Читать книгу Город ноль - Татьяна Алексеева - Страница 6

– Игорек! Губернатор позвонил! Ты свободен!

Громыхает железный засов, дверь открывается, и в бытовку со скоростью шипящих искр от фейерверка залетают бодрые восклицания моего брата. Впрочем, через порог он не заходит, ждет, пока я выйду, и тогда уже сгребает в объятья. Хорошо, рюкзак вовремя соскальзывает с моего плеча, и Рубен быстро меня отпускает. На его проявления радости не отвечаю, молчу, пока нет прямых вопросов. Еще б не дергал за руки, не хлопал по плечу, было бы куда лучше.

– Наконец-то, Игорек! Сколько можно сидеть взаперти, ну в самом деле? Я, Анфиса и Маря, – мы все уже извелись от ожидания! Будто на войну ушел, ха-ха-ха! Как самочувствие? Дай-ка посмотрю на тебя. Ну ты вылитый дикарь, честное слово! – Ему смешно. – Но борода тебе не идет, ты с ней как школьник в образе какого-нибудь злодея из шпионской книжки. – Ему очень смешно. – Ничего, мы приведем тебя в порядок. О, это та одежда, которую я собрал для тебя перед отъездом из Разумника? М-да, мне стоило внимательнее смотреть, что я укладываю… Или она у тебя вся такая, в стиле бродячего музыканта, ха-ха-ха? – Он хлопает меня по спине. – Как же я рад тебя видеть, братишка! Слов нет! Забавно, да? У меня – и слов нет! Вот мои клиенты посмеялись бы! Кошмар, какой ты бледный! И мешки под глазами? Ты вообще спишь? Понимаю, разве в такой каморке можно нормально выспаться. Другое дело просторный дом, где много воздуха и света и в любую минуту можно выйти на улицу и понежиться на мягонькой травке. А? – Он толкает меня в бок. – Да? Через пару дней ветер сменится, запах гари уйдет, и ты сразу обо всем забудешь. Станешь как новенький, гарантирую, хо-хо-хо! Бегать вместе будем, качаться. Ты не забыл, что у меня свой тренажерный зал в доме?

Иду рядом, не отвечаю. Он предлагает взять у меня рюкзак, молча отказываюсь. Рубен поддразнивает меня, пытается растормошить и приобнять за плечо. А я уже тоскую по тем дням, когда сидел в бытовке и он не мог зайти ко мне, потрясти и потыкать.

Коттеджный поселок «Лесной янтарь» похож на ожившую мечту с рекламного буклета. Дома в один и два этажа глядят приветливо и чуть удивленно синими-синими панорамными окнами, в которых отражается настроение неба. Идеально подстриженная трава и пушистые елочки на газонах переливаются так ярко, словно их выкрасили только сегодня утром (сейчас полдень). Бетонные столбы в заборах слепят глаза, кованые вставки весело загибаются узорами, а крыши и водосточные трубы будто списаны с картинок о каком-нибудь далеком сказочном городке, где осенью листья падают сплошной завесой, и развеваются на ветру клетчатые шарфы, и ждет на каминной полке ароматное какао с зефиром и взбитыми сливками.

Идеально прямые дорожки в сквере вымощены специально и только для добропорядочных людей. Гуляя, они улыбаются друг другу и весело перекрикиваются с соседями через газоны с яркой счастливой травой, ровными кустами в форме чашек и расфуфыренными елочками, пока гладенькие коттеджи подмигивают добродушными окнами и манят на свои балкончики и террасы.

– Как поживаете, дорогая? Какое чудесное платье! Вы сегодня просто прелесть!

– Спасибо, милая! Да и вы тоже! Ваши дети, надеюсь, здоровы?

– О, все отлично! Как мило, что вы спросили! Заходите на чашку чая! Наша кухарка испекла чудесный шоколадный пирог!

– М-м-м, до чего аппетитно звучит, уже текут слюнки! Зачем вы дразните меня, ведь я на диете. Конечно, зайду, разве можно от такого отказаться? Сто лет не ела хороших пирогов! Я знаю, ваша кухарка способна творить магию.

– Ха-ха-ха, ну вы скажете тоже! Боже, как смешно!

– Смейтесь, смейтесь, дорогая, это полезно для мускулов и фигуры. Но я ведь нисколько не лукавлю. Ваша кухарка – просто клад! А вот моя такая неумеха! Я вам такое про нее расскажу… Впрочем, кхм, не здесь. Я твердо решила выгнать ее взашей! Все-все, больше ни слова из меня не вытянете и даже не пытайтесь!

– Какая вы коварная! Вы просто беспощадны!

– Ха-ха-ха, временами да, не скрою. Но вам бояться нечего, уверяю вас, я ведь любя! Вы это знаете, дорогая. Так во сколько, в четыре? Чудесно, чудесно, я буду как штык!

Странно, эта ненависть внутри меня, она живая, но я не могу вытянуть ее на поверхность. Где-то в глубине я жив, но снаружи как овощ, точно под антипсихотиками. Я ненавижу это место, как я буду здесь жить?

– Ты извини, что я один. Девчонки целое утро помогали мне на кухне и так вымазались, что я отправил их обеих приводить себя в порядок. Негоже в таком виде встречать именинника. Ты не забыл, что мы должны отметить твой день рождения?

Забыл. И надеялся, остальные забыли тоже.

– Разве нам не надо экономить продукты?

Рубен снова пытается приобнять меня за плечо, но я медленно высвобождаюсь, не даю притянуть себя ближе. Моего противодействия он вроде бы не замечает.

– Игорек, здесь об экономии не говорят. Ни-ни! Запрещенная тема, самая нелюбимая, ты лучше не поднимай ее, ладно? До карантина люди месяцами жили здесь вдали от города, они умеют делать запасы. Я ведь рассказывал тебе и не раз. Консервы и пайки в прошлом, больше тебе не нужно беспокоиться о том, хватит еды или нет. Хватит! И точка. Остальное выкинь из головы. Сегодня у тебя праздник.

– Мой день рождения был в августе.

Рубен смеется.

– Ну, если ты такой зануда, считай, мы отмечаем твое возвращение… Ну-ка, погоди, погоди, окажи честь! Сейчас открою для тебя дверь!

Стеклянная дверь с легким шелестом торжественно отъезжает в сторону и пропускает меня в гостиную-кухню таких размеров, что меня охватывает тревога. Я беспомощно прирастаю к полу и переминаюсь с ноги на ногу, не зная, куда деваться, куда спрятаться от глаз на улице. Боже, я и забыл, как огромен этот дом… Зачем здесь столько места? Это небезопасно.

– Заходи, чудак! – со смехом подталкивает меня Рубен. – Девчонки! Вы где? Я привел блудного героя!

С деревянных ступенек лестницы за углом доносятся быстрые легкие шаги, но я не смотрю туда, мой взгляд прикован к домашнему кинотеатру. Это телевизор или широченная лежанка для всей семьи?

– Игорка! – взвизгивает кто-то и бросается ко мне.

Я вздрагиваю, но в последнюю секунду вспоминаю, где нахожусь, и медленно опускаю руки, уже готовые оттолкнуть схватившее меня тело.

И опять с плеча вовремя сползает рюкзак.

– Какой ты заросший! – по-детски просто смеется Анфиса. Она глядит на меня голубыми глазами, такая же яркая, ухоженная и счастливая, как трава на газоне, такая же идеальная, как и все остальное в поселке. – Ой, вы с Рубеном совсем не похожи! Ну вот нисколечко! Так странно, да? Хотя, если присмотреться, брови одинаковые… А у Игоря нос длиннее!

Она заливается смехом. Последний раз видел ее несколько лет назад. Она не знает меня, но я брат ее парня и одного этого уже достаточно для «Игорки», крепких объятий и щедрых поцелуев. Она обожает меня авансом. Что-то мне подсказывает, обожала бы в любом случае, откуда бы я ни вернулся.

Внезапно сообразив, что загородила меня от всего дома и от всего мира, Анфиса по-детски ойкает и грациозно отпрыгивает в сторонку, чтобы я смог обняться с женой. На этот раз сам снимаю рюкзак с плеча и опускаю его на пол.

Анфисе двадцать три, Маря старше своей подруги всего на два года, но держится со степенностью светской львицы, будто понимает, что нужен контраст между ними обеими. Сдержанно обнимает меня за шею, через половину «Миссисипи» отстраняется, коротко целует в губы и, приобняв за спину, становится рядом. Взглядом ищу камеры и репортеров, готовлюсь зажмуриться от фотовспышек и сбежать от них в укромное место, настолько действия Мари, да и вся эта сцена напоминают отрепетированный сценарий для выпуска передачи о возвращении «блудного героя».

Анфиса, прильнув к Рубену, любуется нами с тем же умильным выражением в огромных глазах, которое появляется у персонажей японских мультиков. Не хватает открытого сердечком ротика и бровей домиком. Рубен выглядит не менее довольным.

– Вот ты и дома, – говорит Маря.

Это не мой дом.

«Ну и чего ты добился своим упрямством, скажи? – спросила она, когда мы созвонились в первое утро карантина. – Неужели тебе было так важно показать свой характер?». Я не стал объяснять, что ничего не показывал, всего лишь поступил так, как считал нужным. Жалею ли я об этом? Поначалу да, очень жалел. Но то было исключение из правил, а не закономерность.

Смотрю на Марю и Анфису, таких красивых и свежих, с такими яркими звездами в глазах, и все сильнее мне кажется, что эти три месяца я был в коме или вроде того. Грубо говоря, проспал. И не было ничего: Цоед и карантин, переполненные морги и рефрижераторы с трупами, массовые захоронения, пожары, вечный смог и непреходящая вонь, – не было никогда, мне все привиделось. Иначе как это возможно, чтобы здешней жизни не коснулась даже тень этого мора?

– Сегодня у нас будет праздничный ужин в твою честь, Игорка! – в нетерпении пританцовывает Анфиса с ослепительной улыбкой на цветущем лице.

Только сейчас до меня доходит, что огромный белый стол посреди гостиной сервирован тарелками, бокалами и цветами не в дополнение к интерьеру, а на вечер. Притом сама кухня выглядит пустоватой, нигде ни следа утреннего аврала, о котором упоминал Рубен. Наверно, все заготовки убрали в холодильник-шкаф.

– Не оглядывайся так, мясо обязательно будет! – Рубен сверкает такими же идеальными зубами, как у его подруги, но у него они чуть крупнее. – Наверстаешь сегодня за все время, а то целый месяц «не хочу, не хочу». Соскучился, небось, по нормальной еде-то?

Он хлопает меня по плечу.

– Рубен, перестань, не задирай его! – морщит носик Анфиса, нежно прижимаясь к возлюбленному. – Ты же видишь, он еще не отошел от потрясения.

– Ну еще бы! – шумит Рубен. – Два месяца в грязи, мусоре, на одних дрянных консервах, потом еще месяц в каморке никакой провалялся, – и тут на тебе: простор, свет, воздух, человеческая еда! От такого кто угодно в ступор впадет. Но это не сон, Игорек. Все закончилось, можешь расслабиться и просто жить. Настало время фиесты!

Он хохочет, Анфиса хохочет, Маря чинно улыбается. Она по-прежнему рядом, но ее рука на моей спине как механическая, касается едва-едва, я почти не чувствую ее. Пока они шутят и веселятся, стою молчком, благо не требуют прямых ответов, и делаю вид, что все путем. Не могу же я сейчас взять и сказать, что больше не ем жареное и печеное мясо, да и в принципе не голоден и вместо ужина лучше бы пораньше лег спать. А то и вовсе вернулся в бытовку. Мне нравится в бытовке. Там спокойно, просматриваются все углы и окна забраны решетками.

– Сегодня у нас будут гости! – Рубен то потирает руки в предвкушении, то со смехом тормошит и тискает довольную Анфису. – Ух, посидим! Готовься объедаться и много пить. Сегодня можно всё, особенно тебе.