Читать книгу Бабушка – фрилансер - Татьяна Дмитриева - Страница 4

Мой городской романс подходит к концу. У меня больше нет сил терпеть хамское отношение к себе. Хотя в слове «хамское» есть какое-то преувеличение, за внешней стороной идиотских поступков моего друга кроется что-то скрытое, темное и страшное, но я не могу понять, что именно. Иногда мне кажется, что дело – в нежелании любить. Да, он все еще способен заниматься любовью, но совсем не способен любить, доверять, заботиться. Есть в таком страхе перед эмоциональной привязанностью и банальная мужская правота, и некоторая душевная тупость. Я иногда вспоминаю шутку: Секс без причины – признак дурачины». Каждую встречу мне кажется, что еще шаг-другой навстречу друг другу – и его душа откроется навстречу моей.

Иногда мне кажется что огромный, сильный мужик постоянно чего-то боится. Я гоню от себя эти мысли – ну, чего можно бояться в нашем возрасте, если есть крыша над головой и деньги на хлеб? Только за детей или внуков, но и это – не конструктивно, страхом никому не поможешь, скорее – спокойствием и уверенностью.

У моего немногословного друга иногда прорезается голос. Он стал позванивать и предлагать выпить. Я понимаю, что у практически непьющего мужика что-то происходит, и соглашаюсь.

После пары рюмочек он явно расслабляется, и мы начинаем общаться. Дело идет к Новому Году, и он интересуется:

– А где здесь можно купить елку? Ко мне мои москвичи приедут.

– Не знаю, у меня давно искусственная. А чем гостей будешь зимой занимать?

– Пусть дышат морским воздухом, пьют пиво с лещом.

– А ты в каникулы не работаешь?

– Нас всех в отпуск отправили, работы зимой почти нет, на стройках затишье. Ищу другую. Сегодня с приятелем ездили работу искать, устали. Завтра опять поеду.

– Правильно, ищи, раз не можешь без работы. Иди, ложись спать.

– Ага, надо лечь, пока немного отпустило, а то я давно не сплю.

– Звони!

И он иногда звонил:

– Ты не знаешь, что пьют при запорах?

Я выдавала рекомендации, на что слышала в ответ:

– Я уже все это перепробовал, не помогает. Совсем перестал на горшок ходить.

– А ты ешь?

– Понемногу, боюсь, что живот лопнет.

– Я бы на твоем месте поела, как следует, а потом посмотрела, что будет. А то ты не ешь, вот и стула нет.

– Ты не понимаешь, у меня что-то не так!

Через несколько дней у него появлялась очередная версия:

– А у меня желтухи не может быть?

– Откуда? Ты в столовых не ешь, в больницах не бываешь, наркотики не употребляешь…

– А как узнать точно?

– Сходи к врачу.

– Не пойду.

– Тогда следи за цветом стула и мочи. Если увидишь что-то необычное, придется идти к врачу, к инфекционисту.

– У меня даже карточки нет!

– Вот проблема, заведешь. У тебя полис есть?

– Московский.

– Не важно, сделай копию паспорта и полиса, этого достаточно.

– Что ты меня в больницу гонишь, не ходил туда и не пойду!

– Значит, здоров, и нечего тогда нагнетать.

Он отключился. И так каждый раз. Придумывает себе болезни, а когда я посылаю его в больницу, он бросает трубу. Сначала я нервничала, бегала кормить его с ложечки, ставила клизмы, гладила по головке, но ситуация усугублялась. Он целыми днями лежал сначала перед телевизором, а потом вообще зубами к стенке. У меня начало закрадываться смутное сомнение: ясно, что телесно он здоров, как бык. Значит, проблема в голове. Проведя несколько часов в интернете, я утвердилась в своем подозрении – у него на лицо были все признаки давней, запущенной депрессии. Теперь многое вставало на свои места. Раньше на него накатывало волнами, а сейчас депрессия стала его постоянным спутником. Я думала, как его заставить пойти к врачу и начать лечить психику, а он звонил, и каждый его звонок или встреча подтверждали поставленный мной диагноз. Вот примерный набор жалоб:

– Кто-то проклинает меня, мучает, не дает жизни…

– Я не сплю почти месяц, мне просто страшно жить, я постоянно один.

– Я уже не человек, а какой-то выжатый овощ, не могу спать, голова пухнет от мыслей, кошмар.

– Кто-то душит меня, не дает думать, тянет в яму.

– Мои друзья перестали отвечать на мои звонки, не понимаю, что случилось. Ты одна берешь трубку.

– Мне очень плохо, ты не понимаешь, просто мне страшно и больно.

Иногда я не выдерживала, срывалась и бежала к нему. Иногда он радовался, иногда избегал:

– Нет, давай в другой день, если он будет.

После таких заявлений я, конечно, бежала к нему, успокаивала, держала за руку. Он смотрел на меня выцветшими, безумными глазами, какими смотрела на меня моя мать, когда рассудок уже покинул ее. Я купила ему таблетки, которые, по моему мнению, могли улучшить состояние, и уговаривала их пить, но это было сложно. Я уже думала только об одном – скорее бы приехали его сыновья и забрали его в Москву. Страшно было оставлять его одного, и мне нужно было поддерживать хоть как-то до приезда сыновей. Если они не заметят, что происходит, мне придется с ними поговорить. А пока я была его последним другом и прибежищем. Иногда мне удавалось впихнуть в него таблетку, и тогда он спал, и в голове у него прояснялось. Тогда я могла вытащить его немного погулять, но чаще он отнекивался:

– Мне страшно выходить, мне страшно жить.

– Ты дошла, ты уже дома? Мне страшно. Нет, не приходи, ложись спать, плюнь на меня, я – не понятно, кто.

– Я никому не нужен!

Я пыталась возражать, что он нужен мне, но любовь давно прошла, осталась дружба, и я не могла ее предать, но для него она уже ничего не значила:

– Это обман, я никому не нужен.

Мне это все начало надоедать. Новый Год приближался, и я стала понемногу объяснять ему, что он физически здоров, но у него явно депрессия, и он должен рассказать все сыну, чтобы он ему помог. Сначала он упорно отвергал даже возможность обращения к психиатру, твердя свое, как по кругу:

– Мне страшно жить.

– А у меня точно нет гепатита?

– А заворота кишок?

– А почему бессонница? Если ничего не болит?

– Сильно я осунулся?

– Устал от болячек. Ты все говоришь, что их нет, а мне страшно, почему?

– Ты одна меня не бросила.

– Скоро дети приедут.

– Я, наверное, уеду скоро. Нет, в Переславль Залесский, к батюшке.

– С Новым годом. Да, сын рядом. Зовет в Москву. А мне поесть можно? А яблоко? А что пить? Кефир? Что, водку? Ты с ума сошла. Хорошо, поеду с ним.

– Да, спал немного, но больше ночью думал.

– Все болит. Позвоночник болит. Стула нет. Болею капитально. Позор. Дети видят.

– Устал от болезни, да, завтра уезжаю. С сыном. Хочет меня врачам показать. Соглашаться?

– Все, завтра уезжаем, не думай обо мне.

– Подлечишься, вернешься, поговорим, – сказала ему на прощание.

Он вернулся через несколько месяцев, но не позвонил. Я видела его не раз на улице – он стал прежним. Много гулял, улыбался, но при встрече отворачивался и отводил взгляд, дескать, не заметил. Я понимала это так: ему было неприятно видеть женщину, которая была свидетелем не просто его слабости, а душевной болезни. Я тоже испытывала облегчение, на близость больше не тянуло, дружба у нас проходила в одностороннем порядке. Однажды он пригласил меня в гости на какой-то праздник, я заметила, что ест и пьет он без опаски, и, слава Богу, значит, уже выздоровел.

Он пытался как-то прощупать ситуацию, готова ли я возобновить отношения. Я рвения не выказала, но и не сказала сразу твердое «нет». И тут началось такое, что я поняла: никогда. Ни при каком раскладе. Ему хотелось продолжения романа, но при одном условии, чтобы я сделала вид, что у него никогда ничего не было с головой, а все же причина была чисто физическая и находилась она в кишечнике. Ему, дескать, в Москве предлагали операцию, но он отказался и вылечился лекарствами.

Я должна была включиться в эту игру, ахать и говорить, какой он молодец. Чтобы продолжить угнетавшие меня отношения и загонять их все дальше в угол. Я всегда рассуждала иначе: нужно точно отдавать себе отчет в том, чем ты болен, только тогда ты сможешь победить болезнь. А он хотел обмануть меня, чтобы я помогла ему обманывать себя. Но при таком раскладе болезнь окончательно никогда не победить.

– Прости, мне нужно идти. Лапшу с ушей стряхивать. Ничего у нас не получится, потому что ты так и не научился мне доверять. Мне казалось, что я заслужила правду, а ты совсем заврался.

– Почему ты решила, что я вру?

– Я тебе могу назвать десяток противоречий в твоем рассказе, но зачем? Мне достаточно того, что я знаю. Не грусти, ты – мужчина видный, ты еще встретишь женщину, которая будет тебя слушать с открытым ртом.

– Прощай.

– Прощай.

Еще несколько раз он приходил «мириться», но мы не ссорились, просто сказка закончилась, и конец у нее был страшноватый. Но вот что интересно – при встрече мы здороваемся и искренне радуемся встрече, но никакой зависимости дуг от друга уже нет. Даже страшный конец сказки не перечеркнул света, который когда-то был в наших отношениях.

Всю жизнь мы учимся любить и прощать. И я благодарю судьбу, что послала мне этого человека. Он научил меня терпеть, ждать и прощать. Он дал мне понять, что любить можно в любом возрасте, что я все еще могу быть любимой и желанной.

На какое-то время я ухожу с головой в общение с внучкой и работу в интернете. Иногда задание на написание статей совпадает с моими размышлениями о невидимых сторонах жизни. Так постепенно формируется моя картина мира, которая раньше существовала во мне в неоформленном виде, на уровне эмоций.