Читать книгу Избравший ад - Татьяна Борисовна Альбрехт - Страница 7

Иудея веселилась. Улицы Иерусалима, убранные ради Жатвы³², напоенные ароматами цветов, которыми так славится месяц сиван³³, были полны народа. Люди улыбались и пели, отцы были ласковы с детьми, в глазах мужей светилась забытая любовь к женам. Светлый праздник разбередил усталые души иудеев, заставив их забыть на время обо всех печалях и невзгодах.

Только римская стража, хмурая и настороженная, не могла разделить всеобщего ликования. Они ходили по городу большими группами, молчаливые, напряженные, просеивая толпу внимательными взглядами.

Иуда шел по знакомым улицам, невольно отдавшись очарованию праздника. Годы летели, а город не менялся, каждый раз встречая его знакомыми запахами, звуками и суетой. В этот раз он пришел сюда один, не спросив разрешения у старейшин, не сказав, куда идет.

Не то чтобы впервые за пять лет ему захотелось домой, просто вдруг невыносима стала сама мысль о праздновании Жатвы в братстве. Он слишком хорошо представлял чинную трапезу, напыщенную речь Натана или Михаила, набившие оскомину разговоры об одном и том же. Он сбежал от этого и одиноко шел по городу, отдавшись его могучему зову, пробудившему воспоминания и мысли, которым в другое время он не давал воли.

Пойти в Храм принести положенные жертвы он так и не смог – Скиния, залитая кровью, пропитанная чадом горящей плоти вызывала у него только отвращение. Он долго стоял у Красных ворот, наблюдая за людьми, но даже воспоминания детства, их семейных походов сюда не заставили его совершить предписанный Законом обряд.

– Прости меня, Боже! Сам я стал таким, Ты ли создал меня так – не знаю. Но я не могу!.. Господи, все руках Твоих! Да свершится Твоя воля!

Слова утонули во всеобщем шуме. Иуда решительно спустился с храмовых ступеней и свернул в тихую улочку, сразу отделившую его от городской суеты. Она привела его в богатый квартал, в котором жили чиновники и зажиточные коммерсанты.

Здесь, в конце улицы, под сенью пальм, был его дом. За эти годы он несколько раз приходил сюда, украдкой заглядывал в низкие окна или прислушивался к разговорам. Дома все оставалось неизменным, словно и не было у книжника Никодима беспутного старшего сына, четыре года назад сбежавшего к разбойникам. Иуда замедлил шаги и осторожно выглянул за поворот – ему очень не хотелось сталкиваться с кем-то из знакомых или родных. Вдали маячили несколько мужских фигур, слышался неспешный разговор. Узнав в одном из собеседников отца, он отпрянул и вжался в стену. Разговор постепенно удалялся, потом совсем смолк. Иуда отделился от каменных плит, решительно миновал поворот, ведущий к дому, и поспешил покинуть пределы Верхнего Города. Небо стало сапфировым, солнце стояло еще высоко, но тени стали чуть глубже, отчетливей. Он ускорил шаг, почувствовав, как от сытных ароматов, исходивших отовсюду, недовольно заворчал его желудок.

Иуда торопился, предвкушая ужин в компании Киренеянина. Ноги уверенно несли его по родному городу, а мысли были где-то далеко. Улицы стремительно пустели – каждый спешил домой к праздничной семейной трапезе. С невольной грустью Иуда смотрел на прохожих – один в огромном городе, он прекрасно знал, ему торопиться некуда.

– Лизия, куда же мы попали? Ты уверяла, что хорошо знаешь дорогу! – мелодичный девичий голос отвлек его от раздумий.

В сгущающемся мраке Иуда разглядел две женские фигурки – изящную, тонкую, закутанную в целомудренное темное покрывало и дородную женскую, одетую в простое платье. Удивленный, он остановился и прислушался к разговору.

– Прости, госпожа, – говорила та, что была старше. – Этот город совсем сбил меня с толку. Должно быть, мы свернули не в тот поворот, когда уходили с Храмовой площади.

– Что же делать? Совсем стемнело, на улицах никого, мы не знаем даже, где оказались.

– Не волнуйся, госпожа. Я уверена, мы найдем дорогу.

– Конечно! Может, утром, а может, через неделю. Представляю, как разгневается отец, если мы вовремя не явимся к трапезе. Он не знает даже, где нас искать.

– Прости, госпожа, не могу ли я чем-нибудь помочь? – сообразив, в чем дело, Иуда решил вмешаться и вышел на середину улицы.

Увидев мужчину, перегородившего им путь, женщины с криком отпрянули.

– Кто ты? Что тебе нужно? – грозно спросила старшая, загораживая спутницу своей массивной фигурой.

Иуда улыбнулся.

– Вам не надо бояться меня. Простите, но я случайно услышал несколько последних фраз из разговора и понял, что вы оказались в затруднительном положении.

– Ты прав. Мы заблудились и не знаем, как попасть домой.

– Это печально, но не так страшно. Госпожа, если тебе угодно будет принять мою помощь, вы скоро окажетесь дома.

– Каким же образом? – вступила в разговор младшая, голос ее дрожал, но тон был уверенным, даже надменным.

– Я отлично знаю город и могу проводить вас, если хотите, – снова улыбнулся Иуда, беззастенчиво рассматривая ее.

– Но… это неожиданное предложение, – растерялась Лизия.

Иуда ждал, глядя на девушку.

– Это великодушно, – заговорила она после короткого замешательства. – Но кто ты? Почему хочешь помочь?

Девушка с сомнением оглядела его бедную, потрепанную одежду, разметавшиеся, давно нестриженные волосы, но смешалась под пронзительным взглядом изумрудных глаз и стыдливо опустила голову.

– Я – прохожий, услышавший, что две женщины попали в затруднительное положение. Разве не прилично мужчине в таких обстоятельствах предложить помощь?

– Да, конечно. Только…

– Только ты не ожидала услышать подобное от нищего оборванца, каким я кажусь?

– Ты умеешь читать чужие мысли? – удивленно спросила девушка.

– Иногда. Эта мысль слишком ясно отражалась на твоем лице.

Девушка в смущении совсем закуталась в покрывало.

– Так что, ты позволишь проводить вас? Скоро совсем стемнеет, двум женщинам опасно бродить по городу, даже в праздничную ночь.

Две пары глаз еще раз в сомнении оглядели его.

– Никогда не думала, что окажусь в таком странном положении, – задумчиво проговорила младшая.

Иуда подошел на шаг, протянул руку. Последние проблески заката осветили его лицо.

– Я не причиню зла. Доверься мне, – тихо произнес он, обращаясь только к девушке.

Она не вскрикнула, не отпрянула, словно завороженная, смотрела на него. Иуда почувствовал, как этот взгляд проникает в душу.

– Хорошо, – ответила она, наконец, – я верю тебе. Пожалуйста, проводи нас.

– С радостью. Только куда?

Женщины растерянно переглянулись.

– Мы живем в Верхнем Городе, в квартале по правую руку от большого дворца из бело-розового мрамора.

– С золотой крышей и портиками?

– Да…

– Тихий квартал с зелеными улицами и богатыми домами?

– Откуда ты знаешь?

– Догадался. Что ж, идите за мной, но путь предстоит долгий.

– Долгий? Ох, как же рассердится отец!

– Напротив, очень обрадуется, когда дочь, целая и невредимая, вернется домой прямо к праздничному ужину.

Девушка не нашлась с ответом, улыбнулась одними глазами, кутаясь в покрывало.

Шли неторопливо. Темные улицы казались таинственными, многочисленные переулки, закоулки и тупики угрожающими. Девушка время от времени поднимала глаза на провожатого, Иуда отвечал успокоительным кивком и улыбкой.

При ярком свете почти полной луны он смог как следует разглядеть своих спутниц. Лизия была уже немолода, крепко сбитая, плотная, она сурово несла свое большое тело, что-то ворча на ходу. А девушка… Иуда с трудом сдерживался, чтобы откровенно не любоваться этим прелестным творением Всевышнего. Миниатюрная, стройная, изящная, она напоминала египетские статуэтки, даже широкая накидка не могла скрыть ее точеную фигуру. Светло-каштановые волосы, отливавшие золотом в свете луны, тяжелой волной накрывали плечи, оттеняя нежно-персиковый цвет кожи.

Чуть запыхавшись, девушка откинула покрывало, Иуда увидел ее лицо с правильным греческим носом, свежими, словно утренняя роза губами и огромными миндалевидными глазами под угольно-черными бровями. Широко распахнутые, в лунных лучах они показались ему золотыми. Вглядевшись, Иуда понял, что почти не ошибся – светло-карие, опушенные темными ресницами, они действительно были золотистыми, в их глубине тлели озорные искорки. Пораженный этой очаровывающей красотой, Иуда ускорил шаг.

Мрак постепенно сгущался, девушка придвигалась все ближе, пока не оказалась совсем рядом. Молодой человек почувствовал ее горячую ладонь на своей руке. Он остановился, обернулся в изумлении.

– Мне страшно, – виновато сказала девушка. – А рядом с тобой нет.

– Польщен. Но бояться не надо. Мы уже недалеко. Взгляни, – он осторожно освободил руку, указал куда-то вперед. – Видишь, золото поблескивает в лунном свете?

– Что это?

– Крыша Дворца Ирода. А оттуда рукой подать до твоего дома.

– Откуда ты так хорошо знаешь город?

– Я родился и вырос здесь.

– А ты… кто?

– Тебе нужно имя?

– Хотелось бы.

– Зачем?

– Чтобы знать, на кого призывать благословение Бога.

– О, это слишком много за столь ничтожную услугу! Оставь его для других.

– Я хочу для тебя, – капризно и ласково ответила девушка. – Так назовешь свое имя?

– Почему бы и нет. Меня зовут Иуда.

– И все?

– Да, просто Иуда.

– Странно. Хорошо, я запомню.

Молодой человек засмеялся.

– Для чего? Вряд ли мы снова встретимся. Случайности, тем более счастливые, не повторяются дважды.

– Кто знает! А почему ты не спросишь кто я?

– Не смею, – смутился он, быстро отворачиваясь.

Улыбка исчезла с лица девушки. Она растерянно взглянула на него.

– Мне незачем таиться. Я Мирра – дочь Исаака, торговца тканями из Александрии.

– Счастлив нашему знакомству, Мирра. Какое журчащее имя! Словно воды Иордана.

– Да ты поэт, Иуда!

– Нет, – ответил он, отводя глаза. – Просто Жатва, прекрасная лунная ночь, рядом со мной идет самая красивая девушка из всех, кого я видел.

Краска бросилась ей в лицо, она стыдливо закуталась в покрывало.

– Спасибо! Похвала из достойных уст всегда приятна.

– Не за что. Я просто сказал правду.

Лизия неодобрительно засопела позади них. Мирра поспешила сменить тему.

– Уже совсем поздно. Разве твои родные не будут волноваться?

– Нет.

– Почему? Праздник, вся семья должна быть вместе.

Иуда не ответил, только улыбнулся чуть печально.

– Прости, если спросила лишнее.

– Ничего…

Наступило неловкое молчание. Иуда заторопился, чувствуя, что сердце стало биться неровно. Мирра снова схватила его за руку. Громада Иродова дворца скрыла от них луну, они оказались в полной темноте. Девушка испуганно ахнула, сильнее приникла к нему, Иуда невольно замедлил шаг.

– Ты словно видишь в темноте, – услышал он позади ворчливый голос Лизии.

– Конечно. Не бойтесь, я знаю, куда иду.

– Я не боюсь, – подала голос Мирра. – Только не отпускай мою руку.

Иуда снова не ответил. Наконец из темноты выплыл белый фасад дома менялы Исмаила – первый в их квартале.

Лизия радостно ахнула.

– Я узнаю это место, госпожа! Мы совсем близко.

– Слава Всевышнему! Но мы дошли так быстро, а ты говорил, путь далекий, – повернулась она к Иуде.

– Я рад, что дорога не утомила тебя, – напряженно ответил он.

– Нет. Побродить по ночному Иерусалиму даже интересно, особенно в сопровождении человека, который может тебя защитить.

– Госпожа! – укоризненно ахнула Лизия.

– Что такое? – невинно обернулась к ней девушка.

Иуда выпустил руку девушки.

– Мы пришли. Осталось только найти ваш дом.

– Вон он на углу за невысокой оградой! – воскликнула Мирра.

– Хвала Господу! Теперь я спокоен и с легким сердцем могу покинуть вас.

– Как, ты уходишь?

– Я сделал, что обещал. Мне пора.

– Да, конечно, ему пора, госпожа, – вмешалась Лизия.

– Жаль.

Девушка откровенно смотрела на него, Иуда не в силах был отвести взгляд от ее лица.

– Мы всего две недели живем в Иерусалиме. Ты первый, с кем я познакомилась.

– Это честь для меня, Мирра.

– Как я могу отблагодарить тебя за услугу?

– Не стоит благодарности. Я был рад помочь.

– Госпожа, нам пора.

– Иду, Лизия. Что ж, прощай Иуда. Спасибо тебе.

– Прощай, Мирра. Благослови тебя Бог, – он учтиво поклонился, резко отвернулся и торопливо пошел прочь.

– И тебя. Может, еще встретимся, – тихо вслед ему сказала девушка.

Иуда услышал, обернулся. Его лицо осветилось грустной улыбкой.

– Вряд ли. Но я не забуду этот вечер.

Он махнул рукой и скрылся в темноте.