Читать книгу Ревность - Татьяна Григорьева - Страница 5

В тот же первый вечер он рассказал, что два месяца назад расстался с девушкой, с которой, с перерывами, в общей сложности встречался пять лет.

Макс познакомился с ней почти десять лет назад на железнодорожной станции. Он вдруг увидел маленькую девушку на фоне огромных тюков и ринулся помогать ей втаскивать их на поезд. Она, не будучи по его убеждению красивой, его покорила, и в конце недели он поехал к ней за сто с лишним километров, несмотря на то, что на тот момент все еще встречался с другой девушкой, – правда, был уверен, что их отношения не могут далеко зайти, и они обязательно расстанутся.

Вскоре Мира забеременела, и пока Макс думал как сказать старой подруге о необходимости расставания, Мира помирилась со своим другом детства – Вадимом, который был у нее до встречи с ним, и тот, Вадим, уже молниеносно сделал ей предложение, несмотря на беременность. Никакие уговоры на нее не действовали, правда, сейчас, уже хорошо зная Макса, допускаю, что он допустил в словах какую-то грубость или нетактичность, – с ним случается, обычно после он раскаивается и начинает просить прощения. Она просила Макса оставить ее в покое и прервала беременность.

Через три месяца Вадим позвонил к Максу и сообщил, что Мира бросила его, извинялся, что влез в их отношения и даже жаловался на холодность и бесчувственность Миры. Однако Макс уже не захотел возобновлять отношения с ней, а через полтора года женился, – согласно его характеристике, не по любви, а скорее по дружбе. Однако история с Мирой его мучила. Он считал себя перед ней виноватым, что не поддержал в необходимый и тяжелый момент беременности, и она, возможно, от отчаяния, не имея средств, совершила тот шаг. Поэтому, спустя полгода после свадьбы, будучи женатым, поехал искать Миру, не имея ни ее нового адреса, ни телефона, – просить прощения. Он ездил по улицам маленького городка уже не надеясь на встречу, как вдруг она, по его словам, «предстала перед ним непонятно откуда», словно вдруг выросла. Он хотел просто помочь ей деньгами, но в итоге стал жить двойной жизнью. Макс мучился, что обманывал жену, которую очень уважал и ценил как человека. И даже с Мирой ему не давала покоя совесть. Все подозрения и вопросы жены о другой женщине он отвергал и не признавал. Когда же он, наконец, через год расстался с женой, считая себя виноватым, что вообще женился и фактически отнял у женщины время, Мира сама его оставила.

Он сильно переживал разрыв, страдал, просил вернуться, даже посвящал ей стихи.

Теперь я уверена: нужно стараться в новых отношениях как можно меньше рассказывать о предыдущих связях, чтобы не давать почву для ревности в будущем. Но кто из нас в первый день знакомства думал и знал, что мы будем встречаться?.. Мы просто общались. И вообще, кто может в самом начале знакомства предвидеть, насколько серьезны отношения?

– Пять лет – огромный отрезок времени, когда два человека вместе так долго – их что-то связывает. Вы не пытались ее вернуть?

– Пытался, но она мне изменила, – признался он. – Я даже готов был простить ей измену, так как и сам изменил с другой женщиной, и посчитал, что мне неспроста так вернулось. Пусть она об этом и не знала, но она не вернулась.

– Если вы так сильно любили ее, почему же за столько лет так и не женились, до всех измен?

– Не мог. Мне было стыдно перед бывшей женой, Региной. Она бы сразу же поняла, что я ее обманывал, встречался с Мирой, когда еще не расстался с ней, и не знал, как все сделать, ждал, чтобы прошло немного времени после развода.

Больше к разговорам о Мире мы не возвращались. И я о ней почти забыла, если не забыла полностью.

Что же касается нас, то наши отношения начали стремительно развиваться. Я даже не успела опомниться, как словно вдруг почувствовала себя в какой-то сказке о любви. Он очень старался. Звонил чуть ли не каждый час, заезжал за мной на работу, водил на концерты, в рестораны, через неделю по собственной инициативе настоял на знакомстве с моей мамой. Он заполнил собой все мое свободное пространство и время, и меня захватила новая жизнь.

Мне было хорошо с ним, и он тоже давал ощущение, что я ему очень сильно нравлюсь. Не было никаких подозрений или знаков, что он думает о другой женщине, страдает. Да, бывало, рассказывал что-то, вспоминал из своего прошлого, в том числе и других женщин, но меня ничего не настораживало. Как-то он даже рассказал, что внешне Мира была «не его типаж». Ему не нравилась ее походка, недоставало женственности. Только после того, как она ушла, он вдруг почувствовал, что она важна ему. Только после расставания она превратилась для него ценность. Известное выражение: «Что имеем – не храним, потерявши плачем»; и я даже заключила, что никакой у них особой любви в конце уже не было. Они оба были недовольны затянувшимися отношениями и начали изменять друг другу, раньше, чем успели расстаться.

Как вдруг, на фоне бурно развивающихся тогда наших отношений, ровно через двадцать дней, он делает неожиданное признание: прекрасно ко мне относится, я ему очень нравлюсь, но он ничего не может с собой поделать. Он не перестает думать о Мире и больше не может скрывать. Он пытался, старался, но ничего не получается. Ему тяжело жить без нее, и он даже уже написал ей два письма.

Я была ошеломлена и одновременно внутренне почувствовала огромное разочарование. Оказывается, все эти двадцать дней он был неискренен, притворялся, обманывал! Он постоянно думал о другой женщине! Он лишь использовал меня, чтобы ее забыть! Я была поражена его способностью столь искусно притворяться и играть. Думаю, сейчас, четыре года спустя, меня бы уже так сильно данное человеческое качество не удивило. Мне известно много случаев, когда люди обманывают друг друга, иногда даже годами, а тогда он делал все, чтобы мне понравиться.

Я чувствовала, как от недоумения и обиды стремительно меняется мое к нему отношение, как он теряет в моих глазах, как начинаю от него отдаляться, но подняться и уйти, – в тот момент мы сидели за столиком в уличном кафе, – и оставить его страдать в одиночестве, что требовалась сделать, тоже не могла. Видела, как ему плохо. Мне было его жалко. Он признался, не будучи в состоянии больше скрывать и молчать. Он не хотел причинять мне боль, и я не проявила обиды, запрятала внутрь.

Мы оба молчали. Оба не знали, куда идти теперь. Оба одинокие, понимали, что идиллия, начавшаяся в новогодний вечер, закончилась. Меня переполняло чувство горечи, но я старалась не подавать виду. Может, нужно было все разом разорвать?.. Но он же целых двадцать дней мне устраивал праздники. О том, что он старался ради себя тоже, в тот момент значения не имело и не думалось.

«Пусть помогать ему, но не быть одной!..» Я запрятала поглубже свое разочарование и вызвалась помочь. В страдании он вдруг показался мне каким-то жалким, даже как-то ссутулился. Стала убеждать, что если так сильно любит – не должен отступать, что возможно Мира обижена, что за столько лет он не сделал ей предложения и вдруг появился человек, который тут же предложил жениться. Даже предложила встретиться с Мирой и убедить ее вернуться к Максу. Не могла оставаться в стороне от его страданий.

– Нет, бесполезно. Мне уже Регина один раз пыталась помочь, ездила со мной к ней, не помогло.

Он не находил себе места. После он признает, что был восхищен тем, что я повела себя в тот момент как друг, вызвалась ему помочь.

Он протянул несколько исписанных листов бумаги:

– Хочу показать тебе черновик письма, которое послал к ней.

Несмотря на любопытство, мне не хотелось их читать, даже в руки брать. Оно адресовано другой женщине, и пусть они вроде бы уже расстались, все равно мне казалось, что тем самым я как бы преступаю запретную зону двоих людей. И пусть между нами отношения еще не успели «пустить глубокие корни», еще боялась, что мне будет неприятно читать.

– Нет, оно предназначено другой женщине и очень личное, не касающееся меня.

– Мне просто интересно твое мнение, – настоял он.

Письмо начиналось с того, что душа его покинула тело и находится теперь все время с ней, в ее маленькой комнатке, и физическое расположение тела значения не имеет, но уже дальше все мысли и слова свелись к тому, чтобы она не совершила «непоправимую» ошибку. В целом оно не произвело на меня особого впечатления. И самое удивительное, не показалось «пропитанным любовью». Какое-то назидательное, даже в чем-то эгоистичное, но не обязаны же все люди уметь писать красивые любовные письма. Порою человека переполняют чувства, но когда он пишет – все слова получаются сухими, чужими, невыразительными, бледными.

– Ну, что скажешь? – спросил он.

– Идея о том, что душа путешествует теперь по ее комнате, на меня произвела впечатление, а остальное холодновато. Теплоты не хватает и любви почему-то не чувствуется. Кроме в начале «Милая…» и в конце «целую…» – дежурных фраз, – ничего не заметила. Больше назидание.

– Может, тебе будет приятно, но она тоже сказала, что письмо холодное.

– А когда? – я была удивлена такой оперативности.

– Я отправил его, а потом позвонил.

Весь оставшийся вечер он рассказывал о Мире, и я посоветовала ему позвонить к ней, объясниться, а сама, оставив его за столиком в кафе, пошла в торговый центр.

Когда вернулась минут через сорок, удивленная, что он не звонит, и уже решившая, что они помирились, услышала, как он обращается к ней: «Мирочка, дорогая, любимая». И столько звучало в его голосе к ней любви, ласки, нежности и чувств, что я поняла: ко мне он так не относится. Захотела опять уйти, но уже навсегда, и потом мне не по себе было слушать их разговор, он касается двоих других людей, словно подслушиваешь, но он попросил остаться.

«Да, он ее любит!..» – уже не сомневалась я.

Вскоре они закончили говорить, и он стал пересказывать содержание их беседы:

– Она меня упрекает, что я не покупал ей духи. Этот ее Алекс дарит ей духи, но за две недели не починил компьютер.

– Ну и что; может, ему это не важно. Ему важнее чтобы от нее был приятный запах, как от женщины.

– Она мещанка! Он задарил ее подарками! Он ее купил! Он – мерзкий!

– Ты его видел?

– Нет, мне Феликс рассказал.

Феликс был другом Макса.

Наш спор прервал звонок.

– Да, это Макс…

По ответам Макса, я поняла, что на том конце Алекс. Макс больше слушал, а потом ответил:

– Не беспокойтесь, больше не позвоню.

– Алекс просил меня больше не звонить к Мире. У них все серьезно, они готовятся к свадьбе. Уже кольца купили, – сказал Макс, нажав на отбой.

– А откуда он узнал, что ты звонил к ней?

Мне было известно, что Алекс с Мирой живут в разных городах, и в перспективе он обещал ее перевезти в свой город.

– У нее было долго занято.

– А откуда у него твой номер?

– Не знаю, может, Мира дала…

«Да, она не глупая!.. – я внутренне усмехнулась. – Пусть мужчины борются за нее – достанется тому, кто сильнее».

И я высказала ему свое мнение:

– Мне не понравилось, что она ему дала твой номер. Она могла сама попросить тебя перестать звонить.

Он как-то неуклюже попытался ее оправдать, несмотря на то, что ему был очень неприятен звонок Алекса. И все, в тот вечер мы больше не говорили о Мире, а когда он проводил меня домой, я решила с ним расстаться. Если он так сильно любит ее, не хочу и не собираюсь быть для него попыткой или средством, которое помогает ему забыть о ней.

На следующий день был выходной. На работу идти было не нужно. Макс не звонил, а я уже привыкла к его звонкам по утрам, но если не звонит – сама не позвоню.

«Он любит другую! Ничего, так резко даже лучше…

Сказка закончилась.

Настало время жить… Время возвращаться в реальность, от которой уже отвыкла, но какая есть…»

Помню, в то утро позвонила Эллада, с которой мы тогда дружили, и я рассказала ей о том, что Макс вдруг, спустя двадцать дней, заявил, что не может забыть другую.

Эллада – позитивист и оптимист, как все психологи, – хотя бы в работе, пусть и не в личной собственной жизни, – трезво рассудила:

– Смотри, он с ней знаком более пяти лет, а с тобой только три недели. Конечно, он не может ее сразу выкинуть из головы, но и ты уже важна, он хорошо к тебе относится, ценит как друга. Делится сокровенным, советуется. И многое дальше уже будет зависеть от тебя.

– Если, конечно, он позвонит, – я сомневалась.

– Позвонит обязательно, – обнадежила она и улучшила мне настроение в момент упадка. Так же часто мы принимаем только ту информацию или мнение, которое нас больше устраивает. Мнение Эллады мне подходило.