Читать книгу Сделка со Смертью - Таня Лисаевская - Страница 9

Поднявшись на свой этаж, Эл уже в который раз за день встретил эти карие глаза. Да уж, его сосед питал слабость ко всем убогим мира сего, и сердобольный Рэй не смог пройти мимо девчонки, полной лжи. Той, что надела маску, и не пойми в какие игры ее занесло.

«Мне нечего терять».

Как и ему.

И с какой стати это вообще что-то должно было значить и менять? Эл отпустил ее. Но лишь пока. Какая-то глупая девчонка не представляла для него угрозы. И все равно ее появление выводило из равновесия. Столько лет ему удавалось скрываться, но вот вдруг появляется карта. А следом в то же общежитие заселяется неудавшаяся актриса. Даже при первой встречи которая не смогла сдержать свой страх перед ним. Да, Оскар по ней плачет. У нее ведь уже ничего не отнять, так чего же она тогда так испугалась на парковке? Элу не давало это покоя. Потому что картинка не сходилась. Вся она являла собой огромный знак вопроса и противоречия.

Зачем ее послали? Что она о нем знает?

Еще и танец в клубе сбивал с толку. Не похоже, что она пыталась его соблазнить, тогда зачем она здесь? Почему, танцуя на шесте, она не использовала свое тело должным образом? Ведь они не просто так направили к нему женщину. Они знали, в какое место бить. Использовали ее как насмешку, как плевок в лицо. Глупцы.

Купленный утром сверток был здесь, в комнате. И Эл готов ко встрече со своим прошлым, как никогда.

– Эл, знакомься, это Ида, – представил Рэй девушку с длинными каштановыми волосами, которая старательно игнорировала появление и присутствие Эла.

– Это не Ида, а Аида12, – обращался он к Рэю, цедя каждое слово, но продолжал неотрывно смотреть на нее. – Убирайся отсюда.

Маленькое исчадье Ада.

– Ида, останься, – безмятежно возразил Рэй. Эл только пожал плечами и прошел в другую часть комнаты. Ну и черт с ними.

Он понимал, что бежать смысла не было. Уже нет. С появлением карты он уже опоздал с этим. Он нашел его. Остается только выяснить больше информации, чтобы победить, разыграть партию. Взгляд Эла скользнул по углу матраса. В этот раз он сделает все, чтобы выиграть.

– Во-о-о, ты та девчонка с танцем, – Игорь застрял на улице, встретив какого-то знакомого, и только сейчас ввалился в комнату. Судя по голосу, его размотало еще сильнее от выпивки, чем когда они ехали в такси.

– Игорь, идем, я уложу тебя, – вмешался Рэй, не давая соседу горланить свои пьяные речи. Время было позднее и комендантский час никто не отменял. В прошлом году Элу удавалось не привлекать к себе внимания и в этом он планировал так же.

– Не-е-т, я хочу остаться и поговорить с этой крошкой.

– Она уже уходит, – отрезал Эл.

– Где твое гостеприимство? – Рэй никогда не упускал случая подтрунивать над Элом. Он его не боялся, а Эл испытывал к нему что-то вроде уважения. И это самая существенная форма связи за всю жизнь Эла, на которую он только был способен.

Что не касалось никак Игоря. Сосед его побаивался, впрочем, как и все люди, поэтому сейчас он быстро смолк.

– А знаешь, с превеликим удовольствием, – выпалила Ида. – Каждая секунда моей жизни, проведенная с тобой, пустая трата энергии и напряжение ассоциативной теменной коры. Приберегу ее для кого-нибудь другого, мистер-я-большая-задница! Или нет, у тебя там кое-что другое большое, да, умник? – она явно намекала на предложения Эла покончить уже со всем фарсом в клубе. – Видел таких придурков на огромных тачках, а у самих ноги еле до педаль достают, а кое-что до точек джи? Так вот, ты для меня такой же!

Кое-кто тоже не переставал испытывать перед ним страх, но до нее долго доходило. А, может, она такая же мазохистка, как и Эл? Но слишком уж много «такая же» за один гребаный день.

– Тогда не сотрясай зря воздух и отведи гиперфиксацию своего таламуса на мне, – небрежно бросил он. Ее удивленно вытянувшееся лицо в этот момент выглядело почти комичным. Думала, что остроумную шутку поймет только Рэй? Не тут-то было, Эл от скуки читал его учебники, времени, к счастью, у него для этого было много. – А то смотрю, после предложения в клубе, только о моем члене и думала? Ты повредила себе мозг, а не ногу утром? И не заметила, что большие тачки мне не нужны, мисс-Додж.

Маленькая задира не успела среагировать, потому что дверь в комнату резко распахнулась.

– Так, что здесь?

Два часа ночи, это уже не дежурный обход. Можно было списать появление вахтера на день посвящения, но Эл так не думал.

– Уже комендантский час, вы шумите, в комнате находится посторонний. Еще и особа женского пола, – тоном коммунистки начала причитать Вера Михайловна. – Плюс алкоголь.

Проследив за ее взором, Эл про себя чертыхнулся.

Игорь.

Сосед притащил бутылку и оставил на столе. Сам он, похоже, отрубился. Хотя может просто притих, чтобы не попасться. Удобно прятаться на кровати за шкафом.

– Завтра на комиссию к коменданту все трое. Я вас записываю.

Когда женщина собрала данные, включающие в себя фамилии и номера комнат, она наконец удалилась.

– Игорь, ты теперь в должниках, – прервал тишину Эльдар. – Это была староста. Она нас сдала.

– С чего такая уверенность? – спросил Рэй.

– Я разбираюсь в людях.

– Да уж, она на тебя с прошлого года запала, – подал голос Игорь. – Приревновала к новенькой.

Хотелось сбросить этого ржущего придурка с кровати. Это не ему грозит выселение из-за какой-то проходимки.

Черт.

Кстати о ней. Девушка держалась отстраненно и поглядывала украдкой на Рэя, словно он ее долбаный защитник. Она как будто безмолвно извинялась перед ним за случившееся. То есть во всей этой ситуации, ей было неловко именно перед ним. Попадись они вдвоем, то план сработал бы идеально, так? В очередной раз ее поведение наводило на определенные выводы. И Эл должен был поставить ее на место.

– Так вы знакомы? – поинтересовался Рэй.

– Всего лишь недоразумение, – сквозь стиснутые зубы ответил Эл, глядя исподлобья на Иду, подначивая своей утренней фразой.

В долгу она не осталась, подхватив игру.

– Да, как вилка в руке, – девушка покосилась на столовый прибор, лежащий на столе. – Один предмет, четыре дырки. Всего лишь недоразумение, безнадежный случай. Ой, оговорочка по Фрейду. «Несчастный», конечно.

Теперь это их клич и опознавательные знаки. Охрененно. Нет.

– Я покажу выход гостье, чтобы она забыла нахер дорогу сюда.

Когда Эл пересек «кухню» и почти поравнялся с ней, рука Рэя дрогнула в попытке остановить. Ну точно рыцарь. Однако сосед прекрасно знал, что лучше не прикасаться к Элу. Он отступил, давая ему выполнить свое намерение.

Захлопнув за ними дверь, Эл толкнул девчонку к стене. Он не дал ей вырваться, тут же зажав между своими руками. Ладонями он почти касался ее плеч. Приятная прохлада стены нейтрализовала источаемый от Иды жар. Эл снова, как и в клубе, наклонился к ней и едва касался губами уха.

– Значит вот кто я «для тебя», да? – он хмыкнул, обдавая дыханием ее кожу. – И это поет громкая птичка, что так любит привлекать к себе внимание.

Затем отстранился. Выпрямившись, Эл посмотрел ей прямо в глаза, обрамленные такими густыми и длинными ресницами. Его голос звучал словно падающие льдины в пещере:

– Ты вообще никто, Аида.

И он был уверен, что его слова заденут. Потому что она и сама прекрасно знала, что ничего не значит.

***

Три года назад.

Оглушенный он повалился на землю. В глазах темно, но он смог понять, что помимо своей крови чувствует во рту и пыль. Когда после шока тело снова собралось в пространстве и обрело контур, он ощутил всю прелесть своего падения. Разбитая скула смачно поцеловала асфальт, у него было сломано ребро. И приложили его так, что в одном ухе звенело. Наконец зрение полностью вернулось, он снова моргнул и различил десяток пар ног в оранжевых комбинезонах. Такой же был и на нем.

Сегодня среда. День, к которому готовился каждый заключенный «Креста». Эта колония для несовершеннолетних напоминала сверху букву «Х» построением здания. Четыре крыла для малолетних преступников с наказанием разной степени тяжести. «Крестом» ее прозвали в простонародье, он же обозвал колонию словом из трех букв, начинающемся с той, что изображали корпуса. Речь русских он никогда не сможет забыть, а маты у них кричащие. Все заключенные здесь по праву находились в условиях, когда тебя имеют по полной программе.

Среда была одним из таких дней. Они играли каждую неделю в баскетбол. Воспитательная работа, что должна зарождать командный дух и делать из них добросовестных членов общества, умеющих в нем функционировать. На деле же это было бойней. Кто победил, тот под недельной защитой. Значит, тебе точно не нассут в чай, не изобьют на прогулке и ночью можно спать лицом к стене, не боясь за свой зад.

Чертовы ублюдки. Он схаркнул кровь и поднялся. Подбежав к противнику, он врезался в него корпусом, чтобы не дать совершить бросок. Траектория движения мяча искривилась, что дало шанс перехватить мяч тем, кто был в его команде сегодня.

Но вопреки всем правилам мяч не был самой важной частью игры. Противников не «закрывали», не «пасли», – их «мочили», били, обездвиживали и калечили. Тот мелкий говнюк, что повалил его в прошлый раз, снова метился в сломанное им ребро. Парень обладал навыками чуть ли не ниндзя, делать зажимы пальцами до хруста костей.

Но он всегда быстро учился. И дважды не попадал в одну и ту же ситуацию. Подпустив пацана ближе, он четким движением поймал его руку и сломал пальцы.

Он уже проходил ад. Из раза в раз. Вся его жизнь была сплошным месивом драк, бегства и насилия.

Когда он забил победный мяч, то, как и всегда, не почувствовал ничего. Эта функция в нем уже давно атрофировалась.

– Сто шестой, на скамью, – скомандовал надзиратель.

Он за этим и пришел на игру. Чтобы оказаться снова на деревянной лавке, сколоченной гвоздями. Сегодня его отправили на нее из-за нытья корчившегося на земле противника, а не из-за того, что сломали его.

***

Эл открыл глаза. Общага. Мягкая пружинная кровать. Запах травяного чая. Рэй.

Каждое утро начиналось теперь так. Никаких звонков, никаких ночных стычек. Но Эл все так же крепко, по привычке, сжимал заточку под подушкой даже во сне.

Рэй неизменно заваривал свой зеленый чай, занимался йогой. Из-за шкафа доносилось его дыхание Бэйна из «Темного рыцаря», как называл это Эл. Видимо какая-то специальная техника, потому что Эл даже понять не мог, как вообще возможно дышать с таким утробным звуком. Это еще не все сверхспособности его соседа. Однажды Эл стал свидетелем того, как Рэй крутил свой живот так, будто не состоял из мышц и не имел внутренних органов. Больше такого зрелища ему видеть не хотелось, поэтому Эл полежал еще немного.

Сегодня у них встреча с комендантом. Если его выселят из-за этой Аиды, он свернет ее тощую шею. Эта девчонка. Вот уже второе утро начинается с мыслей о ней.

Чтобы стряхнуть ее навязчивый образ, Эл спрыгнул с верхнего яруса и поплелся на «кухню».

– Намасте, – поприветствовал он Рэя. Именно такой фразой его сосед отреагировал на удивленные глаза Эла, когда он впервые увидел… Как же эта штука называется?

– Ты снова вертел свои кишки?

– Ага, наули.

Точно. Наули.

Взяв щетку и пасту из тумбочки, Эл пошел в «мойку». Чтобы умыться, нужно дойти до конца коридора. Но сначала завернуть в туалет и покурить. Неизменный утренний ритуал. Зайдя в уборную, Эл жадно затянулся. Кто-то дернул дверь, поэтому он открыл настежь окно, чтобы выпустить дым. В общаге курить запрещено. Но ничего не попишешь, ночью и утром все пользовались в тайне отхожим местом – не умирать же теперь от правил комендантского часа.

Как и предполагалось, когда Эл вышел, уже выстроилась очередь. В общаге это норма. Очередь была вообще всюду. А в туалет особенно. Порой нетерпеливые по несколько раз дергали за ручку, чтобы оповестить о своем долгом ожидании.

Сейчас так же толпа студентов собралась и в «мойке», потому что имелось лишь три умывальника на все крыло в двадцать комнат. Эл прислонился к выложенной белой плиткой стене. Да, очереди были везде. Чтобы помыть посуду в общежитии, тоже приходилось ждать из-за в двух раковин на кухне. А так же приготовить еду, потому что там же стоит только три плитки и работают у них по одной-две конфорки. Постирать в машинке вещи – вообще отдельная история. Запись была расписана на две недели вперед. Очередь в душ тоже – своего рода адский круг. Всего четыре душевые на абсолютно всех парней общаги. Не говоря уже про девушек, которых было в десять раз больше на экономическом.

Но Эл не жаловался. Общага была самым райским местом за всю его злосчастную жизнь. Это не сырой бетон, не вонючий кем-то выброшенный матрас. У него есть возможность мыться.

В «мойке» его как обычно обглядели с ног до головы. Девчонка за соседней раковиной украдкой рассматривала его, пока чистила зубы. Татуировки, пирсинг, черная одежда. Эл привык не обращать внимания. Пусть лучше пялятся на это, чем на то, что он за всем этим скрывал.

В коридоре, на обратном пути в комнату, он встретил Аиду.

Теперь она будет целую вечность мозолить ему глаза. Это утро не могло быть хуже.

Оба сделали вид, что в их пространственно-временной кривой друг друга не существует. Хорошая девочка, она была единственной, кто не пускал по нему слюни. Но это не делало ее менее раздражающей. Эл во что бы то ни стало выведет ее на чистую воду. Проходя мимо, они никак друг друга не касались, но сам воздух между их телами буквально наносил ножевые ранения.

К назначенному времени они с Рэем спустились вниз. Аиды в коридоре не было. Но когда парни зашли к коменданту, Эл сразу же ощутил ее присутствие. Еще до того, как Рэй ее поприветствовал. Поза девушки была напряженной, ей явно было неуютно. Рэй как обычно являл собой само дружелюбие. Сам же Эл думал лишь о том, как все сложилось именно таким образом. Неужели эта Ида все подстроила, и кто-то хочет его выкурить снова на улицу. Чтобы ослабить и заставить встретиться со своим прошлым. Чтобы напомнить, кто он есть и что ему не сбежать, не скрыться.

– Все в сборе. Итак…

И понеслась.

Эл во время речи коменданта успел прогнать все возможные варианты, где ему предстоит жить теперь. Можно снова сунуться на гонки и заработать денег для съема хостела. Пожить у Дарины было самым разумным вариантом, но Эл никогда и ни у кого не просил помощи. Он никому не доверял. Вот и сейчас он не питал иллюзий на свой счет и договоренностей с комендантом.

– Вам нужно отработать наказание. У нас конкурс между общагами. Приведите нашу к победе и наказание снято. Но. Плюс еще каждому по двадцать пять часов отработки, которую вы закрываете в течение двух месяцев. Эльдар.

Эл взглянул на него, приготовившись услышать «пошел прочь». Ничего нового. В отличие от собак он знал, что кормящая рука и все в этом духе – чушь полная. И тебя погонят в шею в любом случае. Каждый думает лишь о себе. Закон выживания. Твои проблемы никому не сдались, потому что у каждого были свои.

Он был готов.

– Постарайся, – надавил комендант интонацией так, что Эл в точности воспроизвел в уме их разговор год назад. Когда Эл вышел из колонии, абсолютно пустой внутри, без планов на будущее. Он мечтал лишь о том, чтобы оставить свое прошлое. Ему удалось на грузовом судне покинуть страну и оказаться в этой. Когда он автостопом добирался до Пагубы, Артем Валерьевич оказался последним водителем попутки. Это благодаря ему он теперь в общаге. Эл не был студентом, формально он даже в общежитии нигде не числился.

«Ты будешь жить здесь. Но никаких косяков».

– Понял.

– Я это уже слышал.

– Победа, так победа.

И он вышел.

Когда Эл спросил его тогда, почему он это делает, то услышал в ответ, что Артем не спас такого же голодранца как он однажды. Прогнав из подъезда шпану, думая, что они наркоманы, он потом нашел одного из них замерзшим на помойке. В пацифизм Эл не верил, как и коменданту, правдой ли вообще была эта история? Он заметил тогда горечь в его глазах, переставших на время рассказа видеть дорогу. Обычно такой бывает у людей, когда что-то касается их лично. В любом случае, для Эла возможность где-то жить и быть спрятанным являлась пунктом передышки в бесконечной борьбе. Но Эл все равно никогда не расслаблялся.

Прошлое всегда догонит, как ни крути. Ты тот, кто есть, кем бы ты ни казался. И вот это прошлое снова смотрит на него через глаза Смерти на такой знакомой карте.

Всех остальных Эл дождался в коридоре. Он прислонился к стене, холодной словно лед, ощущая внутри то же. Сколько он себя помнил, холод был его вечным спутником. Он никогда не сможет привыкнуть к теплу и не сможет чувствовать безопасность.

Когда вышла Аида, он преградил ей путь.

Не так быстро, маркиза.

Если он был сделан изо льда, то она была ледоколом. Точно так же его царапала каждый раз их встреча, вызывая раздражающий зуд под грудной клеткой. И звук, с которым они сталкивалась, напоминал то, как должна звучать ненависть.

– Ты же вся насквозь фальшивая, да.

Это был не вопрос.

Мы ненавидим в других то, что нас раздражает в нас самих.