Читать книгу Пеняй на себя! Дневник попаданки - Татьяна Хмельницкая - Страница 5

28 сентября. 5 часов 05 минут

Упавшая надежда на побег не считается пропавшей, или Горькие сладости с гарантией, а остальное – эффективная случайность.

Мы прибыли. Хотя и это весьма условное название. Скорее: мы рухнули сначала на пик, а затем и на дно огромной прозрачной пирамиды, выросшей из-под земли, ровнёхонько посередине пустыни. Кратер сооружения был заполнен радужной лавой, будто мы на дне вулкана – сюрреалистический сюрприз.

Когда мы зависли над булькающим «варевом», Дамочкин пояснил, что это новая сверхчувствительная к различным изменениям защита – последняя разработка учёных – конфедератов. Вроде, как раствор и не раствор вовсе, а концентрация малюсеньких роботов, которых, не мудрствуя лукаво, называли икс-частицами. Они подчинялись главному компьютеру базы, а тот в свою очередь вообще главному-приглавному искусственному разуму всея «АШ». К тому же, будто бы сами по себе икс-частицы обладают собственным, пусть и ограниченным интеллектом, а к жидкости не имеют ни какого отношения. Зато распространяются в любой среде, что настораживает.

На тему роботизированной своеобразной охраны парень долго не распространялся, а лишь поставил в известность, что бояться разноцветной супер-не-жижи не следует. Она, если потребуется, в любой момент может, вроде как, распылиться в воздухе, образуя огромный сферический купол, и станет бронёй или щитом, – если мне так будет понятнее, – способной выдержать любой удар военных сил Пустоши.

В моей же голове плотно улёгся образ живущего внутри кратера неприметного глазу стада единорогов, причём существующего настолько долго, что напрудили своей радуги по самое не балуй. Фигура, рисуемая воображением, мне настолько понравился, и казался органичной, что я начала подумывать, будто у них тут есть ещё и гора, на которой свистят раки. А ещё: дождик льёт по четвергам, после которого делаются все важные дела.

Эх, живут же люди!

Но Дамочкин был настолько проникновенно серьёзен, что пришлось отбросить милый сердцу с самого детства образ волшебных коней исполняющих желания и сконцентрироваться на политических обстоятельствах теперь уже и моей жизни тоже, раз уж так мне настоятельно предлагали её принять. К тому же дома я регулярно смотрела телевизор, а в нём естественно были мировые новости. Выходило, что пусть миры и параллельные, а больны они одинаково смертельно.

– И часто вы с Пустошью ракетами или бомбами перебрасываетесь, раз такая штука разработана? – не удержалась я от вопроса.

– Мир не нарушался ни разу с момента подписания договора об окончании гражданской войны.

– А-а! Поняла! А разноцветные брызги – это из той темы, что хочешь мира, готовься к войне. Правильно?

Ну, откуда эта фраза мне и во век без подсказки не вспомнить, но она пришлась очень кстати. К тому же, на собеседника произвела глубокое впечатление – его лицо расплылось от улыбки, точно жирный блин по масляной сковородке.

Ишь-ты: так и светится, так и лучится! Благодать!

М-да. Какие-то фразы у меня умные ещё в голове остались – надо припомнить. К тому же, заковыристые выражения часто указывают в статусах под аватарками в интернете. Всего и заботы-то, что припомнить парочку к месту, и глядишь, сделаю Дамочкина счастливым на веки-вечные. Но на ум лишь шло продолжение этой фразы, будто навязчивый слоган: «Хочешь мира, готовься к войне – источник гармонии. Раскрути свой бизнес!»

– Да, так и есть, – давясь счастьем, энергично закивал конвоир. – Верно подмечено!

Пока суть да дело, судно прошло сквозь толщу радуги, и зависли в воздушном пространстве над подземным взлётным полем. На мгновение почудилось, что мы попали внутрь детского калейдоскопа, в котором перемещались разноцветные стёклышки и образовывали причудливые рисунки. Только здесь по всем поверхностям пирамиды скакали солнечные зайчики. При столкновении они рассыпались в мелкие кляксы, образуя новый цвет, не существующий среди семи первородных.

М-да. Красивое начало – ничего не скажешь. Толи ещё будет? Ох-ёй-ёй!

Голография на окне словно взбесилась и начала показывать таблицы, многозначные цифры, графики с огромной скоростью. У меня тоже так пару раз компьютер подвисал, когда я вирус на просторах интернета подхватывала.

– Машину хакнули? – обеспокоенно произнесла я, показывая рукой на происходящее, а в ответ получила лишь серьёзную мину на лице и медленное покачивание головы в знак отрицания моего предположения.

– Система проверяет летающую маршрутку, типа: атаковать или нет? – снова предположила я. – Она не признала тебя? Она признала меня, как шпиона? На борту контрабанда? Запрещённые вещества? Что происходит?

Дамочкин ещё сильнее нахмурился и ещё более медленно, поджав губы, кивнул, а заем как-то очень внимательно посмотрел на меня, так будто что-то из перечисленного мной может и в самом деле оказаться правдивым.

Да я просто болтала! Сама не знаю, почему вдруг пришли на ум такие мысли.

Подозревает он меня что ли? Судя по его взгляду уже начал. Но если что, то я вообще не причём! Да не шпион я, парень, не шпион! И не рвалась я в ваш параллельный мир с радужными озёрами внутри пирамид. Меня случайно замело сюда и тебе это, Дамочкин, известно доподлинно. И нечего на меня так глазеть! У меня тоже нервы! Подозрений мне тут к всему прочему не хватало! Вот как встану, вот как выйду из «пазика» и плевать мне на ваши тут заморочки!

Я и в самом деле занялась застёжкой на ремнях, но рука парня легла поверх моей, одарив живым теплом. Мой взор метнулся к его лицу. Казалось, новый знакомец с удивлением и уважением смотрел на меня.

– Пока не вставай с места. Ремни тоже не расстёгивай, пожалуйста, – предупредил Дамочкин, а я едва не полезна с новыми вопросами, но его предостерегающий жест рукой заставил меня заткнуться.

Ладно. Чего уж там. Мы люди не гордые: помолчать, так помолчать.

Молчание: максимум возможностей, максимум свободы в пределах рамок твоего положения! Молчание – совершенная форма пользы!

Фу-у-ух! Знаешь, Дневник, в тот самый момент я вдруг почувствовала, что провалилась ещё глубже в болото проблем и спасение теперь не состоится. Понимаю, упадническое настроение, но другого при анализе воспоминаний нет.

Так вот, представь: по окну «маршрутки» скользнул синий распылённый луч, затем ещё один. Возникло лёгкое потрескивание в салоне, когда свет прошёлся по окну в третий раз. Звук напомнил мне шипение раскалённого утюга, когда его подошва соприкасается с влажной тканью. Резкий звук похожий на свист оборвал «отутюживание» и проекция на стекле обозначилась записью: «Покиньте салон».

С удовольствием освободилась от стягивающих тело ремней безопасности, а вот от Дамочкина, если обрисовывать ситуацию коротко на тот момент, от наваждения, в котором прибывала, если описывать происходящее всеобъемлюще, мне отделаться не удалось. По факту на тот момент времени, я находилась в странном месте, погребённая под толстым слоем жизнедеятельности единорогов.

Если пораскинуть мозгами, то вариантов ответа на брошенный судьбой вызов не так уж много – всего два. Первый – плакать и рвать на себе волосы. Второй – излучать оптимизм и веру в карму. А карма – это надёжность в любых условиях, и она, как известно, настигает всех, посему качество на всю жизнь гарантировано.

Я решила вспомнить всё о карме, пока мы выходили из «летающей маршрутки» и шли к стене, обрывающей мини-аэродром. По обе стороны от меня красиво и мирно высились полётные средства разной конфигурации, порой даже крайне нелепой.

Почему я вспомнила о карме в таких условиях, хотя стоило скрестить пальцы на руках и ногах, зажмуриться и произносить мантру, что всё вокруг нереально? Да потому что очень кстати подходило таковое определение, а в реальность происходящего я уже поверила. Мало того – прониклась.

Есть теория о живучести тараканов – вот я одна из этих насекомых. Я – таракан. Мои чаянья и желания ни что иное, как вызов судьбе, или дань человеческому эгоизму. Вот судьба и ответила, настучав мне по щекам.

Мне с детства внушали, что я могла достигнуть всего того, чего захочу, если пожелаю. В итоге, я проводила взаперти кучу времени, желая со всей мощи. Когда желать уставала, то я прикладывала немалые силы к тому, чтобы снова заставить себя хотеть. Внутренние возможности не безграничны, и я впадала в уныние. Пробежав по кругу уныния, снова верила, будто достигну чего-то.

В общем, это – циклический процесс, к которому я тоже приспособилась. И только бабушка мне всегда говорила, будто человечество делится на несколько психологических групп, и одна из них – тараканы. Это те, кто может выжить в любых условиях, потому что быстро адаптируется к ним, принимая новые вводные от судьбы в уравнение собственной жизни так же легко, как и воздух принимают лёгкие. В моём случае, бабушка говорила, будто я – таракан в квадрате. Почему? Вопросы к бабушке.

Если в общем, то бабушка права. Не прошло и нескольких часов с тремя короткими вводными в объяснении от Дамочкина и новая реальность вдруг засияла совершенно иными красками, а я поглощала её, не позволяя себе удивляться. Но это совсем не означало, что я смирилась и не питала надежд. Просто я пока отложила их до будущего шанса, который обязательно подвернётся рано или поздно.

Так вот о карме… Хм!

Я вылетела из прошлой реальности, попала в другую – значит, переродилась. Но карма штука серьёзная и каверзная. Если ты плохо вёл себя в прошлой жизни, то в новой не видать тебе ничего такого-эдакого, а влачить существование бренное и незатейливое. Вот потому мне и не понятно, что я сделала такого необычного в прошлой жизни, если в настоящей меня настигло всё то, что я теперь испытывала?

Эх! Вот бы провалиться в другой мир – второй параллельный, или третий, четвёртый!

Бр-р-р-р! О чём это я? Мне в текущей реальности выжить бы, а я тут о третьих и четвёртых мирах размечталась! Неизвестно, что потребуется от меня в столь урбанизированном и двух-полярном свете.

Короче: все размышления о том, в чём я мало смыслила, привели меня к первому варианту: рвать на себе волосы и рыдать.

Дамочкин сбавил шаг. Поравнявшись со мной, спросил:

– Что-то замышляешь?

– С чего ты взял?

– Сопишь и шумно дышишь.

– Пф! – возмущение захватило меня врасплох и мысли о карме в глобальном смысле и невезении в частности покинули мою бренную голову, зато в ней зародилась совсем иная, жёсткая и провокационная. – Ты из разведки? Больно подозрительный…

Дамочкин запнулся, но быстро выровнял шаг и коротко кивнул, глядя мне прямо в глаза, а затем добавил:

– Почти. Сейчас не об этом. Противник у нас не Пустошь, а некто гораздо серьёзнее.

Ну и перескоки с темы на тему! Перескок: искусство для искушённых – независим, уверен, спокоен. Тьфу!

– Пустошь ваш союзник, ну коли она не противник? Вернее: после гражданской войны она союзник?

Дамочкин нахмурился, затем остановил меня ухватив за локоток:

– В каком-то смысле мы сотрудничаем. И не только с ней.

– Так. Есть Пустошь, Конфедерация, Поселение, и ещё кто-то?

– Не торопи события, – выдохнул Дамочкин, повесив тем самым интригу. – Ты всё узнаешь. Скоро. А сейчас идём – нас ждут.

Планы, планы и снова: планы!

Пф!

И на меня планы, и я в планах, и планы помимо меня. М-да. Строй планы, подчеркни свою уникальность! Планы – быстро и недорого!

Злит меня всё это, Дневник. Не представляешь как!

Но даже уклончивость парня меня особенно заботила, мне мешало отсутствие возможности узнать о других территориях, простирающихся помимо уже известных мне. Там, между прочим, можно было получить ту самую долгожданную вероятность на спасение, или если проще, то шанс вылезти из проблем.

А в том, что проблемы у меня есть, я не сомневалась, пусть даже Дамочкин на удивление приятен в общении. Всё почему? Потому что слово : «База» означало дисциплину и подчинение. Ты не властен над своей судьбой в стенах заколдованного периметра – за тебя вершат твою жизнь другие люди.

Мы с Дамочкиным оказались возле круглого огромного шлюза, закрытого на специфический замок. Внешне запирающее устройство напоминало морскую раковину. Оно переливалось всеми цветами радуги и потрескивало.

Сопровождающий сунул в раковину руку, и треск стал мелодией бензопилы воткнутой в тело дерева. Невольно поморщилась и втянула шею в плечи. В тот момент я твёрдо решила, что ни под каким соусом не втисну в эту штуковину свою конечность.

Раковина тем временем расцвела зелёным оттенком и голос толи с небес, толи из невидимого ретранслятора оповестил, что агент за номером четыре четвёрки пятьдесят пять может войти в северное отделение «АШ». Дамочкин благополучно освободил руку – замок загудел, щёлкнул и огромный, круглый шлюз откинуло внутрь.

Переступая через толстую металлическую раму, я невольно покачнулась, и Дамочкин подхватил меня под локоток. Жест был автоматическим, но мне было приятно, что парень настолько всё контролирует. Мой Бывший никогда не подавал мне руки, да и вообще предпочитал со мной никуда не выходить. У него были друзья, а у друзей особый взгляд на присутствие девушек в компании. Да, ладно, что об этом?

Как только мы оказались в широком, хорошо освещённом коридоре, отделанном белыми плитами так, что не понятно где потолок, а где пол, если бы не сила гравитации, эмоционально нейтральный, но приятный голос попросил нас отойти, чтобы шлюз закрылся.

Что и говорить, я смотрела на запирающийся с мягким шипением диск, а сердце тяжелело от тревоги и уныния.

– Всё будет хорошо, Алёна. Обещаю, – прошептал Дамочкин мне в самое ухо.

Это было настолько поспешно и невесомо, что вполне походило на слуховые галлюцинации. Естественно я дёрнулась и посмотрела Дамочкину в лицо. Оно ничего не выражало и лишь две едва заметные морщинки у переносицы, и внимательный взгляд светлых глаз выдавали озабоченность.

Затем его губы дёрнулись и пошевелились, а почти неразличимый звук донёс мне ещё одну короткую фразу:

– Наберись знаний – они пригодятся.

– Рад приветствовать вас!

Оглянулась на голос, и едва не ослепла от улыбки молодого человека, идущего по коридору к нам. Пальцы Дамочкина на моём локотке сильнее сжались, но в остальном он выглядел человеком, второе имя которого Самообладание, чем стал похож на удава, мирно повисшего на моей руке. Ну, или на соломинку, прилепившуюся к пузырю из жвачки.

Парень приблизился, а по моему телу побежали мурашки удовольствия, какие обычно появлялись только от шоколадного пирога с карамельными розочками. Я даже тяжело сглотнула, а живот громко заурчал, требуя еды.

Вот под обстрел мурашек и негодование избалованной утробы откровенно разглядывала представившегося мне красавца с горой мускулов под чёрной обтягивающей футболкой.

Его звали Ипатий Персакис. Очень вкусное произношение, такое же аппетитное, как клубничный пудинг с добавлением чего-то терпкого, мягко раздражающего гортань. От него исходила сладость, а это свойство являло в себе безупречность сочетаний.

– Алёна Стар, – представил меня Дамочкин, пока я металась в классификации оттенка глаз между шоколадным и ванильным сиропом. – Алёна не прошла пятидневный курс адаптации по техническим причинам, потому я сам сопровожу девушку, а ты займёшься устранением проблем на базе «Р – семьсот семьдесят семь – тридцать восемь». Необходимо произвести её срочную консервацию – новых переходов не ожидается. Полагаю, причина сбоя в работе блока информации после недавнего землетрясения, но проверь установку и в том числе на хакерскую атаку – работай по пункту пятьдесят три особого протокола. С тебя формирование и пересылка автоматических промежуточных отчётов каждый час.

– Так точно! – нахмурился красавец-атлет.

Эйфория слетела с меня так же быстро, как падает колбаса с единственного бутерброда при неловком движении, вызвав чувство потери. Но я тут же навострила уши.

– Параллельно объявляй чрезвычайное положение на базе «Р – сто пятьдесят четыре» и «Р – сто пятьдесят три», чтобы закрыть их – они подверглись жёсткой хакерской атаке. Код доступа не взломан, но прецедент той же силы, как и аванпосте «четыреста восемьдесят семь – восемьдесят» и «сто шестьдесят восемь – восемьдесят один». Техников направь – пусть устранят неисправности. Поторопись – осмотр должен быть окончен через три часа. Усиление: тремя специальными бригадами. Действуй согласно протоколу о чрезвычайных ситуациях. Отчёты формируются каждые полчаса.

Я так и знала: выход есть! Мне срочно нужно узнать местоположение баз перехода, и я не буду Алёной Стар, если не попаду туда. Так-так… Что могла означать литера «Р»? Может по первой букве названия мегаполиса? Равнина – значит «Р»? Тогда «П» – это Пустошь? Или Поселение? Вполне сообразно, но не точно…

Вспомнились слова Дамочкина: «И добавлю от себя: выход не всегда там, где вход. Запомни это твёрдо и не пытайся попасть снова на базу «Р – семьсот семьдесят семь – тридцать восемь».

М-да. С выводами торопиться не следовало, и тут Дамочкин тоже был прав: мне нужны знания. Придётся притвориться, что я согласна на любые условия и готова стать рекрутом – другого направления к порталу нет.

– Так точно, командир! – вырос в струнку Ипатий и вытянул руки по швам, отчего и без того выдающиеся мышцы сильнее бугрились под одеждой натягивая ткань.

Я же выпала из собственных размышлений.

– Выполнять! – бросил коротко Дамочкин и, сжав кулак, поднял согнутую руку вверх.

Ипатий тоже согнул свою конечность и сжал ладонь в кулак, а затем резко развернулся и ушёл прямо в стену коридора, которая вдруг разверзлась, образуя проход.

Похоже, с дверьми у них тут волшебство – секретные они, и есть повсюду. М-да. Знания об этом месте пригодились бы, как говорится, ещё вчера, когда сидела в одиночке.

– Идём.

Дамочкин зашагал вперёд. Мой локоть без его цепких пальцев вдруг почувствовал себя как-то неуютно, словно был спелёнат и находился под защитой, а тут вдруг образовалась свобода, а что с ней делать непонятно.

– Я хотела спросить…

Дамочкин резко развернулся и полоснул меня взглядом так, что я запнулась на полуслове и прикусила язык. Повисла пауза, а вместе с ней раздражение и недовольство в позе молодого человека.

Минуту или две командир впитывал мой образ, меряя его вдоль и поперёк, а затем заговорил:

– Отставить вопросы, Стар! Следуй за мной!

Голос Дамочкина казался сухим, как лист во время засухи, к тому же подобно листу упал к концу короткой реплики.

Парень и в самом деле пошёл дальше, мягко и свободно ступая по светлым однообразным плиткам. Я же осталась стоять – не будь я Алёна Стар! Нет, конечно, я могла бы двинуться за парнем, как баран на жертвоприношение, да вот накуси-выкуси: я не из тех, кто смиренно идёт на заклание. Здесь и сейчас, а если более точно, то сию же секунду, я готова была требовать своё – разъяснение происходящего. Меня очень заботила ситуация, пускай и выглядела она логичной. Пункты очень просты:

Во-первых: Теперь я точно поняла, что меня ждали. Но хакерскую атаку парень отметать не стал, да ещё на особо секретных основаниях спровоцировал проверку, после которой базу законсервируют. Почему?

Откровенно, Дневник, я чувствовала своей филейной частью тела, что если получу разъяснение на этот вопрос, то легче будет понять и всё остальное: и из прошлого, и на будущее.

Пока, что будет во-вторых я не придумала, но и сего уже за глаза.

Заметив моё отсутствие рядом, Дамочкин затормозил и его огромные красивые глаза остановились на моём лице. В очах мелькнула улыбка, но тут же пропала. Теперь на меня смотрел не Дамочкин, а командир Дамочкин, не терпящий возражений.

– Хмурый вид и командный тон подходят твоему облику ровно настолько, насколько козлу лисий хвост, – широко улыбнулась я. – Я хочу задать вопрос и получить на него ответ.

В позе парня снова произошла перемена, как и в его облике – он расслабленно выдохнул и широко улыбнулся:

– Твоей жизни ничто не угрожает, Алёна, – мягко заявил командир, превратившись в обычного парня. – Верь мне. Очень скоро тебе даже вопросов задавать не придётся – ответы посыплются сами. Я сожалею, что пять дней пролетели впустую.

Смутное чувство родилось после слов Дамочкина, будто отсутствие веры касалось лично нас с Дамочкиным и больше никого.

– Нет, – протянула я, отметая подозрения, хотя получилось очень кстати. – Но спасибо за ответ, и позволь всё же спросить.

– Торопыга. Спрашивай и пойдём, уже!

Это был мой шанс, который собиралась использовать. Получу ответ на вопрос или нет – дело десятое, главное для меня – озвучить его:

– Для чего «АШ» нужны рекруты из других миров? В чём смысл?

Дамочкин сократил между нами расстояние, но близко подходить не стал. Он смотрел на меня странным понимающим и дружеским взором, словно лишь по нему одному я обязана что-то себе там понять. Но я не ничего не понимала – в это проблема.

– Вопрос не сложный, пусть ты и забежала вперёд. Наша организация борется с бандитизмом. Ты подробнее узнаешь о деятельности параллельно с занятиями и тестами.

Затем произошло то, чего я никак не ожидала: в руке парня блеснуло лезвие ножа, я почувствовала, как оно проехалось по моему предплечью. Треснула ткань комбинезона – образовалась дыра. Я ощутила холодок на коже.

– Ты что?! – отпрянула я, разглядывая повреждения.

Крови не было, хотя бледно-розовая, глубокая вмятина на коже осталась.

Дамочкин ухмыльнулся:

– Особенность рекрутов из параллельных миров в том, что вы бессмертны здесь, в нашем мире. Вас невозможно убить, ранить, уничтожить. Просто: Боги! Но есть ещё кое-что – вы обнулённые. Можно на вашей базе создать любую личность, а затем передать в другую. Вы – хамелеоны. Ни одно средство не засечёт вас, если пройдёте мимо него без загруженой личности. Представляешь, сейчас я разговариваю сам с собой, если верить показаниям системы слежения, выдаваемые операторам на панель. Картинка есть, а человека – нет. Ты – призрак. Для той работы, которая предстоит, важно быть тенью: ведь криминал, на который охотится «АШ» тоже относится к «фантомам» или «богам».

Ничего себе плюшки на голову посыпались!

– А ещё бонусы есть? Какая-то суперсила? – я была сбита столку, потому шла напролом. – Ну, знаешь, что-то типа летать как комета, превращать человека в соляной столб одним взглядом?..

Дамочкин захохотал во всё горло, а мне всего-то и оставалось, что таращиться на него. Благо смех его быстро кончился и с широкой улыбкой на лице парень заявил:

– Нет. Но кое-чему ты научишься.

Смех – доходчивое пояснение, ничего не скажешь. Но почему мне показалось, что предложение, обещание, веселье командира лишь пена на воде, а до дна, состоящего из множества событий ещё нырять и нырять? Полагаю, во всём виноваты глаза парня, в которых отражалась всё что угодно, кроме неприятия.

– Они из других миров? Ну, все… Ну, агенты.

В ответ лишь кивок согласия, короткая улыбка и подмигивание, будто мы в игру дулись: я шла, разыскивая тайник, а Дамочкин вёл меня по маршруту говоря: «тепло», «холодно», или «становится горячее». Похоже, пока лишь запахло потеплением, а до конца кона ещё очень далеко.

– Не налегай на вопросы.

– И ты?

– Идём.

– Угу, – ответила я, и пошлёпала по коридору. – Секрет, значит? Понима-а-а-а-ю…