора,

Мне ночного разговора,

Жаль, но не с кем заводить.

Серый филин – старина

Слышать ничего не хочет,

Хоть не спит он, между прочим,

Да сова – его жена.

Злится, ухает с печи,

Мышь терзает им на ужин,

Мне твой муж совсем не нужен,

Успокойся, не кричи!

Снег пушит кругом зима,

Сон идти ко мне не хочет,

Манит в мышеловку ночи

Сырным заревом луна.

Тонкой низкою письма

Капли вьются по странице,

Оказалось просто снится

Мне все эта кутерьма.

Пролил вино Святой Грааль

Над золотым сукном рассвета,

Дом снегом окружил февраль,

А я держу в ладонях лето.

В нем огуречным тоном трав

Струятся в воздух ароматы,

Резным листом хмельных дубрав

Мои все помыслы объяты.

Иду, почти бегу вперед,

По многогранию природы

За силой, что опять зовёт,

Спешить под эти небосводы.

Вот взор поймал базальты лав,

Манят к себе чужие горы,

Притягивают гордый нрав

На необхватные просторы.

А вот вишневым зреет сад,

Цветок с цветком заводит споры.

Чу, слышишь? Воздух им объят,

Да так, что одурели пчелы.

Не хочется назад в мороз,

Рассвет задергиваю в шторы,

Листаю книгу и всерьёз

Веду с пиитом разговоры,

Люблю его порой до слез

За это лето, сад и горы,

За то что не разлив донёс

В мой тихий дом сих строк узоры.

Окрасил сладостью малины

Рассвет деревья и дома,

В сугробы белые перины

Нырнул дремать остаток сна.

Жаль покидать обитель ночи,

Лежу, взирая из под век,

Как лучик озорной хохочет —

Вставай, ленивый человек!

Ползет ко мне сквозь одеяла

Упрямый, утренний, шальной,

Его в ладонь к себе поймала —

Попался! Будешь только мой!

А он по прежнему смеётся

И пляшет, грея кожу рук,

Дитя проснувшегося солнца,

Что заглянуло ко мне вдруг.

Не дело так смешить природу,

Пора действительно вставать,

Иду на кухню, грею воду,

Отдав захватчику кровать.

Февральское солнце – размер в две ладошки

Кипит в сковородке румяня бока,

Сметанное донце белеет у плошки,

Плескается сластью молочной река.

Из чайника веет ромашкой и мятой,

Пузатые чашки с янтарной водой

Красуются чинно, и мёд желтоватый

Стекает по ложке прозрачной смолой.

По центру стола – золотистое блюдо

Исходит по – русски широкой душой,

Лишь с улицы гомон от праздного люда

Вторгается в этот домашний покой.

Лоснится слезой ароматное масло,

Бесстыдно маня к себе нож наготой,

Все в этом застолье настолько прекрасно,

Что хочется мир обнимать добротой.

По вечерам заваривал он чай,

Заварку засыпая прямо в кружку,

Первейший был из флеша урожай,

К нему обычно брал песка осьмушку.

Пар облаками одевал фарфор,

Листочки распускались ароматом,

Она спускалась вниз, брала прибор,

Заваривала чай, садилась рядом.

Тянулся струйкой мёда разговор,

Чью сласть смягчали кипяточком оба,

Порой рождался из беседы спор,

Но чаще нежность размягчала нёбо.

Повсюду успевали не всегда,

Однако неизменно каждый вечер

Витками пара вдаль неслась вода,

И чайный ритуал был безупречен.

Пока хранит традиции семья,

Её разрушить не дано печалям,

Гармония от чаепития

Хранит их каждый день за чашкой чая.

Ночь. Одетая в парчу

Жёлтого оттенка

Стайка ярких фонарей

Замерла у стенки.

Вокруг вьются мотыльки —

Болеро у рампы,

Каждый шлёт свои стихи,

Для фонарной лампы.

Но не долог их полёт,

И вздыхает месяц,

На небесный эшафот,

Звезды поразвесив:

Наш, увы, не вечен свет,

Пусть в ночи пылаем,

Но когда придёт рассвет,

Тоже угасаем.

Так пока не на покой

Будь самим собою,

Мотыльком, луной ночной,

Фонарем, звездою,

Хочется светить – свети

Бабочке из лета,

Хочется лететь – лети,

Жизнь отдав за это.

Счастье быть обещало, но вроде как завтра,

И конечно случилось, уже, но вчера,

Мы мечтами о нем приправляем свой завтрак

И с тоской о нем грезим в ночи до утра.

Вспоминаем, открыв ларчик с именем «было»

На компьютере в папке с хэштегом «прошло»,

Редкой птичкой оно у народа прослыло,

И не всякий ухватит его за крыло.

Вы его еще ждете? Взгляните в окошки:

Чистя перышки вертит хвостом воробей,

Он удачно сбежал от разгневанной кошки

И отбился от парочки злых голубей.

За щербатой высоткой зажмурилось солнце

И повесило луч на бетонный балкон,

На котором малыш шестилетний смеется

И крошит для воробушка свежий батон.

От того он и счастлив в заливистом смехе,

Что не мается прошлым и завтрашним днем,

Его радость таится в нехитрой потехе —

Птицу счастья кормить на балконе своем.

У крыши вечером такой тёплый бордюр

И провода зацелованные поверху солнцем,

Кирпичной складкой похожей на абажур,

Каждая мансарда выпирает крохой оконцем.

Если взобраться, сесть, упереться ногой,

Сперва одной, потом другой в её теплую кладку,

Можно узреть, что тут вид немного иной,

И подчиняется он совсем другому порядку.

Тут видно не только закат или рассвет,

Да разные неровности городского пейзажа,

Тут «пианиссимо» нежно звучит кларнет

Без чужих скандалов и пустяшного эпатажа.

Если хочешь в себе его ощутить – лезь,

Обязательно лезь на нагретую солнцем крышу.

Этот мир, что живёт здесь – в твоей душе есть,

Вслушайся, он говорит – я рад, что тут тебя вижу.