Читать книгу Ветер - Таня Трунёва - Страница 8

– О! Катюха! Какими судьбами?

Коля приветливо встретил Катьку на пороге.

– А Неля-то в Новосибирске! Ну, я найду, как тебя угостить. Проходи.

– Я вот приехала всё про институт узнать, книги купить, – как бы оправдываясь, объяснила Катя.

Они накрыли стол вдвоём, так естественно болтая и расставляя посуду.

Катя, досадуя, не могла избавиться от мысли: как было бы здорово вот так быть с ним каждый вечер, окунаясь в это тёплое счастье как сейчас. Видеть его, просто чувствовать рядом. Выставив на стол привезённые таёжные соленья, Катя пододвинула плоскую бутылку с деревянной пробкой.

– А это что?

Коля раскладывал еду по тарелкам.

– Это? – Катька замялась. – Да баба Стёпа настойку сварила. Зимой она хороша. Попробуй вот.

Она налила полный стакан, и Коля выпил, похвалив удивительный вкус.

Засиделись допоздна. Николай рассказывал весёлые истории о прошлой студенческой жизни. Катя млела от его голоса. В глубине души ей казалось, что каждая её клетка издаёт какой-то особый звук, зовущий, манящий, который слышала она когда-то в детстве в тайге. Тогда впервые, вздрогнув от трубного пения сохатого, она с удивлением взглянула на отца и услышала его ответ: «Это он самку зовёт. Тоскует. Гон у них…»

– Я тебе в кабинете постелю.

Коля разложил диван и пожелал спокойной ночи.

Катька разделась, ощупывая своё пылающее тело и шепча, как в бреду: «Забыть, забыть его надо! Он со мной как с ребёнком! А ведь всего на шесть лет старше. Вырвать его надо из сердца, как колючий сорняк!»

Она долго смотрела в темноту. Часы на стене показали полночь. Терзаемая и желанием и страхом, она решительно встала: «Уеду! Сейчас ночью уйду. Вокзал тут рядом. Первая электричка в Усолье в два ночи. Не могу больше терпеть! Только вот гляну на него одним глазком на прощанье». Катя накинула халат и тихо направилась в спальню.

Вслушиваясь в ровное дыхание, Катя присела рядом и долго глядела в полумраке на лицо любимого. Неожиданно Колины ресницы дрогнули, и он, вдруг приподнявшись, пристально посмотрел на Катю.

Приблизился, тронул её колени. Застыв в оцепенении, Катя следила за этими движениями, молча гладя его волосы.

– Катюша… – выдохнул он, прижимаясь ближе и увлекая её на постель.

Вьюга стучала в окно, уличный фонарь моргал тревожным мерцанием, и «таёжная царевна» чувствовала, как душа её вырывается из груди и возвращается вновь. Катя впервые наслаждалась ощущением мужского тела и вдруг поняла, каким блаженством может быть человеческая страсть.

…Колёса электрички глухо стучали по замёрзшим рельсам. Катя, через подёрнутое инеем окно, вглядывалась в проплывающие пейзажи. Она, упиваясь своим сладким страданием, видела в морозных искрах весь минувший день: утреннее пробуждение рядом с любимым; его смятение, бесконечные извинения и терзания укорами совести, когда он, пряча глаза, скомкал испачканную простыню; их прощание на вокзале, оборванное торопливым поцелуем и робким объяснением:

– Прости, Катенька, не знаю, что на меня нашло. Как не в себе был.

И её ответное:

– Не кори себя, Коля! Я тебя с первой минуты полюбила, как увидела. Вины твоей тут нет, и тайна эта только наша. Никто не узнает.

Катя часто вспоминала все подробности той запретной близости. В ней теперь родилось что-то новое. Чувство притупленного стыда и одновременно азарта, как у карманной воровки, впервые заполучившей чужое и желанное. И ещё – всезатмевающая любовь, от которой она уже не страдала, а наслаждалась как чем-то своим, естественным. Так любуются отражением в зеркале повзрослевшие девочки.