Читать книгу Судьба хрониста. Хроники земли Фимбульветер - Татьяна Авлошенко - Страница 4

Хеск Магнус Бёрн был не в духе. Обычно, когда я захожу в его лавку, почтенный букинист позволяет мне самостоятельно пошарить на полках, а сегодня только сухо спросил, чего угодно. Услышав, что учебников по грамматике, коротко кивнул, извлек из-под прилавка несколько книг и, даже не показав обложек, сложил их стопкой и перевязал бечевкой. По всему было видно, что старик хочет, чтобы я ушел как можно скорее. Но почему? В чем я провинился? А может, дело в том, что я покупаю учебники для Рика? Что натворил мой бывший ученик? Может, просто был непочтителен? Пожилые люди обидчивы, а сирот в приюте Благого Берне хорошим манерам не обучают.

Я хотел спросить, что случилось, но хеск Магнус захлопнул толстую книгу, которую читал до моего прихода, и раздраженно буркнул под нос:

– Ларс, ты не собираешься вернуться на должность хрониста? Или в городе в ближайшее время появится человек, который заменит адепта Кетиля?

– Воина, – машинально поправил я. – Членов Ордена Багряного Дода следует называть воинами.

– Воины оберегают мирных людей, а не нападают на них!

То, что я услышал после, мне вовсе не понравилось.

Вчера к почтенному букинисту заявился воин Кетиль в сопровождении ученика. И прямо с порога, даже не поздоровавшись, потребовал, чтобы Магнус выдал все вредные, смущающие умы книги, которые хранятся в его лавке.

Хеск Бёрн возмутился. Даже несколько лет назад, когда шла облава на членов кровожадной секты и адепты Багряного вместе с городскими служителями закона обшаривали дома в поисках проклятого «Соперника», люди вели себя более вежливо и доброжелательно. Сам командор Орм – кстати, в высшей степени достойный и умный человек – с уважением отнесся!

Не вступая в долгие разговоры, разгневанный книгопродавец указал нахалу Кетилю на дверь.

– И самое дурное, – хеск Магнус воинственно огляделся, будто враг мог незаметно проникнуть в его лавку и затаиться, – что при всей этой отвратительной сцене присутствовал ученик! Надеюсь, адепт Кетиль только присматривает за ним во время службы, а воспитанием и образованием юного Хрёдерика занимается твоя семья.

– Ларс, – повиснув на спинке кресла, Рик нахально заглядывал в старинный манускрипт, который я читал, раскрыв на коленях, – Ларс, а почему книги сжигают?

– Сжигали. Сейчас подобной дикостью никто не занимается, а во время прихода ледника такое, к сожалению, случалось. Тогда очень сильно и резко похолодало; постоянных выработок горючих кристаллов еще не было, и люди, чтобы согреться, жгли всё, что придется. Книги еще писали не на пергаменте, использовали другой материал.

– Не, я не об этом. За что их сжигали?

Когда я был учеником хрониста, мне такого вопроса и в голову прийти не могло. Равно как и самой идеи, что книгу можно отправить на костер.

– Есть такое дурное мнение, что некоторые книги вредны. Их называют проклятыми, или отреченными. Будто бы, прочитав такую, начинаешь поступать плохо.

– Брехня! – непочтительно перебил меня бывший приютский сирота. – Это человек может заставить. И то, если не будешь размазней, всегда убежать или отбиться сумеешь. А книга что тебе сделает?

– Якобы внушит нехорошие мысли.

– Ну, и снова враки! Как это – мысли внушит? Своей головы, что ли, нет, чтобы подумать? – возмутился человеческой несообразительностью Рик и, помолчав пару секунд, гордо добавил: – Я вот всегда думаю!

– Правильно делаешь.

Хельга сердится. Посторонний человек этого не заметит, но мы все, прекрасно ее знающие, по тому, как сестра раскачивается в кресле, как пристукивает каблуком, отталкиваясь от пола, понимаем: хесса Къоль разгневана. Ничего хорошего это не сулит. Может, стоило бы сейчас разбежаться из дома прочь или просто хорониться по углам, а мы, наоборот, подтягиваемся поближе. Переглядываемся, пытаемся понять.

Я решаюсь первым:

– Хельга, что случилось?

Скрип кресла стих.

– Сегодня ко мне приходил Хрорик Веръяс.

– Хеск ректор?

– Да, его пока еще не разжаловали. – Обычно сестра не отличается сварливостью. – Воин Кетиль требует избавить библиотеку Университета от вредных книг.

Мы молчим. Все. Слишком уж неожиданная, невероятная ситуация. Только Рик смущенно ерзает на своем стуле. Стыдится за наставника?

– Хрорик спросил: какое право имеет городской хронист отдавать такие приказы? Кетиль ответил, что он в первую очередь член Ордена Багряного Дода, призванного защищать землю Фимбульветер. Ларс, ты не знаешь, это Орм спятил вместе со всем храмом или исключительно твой преемник?

Ничего в комнате не изменилось, но я почувствовал, как тарг – знак, дающий орденцу особую власть, – холодит руку. Если бы командор решил, что для общего блага нужно уничтожать книги, я бы об этом знал. И сейчас не сомневался бы, что верховный жрец Истребителя Зла сошел с ума.

– Ничего такого я не слышал! Кетиль сам до ерунды додумался.

– Он боец, – проворчал Оле Сван. – Если бы меня засунули в вашу ратушу шелестеть записками, я бы тоже через неделю-другую стал злее тилла.

Хельга бросила на мужа пронизывающий ледяной взгляд.

– Но с книжками воевать, конечно же, не стал бы! – успокаивающе поднял ладони капитан стражи.

– Так или иначе, хеск Веръяс просил оградить его от подобных нападок, и я это сделаю.

Хрорик учился в Университете в одно время с Хельгой, правда, на другом факультете. Но защищать его сестра собирается не из-за этого – точно так же радела бы она за любого честного жителя города. Наша хесса Справедливость.

– Ларс, если хочешь, напиши Орму.

– Лучше я сам поговорю с Кетилем. Попробую.

Сестра коротко кивнула, соглашаясь.

– Эй, люди! – жалобно протянул Рик. – Мне-то завтра в ратушу идти или как?

Воин Кетиль похож на зверя кабана, обитающего в землях Сырого Клина южнее Мёнлуса. Я такого в детстве на картинке в книжке видел. Мощная шея; маленькие глазки, посаженные близко к толстому носу; жесткая щетина надо лбом.

Но, может, зря я сужу о человеке по внешности? Сам, многие говорят, смахиваю на волка, как и все Къоли. Что же теперь, грызться с каба… с Кетилем? Не за тем я пришел к новому хронисту. Негоже обвинять человека всего лишь на основании чужих слов, в любой распре нужно выслушать обе стороны.

– Воин Кетиль…

– А, хеск Ларс! Прошу садиться. – Преемник пользовался бывшим моим столом, только с привычного места у окна мебель нынче отодвинули. Там теперь стояло кресло для посетителей, на которое орденец мне и указал. Вполне вежливо, но почему-то вспомнился допрос в столичной тюрьме Арахене.

– Воин Кетиль, я хочу поговорить об ученичестве Ри… Хрёдерика.

– Об этом после. – Наставник рыжего небрежно махнул рукой, будто я собирался рассказать ему городскую сплетню недельной свежести. – Я сам хотел прийти к вам, но из-за другой беды: город нужно очистить от опасных книг. Вы, как человек, причастный к делу секты Ждущих, должны это понимать.

Секта Ждущих. Два года назад ее адептов вылавливали по всей земле Фимбульветер. Люди эти решили, что Драконам для возвращения в Видимый мир нужна живая человеческая кровь. Кому-то из основателей учения попала в руки книга, созданная до прихода ледника, – сборник баллад, прославляющий Драконов, еще не ставших божествами. Выдернув всего одну фразу, Ждущие страшно исказили смысл «Соперника».

– Все опасные книги должны быть выявлены и уничтожены, – важно изрек Кетиль. – Я рассчитываю на помощь ваших родственников, людей, в городе влиятельных.

– Это приказ командора Орма? – еле смог выговорить я.

– Нет. Командор не может поспевать всюду и думать обо всем, потому воины Ордена вольны сами принимать правильные решения.

Правильные решения. Даже не сомневается.

Кабан не хищник, но считается самым опасным зверем юга земли Фимбульветер. Горе тому, кто хотя бы случайно ступил на тропу, проложенную раздвоенными копытцами: впав в неистовую ярость, вепрь будет гнать жертву, пока не настигнет. А потом убьет. Воин Кетиль так же не замечает преград для гнева своего.

Я не знал, что такое возможно: смотреть на человека и видеть прущую напролом клыкастую щетинистую тушу.

– Вам это должно быть хорошо известно. Ведь командор Орм приблизил вас, счел возможным поручать важные дела Ордена, даже несмотря на вашу связь с ведьмой…

Герда никогда не скрывала своей сущности. Я знал, что моя любовь – ведьма; знали об этом все близкие и друзья. Никто никогда не видел в этом ничего плохого или позорного, даже командор Орм. Дело не в обвинении Кетиля, а в том, с каким презрением и злостью он его произнес.

– К тому же, я слышал, она из приюта. Репутация тамошних воспитанниц известна.

– Воин Кетиль, – большого труда стоило мне, чтобы голос звучал ровно, не срывался от гнева, – хотя бы одно слово, оскорбляющее мою жену, и я вызову вас на поединок.

– Хеск Къоль, – широко улыбнулся гад, – возможно, вы не знаете, но члены Ордена не дерутся друг с другом, только против общего врага.

Рику я сказал оставаться дома, но мой бывший ученик явился в ратушу. Судя по тому, что чуть не получил распахнувшейся дверью да и знал слишком много, – подслушивал.

– Ларс, – страшным шепотом спросил рыжий, поспешая рядом мелкой побежкой, – ты Кетилю когда морду бить будешь?

– В полночь Магдрота1! – огрызнулся я.

– А чего так долго ждать? – изумился наивный ребенок. – Но всё равно, когда пойдешь, мне скажи. Лучше бы капитану, но он орать будет.

Десятилетний Рик в роли секунданта… Так смешить народ мне еще не приходилось.

– Спасибо, я уж как-нибудь сам.

– Ну и дурак. А вдруг он свинчатку возьмет или нож вытащит? Как без свидетелей-то?

Я остановился. Фунсова теща, ну и нравы царят в сиротском приюте! Я не я буду, если снова не натравлю Хельгу и Оле Свана на это Драконами спасаемое заведение. И сам с ними пойду.

– Рик, – стараюсь говорить как можно спокойнее, – если я буду драться с Кетилем, то на дуэли. По законам чести, понимаешь? Никакая подлость при этом недопустима.

Бывший приютский сирота презрительно цыкнул зубом – ну-ну, мол, пустили белую росомаху в курятник переночевать.

– Ларс, он ведь про Герду плохое говорил?

– Да. Он ее оскорбил.

– Тем более врезать надо. Ты из-за меня не хочешь, чтобы он мне потом в отместку не пакостил? Так я к этому Кетилю больше не пойду. Опять на базаре работенку найду или еще что-нибудь придумаю.

– Это еще зачем?

– Ну, жалованья-то мне платить не будут; вам что, меня за так кормить? А в приют обратно нипочем не пойду.

Мне захотелось выругаться. Грязно, зло, словами, услышь которые Хельга, непременно устроила бы мне хорошую взбучку.

– Рик, ты только Гудрун ничего подобного случайно не ляпни, ладно?

Рыжий выразительно шмыгнул носом и кивнул.