Читать книгу Образцовый учитель - Татьяна Донченко - Страница 3

Настоящее время.

– Ну привет, цыпа.

Выражение ее лица было бесценным. Такая палитра эмоций. Жар хлынул к ее щекам и окрасил их красными нервными пятнами. Роман был готов поклясться, что в тот момент слышал, как трепыхалось ее бедное сердце. Хотя, конечно, удивительно, что оно у нее вообще было. Жаль, что он не подготовил заранее триумфальную речь. Это немного смазало торжественность момента.

Бочаров только открыл рот, но тут вмешалась Денисова. Проклятая родинка плясала, как обезумевшая, когда директриса поспешно затараторила вслед уходящим коллегам:

– Завтра, в честь праздника Дня Конституции, попрошу вас провести беседу с детьми на тему патриотизма. Уделите пять-семь минут в начале урока. Ксения Николаевна разошлет всем файл с презентацией… бла-бла-бла…

Воспользовавшись моментом, Елисеева-Сrazy chick ускользнула от Бочарова и мгновенно затерялась в толпе.

– Приятно видеть еще одного мужчину в коллективе, – промурлыкал кто-то за спиной, и Рома неохотно обернулся.

Перед ним в густом шлейфе приторных духов стояла женщина немногим старше его. Она вся сияла, с удовольствием обнажая перед Ромой глубокое декольте и зубы, на которых остался багровый след от губной помады.

– Наконец кто-то заберет у меня половину группы. Это каторга вести уроки у целого класса. – Она безуспешно разгладила пальцами копну спутанных волос с заломами от заколки и взяла Бочарова под руку, слово закадычная подружка.

– Я – Токарева Инна Ивановна. Для вас просто Инна. Мы немножко подсуетились, скинулись с коллегами, вы только не подумайте чего, Роман Дмитриевич. Я скупилась на свое усмотрение: колбаса, сыр, рыба, всего понемножку.

Рома не понимал, как он мог так жестоко проспать не только свой первый урок, но и подготовку какого-то сабантуя.

– Вас в рабочий чат добавили?

– Кажется… – Бочаров вытащил телефон и включил звук, с тревогой обнаружив кучу пропущенных от Чернова. Что за срочность?

– Приходите в учительскую, мы вас ждем.

Начальник службы безопасности снова высветился на экране мобильного. Роман жестом извинился перед Инной и ответил на звонок, отходя чуть в сторону.

– Чернов, двенадцать пропущенных. Ты мне за весь год столько не набирал.

– Матвей Филиппович сказал, что дело Елисеевой первостепенной важности, поэтому я…

– Что там? – Рома оглядел старый обшарпанный актовый зал и, убедившись, что остался один, стал говорить чуть громче. – Чем порадуешь?

– Елисеева Ксения Николаевна – жена местного мэра города, – впопыхах затараторил начальник службы безопасности, – Елисеева Бориса Евгеньевича.

– О-па… – Бочаров сел на ближайший стул и замер. Сердце забилось быстрее. Он что, удивлен? Еще как! Он и так был в шоке, что извращенка с плеткой оказалась учителем года. А теперь паззл вообще не складывался. На кой черт замужней женщине Тиндер?

– Там с этим Елисеевым какая-то мутная история, – прервал его размышления Чернов. – Он баллотировался на пост несколько лет назад, но за месяц до выборов его поймали на взятке и посадили. Год отсидел и досрочно вышел. И в тот же день пропал без вести действующий мэр – Николай Лучников. Дело до сих пор открыто: ни свидетелей, ни подозреваемых…

– Только откинулся и сразу мэром стал? – а дело становится все интереснее и интереснее.

– Он такую кампанию провел, Голливуд позавидует!

Некоторое время Рома молчал, переваривая услышанное. И вдруг выдал мучившую мысль вслух:

– Почему жена мэра города завела аккаунт в Тиндере и обчистила меня?

– Шеф, я без малейшего понятия, сами знаете, я люблю факты. Догадки строить не умею.

В зал заглянул какой-то странный человек, внешне настолько похожий на Эйнштейна, что Бочаров несколько раз моргнул. Если бы тот высунул язык, Рома бы точно перекрестился.

– Что-то еще, Чернов?

Эйнштейн всем своим видом дал понять, что пришел по Ромину душу.

– Еще ребенок есть, – вставил Чернов, – пацан семи лет.

Роман молчал. Эта история все больше и больше обрастала подробностями, а достижение цели – множеством препятствий. Он-то думал, что эта девчонка просто сумасшедшая, которая не может устроить свою личную жизнь из-за странных пристрастий. Но учительница, замужем за мэром, да еще и с ребенком – что за ерунда?

– Босс, может, оставите это дело? Слишком мутная эта семейка…

– Разберусь, – буркнул Роман и, поблагодарив, сбросил вызов.

Прямо перед ним тут же нарисовался Эйнштейн.

– Роман, Дмитриевич, там это… того самого… мы вас к столу ждем.

К столу?

Бочаров не спеша встал и рассеянно огляделся.

– А что за повод? – положив в карман телефон, Роман поправил галстук.

– Ну так это… новый член коллектива, так сказать. Вы.

– Серьезно?

Ах, вот о чем говорила Токарева. Они организовала поляну для него. Бочаров внезапно почувствовал резкий укол совести. Он даже не подумал об этом. Наверняка у них так принято встречать новых коллег. Он должен был купить какие-то угощения, бог знает что еще… А все, что занимало его мысли – это гранатово-красные губы загадочной девушки-Crazy chick.

– У нас уже семь лет состав коллектива не менялся, но в этом году несколько классов добавили. Вы – наша находка, если можно так сказать, – пояснил Эйнштейн. – Меня Игорь Павлович зовут. Можно просто Палыч.

«Черт, какая же я неблагодарная скотина!» – думал Бочаров по пути в учительскую.

Стало еще хуже, когда он зашел в кабинет вслед за Палычем и увидел накрытый стол, полный угощений, и весь учительский состав, улыбающийся во все тридцать два.

***

– Присаживайтесь, присаживайтесь, Роман Дмитриевич, – защебетала Инна Ивановна, кружа вокруг него и приглашая сесть рядом. – Вы уж нас простите, мы скромненько накрыли…

– Это вы меня простите, – Бочаров быстро оглядел присутствующих и не нашел Елисеевой. – Я должен организовывать фуршет, а не вы. Мне ужасно неловко, что я сам не догадался…

– Тогда я предлагаю, – Палыч рухнул напротив и принялся открывать пачку сока, – сесть с нами за стол, чтоб неловкость вашу того… жаль выпить нельзя.

– У вас еще вторая смена, Игорь Павлович, – напомнила Денисова.

– Тут у половины из нас ещё уроки и дежурства, – хохотнула Токарева, заботливо накладывая Роме в тарелку бутерброды с икрой, которая тонким слоем была размазана по ровно нарезанному багету. – У Тоньки вообще сегодня родительское собрание.

– Родители Сизикова придут? – Денисова заглотила канапе с оливкой, кусочком ветчины и сыром. Пока она жевала, родинка лениво перекатывалась вверх-вниз и по кругу. – Хотелось бы побеседовать с ними лично.

– Сомневаюсь, – заговорила худенькая молодая особа, сидящая у края стола. – Они не были еще ни на одном собрании за четыре года.

– Тонь, а куда твоя закадычная подруга сбежала? – Палыч протянул ей сок. – Даже не осталась с нами посидеть.

– Можно мне лучше воды? – попросила она.

Несколько бутылок стояло на подоконнике у приоткрытого окна. Бочаров поднялся, чтобы принести одну из них, и одновременно с ним встала Тоня.

Рома с любопытством наблюдал за ней, удивляясь. Он мог поначалу принять ее и за парня. Наверное, короткая мальчишеская стрижка, объемный вязаный свитер и джинсы в облипочку сбили его с толку. А вселенская грусть в глазах делали ее похожей на жалобного котенка.

– Ксюша Костика к логопеду повезла, – пояснил свитер на ножках и внезапно зыркнул на Рому таким взглядом, от которого ему снова стало неловко и одновременно расставило кое-что по полочкам. Она знает! Он не понимал пока что именно: все до малейших деталей или в общих чертах. Но она определенно в курсе, что он та самая жертва Елисеевой в отеле «Континент».

Ох уж эти подружки! Вечно готовы вцепиться в глотку из солидарности… или из зависти. Причины разные, но готовность, с которой они стоят за своих, всегда была за гранью его понимания. Рома не верил в женскую дружбу. А все потому, что однажды в студенчестве лучшая подруга его девушки как-то намерилась затащить его в постель средь бела дня.

Бочаров потянулся к одной из бутылок с водой одновременно с Тоней, и они нечаянно коснулись рук друг друга. Резко выдохнув, пацанка с глазами котенка повернулась к нему и, кажется, хотела что-то сказать, но поджала губы и промолчала.

– С газом или без? – тихо проговорил он своим фирменным низким голосом. Девочки от таких млеют. – У вас какие предпочтения?

– Мои предпочтения вас не касаются, – процедила она сквозь зубы.

Роман изобразил искреннее удивление. Он с трудом сдержал улыбку и вперился взглядом в перепуганное личико:

– Я говорил о воде, а вы о чем подумали?

В глазах учительницы вспыхнул дерзкий огонек. Она собиралась ответить, но передумала и перевела взгляд на окно. Рома проследил за ним.

У школьных ворот стоял припаркованный мерседес бизнес-класса, к которому спешила молодая женщина в знакомом пальто с белой опушкой. Она вела за руку мальчика. В другой руке несла его школьный рюкзак и пакеты, а он крепко держал ее сумочку.

Из авто вышел мужчина весь в черном и открыл им заднюю дверь, одновременно перехватывая у женщины всю ее ношу. Мальчик прошмыгнул в салон первым. Елисеева-Сrazy chick, словно почувствовав на себе взгляд Ромы, замерла у дверцы и подняла голову.

– Мне без газа, – заговорил свитер на ножках, вцепившись маленькими ручками в бутылку.

Бочаров с неохотой отвел взгляд от окна и от отъезжающего мерседеса.

– Зачем вы пришли сюда? – котеночьи глазки подозрительно сощурились и осмотрели Бочарова всего сверху до низу. – Оставьте Ксюшу в покое.

Ага, как же!

Рома начал неспешно откручивать крышку. Он старался держаться как можно спокойнее, хотя хотелось расхохотаться. Защитница, тоже мне.

– Вы меня ни с кем не путаете? – ей явно не нравилось, что он заговорил с ней, как с умалишенной. Ноздри на ее крошечном носике раздулись от злости. – Я всего лишь учитель английского…

– Обидишь Ксюшу, – зашипела Тоня, перехватив его руку, когда он хотел налить воду в бумажный стакан, – и будешь иметь дело со мной!

Вот тут Роман не удержался и прыснул со смеху. Так громко, что на них обернулся весь учительский состав.

– Антонина Макаровна, что вы там возитесь? Возвращайтесь к нам, – словно из ниоткуда появилась Инна Ивановна и утянула Бочарова обратно к столу. – Ждем от вас первый тост, Роман Дмитриевич.

– Да, тост и разбегаемся, – скомандовала Денисова. – Звонок через пару минут.

Бочаров присоединился к коллегам, с любопытством разглядывая каждого, но так и не смог отвлечься от своих мыслей. Кажется, Ксения Николаевна полностью завладела его сознанием. Он не мог больше думать ни о чем другом, только о ней и о новых обстоятельствах, которые обнаружил Чернов. Меняло ли это его планы? Вовсе нет. Всего лишь сделало путь к цели чуть интересней.

***

Уже около трех часов Роман сидел за рабочим столом у себя в комнате, не поднимая головы. Его куратор скинула образцы планов, которые ему нужно было сделать в ближайшее время. То, что работа учителя заключалась в заполнении бумажек, Рома понял еще в университете. Но с годами маразм лишь крепчал.

Хорошо, что он пришел работать в середине декабря и с него требовались лишь планы до конца года и на две оставшиеся четверти. А дальше только хуже. Каждый урок Роман тоже должен был расписать поминутно: с темой урока, разминкой, небольшим перерывом, проверкой задания, новой темой и закреплением материала. Что?

Рома вспомнил свои уроки английского, на котором учительница в основном травила анекдоты и рассказывала истории о своих котах. А учился он в школе с углубленным изучением иностранных языков, на минуточку. Изредка их заставляли учить готовые тексты, по типу «London is the capital of Great Britain». Вот и вся его школьная языковая база.

Тяжело вздохнув, он встал и вышел на балкон покурить. Ночь выдалась красивая и звездная. Луна полная и так ярко светила в окно, что можно было обходиться без ночника. Температура упала, и дневная слякоть схватилась корочкой льда. Завтра утром будет весело. Особенно работникам травмпункта.

Бочаров выкурил две сигареты, вернулся в комнату и обомлел.

Кот удобно расположился задницей на теплой клавиатуре и с усердием вылизывался, высоко задрав лапу над головой. На крик хозяина он и ухом не повел.

Мужчина смахнул кота с клавиатуры, и тот звучно приземлился на пол, словно мешок с картошкой.

– Жирный бармалей. – ворчал Бочаров, с тревогой листая страницы, чтобы понять, какой урон питомец успел нанести проделанной работе. Слава богу, все было целым и невредимым. Рома сел за стол и потер лицо, отгоняя усталость. Нужно еще заглянуть в свою непосредственную работу, просмотреть статистику и отчеты Матвейки. Но как все успеть, когда так хочется спать?

На счастье, зазвонил телефон. Роман быстро принял вызов, чтобы не разбудить мать в соседней комнате.

На экране высветилось: Лёля.

– Тебе не спится, красавица? – улыбался Роман, поглядывая на часы. У нее было четыре утра. – Или ты еще не ложилась?

– Что на тебе сейчас, Ромик? – сладко прошептала девушка в трубку, игриво хихикая.

– Эм-м-м…

– Я только что пришла с пляжа после ночного заплыва, вся мокрая… – она вздохнула, добавив чуть тише, – …и голая.

– Серьезно? Ты купалась ночью голышом?

– Как в старые добрые времена, помнишь? Ну давай, не будь ханжой. Я же знаю, что ты не такой. В чем ты сейчас?

– Лёля, я работаю, мне не до…

– В чем. Ты. Сейчас? – настаивала девушка, а потом томно простонала прямо в трубку. – Я безумно скучаю. Только представлю, что ты далеко и не можешь прикоснуться ко мне. Мне так нравится, как ты это делаешь. Как твои руки ласкают меня, как ты сжимаешь мою грудь и пощипываешь соски, – она снова сладко простонала, – расскажи, какие они. Хочу услышать, что бы ты хотел сделать с ними.

Сдавшись, Бочаров откатился от стола и облокотился на спинку кресла. На прикроватной тумбе как раз стоял рулон с бумажными салфетками. То, что нужно.

– Я в твоих любимых потертых джинсах, которые ты купила, помнишь? – соврал он, стягивая с пояса резинку от пижамных клетчатых штанов.

– М-м-м, обожаю их.

На фоне ее обольстительного голоса Рома услышал шум океана и тоскливо вздохнул. Как бы ему хотелось оказаться сейчас рядом, вдохнуть соленый запах, доносящийся с берега, выпить свежего коктейля и отдаться ласкам невероятной, шикарной Лёли, а не заниматься не пойми чем. Он нахмурился, оглядывая свою комнату. Не самый возбуждающий вид. А кот, вылизывающий себе яйца на его постели – вишенка на этом антисексуальном торте.

– Мне так нравится расстегивать молнию на этих джинсах и стягивать их с твоих бедер. Слышать, как шуршит ткань, и смотреть, как они падают вниз, – шептала Лёля, – люблю, когда ты ничего не надеваешь под них…

«Что за глупость», – подумал Рома, вдруг вспомнив, как жутко натирают швы на этих джинсах. Он быстро вернул внимание к болтовне девушки и, пообещав себе больше не отвлекаться, закрыл глаза и попытался расслабиться. В конце концов, он это заслужил. После жестокого динамо в «Континете», он, наконец, может отпустить ситуацию и…

В мыслях промелькнул образ девушки в портупее. Эти чертовы соски, торчащие через тонкую ткань. То, как она прикусила губу, когда смотрела на него. Что бы он с ней сделал!

– Ты что уже все, Ромик?

Бочаров услышал удивленный возглас и вернулся из эротических грез обратно в свою комнату. Кот ошарашенно уставился на своего хозяина, отвлекшись от «банных процедур». Его лапа медленно опустилась вниз, а глаза горели зеленым.

Тяжело и сбивчиво дыша, Роман моргнул и огляделся. Ни хрена себе, вот это разрядка! А ведь он даже не слушал девушку. Он подцепил рулон с бумажными полотенцами.

– Ну, надо же, – проворковала Лёля, довольная собой, – надо почаще тебе звонить, милый…

Рома отшвырнул использованные полотенца в мусорную корзину.

– Наговори и мне что-нибудь, Ром, я тоже уже близко, – мурлыкнула девушка.

Бочаров встал с кресла и вышел на балкон. Он неспешно курил и озвучивал своей девушке все то, что только что представил в эротической фантазии. Правда, с другой. Но Лёле об этом знать не обязательно.

После громкого протяжного стона в трубку телефона Рома выдержал паузу и с улыбкой спросил:

– Все, детка, ты кончила?

– Да, чувак, спасибо, – послышался женский голос с балкона этажом выше.

***

Договорив с Лёлей и выкурив еще одну сигарету, Рома вернулся в комнату. Он лениво оглядел компьютер, который уже давно перешел в спящий режим. Даже у техники есть такой режим. А у него – нет.

Он положил телефон на стол и с тяжелым вздохом сел за работу. Но спустя несколько минут ему пришло сообщение. В Тиндер.

Хм, ну надо же. Кто-то еще клюнул на его анкету.

Бочаров взял телефон и, увидев сообщение, подпрыгнул, встав на ноги.

– Да ладно?!

Crazy chick: Ты спишь?