Читать книгу Синяя месса - Таня Станчиц - Страница 29

В костре сожгу и злобу, и унынье;

отчаянье, и горе всех миров!

…Но даже звёзды с неба смотрят ныне

глазами век не доенных коров…

Покорность, и печаль, и всепрощенье

присущи этим горестным глазам:

  «Я всё прощу – и боль, и преступленье;

   Я всё перетерплю и всё отдам:

и молоко – из клевера цветочков,

и шкуру в бело-палевых блинах,

и даже драгоценного сыночка,

как некогда писал великий граф —

чтоб были вы и сыты, и здоровы,

чтоб называли Зоренькой, любя…

Я божья тварь. Я – глупая корова.

Ах, отпустите в Индию меня!»

Глаза её – как краденые сливы.

Рога её – как месяц золотой.

Танцуй, корова! Будешь ты счастливой,

но только – как и я – в стране иной…

Я лягу на тебя, возьму за шею,

мы полетим сквозь белую сирень

оттуда, где так мало мы имеем

туда, где всё – любовь, и нет потерь…

Ведь млечный путь тобою был проложен

средь незабудок, клевера и звёзд!

…Использовать нас было так несложно,

и способ избавления – так прост…

Дождём омыта шёлковая шкура,

я голым пузом прижимаюсь к ней…

Прощайте все! «Иисусы» и Иуды —

вам больше не видать души моей.

Я видеть тебя не хочу!

Я видеть тебя не желаю!

Уж лучше пойду я к врачу,

который меня понимает…

Он ухо приложит к спине, —

тихонько, чтоб лёгкие слушать —

ведь ты не приходишь ко мне,

и я задыхаюсь, мне душно!..

Он ухо приложит к груди,

где сердце безумное бьётся:

не-верь-не-на-де-й-ся-не-жди!

Твой друг никогда не вернётся…

Он грустно посмотрит в лицо,

за плечи встряхнёт осторожно,

и скажет: в конце-то концов,

девчонка, так жить невозможно!..

Он выпишет мне – ЗАБЫВИН,

и горький бальзам – РАВНОДУШИН…

Он выпишет АНТИЛЮБИН,

но этот рецепт мне не нужен!

Он даст направленье к врачу —

другому, хорошему другу…

Я видеть тебя не хочу!

Уж лучше пойду я к хирургу…

Я лягу на стол, и опять

он спросит участливо-нежно:

«Ну-с деточка, что вырезать?»

Отвечу я: «Сердце, конечно…»

Он даст мне хороший наркоз,

и мне на прощанье приснится

твой дом… И лохматый твой пёс…

Сестрёнка, и детские лица…

Пусть я не проснусь никогда!

Во сне так спокойно и тихо…

Я жить не хочу без тебя!

Девчонка… Слабачка… Трусиха…

«The dream is over»,

сон исчез,

и небо —

не упало;

и подлый бес

в меня не влез,

когда тебя не стало…

«I’m scare,

so scare!» —

кричала я —

Не мучайте! Довольно…

И напивалась,

как свинья,

и мне —

почти не больно.

Ну что ж…

так значит —

«Let it be» —

как сказано

у Бога…

Ведь если б

не было любви —

была бы жизнь

убога…

«Show must go on» —

споём, друзья,

и улетим со сцены

в тот мир,

где все —

и ты, и я —

любимы и бесценны!..

Спой :

«I am going slowly mad» —

и улыбнись печально :

ведь если в мире

смерти нет,

то это —

не прощанье.

И только

«I am not in Love» —

мне фраза – не понятна…

Хоть   мысленно

меня обняв —

возьми её обратно!

Я не любила таянья снегов,

Крушения блистательных оков,

Когда нечистой, ноздреватой коркой

Затягивает грустные поля,

И дышит так взволнованно и горько,

Готовясь к родам, вспухшая земля…

Я не любила раннюю весну

Наверное, совсем не потому,

Что ноги мои хлябь и грязь месили —

Мне просто было больно понимать,

Что мне не победить и не сломать

В самой себе – своих несчастий силы…

О, как вы мне постылы, силы зла!

Полна обид и страхов голова,

А сердцу глупому так хочется прорваться —

К бесстрашию, любви и чистоте,

Вперёд и ввысь! Но силы уж не те,

И мне, наверно, не дано подняться…

А серый снег, что пополам с водой —

Сейчас милее мне воды любой,

Я целовать его теперь готова:

Ведь он – напоминает о любви…

Недолговечной, как следы твои

По тающему снегу… Всё – не ново…

Мне этот снег запомнился до слёз,

Он манией моею стал всерьёз…

И – сосны  золотистого  отлива,

И – ели  с  грустной  мудростью своей —