Читать книгу Ведьма и три бога - Татьяна Гуркало - Страница 2

Полгода прошли как-то слишком быстро. Точнее, они фактически пролетели. Вот казалось, только вчера один симпатичный демон рассказывал о сказках своей матери и предлагал выбирать между ним и не менее симпатичным преподавателем, и тут на тебе, уже прошла половина года. И куда она делась? Загадка.

Леон после того разговора куда-то пропал, словно чувствовал, что ей пока не до него, да и мастера Григора, приди ему в голову что-то романтическое и реши он изменить своей принципиальности, Лена бы послала лесом. Потому что меньше всего ей хотелось сейчас тратить время на метания и размышления о том, да кто же из них лучше? Нет, иногда ей хотелось романтики, и чтобы на руках носили, не забыв подарить шикарный букет. Да она даже пару раз на свидания ходила, под бдительным присмотром мышей и хомяков – Матрена была уверена, что Лену опять попытаются похитить. Но это все было не то. Причем, Лена это знала даже раньше, чем понимала, почему именно не то. Вроде бы симпатичные парни на проверку оказывались скучными до занудства, или раздражающе-самоуверенными придурками. И терять время, пытаясь найти в них что-то хорошее, Лене хотелось меньше всего. Проклятого времени и так не хватало. А все из-за не желавшей просыпаться без ритуала силы.

Оказалось, пока эта зараза спала, Лену особо даже учить не могли. А потом еще оказалось, что тех, у кого эта сила проснулась до академии, и вовсе многому научили дома. А всем остальным приходилось их догонять. И чем позже сила соизволила проснуться, тем меньше на это было времени. Хорошо хоть внимания преподаватели не жалели. Делали все, чтобы уравновесить группу и отсеять самых тупых, отправив их в своеобразный академотпуск, чтобы выучили все азы в спокойной обстановке, тратя на это хоть год, а хоть и все десять.

А Лене в этот академотпуск совсем не хотелось. И репутации оно урон наносит, и к своей группе она как-то привыкла. Поэтому терпеливо делала упражнения, заучивала призывы и тренировалась в плетении кружев, чтобы научиться видеть магию в трех измерениях, а еще в цвете и с лавандовым запахом.

В общем, местами было даже весело. Особенно, когда не надо было к зомби ходить. Потому что пауков и змей Лена перестала панически бояться, а немертвые по-прежнему вызывали ну очень противоречивые чувства. А чаще всего хотелось схватить лопату и начать дубасить их, куда попадет. А этого делать было нельзя – собственность академии и вообще, почти домашние животные. И Лене приходилось сдерживаться.

В общем, жизнь, так или иначе, но продолжалась. Учеба, хоть и со скрипом – тоже. И когда Лена проснулась этим утром, ее огорчало только одно соображение – сегодня была ее очередь убирать на этаже в общежитии, а она так и не смогла воспроизвести заклинание «Блеск и чистота», которое даже у белки Матрены получалось запросто. Так что придется убирать при помощи веника, швабры и тряпки. А это не могло радовать.

Тяжело вздохнув и напомнив себе, что работа сама не сделается, Лена доплелась до выхода из комнаты и зачем-то оглянулась. Композиция, открывшаяся ее глазам, была несколько сюрреалистичной, но успевшей стать привычной. Подоконник честно делили фиолетовый котенок Тор и росянка, успевшая вымахать до размера приличного лопуха и по этому поводу сменившая уже два горшка. На столе этаким украденным из музея экспонатом возлежал пес Барсик. Принадлежал этот пес мастеру Григору, был на самом деле набором костей, обмотанных в обрывки простыни, и в этой комнате оказался только потому, что никому кроме Лены некромант свое странное животное доверить не мог. Он сам так сказал, когда всучил собачью мумию и поспешно сбежал, нарисовав взмахом руки проход в помещение, похожее на лекционный зал.

А потом, видимо, забыл забрать по возвращении. Или опять собирался куда-то уйти и считал, что нет смысла таскать туда-сюда костяную собаку. А Лена не напоминала. Барсик был постояльцем тихим, и о нем даже Елена Прекрасная периодически забывала, хотя ей он почему-то очень не нравился.

– Ладно, работаем, – сказала девушка и шагнула в коридор.

Правда, поработать ей не дали. На лестнице послышался громкий топот, в коридор почти влетело тело в полушубке и шапке на рыжем меху и, не успела Лена удивиться тому, что кто-то пустил мужика, да еще в верхней одежде, гость галопом помчался к девушке и затормозил рядом, едва не сбив ее с ног.

– Хм, – сказала Лена, с интересом уставившись на бородатую, раскрасневшуюся физиономию гостя.

Физиономия вроде была ничего так, немного курносая и голубоглазая. А борода – светло-русая. Да и в целом парень походил на сказочного Иванушку-дурачка.

Гость, тем временем, отдышался, снял шапку, продемонстрировав желавшим посмотреть копну светло-русых волос, стриженых «под горшок», неторопливо расстегнул полушубок и громко заявил:

– Жарко здесь у вас, упрел.

– О! – оценила откровение Лена.

Парень посмотрел на нее с непонятным интересом, оценивающе так, и почему-то кивнул. Помялся немного, переступил с ноги на ногу, прокашлялся и стал неторопливо говорить:

– Украло чудо-юдо болотное мою нареченную Аленушку. Искал я ее лесами, искал я ее полями…

– В болоте поискать не догадался, зато у ветра и луны спрашивал, – подсказала Лена. – Только они отвечать не стали.

– Да, – подтвердил парень и припечатал: – Невоспитанные. А потом, добрые люди посоветовали мне пойти за леса и горы, найти взаправдашнюю ведьму и спросить у нее совета.

– Хм.

– И путеводное колечко дали, чтобы я не спутал ведьму с обыкновенной склочной бабой.

– Ну-ну, – произнесла Лена и пожалела, что не успела дойти до чуланчика. Там можно было взять и вразумляющий веник, и учащую уважать женщин швабру. Да и ведро могло пригодиться.

– Я шел, шел и дошел, – закончил невразумительную речь парень, а потом поклонился, глубоко, как в фильмах-сказках.

Лена от неожиданности даже отступила на шаг.

– Помоги мне, добрая женщина. Люблю я Аленушку, спасу нет, а ее утащили черны вороны к загадошному злодею злодейскому.

– Помочь? – переспросила Лена.

– Ну, да. Сказки я знаю, мамка их любила рассказывать. И если найдешь ведьму, она напоит, накормит, спать уложит, а потом и поможет, – убежденно сказал парень и почему-то покраснел.

– Вот болван, – восхитилась Лена. – Это тебе к видунье надо. К кому-нибудь из них постарше и поопытнее. А у меня тут избушек на курьих ножках нет.

– Не могу я постарше, – заартачился гость и даже головой потряс, как большая собака. – Все же знают, зачем ведьмы добрых молодцев спать укладывают. Сами потом под бочок ночью мостятся. Так что я попросил помоложе и посимпатишнее, – закончил свою речь и с гордостью посмотрел на Лену.

– Что? – не сразу поняла, на что ей намекают девушка.

А когда поняла, чуть не расхохоталась. Вот тебе и романтика со сказками.

– Ты не думай, я парень хоть куда. Да и ты девка ладная, хоть и ведьма. Сладится.

И расплылся в широченной улыбке.

– Сладится? – зачем-то переспросила Лена.

– Ну, да, а потом Аленку найду и женюсь. Жизни мне нет без Аленки, даже с ведьмой ночевать согласен, хоть и страшно. А вдруг в каргу старую оборотится? – наивно призналось это дите полей и трогательно шмыгнуло носом.

– Ну, наглость, – восхитилась Лена. – В каргу, подумать только. Сначала просит у кого-то ведьму помоложе, а потом про каргу вспоминает. Страшно ему, значит. Да зачем ты мне сдался, идиот!

– Я Дурачок, фамилия у нас такая, – запротестовал парень.

– А зовут Иванушкой, наверное, – догадалась Лена, решительно обошла придурка, решившего оплатить ведьмины услуги натурой, дошла, таки до чуланчика и, проигнорировав веник, взяла швабру. Хорошую такую швабру, заклятую на неубиваемость пока стоит общежитие. – Так что о чей-то лоб не сломается.

Гость смотрел на швабру с интересом, наверное, думал, что Лена ее сейчас оседлает и начтет с улюлюканьем летать под потолком. А когда девушка ткнул его шваброй в живот, удивленно захлопал глазами.

– А ну, пошел вон, извращенец, придурочный! Аленку он ищет, ведьму ему под бок хочется. Быстро убрался!

Парень уставился на Лену, как на заговоривший горшок.

– Но ты должна мне помочь найти Аленку! – запротестовал, отступив на шаг.

– Найти Аленку?! Да она сама от такого идиота наверняка сбежала. Ищет ее, придурок, и при этом только и мыслей, к кому бы в постель забраться. Быстро исчез, а то сейчас как дам по горбу, в аленький цветочек превратишься!

– Да что ты о себе думаешь, ведьма?! – набычился парень. – Да я тебя сейчас как поучу уму и уважению!

И осмотрелся, словно искал дубину потяжелее.

– Ах, так, – мрачно сказала Лена, потом, кое о ком вспомнив, многообещающе улыбнулась. – Барсик, фас его! – закричала на все общежитие.

И не успел Дурачок удивиться, как дверь комнаты открылась, и оттуда выскочил костяной пес. И ладно бы один, может быть несчастный любитель ведьм помоложе это еще пережил более-менее спокойно. Но фиолетовый котенок, искрящий, как сломанный электроприбор, верхом на мумии собаки оказался психологическим ударом почище тех самых матросов в тельняшках, верхом на зебрах. А явление росянки, с ловкостью паука бегущей на листьях, только изредка касаясь к полу горшком, и весьма угрожающе хлопавшей пастями сразу трех цветков, бедного Дурачка добило окончательно. Он тоненько взвизгнул, подпрыгнул на месте, а потом галопом помчался по коридору, добежал до окна в его конце и прямо сквозь стекло выскочил на улицу, только осколки посыпались.

– Там сугробы, не убьется, – мрачно сказала Лена, подобрала шапку в качестве трофея, загнала свою гоп-компанию обратно в комнату и заперлась там, в обнимку со шваброй.

Рассчитывать на то, что выпавший из окна парень не расскажет, кто его так напугал, было бы глупо. Но Лена надеялась, что он догадается удрать, не дожидаясь помощи и расспросов. А там никто не докажет, что этот от нее мужики в закрытые окна выпрыгивают.

Главное сидеть тихо и делать вид, что из комнаты не выходила. А швабру еще вчера взяла.

– Ага, потанцевать не с кем было, – пробормотала Лена. – Вот тебе и кто-то третий… Шапку надо спрятать, а то увидят и точно догадаются. А потом кому-то подарю. Хорошая шапка, тепленькая, жалко, что большая… Блин, голова огромная, а мозгов в ней нет. Громко звенит, наверное. Надо было шваброй треснуть, проверить.

Леопольдина Мерлих, ректор лучшей академии магии и по совместительству одна из сильнейших магов, устало смотрела на собравшихся и опять не понимала, почему именно она должна заниматься этой ерундой.

Во-первых, она все-таки ректор, и подобные происшествия должны касаться ее в последнюю очередь, только после того, как коснутся всей цепочки коллег, стоявших на лестнице руководства. Но с «радостными» вестями опять пришли именно к ней.

Во-вторых, у нее тоже были свои дела, и даже личная жизнь. А разные пострадавшие и жаждущие справедливости почему-то появлялись именно тогда, когда Мерлих собиралась заняться последним. Как чувствовали.

– Ладно, – сказала бедная женщина, когда никто в ответ на ее недовольный взгляд так и не понял, что пора встать, извиниться и исчезнуть. – Уважаемый старший стражи, расскажите эту чудесную историю с самого начала, чтобы все знали, зачем вы пришли.

Грузный усатый мужчина поправил форменный воротник, глубоко вдохнул и стал занудно, без каких-либо эмоций рассказывать о том, что в городе очередной переполох. Причем, по вине студентов академии.

Собравшиеся слушали и время от времени зевали.

Змеевич при этом нетерпеливо пощелкивал кончиком хвоста. Эксперимент у него какой-то. Причем, настолько важный, что он опять напрочь забыл, что является дежурным, следящим за несанкционированными магическими возмущениями и скрытным пересечением защитного контура академии. И наверняка удивится, если Мерлих не выдержит и станет на него кричать. Память у него иногда, как у улитки. Зато теперь не будет проблем с выбором того несчастного, который будет руководить изготовкой бумажных цветов и последующим украшением ими «Весеннего зала». Дать ему пару фей в помощницы и пускай выносят ему мозги своим видением красоты.

Мастер Григор, в отличие от коллеги, был спокоен и, похоже, маялся головной болью. Выражение лица у него иногда такое, говорящее, становилось. Ну и стоял он излишне неподвижно. И ведь опять отбрешется и докажет, что его подопечная в этом деле пострадавшая. Не был бы некромантом, наверняка стал бы адвокатом. Талант есть.

Остальные собравшиеся в этом кабинете кто зевал под мерный голос главного стражника, кто тихо переговаривался, кто рассматривал обстановку, словно впервые ее видел. В общем, возникшая проблема никому не была интересна. На самом деле эти проблемы возникают настолько часто, что интересно им станет, если хотя бы один тримесяц пройдет, а десяток этих проблем так и не накопится. Вот тогда они зашевелятся и начнут подозревать, что студенты готовят что-то масштабное и страшное.

– Ничего не поняла, – первой решила высказаться Флора Нивих, немолодая и довольно суровая фея, профессор и преподаватель структурных изменений и обогащения полезных растений. – Какой-то очередной идиот…

– Дурачок, – поправил старший стражи.

– Ну, да, Дурачок, Иванушка… В общем, очередной идиот заплатил неизвестно кому непонятно за что, потом заплатил кому-то из студентов за то, чтобы его провели на территорию академии, но кому, сказать ни в первом, ни во втором случае не может, потому что все были в капюшонах, да еще и скрывались в темноте. Идиотизм в чистом виде. В общем, заплатил он. Полез в женское общежитие, куда его точно не звали. Причем, еще и жалуется, что пришлось лежать несколько часов в снегу, пока комендант не отвлеклась и куда-то не ушла. Вот кто идиоту виноват?

– Никто, – признал старший стражи.

– Отлично. Полежал он, значит, отморозил себе хозяйство и руки с ногами, а потом, вместо того, чтобы идти к лекарям, этот упорный идиот пошел искать подходящую ведьму – молодую и симпатичную. Почему, кстати, именно такую?

И уставилась на стражника.

– Говорил, что со старыми и некрасивыми у него ничего бы не вышло, ну, в мужском плане.

– С отмороженным хозяйством у него в любом случае ничего бы не вышло, – сказала одна из присутствующих лекарок и кто-то тихо захихикал. – Интересно только, почему он решил, что молодая и симпатичная ведьма прямо так возьмет и бросится в его объятья?

– Да кто его разберет? Дурачок же, – устало сказал стражник. – Но дело не в этом…

– А в чем? – мрачно спросила белка Матрена, которую на это собрание не приглашали, но она сама пришла и даже пообещала не грызть пока орехи, просто из уважения к ректору. – Почему ваши дурачки и прочие идиоты считают, что наши студентки должны воплощать их эротические фантазии?! И главное, даже не сомневаются, что с радостью за это воплощение возьмутся! Это неуважение и сексизм! Давно пора провести хотя бы разъяснительную работу. Или официально разрешить девушкам отрывать ненужные причандалы, потому что такие идиоты размножаться не должны!

Стражник уставился на зеленую белку почти с ужасом. А Мерлих вздохнула, потом загадочно улыбнулась и кивком подозвала одну их секретарей, которой тут же приказала составить пару документов. Первый – официальное направление белке Матрене и ее Союзу Разумных Грызунов на разъяснительные работы и прочие лекции для мужского населения. Слушателей же им должны обеспечить стражники города, они лучше знают своих альтернативномыслящих и случайных прохожих ловить не станут. Второй – запрос городскому собранию, на официальное разрешение ведьмам отрывать ненужные части тела мужчинам, в целях самозащиты.

Секретарь кивнула и гордо удалилась, а ректор разрешила Флоре Нивих задавать свои вопросы старшему стражнику.

– Так в чем там дело? – спросила Нивих и улыбнулась стражнику настолько ласково, что бедолагу перекосило.

– Дело в том, что эта девка не побила его метлой и даже не оторвала причандалы, – мрачно сказал он. – Она натравила на него каких-то чудовищ и выбросила в окно…

– Чудовисщ? – переспросил Змеевич и громко щелкнул хвостом.

– Дурачка, – сказал сбитый с мысли стражник.

– Молодая и симпатисчная ведьма? Студентка? – переспросил Змеевич и свистяще рассмеялся. – Этот Дурасчок не Мальсчикс с Пальсчик сслусчайно?

Стражник почему-то отчаянно покраснел, а присутствующая здесь же комендантша Прошиха фыркнула и сказала:

– Да сам этот идиот выпрыгнул. Еще и орал, как кабан недорезанный. Я даже не сразу поняла, что его ловить надо, поэтому и убег.

– Вот! – чему-то обрадовался стражник. – Убежал. Его даже на воротах не задержали! И стал бегать по городу, крича про фиолетовых чудовищ с костями и о плотоядных огромных лопухах, которые вот-вот из вашей академии вырвутся. Нас засыпали жалобами! Некоторым эти чудовища теперь на каждом шагу чудятся! А вы…

– Хоть одно чудовище поймали? – полюбопытствовала Нивих.

– Неправильный вопрос, – решил поучаствовать в обсуждении мастер Григор. – Хоть кого-то эти чудовища сожрали? Или хотя бы покусали? А то мне это уже надоело. Как поднимет какой-то идиот очередное кладбище, и немертвые начинают гонять живых, за помощью бегут ко мне и моим студентам, спасителями обзывают. А если такой же идиот влезет к нам лабораторию, на полигон или в женское общежитие и чего-то там испугается, сразу же приходят с обвинениями и требованиями. Вы уже определитесь, если ваши идиоты ни в чем не виноваты, и наказывать нужно именно наших студентов с их чувством юмора и не уследивших за чем-то лаборантов, то и с очередным кладбищем справляются пускай те, кто не должен был туда этих идиотов пускать.

Стражник похлопал глазами.

– Но паника… – сказал он неуверенно.

– Чудовища по городу бегают? – повторил вопрос Григорий, больше всего мечтавший в этот момент об аспирине, витамине Це, крепком кофе и возможности поспать. Ну, или об антипохмелине, хоть после него и тошнит зверски, зато недолго.

– Нет.

– Так почему вы к нам пришли?

– Чтобы вы объяснили своим студенткам, что нельзя так пугать, нарождая панику.

– Чудесно, – признал Григорий. – На следующей же лекции объясню девушкам, как останавливать сердце, и следующего идиота, ищущего ведьму, вынесут из женского общежития вперед ногами. Зато паники точно не будет.

– Лусчсше пускай прикопхают в саду, – подсказал Змеевич.

– Останавливать сердце? – переспросил стражник.

– Да, – мрачно подтвердил Григорий. – Девушки, в большинстве своем, существа хрупкие, некоторые вообще феи, драться с мужчинами вряд ли смогут. А защищаться им от желающих экзотической любви как-то надо. И это неплохой, а главное, действенный вариант. Парочка придурков окочурится, остальные все поймут и лезть не станут. А если не поймут, туда им и дорога, потому что от таких идиотов ничего кроме вреда не бывает.

Мерлих посмотрела на некроманта с умилением. Кто-то тихо зааплодировал. А старший стражник немного потаращился, пробормотал, что он бы и согласился, если бы не мамки и невесты этих идиотов, а потом сначала пообещал самостоятельно справиться с паникой, а потом все-таки потребовал наказать шутницу с ее чудовищами. Могла же и шваброй отходить, швабра, по словам того же Дурачка, у нее была.

– Григорий, – обратилась Мерлих к некроманту.

Он в ответ пожал плечами, а потом сказал что-то вообще загадочное:

– Собак надо выгуливать. Да и кошек не помешает. Жалко, что растение теплолюбивое. Завтра же ей скажу.

Стражник, явно почувствовавший себя победителем, довольно улыбнулся, ибо воля к победе у него сильна.

Змеевич получил в нагрузку к художественной лепке бумажные цветы и украшение зала. И на удивление, даже возражать не посмел. Наверное, взгляд у Мерлих был очень уж говорящий.

Комендантша женского общежития пообещала поставить капканы под окнами и наказать шутницу уборкой подвала. Причем, уточнила, что не за чувство юмора, а за разбитое окно. Могла же гнать идиота к лестнице, а не к нему.

Матрена, похоже, составляла в уме планы лекций, потому что бормотала о странном и напрочь забыла про свои орехи.

А Григорию повезло, Григория полечила от похмелья старшая лекарка.