Читать книгу Союз пяти королевств. Тайны Свон - Татьяна Абалова - Страница 3

Только поздним вечером добравшись до замка, Свон увидела, что деревенских девушек, которых наняла, уже привезли, и те приступили к работе. А ей казалось, что она доберется быстрее и отказалась ехать в общей повозке! Никто в суете не обратил внимания на ее рваное платье, и Свон удалось спокойно пробраться в свою комнату и привести себя в порядок. Благо медный кувшин матушки загодя наполняли водой. Свон обтерла тело, морщась от боли там, где она задевала ушибы и ссадины, полученные не только в канаве, но и при жестком приземлении после неудачного купания в реке.

За этим занятием ее и застала Амали, ворвавшись с воплем, что Свон следует поспешить на кухню. Приехали король с королевой, все уже ужинают в главном зале и не хватает рук для подачи блюд. Деревенские люди для этих целей не подходят. Пришлось Свон облачиться в принесенную кухаркой серую одежду, состоящую из широкой юбки и наглухо застегивающейся рубахи. Поверх всего мешковатой пары надевалась туника, перехваченная на талии поясом, а на голову водружался огромный чепец, скрывающий не только волосы, но и само лицо служанки. Одежда делала любую женщину безликой, что вполне устраивало красавицу.

Когда она вошла в зал с блюдом, полным свежего хлеба, то ощутила жар, исходивший из очага, где на вертеле жарился бык. Сотни свечей и факелов освещали столы, за которыми сидели придворные, шумно общающиеся между собой после изрядной порции монастырского вина.

Свон следовало пройти к главному столу, установленному на возвышении, где сидела королевская чета, их сыновья и милорд Шовеллер с супругой. Девушка сразу узнала в королеве даму, что так неодобрительно разглядывала ее на дороге. Ее улыбчивая спутница, к которой королева обращалась не иначе как «милая Аделаида», сидела возле одного из сыновей короля. Рука принца обвивала ее гибкий стан, в то время как ладошка Аделаиды лежала на его колене. Неприличные объятия взрослой дамы и ее молодого кавалера заметила только Свон, поскольку она подошла достаточно близко, чтобы выложить хлеб. Сидящие за столом дворяне отвлеклись на венценосную чету. Король хранил молчание и хмурился, а королева жаловалась ему, что только благодаря счастливому случаю, ей не пришлось идти пешком до замка.

– Однако, у этого «случая» были прелестные ножки, – лукаво заявила «милая Аделаида». – Все мужчины из сопровождения обратили на них внимание, когда девица запрыгнула на коня. Представляете, она села на жеребца по-мужски, даже без седла!

Принц, обнимающий свою даму уже не за талию, а гораздо ниже, шепнул ей на ушко:

– Села на жеребца? М-м-м? – и уже громче добавил:

– А где вы встретили горячую амазонку? Я хотел бы посмотреть на ее хорошенькие ножки.

– Я тоже удостоился чести сегодня видеть хорошенькие ножки, – хмыкнул второй сын короля, – но на бестолковом теле.

Свон невольно обратила внимание на молодых людей. Принцы выглядели на лет двадцать пять – тридцать, оба широкоплечие и статные.

Одного из них природа одарила светло-русыми локонами и серыми глазами, другой был темноволос и на мир смотрел внимательным взглядом карих глаз. Когда он повернул голову в сторону брата, Свон разглядела прямой нос и подбородок с ямочкой. Улыбка этого мужчины завороживала, и Свон забыла, зачем сюда пришла.

Королевские сыновья казались ей похожими на небожителей, лики которых она с детства рассматривала на мозаичных окнах церкви. Оба были красивы и мужественны, особенно второй, темноглазый, который напоминал ей карающего ангела с горящим мечом.

Взглянув на короля, Свон отметила, что он не так хорош собой, в отличие от загорелых сыновей, чьи вьющиеся волосы стелились по развитым плечам: бледный, почти лысый, уставший на вид. Ни один из принцев не имел такого нескладного тела, как у Артура Пятого.

Королева с недовольством посмотрела на подругу и сыновей, и разговор о хорошеньких ножках прекратился. Все принялись обсуждать некую графиню Валлот, оконфузившуюся на последнем балу, кубарем упав со ступенек танцевальной залы.

Когда Свон выкладывала горячий хлеб около темноволосого принца, он вдруг схватил ее за ладонь. Испугавшись, девушка отдернула руку и отступила. Принц резко развернулся, потянулся к ее чепцу и почти сдернул его, но его отвлекли возгласы леди Алель.

Мужчина сразу понял, что своими действиями вызывает недоумение у окружающих. Заинтересоваться серой мышью? Служанкой?

– Простите, Ваше Высочество! Вас задела простолюдинка? – графиня Шовеллер, увидев странную реакцию гостя, решила, что неловкая подавальщица хлеба оскорбила его. Посмотрев на отпрянувшую служанку, выговорила, как хлопнула пощечину, – Пошла вон, деревенщина!

Свон, сунув блюдо другой служанке, кинулась прочь. Уже на выходе из зала, ее толкнули в спину, и она упала бы, если бы рядом идущий человек ее не подхватил. Это был Маларкей. Он громко смеялся над кем-то. Обернувшись, она с ужасом узнала Дака, который опять стоял на четвереньках и скулил, ругая Канарда за подножку. Хорошо, что близнец тут же отпихнул от себя служанку, не признав, и Свон благополучно покинула шумный зал.

Проходя мимо ниши, укрытой гобеленом с пасторальной картинкой, она услышала разговор двух дам, обсуждающих достоинства принцев. Еще бы, такие красавцы могут вскружить голову любой, даже Свон не стала бы лукавить – они действительно превосходны, и в первый раз ее девичье сердечко заныло. Но кто она такая? Служанке совсем не пристало мечтать о высокородных женихах.

После шумного застолья гости никак не желали успокоиться, даже в саду слышались смех и женские вскрики. Для пьяных мужчин не существовало преград в виде закрытых дверей, которые азартно выбивались. Служанки вместо того, чтобы убирать помещения, жались на кухне, ища защиты от особо ретивых кавалеров. Управляющий свирепствовал, насильно отправляя их выполнять свои обязанности.

Правда, некоторые не противились, зачать от дворянина считалось благом, бастардов обеспечивали, и вся семья расторопной девицы могла сносно существовать. Через девять месяцев после бала ближайшие деревни пополнятся ревущими младенцами, служащими гарантами не голодной жизни. Конечно, их происхождение предстояло доказать, поэтому женщины старались взять у любовников на память какую-нибудь вещицу, которую позже им предъявят как доказательство хмельной ночи.

Свон такой участи себе не желала, поэтому отправилась в свою комнату. Чтобы не встретиться с неугомонными гостями, она решила пройти через кухню. В уголке помещения, куда слуги стаскивали грязную посуду, сидела Берта: раскрасневшаяся, волосы выбились из-под криво нахлобученного чепца, руки ладонями вверх сложены на коленях. Пустой взгляд смотрел в одну точку. Устала.

Амали руководила процессом мойки. Кипели чаны с водой, одни служанки гремели тарелками, наклонившись над корытами, другие вытирали их насухо и укладывали в шкафы высотой до потолка.

Покинув кухню, утопающую в паре, Свон свернула налево и увидела, что возле двери в их комнату находится какой-то мужчина. Он стоял спиной к девушке и всматривался в проходящих мимо людей. Он явно кого-то ждал. Когда мужчина обернулся в сторону одной из служанок, одетой так же, как и все – в серое, сердце Свон остановилось. Это был темноволосый принц.

Она от неожиданности отступила назад в кухонную толчею. Что высокородный гость здесь, в крыле для прислуги, делает? Свон вспомнила, как он схватил ее за руку и пытался снять чепец. Что ему нужно? Свон стало страшно, поэтому она решила не заходить в свою комнату одна. Оглянувшись на своих мамушек и оценив количество работы, она поняла, что те не скоро освободятся. Единственный выход – переждать. Или Берта с Амали закончат свою работу и отправятся спать, или принцу надоест стоять, подпирая дверь, и он уйдет.

Чтобы не крутиться на кухне под ногами, Свон поспешила на свежий воздух. Только она зашла за угол и направилась к сторожевой башне, как попала в чьи-то руки. В темноте она не смогла разглядеть лица, но то, что она стояла в объятиях мужчины высокого роста, и от него приятно пахло духами, определить смогла – упиралась носом в его грудь. Человек дышал так, словно ему пришлось бежать.

Попытавшись вывернуться из его рук, добилась только одного – он еще крепче ее обхватил.

Незнакомец наклонился к ней и тихо спросил:

– Сколько можно бегать?

– Милорд, отпустите меня, пожалуйста! Вы меня с кем-то путаете!

– Нет, не путаю.

– Кто вы? – Свон испугалась и опять попыталась вырваться, ей даже удалось развернуться в его руках. Но незнакомец обнял ее за талию и прижал к себе спиной. Другой рукой он медленно снял с нее чепец и выпустил наспех заплетенные косы на волю.

– Тише-тише, успокойся, – у самого уха прошептал он и поправил прядь волос, мешающую ему видеть профиль Свон.

– Кто вы? – повторила с нарастающим беспокойством девушка.

– Разве не ты вечером купалась в реке?

Услышав, что она задержала дыхание, добавил с сожалением в голосе: – Прости, я думал, что ты опять тонешь. Не знал, что за эти годы ты научилась плавать.

Свон повернула к нему лицо, стараясь рассмотреть, кто же стоит за ее спиной, но добилась одного. Ее поцеловали. В губы. Нежно и сладко.

Она была так ошеломлена, что даже не подумала сопротивляться. Поэтому не заметила, как ловко ее развернули и прижали к стене, удерживая руками лишь лицо, чтобы было удобнее целовать.

Но что творилось с ней? Этого Свон не смогла бы объяснить и под угрозой смерти! Ее бесстыжие руки сами обвили шею незнакомца. А бестолковая голова начала кружиться. А сердце – предатель забилось от непонятного восторга.

Когда в легких не осталось воздуха, ее губы отпустили. Мужчина сделал глубокий вдох, а на выдохе поцеловали в висок. Было щекотно и приятно. Он тихо засмеялся, словно радовался, что укротил ее. Ах, так!

Мужчина никак не ожидал, что она юркнет вниз. Схватив с земли свой чепец, Свон кинулась прочь. Но услышала за спиной громкий смех.

– Далеко не убежишь! Все равно поймаю!

Свон бежала быстро и не сразу поняла, что за ней никто не гонится. Какие чувства бушевали в ее душе этот момент? Облегчение или разочарование? Сердце замирало одновременно и от страха, и от воспоминаний о ее первом поцелуе. А с кем она целовалась? Только с ней могло такое приключиться! Испытать удовольствие от поцелуя с человеком, которого не только не знаешь, но даже не видела лица! Может она одна из падших женщин, о которых шепчутся на кухне?

Уже спокойным шагом, но поминутно оборачиваясь, она дошла до сторожевой башни. За ней находилась укромная беседка, о которой знали только обитатели замка. В закрытом от любопытных глаз месте можно было спрятаться – гостям замка сюда не добраться.

Рассудив, что беседка самое подходящее место, чтобы переждать, Свон двинулась в сторону цветущего шиповника, росшего высокой стеной. Никто не догадывался, что сбоку существует проход, а за ним чудесная лужайка с ручьем и тенистой резной беседкой, увитой плющом.

Когда Свон нырнула в зелень, по шороху поняла, что кто-то тоже выбрал уединенное место. Она хотела развернуться и уйти, но в темноте раздался жалобный стон. Свон как могла тише подкралась к беседке. Всхлипы раздавались за ней.

Свон стало жалко плачущего человека, и она подошла ближе. На траве, не смотря на белый камзол, сидел Дак. Его полную фигуру трудно было не узнать даже в темноте, освещенную только луной.

Увидев, что к нему кто-то приближается, Дак попытался встать, но не получилось. Под тяжестью веса рухнул назад и от стыда и неловкости опять заскулил. У Свон разорвалось сердце. За время разлуки забылись обиды, нанесенные им, и теперь плач восемнадцатилетнего парня болью отзывался в ее душе.

– Тише, Дак, не пугайся! Это я, Свон! – она сняла чепец и подошла ближе.

Толстяк затих, всматриваясь в серую фигуру, потом пришло узнавание.

– Свон, родная, где ты была? Я все эти дни ждал, что ты придешь. А ты не приходила. Забыла меня…

Дак протянул руку, и когда давняя подруга взяла ее, потянул к себе. Не грубо, осторожно. Она села рядом, рука осталась в его потной ладони.

– Посиди со мной. Мне так плохо. Только тебе было до меня дело, а когда нас разлучили, я остался совсем один. Братья и сестры злые, мама иначе как дураком не называет, а для папы я неудачный сын.

И он опять заплакал, размазывая слезы по лицу и сморкаясь в объемное жабо рубашки. Совсем, как тогда, пять лет назад.

– Я иногда жить не хочу. Вот пойти бы и утопиться в речке!

Помолчал. Его большой палец нервно гладил ее ладонь. Свон чувствовала себя неловко, но не решалась выдернуть руку.

– Умирать страшно? – Дак повернул к ней лицо. В темноте оно казалось большим, белым, – Ты же тогда тонула. Помнишь?

– Помню. Страшно.

– Хорошо, что ты выжила. Я переживал, плакал. Братья тогда тоже испугались. Отец сказал, если бы ты умерла, он лишился бы поста и нас всех выслали бы в замок Дохо. Это на севере. Там плохо.

– За что меня бросили в реку?

– Ты их опозорила. Они решили над тобой подшутить.

– Подшутить?! Я чуть не умерла, а они шутили!

– Папа тоже так кричал. Знаешь, они не думали, что ты утонешь. Собирались посмеяться над тобой, когда ты вернешься, словно мокрая курица. А оно вон как вышло. Папу заставили забрать нас в столицу, поставили условием, что тебя больше никто не тронет.

– Условие? Чье условие?

– Наследника. Он видел, кто тебя в воду бросил. Всех четверых опознал.

– Четверых? Сестры тоже участвовали?

– Да. А ты не знала? Папе пришлось дать клятву. И теперь мы полностью во власти Эдуарда.

– Эдуарда?

– Да. Наследного принца Эдуарда. Через три дня состоится бал, а после него сестра выйдет замуж за барона Гобблера. Он старый и противный. Но так пожелал принц. Силинда бесится, но ничего поделать не может. Отец говорит, что этот брак в интересах государства. Скоро я останусь один. Чарити тоже выйдет замуж, а братья пойдут служить в армию. Они бы еще пять лет назад там оказались, но мама притворилась тяжелобольной и им дали отсрочку. Тогда их отправили учиться. Первое время близнецы держались, не бедокурили, но потом стали еще хуже. Если не отправлялись на гулянку, то развлекались, унижая меня.

Вдруг Дак отвлекся, вытер рукавом нос и посмотрел в небо.

– А ты ангелов видела, когда тонула? Я бы на ангелов посмотрел. Вот бы они меня с собой взяли! Как думаешь, если умру, могу ангелом стать? Я ведь ничего плохого не делал. Ну, разве, тебе. Прости меня, Свон. За все прости. А от близнецов держись подальше. Им хоть запрещено к тебе приближаться, но ты их знаешь…

Свон все же высвободила руку, под предлогом, что нужно надеть чепец. Только она поднялась, собираясь уйти, со стороны входа в беседку послышались голоса. Она опять присела рядом с Даком. Выходить сейчас было неудобно: трудно объяснить, что она делала в кустах с хозяйским сыном.

Между тем в беседку зашли двое – мужчина и женщина. И они целовались. Шепот мужчины прерывался тихим смехом женщины. Шуршание множества юбок сопровождалось поскрипыванием одного из трех диванов, установленных в беседке.

– Ты уверен, что нас никто не увидит?

– Да, это место мало кто знает. Слуги сюда не придут, а остальные заняты гостями. Я так скучал.

Опять звук поцелуев.

– Но ты хотел поговорить о чем-то важном? – женщина отстранилась и даже попыталась встать. Но мужчина вернул ее на место.

– Успеем. Сначала о нас, любимая. Надеюсь, вся эта дурацкая история не разлучит нас? Вспомни, как долго мы вместе. И как крепко связаны.

– Да уж, – голос дамы стих, будто она поникла. – О таком не забудешь. А если и случиться, ты обязательно напомнишь.

– Ну, о чем ты, дорогая? Я только о своей любви к тебе! Только о любви! Надеюсь, твои чувства остались прежними?

Женщина, как эхо, повторила, – Остались прежними…

Потом мужчина прижался к спутнице и, целуя, опрокинул ее на диван. Она слабо отбивалась, но он не позволил подняться. Одной рукой удерживая любовницу, другой стал задирать юбки.

Свон с Даком сидели тихо, как мыши. Но лицо кавалера было направлено в их сторону, и он мог обнаружить нечаянных свидетелей в любой момент.

Свон находилась в растерянности. В беседке парочка, совершая ритмичные движения, сопровождала их тихими стонами. Девушка зажала уши руками, чтобы не слышать звуки единения любовников. Посмотрела на Дака и поняла, что с ним что-то происходит: он сидел, обхватив голову руками и тихо раскачивался. Когда Свон осторожно дотронулась до его плеча, вздрогнул.

– Боже! – прошептал он. – Боже!

В беседке между тем уже оправляли одежду.

– Теперь, когда ты получил, чего желал, объясни, зачем позвал? – раздраженно шептала тайная любовница, будто не она смеялась, принимая ласки, несколько минуту назад.

– Я хотел поговорить о нашем сыне, – начал мужчина.

– О нашем?! – почти закричала женщина, – Я просила забыть об этом! Ты обещал даже не заикаться! И что теперь?

– Теперь он возобновил преследование своих братьев и сестер. Ему нужно объяснить, что они – родная кровь. Я хочу его остановить, пока не поздно!

Дама стала метаться по беседке, словно ее загнали в клетку.

– Они получают то, что заслуживают. И не тебе поучать моего сына.

– Нашего. Нашего сына.

– Не смей подходить к нему! Иначе, иначе… – женщина пыталась подобрать слова, но ее эмоциональная речь была прервана холодным голосом собеседника:

– Что иначе? Ты знаешь, чем рискуешь. А он, узнав о нашей связи, поймет, чем он рискует. И оставит, наконец, мое имя в покое.

– Твоим детям и твоей жене-курице нужно было раньше думать об имени и карьере. Если ты не позаботился об их воспитании, придется позаботиться другим.

Она решительно повернула к выходу.

– Я предупредил, – бросил ей в спину мужчина.

– Я тоже, – прошептала рассерженная любовница, и невысокая фигура покинула беседку.

Мужчина продолжал приводить себя в порядок, застегивая колет. Когда незнакомка скрылась за стеной шиповника, Дак поднялся и двинулся в сторону беседки. Свон попыталась ухватить его за руку и остановить, но он действовал решительно.

– Папа! – визгливо крикнул он.

Мужчина в беседке резко обернулся.

– Я все видел! Как ты мог?

Послышался звук пощечины. Это граф Шовеллер ударил сына и что-то зашипел.

– Я знаю, с кем ты был! – схватившись за щеку, продолжил кричать Дак.

– Молчи, дурак!

Но толстяка было не остановить, у него началась истерика.

Свон, воспользовавшись тем, что эти двое отвлеклись, нырнула в тень и быстро покинула опасное место, оставив кричащих людей разбираться без свидетелей. Она поняла, что опять попала в историю, которая может весьма плачевно для нее закончиться.

Стараясь быть незаметной, она прошмыгнула на кухню, смешалась с толпой слуг и бухнулась на то место, где недавно отдыхала Берта.

Свон не могла отдышаться. Ей стало до невозможности жутко. Вдруг Дак призовет ее в свидетели, когда решит выложить графине Аллин о порочной связи отца? Вытирая рукавом вспотевший лоб, она вдруг заметила, что чепца на голове нет. Неужели обронила за беседкой? К лицу прилил жар. Вот растяпа! Нужно утром обязательно сходить за чепцом.

– Милая, пойдем спать, – тронула за плечо Берта.

Свон с криком подскочила.

– О, боже, как вы меня напугали!

– Тише, тише. День был тяжелый, все устали. Пойдем.

Только выйдя из кухни, Свон вспомнила о принце, но его уже не было. В своем углу комнаты громко сопела Амали. Она даже не пошевелилась, пока женщины умывались и укладывались в кровати. День оказался тяжелым.

Уже проваливаясь в сон, Свон тронула свои губы. Сколько выпало ей сегодня! Но из головы никак не выходил незнакомец из благородных господ с непонятными речами о судьбе и волнующими поцелуями. Кто он?