Читать книгу Признание в любви - Тасмина Пэрри - Страница 5

Она была в душе, когда зазвонил телефон, поэтому сообщение было оставлено на голосовой почте. Эми плотнее завернулась в халат и прослушала его во второй раз, на случай, если в первый ослышалась.

«Дорогая, это Дрисцилла. Боюсь, ответ Эдуардо насчет «Ночей танго» – отрицательный. Им понравилось твое выступление, но они видели немало хороших девочек, и, между нами говоря, твой палец все еще является проблемой…»

Эми захлопнула телефон, не желая больше слышать голос своего агента. Нет! Она не могла в это поверить. На кастинге она выступила отлично. Она танцевала как никогда, номер зацепил директора, даже Дрисцилла сказала, что дело в шляпе, а она была агентом, прошедшим суровую школу шоу-бизнеса, где никто ничего не утверждал, пока на контракте не высыхали чернила.

Эми откинулась на спинку дивана и отпила воды из стакана, оставленного для нее Энни предыдущей ночью. «Вода мне просто необходима», – думала девушка, жалея лишь о том, что у нее нет нурофена, который можно было бы запить этой водой. Эми сначала не осознавала, как сильно вчера напилась. За обедом в лондонском Тауэре она осушила никак не меньше пяти бокалов шампанского, а потом еще выпила коктейль, приготовленный Энни… Ее взгляд переместился на причудливо изогнутый бокал, в котором торчала неоново-зеленая трубочка и виднелись остатки дайкири – жидкость свернулась комками. Такой же эффект украинская водка, похоже, оказала и на содержимое ее желудка. «Фу!» – подумала Эми, ощутив внезапный прилив тошноты, которая при воспоминании о прошлой ночи стала сильнее: артишок, ядовитые комментарии и косые взгляды Вивианн Лайонс, эффектный разрыв, подстроенный Дэниелом. Она так настроилась на предложение руки и сердца, а вместо этого получила грязное предложение от отца своего бойфренда. Лежа в кровати вчера ночью, не в силах заснуть и заново переживая унижение, Эми цеплялась лишь за надежду на то, что получит работу в «Ночах танго», а теперь и она была смыта в унитаз.

Энни влетела в комнату и поцеловала подругу в макушку.

– Ну, как самочувствие? Ты хорошо спала?

– Нет, – ответила Эми, потирая виски.

– Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь позавтракать?

– Можно. А потом ты посоветуешь, что мне делать с моим агентом.

– А что не так с милашкой Дрисциллой?

– Кажется, она решила от меня избавиться.

Энни нахмурилась и присела рядом с Эми на диван.

– Почему ты так решила?

– Она только что позвонила мне, чтобы сообщить, что я не получила роль, на которую вчера пробовалась. И даже не стала говорить со мной – просто оставила сообщение.

– Мне это не кажется таким уж убедительным.

– Просто у меня сложилось такое ощущение, – ответила Эми, поджав губы. – В этом году я не получила от нее даже открытки на Рождество. Когда я только переехала в Лондон и подписала контракт с агентством, были и ленчи в Сохо, и телефонные звонки дважды в неделю, чтобы узнать, как у меня дела. А теперь мой палец «является проблемой». Я думаю, что со мной собираются распрощаться. Даже Дрисцилла не хочет иметь со мной дела, Энни, – сказала Эми, ложась на диван и драматично закидывая руки за голову.

– Тебе нужен протеин. Яйца, бекон… Или можем отправиться в «Фортнум», выпить чая. Мне не нужно появляться на работе раньше двух.

– А у меня две смены в баре «У Форджа» начиная с часу, и они нужны мне так же, как пуля в голову, – сказала Эми, размышляя о том, не оставить ли шторы Птичьего Гнездышка задернутыми и не просидеть ли в нем до следующего тысячелетия.

Энни вышла из комнаты, чтобы одеться, а Эми села, скрестив ноги, и потянулась за телефоном, почти надеясь на то, что Дэниел передумал и снова решит с ней связаться. В почте ее ожидал поток сообщений, который обычно приходил каждое утро, – от «Скидочника» и прочих веб-сайтов со скидками и акциями, на которые она когда-то подписывалась.

Однако один адрес был ей незнаком. Джорджия Гамильтон.

Нахмурившись, Эми щелкнула по сообщению и начала читать.

«Дорогая мисс Кэррелл.

Благодарю за то, что откликнулись на мое объявление, размещенное в журнале “Леди”. Возможно, нам лучше встретиться, чтобы подробнее обсудить ситуацию? Поскольку я собираюсь уезжать всего через три дня, встретиться желательно как можно скорее. Вы сегодня свободны? Прошу Вас перезвонить по указанному ниже номеру. Очень жду встречи.

С наилучшими пожеланиями,

Джорджия Гамильтон (магистр искусств, выпускница Кембриджского университета)».

– Что-то случилось? – спросила Энни, возвращаясь в комнату и протягивая подруге чашку черного кофе.

– Вчера ночью я сделала нечто безумное.

– Мне позвонить адвокату?

Эми объяснила, что нашла в «Леди» объявление и ответила мисс Гамильтон.

– Рождественское чудо! – ахнула Энни, хватая журнал, который Эми прошлой ночью бросила на пол. – Это как в «Запахе женщины».

– В «Запахе женщины»?

– Я имею в виду фильм, в котором Крис О’Доннелл везет слепого человека в Нью-Йорк. Аль Пачино. Представь только, вдруг тебе придется отправиться в путешествие с кем-нибудь столь же сексуальным, как Аль Пачино, – сказала Энни, часто дыша от восхищения.

– Ну, насколько я знаю, Джорджия – это женское имя, – заметила Эми, совершенно не разделяя энтузиазма подруги по поводу нового поворота сегодняшнего дня.

– Эми, прошлой ночью ты сказала, что хочешь вернуться в Нью-Йорк, и вот тебе шанс это сделать.

– Только сопровождать я буду не Аль Пачино. В лучшем случае это окажется странная мадам без друзей, а в худшем… психопатка, которая захочет меня убить и закопать под своими петуниями.

– Это маленькая старая леди, которая не может сама носить чемоданы… А теперь давай, звони ей и договаривайся. Иначе тебе придется отправиться на Рождество к моим родителям и мы выделим тебе комнату с собакой.

Час спустя Эми вышла из метро на Чок-фарм-стейшн. Она до сих пор неважно себя чувствовала, а выглядела еще хуже. Встреча с Джорджией Гамильтон была назначена на одиннадцать утра, чтобы Эми успела в бар «У Форджа» после обеда. Это означало, что она не сможет вернуться в собственную квартирку на Финсбури-парк и переодеться, но Эми не хотела идти на собеседование в вечернем платье, на котором осталась половина пайеток, и поэтому ей пришлось подобрать себе что-нибудь из эклектичного гардероба Энни: лимонно-желтое платье в стиле пятидесятых годов с юбкой-колокольчиком. Платье оказалось на два размера больше, а к нему нашлись только серые замшевые туфли-лодочки на размер меньше, чем нужно. Это были самые консервативные вещи, которые Эми смогла отыскать. В том, что на Энни выглядело сногсшибательно, Эми чувствовала себя одной из сумасшедших старых леди, которых в девяностых годах видела в районе Пенн-стейшн.

Когда Эми поворачивала к пешеходному мосту, соединявшему Чок-фарм и Примроуз-Хилл, ее телефон запищал, принимая сообщение от Нэйтана: «Ну что, пятикаратная блестяшка уже красуется на твоем пальце?»

Фыркнув, девушка выключила телефон и ускорила шаг. Начинался дождь, а розовый зонтик Энни едва ли мог справиться с декабрьской стихией.

Как только Эми перешла по мосту через канал Регента, она словно очутилась в параллельном мире – так резко маленькие лавочки и буфеты с карри, которые усеяли Чок-фарм со стороны рынка Камден, сменились спокойным сельским пейзажем. Примроуз-Хилл был чудесен, с его григорианской архитектурой и зеленью, булочными, бутиками и кафе, стоящими на брусчатке. Эми задумалась о том, почему не приходила сюда чаще.

Она остановилась перед маленьким викторианским домиком и сверила адрес, который нацарапала на клочке бумаги.

Джорджия Гамильтон. Чалкот-террас, 27 Б. Конечно, Эми поговорила с мисс Гамильтон по телефону, но разговор был очень коротким и формальным, сплошные «буду рада с вами познакомиться» и «буду счастлива, если вы придете на встречу». Эми не сумела составить образ этой женщины по ее голосу. Это была дама в возрасте, вежливая, с хорошими манерами, но так, скорее всего, можно было описать половину людей, живущих в этой части Лондона. Эми проверила имя потенциальной работодательницы через Гугл – примерно с таким же результатом. Джорджия Гамильтон могла заниматься реставрацией гобеленов, могла оказаться директором издательства или второсортной актрисой, которая не снималась с 1976 года. Кем бы она ни была, она была богата. Эми увидела две кнопки звонков у двери – это значило, что дом разделен на две квартиры, но девушка любила просматривать по воскресеньям объявления в газетах и знала, что двойные апартаменты в Примроуз-Хилл стоят дороже, чем особняк с конюшнями где-нибудь за М25.

«Была не была», – подумала Эми, нажимая кнопку рядом с латунной табличкой, на которой значилось «Гамильтон», и подпрыгнула, когда дверь зажужжала и бесплотный голос произнес: «Прошу вас, поднимайтесь на второй этаж».

Эми вошла в вестибюль с высоким потолком. «Боже, у них канделябр в коридоре!» – подумала она, тут же почувствовав себя униженной. Воздух был слегка затхлым, а покраску явно требовалось обновить, но даже несмотря на это дом дышал стариной и важностью. В огромных напольных вазах, стоявших на каждом лестничном пролете, были свежие цветы, а стены были оклеены дорогими обоями с жемчужным блеском.

Поднимаясь по широкой лестнице, Эми поймала себя на том, что ступает на цыпочках, стараясь не шуметь в этом тихом доме и испытывая инстинктивное уважение к его истории. Эми решила, что ведет себя так потому, что этот дом был воплощением того, как она представляла себе лондонские дома, когда впервые (в детстве) прочитала о них: в таком доме обязательно должны были быть слуги и нянюшка, в такой дом прилетал Питер Пен по ночам.

– Соберись, – побормотала девушка себе под нос, добравшись до верхнего этажа и постучав в дверь с латунной цифрой «2».

– Мисс Кэррелл, я полагаю?

Эми замерла на секунду, разглядывая появившуюся перед ней леди. На вид той было немного за семьдесят, но определить ее возраст точнее было сложно. Пепельные волосы, прошитые тонкими серебряными прядями седины, были коротко подстрижены и заправлены за уши. Джорджия Гамильтон была одета в простую серую блузку и широкие черные слаксы. На шее у нее блестела нить жемчуга, в ушах покачивались жемчужные серьги. В голове у Эми тут же само собой появилось слово «элегантность». Это была та самая врожденная элегантность, которая заставила гостью задуматься о том, не знакома ли Джорджия Гамильтон с Вивианн Лайонс и ее друзьями-снобами.

– Да, но лучше просто Эми, – ответила девушка, пожимая протянутую руку.

– Вы американка?

– Да, я из Нью-Йорка.

Эми почувствовала некоторую неловкость, когда женщина оглядела ее с головы до ног. Возможно, наряд с пайетками был бы все-таки лучше желтого платья-подсолнуха из запасов Энни.

Последовала пауза, а затем Джорджия Гамильтон кивнула, словно приняв решение.

– Прошу, входите, – сказала она. – Зонт можете оставить у двери.

Эми проследовала за ней по узкому коридору в просторную светлую гостиную.

– Ух ты! – тут же воскликнула она. – Вот это вид!

В комнате было широкое панорамное окно, выходившее на нетронутую лесистую часть Примроуз-Хилл и тающий в дымке город за ней.

– Да, вид уникальный, не так ли? – сказала Джорджия Гамильтон с веселыми нотками в голосе. – Но, полагаю, в природе человека заложена способность привыкать к любому окружению, каким бы удивительным оно ни было. Хотя, должна признаться, я часто любуюсь этим видом и считаю его подарком судьбы. – Она жестом указала на кресло. – Пожалуйста, садитесь. Хотите чаю? Я только что заварила свежий.

– Да, пожалуйста, – сказала Эми, присаживаясь на самый краешек кресла и взволнованно оглядываясь.

Эта комната напомнила ей Птичье Гнездышко – жилище Джорджии Гамильтон оказалось таким же эклектичным и отражало индивидуальность своей хозяйки. Но там, где у Энни были хаос и завалы, мешанина идей и последствия быстро наскучивших увлечений, в этом доме царили элегантность и умеренность. Здесь также висели абстрактные картины и черно-белые фотографии, стояли горшки интересной формы и скульптуры в этническом стиле. Но все это сочеталось между собой, словно фрагменты одной мозаики.

– У вас так много книг, – заметила Эми, разглядывая книжные полки, на которых вперемежку стояли тома в мягких и твердых переплетах.

– Я раньше работала в издательстве, – ответила Джорджия, все так же внимательно наблюдая за ней. – Издержки профессии. Но в свою защиту могу сказать, что книги здесь не просто для красоты. Бóльшую часть из них я прочла.

– Так вы та самая Джорджия Гамильтон! – выпалила Эми, тут же об этом пожалев.

Теперь ей придется признаться в том, что она искала информацию о пожилой леди в Интернете. «Я буду выглядеть настоящим сталкером», – подумала девушка.

– Вы заглядывали в Гугл, насколько я понимаю? – Джорджия удивила ее этим вопросом, протягивая ей фарфоровую чашку и блюдце. – В этом-то и проблема с переизбытком информации. В наше время можно узнать о человеке практически все, что нужно, и раньше, чем вам удастся встретиться с ним лично. А где же интрига? Где постепенное узнавание нового друга, нового возлюбленного?

– Честно говоря, я не люблю сюрпризов, – сказала Эми. – В частности тех, что касаются возлюбленных.

Старая леди задумчиво кивнула и отпила чая.

– Скажите мне, Эми, чем вы занимаетесь?

Девушка открыла рот, собираясь сообщить о том, что она танцовщица, и объяснить ситуацию с травмой и репетициями, но внезапно ей показалось, что назваться официанткой будет гораздо проще.

– Я обслуживаю столики в баре «У Форджа» в Айлингтоне. И после нашей встречи отправлюсь прямо на работу.

– Я сама была официанткой много лет назад. Для наблюдения за людьми и познания человеческой природы лучшей работы еще не придумали. Возможно, именно поэтому к ней тянется так много творческих личностей. Вы думаете, что работаете официанткой, чтобы оплатить свое существование, но на самом деле работа помогает вам творить.

Эми улыбнулась, и атмосфера разрядилась.

– Перейдем к делу, – сказала Джорджия, отставив чашку. – Через несколько дней я собираюсь ехать в Нью-Йорк. Как ни удивительно, я никогда не была на Манхэттене, и думаю, что в моем возрасте пора уже посетить места, которые я… Скажем так, места, которые я упустила из виду.

– Вы имеете в виду список того, что обязательно нужно сделать перед смертью? – выпалила Эми, не подумав.

И тут же запоздало напомнила себе: «Не намекай леди, которая проводит с тобой собеседование, на то, что она уже одной ногой в могиле». К счастью, Джорджия ответила улыбкой.

– Да, что-то вроде того. Возможно, я могла бы отправиться в один из жутких туров для одиноких пожилых путешественников, но мысль о том, что мне придется тащиться по Манхэттену вместе со стаей пожилых крокодилов… – Она махнула тонкой рукой. – Вот я и решила дать объявление о поиске спутницы. Не стоит волноваться о том, что я упаду и сломаю бедро, но я уже не такая бойкая, как в прежние годы.

Эми решила, что ей лучше промолчать, чтобы снова не ступить на скользкую дорожку.

– А как так вышло, что вы можете путешествовать, Эми?

Этот вопрос застал девушку врасплох, что, видимо, тут же отразилось на ее лице.

– Я хочу сказать, что сейчас ведь Рождество. Полагаю, у большинства людей вашего возраста вечеринки распланированы до самого Нового года.

– Кое-что сорвалось, – ответила Эми.

– Возникли сложности в отношениях?

– Это настолько очевидно? – Эми подняла взгляд.

– Кроется на дне ваших глаз, – кивнула Джорджия. – Вы не похожи на человека, который хочет уехать из Лондона на праздники, Эми. Вы выглядите так, словно хотите отсюда сбежать.

Эми понимала, что нет смысла это отрицать.

– Так сложилась ситуация, миссис Гамильтон…

– Мисс, – поправила ее леди. – Но, прошу вас, называйте меня Джорджия.

– Последняя неделя выдалась очень мерзкой, и прямо сейчас я больше всего хочу вернуться домой. Я решила, что благодаря этой поездке смогу повидать родителей, пусть даже для этого им придется приехать ко мне на Манхэттен. Если вас это не устраивает, пожалуйста, скажите сразу, потому что именно ради этого я и хочу вас сопровождать. Встреча с мамой и папой займет всего несколько часов, все остальное время я буду с вами. Я серьезно отношусь к работе и смогу провести вас по тем местам, о которых знают только жители Нью-Йорка, и показать вам туристические достопримечательности, которые вы захотите посмотреть.

Джорджия не ответила, и Эми почувствовала, что ее сердце обрывается от внезапного осознания того, как сильно ей хотелось увидеть маму и ощутить крепкие объятия папы. Ей хотелось домой.

– По крайней мере, вы честны, – сказала пожилая женщина с веселой полуулыбкой. – И это хорошо, потому что мне меньше всего нужна мошенница, которая обеспечит мне многотысячные расходы на мини-бары.

– Я не съем столько батончиков «Херши», – улыбнулась Эми.

– Но я была бы благодарна, если бы вы все же поделились со мной адресами баров.

– Так я принята на работу?

– Моя дорогая, я лечу в Америку через три дня. Несмотря на то что объявление было опубликовано три недели назад, вы единственная вменяемая личность, которая на него откликнулась. Представьте себе, я получила письмо от заключенного, отбывающего срок в следственной тюрьме Брикстона. Он написал, что его отпустят на поруки и он с удовольствием составит мне за это компанию, правда, могут возникнуть сложности с американской таможней. К тому же нельзя дожить до моих лет и не научиться разбираться в людях. Мне кажется, эта поездка пойдет на пользу нам обеим.

– Да, да, спасибо! – Эми вскочила, чтобы обнять пожилую женщину.

Джорджия с изумленным видом попятилась.

– Что ж, раз этот вопрос решен, как насчет еще одной чашечки чая?

Раздался внезапный резкий звук, в котором Эми опознала интерком. Она даже подумала, что Шерил каким-то образом прознала про ее планы. В конце концов, она должна работать в пабе до двадцать шестого декабря, и если не сможет уговорить Нэйтана или кого-нибудь другого ее подменить, то у нее возникнут серьезные проблемы.

Джорджия нажала кнопку на прикрепленной к стене коробке.

– Да? – спросила она.

– Это я. Можно зайти? – спросил мужской голос, но треск помех не позволил определить больше.

Есть ли у Джорджии приятель? Эми вдруг осознала, что ничего не знает о женщине, которую только что согласилась сопровождать в путешествии через Атлантику. Но, если у мисс Гамильтон уже был компаньон, зачем ей давать объявление в журнале? Так или иначе, придется ждать, пока пожилая леди сама не расскажет ей об этом.

– Мне лучше уйти, – сказала Эми, поднимаясь.

– Нет-нет, останьтесь. Для начала нам нужно обсудить детали. – Джорджия подняла серебряный чайничек. – Я приготовлю еще чаю, а вы расскажете мне об аэропорте Хитроу, о котором я столько слышала.

Эми прекрасно понимала, что эта женщина лукавит. Ее квартира была полна книг и objets d’art[10]со всего мира. Ссылки, обнаруженные в Гугле, характеризовали Джорджию Гамильтон как «легенду издательского дела». Эми была уверена, что эта элегантная и образованная женщина раз десять обогнула земной шар, пусть даже почему-то ни разу не заехав в Нью-Йорк. Но разве американское издательское дело не сосредоточено на Манхэттене?

Однако времени спросить об этом у Эми не оставалось, поскольку в дверь квартиры скоро кто-то постучал.

«Очень скоро», – подумала девушка. Лифта здесь не было, поэтому только кто-то молодой и находящийся в прекрасной форме мог преодолеть лестничный пролет за такое короткое время.

Джорджия вышла из комнаты, и девушка услышала в коридоре приглушенные голоса. Когда пожилая леди вернулась, Эми с удивлением увидела, что ее сопровождает довольно молодой мужчина. Он был красив, но недельная щетина на его лице уже собиралась превратиться в бороду, а темные волосы, спадавшие ниже ушей, давно нуждались в стрижке. Одетый в тяжелое синее пальто и высокие ботинки на шнуровке, он выглядел так, словно собирался в пеший поход.

– Эми Кэррелл, это сын моего кузена, Уилл Гамильтон, – быстро проговорила Джорджия.

– Здравствуйте, – произнесла Эми, но Уилл только кивнул, слегка нахмурился и повернулся к Джорджии, протягивая ей белый конверт.

– Я зашел, чтобы передать это, – сказал он.

– Благодарю, Уилл.

– Это от нашей семьи, – добавил он, поглядывая на Эми так, словно не хотел продолжать разговор на эту тему в присутствии постороннего человека.

– Я прекрасно знаю, что это, Уилл, – ответила Джорджия со странно замкнутым видом.

– Так какие у тебя планы на Рождество?

Уилл неловко топтался у двери. Эми заметила, что Джорджия не предложила ему снять пальто и присоединиться к ним за чаем.

– Меня не будет в стране, – сказала пожилая дама уже веселее. – Я решила сбежать от лондонской непогоды.

– В Нью-Йорке будет намного холоднее, чем здесь, – засмеялась Эми, пытаясь разрядить атмосферу.

– В Нью-Йорке? – спросил Уилл, становясь еще более серьезным.

Он окинул Эми подозрительным взглядом своих темных, почти черных глаз. Такие глаза немедленно заставляют почувствовать себя виноватым, когда холодно на тебя смотрят.

– Мы отправляемся в путешествие, – быстро ответила Эми, глядя на Джорджию в надежде, что та каким-то образом даст ей понять, что с ее стороны не было ошибкой сообщить ему об этом.

– Вы отправляетесь в Нью-Йорк вместе? – медленно переспросил Уилл.

«Он определенно не одобряет этой идеи», – подумала Эми, наблюдая за тем, как молодой человек резко прячет руку в карман.

– Именно так, и мне пора собирать вещи, – сказала Джорджия, прозрачно намекая на то, что его визит окончен.

– Не хочешь оставить мне свои координаты? На всякий случай.

– На случай чего? – Джорджия прожгла его высокомерным взглядом.

– На всякий случай… – Уилл откровенно покосился на Эми.

– Запишите мой номер, – предложила Эми и протараторила цифры, а Уилл забил их в свой телефон.

– Спасибо, – сухо произнес молодой человек.

– И тебе спасибо, – сказала Джорджия. – Прошу, передай… поздравления своим родителям.

Все трое с минуту простояли в молчании.

– Счастливого Рождества, Джорджия, – сказал наконец Уилл. – Позвони мне, если тебя нужно будет подбросить в аэропорт.

После этих слов он исчез, закрыв за собой дверь.

Эми взглянула на Джорджию и ничего не сказала. Она не знала, что здесь только что произошло. Если ее кузены появлялись в доме на Кармайкл-стрит, мама и папа никак не могли от них избавиться. Те открывали пиво, задирали ноги на стол, стоявший перед телевизором, или стреляли во дворе по тарелкам. Но, возможно, в Британии все обстояло иначе.

– Вам, наверное, нужно было его успокоить, сказав, что я не какая-нибудь мошенница-янки, – произнесла Эми, помолчав.

– Он так не думает, – вежливо возразила Джорджия.

– Мне кажется, он не понимает, почему член его семьи отправляется в Нью-Йорк в компании незнакомки.

Джорджия взглянула на нее с симпатией.

– У Уильяма доброе сердце, – негромко произнесла она. – Но, боюсь, тысячи фунтов, потраченные на то, чтобы он мог посещать лучшие учебные заведения, не помогли научить его хорошим манерам. Прошу прощения, если его поведение вас чем-то обидело.

– Все в порядке. – Эми попыталась представить, что бы почувствовала она сама, если бы дядюшка Чак выиграл в лотерею и заявил, что отправляется колесить по Европе в компании двадцатилетней блондинки.

– Ну а теперь, если я дам вам карту Централ-парка, вы, возможно, покажете мне, где находится каток Уоллмена? – совершенно расслабившись, спросила Джорджия. – Я всегда хотела его увидеть.