Читать книгу Судьба хрониста. Хроники земли Фимбульветер - Татьяна Авлошенко - Страница 2

Оле Сван, муж моей старшей сестры Хельги и капитан городской стражи, всегда говорит, что бояться чего-либо глупо. Проявлять разумную осторожность, не лезть очертя башку, куда не просили, притом ни с кем не посоветовавшись, – это хорошо. А бояться… Если не сможешь преодолеть страх и идти до конца, начнешь суматошно вилять и уклоняться – попадешь в ловушку еще более страшную, чем предполагал.

То же самое и с недовольством жизнью. Как начнешь сокрушаться и жаловаться, фунсы мигом услышат и исправят ситуацию. Но по своему усмотрению.

И ведь прав оказался мудрый стражник, уже в который раз прав.

Только вернулись мы из столицы, только задумался я, куда себя девать, пока моя служба снова не понадобится Ордену Багряного Дода, только вздохнул, предвидя скучное время, как обо мне вспомнил Хрорик Веръяс, хеск ректор Университета.

И так вспомнил, что не стал вылавливать на улице, как делал всегда раньше, и даже не озадачил никого из студентов заданием передать бывшему хронисту просьбу о встрече, а сам явился прямо в дом.

Гудрун визит столь уважаемого человека привел в полную ажитацию. Невесть почему оказавшегося сегодня с утра дома Рика – тоже.

Домоправительница устремилась на кухню, а мой бывший ученик притворился частью интерьера в углу комнаты.

Впрочем, хеску ректору ни до кого из них не было дела.

– Вот что я тебе скажу, Ларс, – заговорщицким тоном изрек он, удобно расположившись в кресле, – очень хорошая у тебя статья для энциклопедии получилась.

Пару лет назад в Университете затеялись собрать, упорядочить и объединить все полезные сведения о земле Фимбульветер. Хрорик Веръяс решил привлечь к этому труду не только ученую братию, но и всех, до кого мог дотянуться. Мне он поручил написать о хронистах, капитану Свану – о страже. К Хельге сунулся было с вопросами о законодательстве, но сестрица изложила всё таким казенным и запутанным языком, что никто ничего не понял. Потом ей, очевидно, стало стыдно, и приунывший было хеск ректор был утешен сведениями о видах и техниках вышивок.

– Да, для энциклопедии статейка в самый раз, – вкрадчиво продолжал Глава Университета, – но не хочешь ли ты что-нибудь поразвернутее написать? Так сказать, осветить тему более тщательно: наиболее выдающиеся среди хронистов личности, случаи из истории? Занялся бы, пока тебе всё равно делать нечего.

Может, и правда взяться? Действительно же интересное дело и нужное; сколько вранья, небылиц и суеверий с хронистами связано – подумать страшно.

– Я бы с удовольствием, но только где-нибудь через неделю. Когда рука заживет. – Я показал хеску ректору перебинтованное запястье, напоминание о столичной дуэли. – Сейчас писать много не могу.

– Хм… А если тебе поможет юный Хрёдерик?

Названная персона настороженно выглянула из своего угла.

– У него в ратуше дел полно: Рик – ученик хрониста.

– Да, действительно. Но, может быть, воин Кетиль ради такого дела сможет отпускать мальчика пораньше? Поговори с ним, орденец орденца всегда поймет.

А вот это уже безо всякого удовольствия. В сознании людей, да и в моем до недавнего времени, Орден Багряного Дода – что-то вроде городской гильдии, где все друг другу если не родственники, то точно хорошие знакомые. Или же, как в храме любого другого из Девятерых, – сплошь единомышленники; разница лишь в том, что жрецы присматривают за святилищем, проводят религиозные ритуалы, общаются с верующими, а адепты исполняют волю Драконов в миру – например, почитатели Милосердного Леге добровольно ухаживают за немощными и убогими. Но у служителей Истребителя Зла другие порядки. Я несколько раз бывал в храме, посвященном Беспощадному – между прочим, единственном в земле Фимбульветер, – но общался всего с четырьмя членами Ордена, включая командора и кухарку, а прочих видел не намного больше. Не знаю даже, есть ли у Дода жрецы за исключением верховного – Орма; а адепты постоянно в разъездах. Они, помимо основных своих занятий – борьбы с нечистью и искоренением ересей, – латают все встреченные на пути дыры. Когда Орден прибрал меня к себе на службу и некому стало беречь историю Гехта, в ратуше очень скоро появился адепт Ордена Кетиль, необщительный, на весь свет сердитый дядька, постоянно ходящий в алой храмовой мантии и не признающий традиционного обращения «хеск», предпочитая ему орденское «воин». Похоже, он вообще не хотел быть хронистом, но командор Орм из каких-то стратегических соображений отправил вести летописи Гехта именно его. Какой был смысл заменять одного орденца другим, так и осталось непонятно. Вряд ли Кетиль был больше ни на что не годен, а я – так уж необходим Доду. Раньше, ничего не зная об интересах храма, я срывался с места и пропадал долгое время, и ничего, мир не рухнул и город устоял. Опять же странно: наш покровитель – Магт Изначальный, чьим верховным жрецом является король, так что Орден Багряного Дода в дела хронистов влезать не должен.

По правилам город, оставшийся без летописца, отправляет запрос в королевскую канцелярию, а там уже подбирают кандидата; волокита жуткая. Как правило, приличные люди по доброй воле в хронисты не идут – слишком много страхов и суеверий связано с этим занятием. Считается даже, что летописцы не доживают до старости и не умирают своей смертью. Слова «судьба хрониста» многими воспринимаются почти как «проклятие».

Потому найти человека на эту должность почти невозможно. Одна надежда – на то, что в каком-нибудь городе летописец достаточно молод и бодр, а его предполагаемый преемник уже заканчивает обучение и не хочет ждать, пока наставник уступит ему место. Но такое случается редко. Когда Торгрим Тильд ушел из города, мне было пятнадцать и наш бургомистр даже не стал отправлять запрос, справедливо решив, что пока кого-нибудь найдут, я сам достигну совершеннолетия и приму должность на законных основаниях.

Но сидящий выше ошибаться не может. Так что быть несчастному адепту хронистом до тех пор, пока Рик не станет взрослым или хотя бы не выучится.

Вобщем, связываться с мрачным «собратом» мне вовсе не хотелось, но рыжий, выбравшись из своего угла, делал из-за плеча хеска ректора отчаянные знаки.

– Хорошо, я попробую поговорить.

Дать еще какое-либо опрометчивое обещание я не успел: в комнату вплыла Гудрун и торжественно пригласила всех отобедать.

Как только хеск ректор ушел, юный Хрёдерик решил вплотную заняться устройством своей судьбы.

– Ла-арс, – протянул он, повиснув на спинке моего кресла, – Ларс, а давай я в самом деле буду тебе помогать. А то меня этот Кетиль уже ничему не учит. Сначала много чего рассказывал, а теперь сидит целыми днями, пялится, как сова, а я старые бумажки переписываю – вроде как чтобы почерк хороший выработался. Мы даже в город не ходим. Лучше я твои рассказы записывать буду. А ты меня – учить, всё рассказывать. Я же ведь сначала к тебе в ученики пошел.

– Скучно тебе в ратуше?

– Время зря теряю, – жестко заявил приютский сирота. – Разобраться бы уже со всем, а потом ремеслу какому-нибудь учиться. Если вот так сидеть, то хоть руки делом занять, и прибыток будет.

– Рик, а ты знаешь, что люди убеждены, будто судьба хрониста – не дожить до старости? Что эта профессия считается настолько опасной, что девушек из хороших семей даже не выдают за нас замуж, чтобы не множить количество вдов? Что хронист обязан правдиво записывать всё, притом быть событиям свидетелем? Потому летописцы часто погибают…

– Иди ты врать! – не поверил Рик.

– Ко всему прочему, никогда не лгут.

– Это ладно, а что до всего остального, так тетка Гудрун говорит, что это только тебя песец в новолуние укусил, вот теперь и лезешь везде: хочешь башку сломать, не знаешь как.

Хорошие разговоры ведутся в доме моей сестры.

– Тем не менее исторически хронисты…

– Чем докажешь? – Рик лукаво склонил голову к плечу.

Похоже, от предложения хеска ректора я всё же не смогу отказаться.

– Я пришел! – радостно возвестил Рик с порога.

Я взглянул на хронометр: до окончания присутственного времени в ратуше еще часа четыре.

– Сбежал?

– Не-а. Воин Кетиль сам меня отпустил.

– Сказал, что ты можешь быть свободен или что он тебя больше видеть не хочет?

– А что, – рыжий приютский сирота – само воплощение наивности и порядочности, – есть разница?

– Для приличных людей есть.

– А для летописей Гехта? Ну, давай уже про приключения хронистов! А то тетка Гудрун сейчас рыбу купит и придет, обедать будем.

– Какую рыбу?

– Камбалу, – тут же попался Рик.

– А откуда ты, прелестное дитя, знаешь, что Гудрун покупает именно рыбу камбалу и именно сейчас? Сколько времени нужно, чтобы добежать от ратуши до рынка, а оттуда – к нам? Ты вообще сегодня на службе появлялся?

– Появлялся, – насупился Рик. – Но тетка Гудрун за камбалой пошла. Она хорошо выбирает, но где покупать дешевле всего, не знает. И торгуется не так.

– Может, тебя в корзину посадить и к Харальду в замок Мёнлус отправить? Он тоже рыжий и купчина милостью Ханделла. Примет тебя в клан, а как вырастешь, словечко перед королем замолвит, Вермъер государю Хрольву дальний родственник. И кончишь ты свою жизнь хессиром казначеем.

– Не, – помотал головой Рик, – я с вами хочу.

– Ладно, с нами так с нами. Только сделай милость, в ратуше всё же появляйся.

– Ага.

Судя по ехидной ухмылке ученика хрониста, он был прекрасно осведомлен, как часто меня самого можно было застать по месту службы.

Надо было срочно уходить от опасной темы.

– Бери тетрадь и перо, садись.

– Тетрадь? – Рик был явно разочарован.

– А записывать как будешь?

– Ты сам говорил, что хронист должен тренировать память!

– Почему бы тогда мне лично не рассказать Хрорику Веръясу всё, что он хочет знать?

Аргумент подействовал. Рик пусть и нехотя, но сел за стол и выложил письменные принадлежности.

– Итак, первым хронистом принято считать канцлера Снорри Эдла, Снорри Угодного Драконам. Сподвижника Хлодвига Великого. Человека, которому, по легенде, мудрый Виден передал знания, сохраненные в «Завещании Драконов». Тогда летописцы еще не сидели каждый в своем городе, а странствовали по всей земле Фимбульветер…