Читать книгу Пиратка - Татьяна Хмельницкая - Страница 7

Вставать желания не было, пришлось. Тело болело, а голова гудела. Перед глазами все расплывалось, но построение и пробежку игнорировать нельзя. Прошла в санитарную комнату, умылась. Бодрости я не ощутила, хотя мир вокруг стал походить на реальность. Добравшись до кровати, улеглась. Тошнота накатывала. Несколько раз глубоко вздохнув, почувствовала облегчение. Нужно пролистать сортфон Зория, как бы плохо ни было.

Включив устройство, порадовалась – оно не заблокировано. Это означало, что лейтенант не заметил пропажу. Нельзя сейчас рисковать, и отправлять сообщение Кольту. Подставлю его. Обычно при потере личного устройства моментально заявляли «Эрику». Тот блокировал сортфон и вычислял местонахождение. Много парней с «черного рынка» попались на этом. Внутри каждого сортфона стоял индивидуальный номер. Перекодировать его невозможно, а значит, это опасно даже для перепродажи.

Щелкнул замок. Придется оторвать от кровати бренные телеса и покинуть помещение. Не без труда поднялась и, шатаясь, достигла двери. Выглянув в коридор, никого не заметила. Опираясь на стену, добралась до угла, за которым начинался проход к лифту. Новобранцы торопились. Стоило и мне поспешить.

Продолжая держаться за стену, побрела в столовую. Мимо прошли наемники. Они весело болтали. Выходило, что несколько метисов определились с выбором. Огляделась. Счастливчиков, сбившихся в группы, не так много. Кто-то из рекрутов по-прежнему брел сам по себе. Царгайца не заметила в толпе, как и Мола. Именно эти два парня меня больше всего тревожили. Я надеялась, что в погоне за первенством они не попали на гауптвахту.

Стоило мне войти в столовую, мои опасения развеялись. Оба стояли за порцией завтрака. Я встала в конец очереди. Мое присутствие мало кто заметил. Наверное, этому стоило порадоваться, но как-то не выходило, самочувствие ухудшалось. Голова кружилась, тошнота, боль под ребрами – плохие признаки, мне ли не знать.

Взяв поднос, который показался чрезмерно тяжелым, развернулась к залу и направилась к столику Айна и Яры. Руки затряслись, металлическая посуда на подносе зазвенела. Почувствовала, что лоб покрылся испариной, а вдоль позвоночника скатилась струйка пота. В душе рождалась паника, ведь приступ мог в любой момент перейти в следующую фазу. Страшно подумать, что тогда произойдет. Нельзя допустить развитие недуга, опасно.

Окинув взором столовую, заметила, как один из обретавшихся неподалеку солдат, поднес устройство связи к губам и что-то произнес. В ушах шумело, а во рту появился солоноватый привкус крови – предвестника следующей стадии болезни. Не хватало только забиться в конвульсиях! Сквозь пелену, застилающую глаза, заметила приближение Айна и гортанки. Девушка взяла из моих рук поднос, а царгаец поднял меня на руки и отнес к столу, усадил на стул.

Мне надо поесть, иначе не избавиться от приступа. К горлу подкатил ком. Одну ложечку, и станет легче, наверняка. Слишком сильный медикамент вчера попал мне в кровь, и доза не рассчитана, потому так плохо. Мир вокруг исказился, будто я смотрела на него через разбитое на мелкие кусочки стекло.

– Что с тобой? – взволнованный голос царгайца выдернул меня в действительность. – Чем помочь?

– Надо поесть… – прошептала я, а потом сдалась: – Не могу сама.

Сильные руки усадили ровнее и я, повернув голову, увидела очертания Айна. Все казалось мутным, а мое сознание отвоевывало у приступа позиции. Я все еще находилась в реальности, чему бы порадовалась, не будь так плохо. В рот впихнули еду, вкус которой не ощутила, и я стала ее пережевывать. Желудок запротестовал, но вытолкнуть из меня завтрак не позволила. Следующая ложка далась легче. На пятой – мир приобрел четкие абрисы, и я узрела входящего в столовую Яна.

Брови капитана сошлись на переносице. Лицо бледное, а губы поджаты. Но красив, о Боже, как красив! Жить захотелось с удвоенной силой, и смогла сама взять ложку. Зачерпнув содержимое тарелки, отправила в рот. Теперь о страхах можно забыть, хотя лицо царгайца, и без того бледное, стало отдавать синевой. Надо же, как его проняло!

– Что произошло? – остановившись около столика, спросил Ян.

Тяжело поднялась и отрапортовала:

– Ничего особенного, эйр!

Получилось довольно бодро, что порадовало. Бросила взор на лица гортанки и блондина. Айн приобрел свой обычный цвет, а гортанка еле заметно выдохнула. Надо же, какие чуткие граждане, даром что бандиты!

– Ничего особенного? Значит, мои солдаты, что присматривают тут в столовой, и система слежения обманывают? Ваши показатели, что зафиксировал робот-наблюдатель, снизились до минимума. С такими параметрами умирают, Романова!

Слежка? Это нехорошо. Но чего я хотела? Набрали преступников, и приглядывать за ними надо соответственно. Справедливо, ничего не скажешь. Только мое путешествие в закрытый отсек хотелось бы оставить в тайне.

– Что случилось? – настаивал Спектр. – Доложить по форме!

– Самочувствие отличное, эйр! – вытянулась «в струнку» я. – Разрешите продолжить завтрак?

К горлу подступила тошнота. Рано порадовалась, что все закончилось. Глаза щипало от пота, хотелось его вытереть. Ян приблизился и смерил меня внимательным взглядом. Ноги стали ватными, во рту пересохло. Облизнула губы. Они показались горячими. Такая реакция организма вполне закономерна на любой медикамент, и я об этом знала.

Это проявилось в детстве. Никто из врачей не мог установить причины. Пришлось самой как-то справляться. Главное – сон и плотная еда, а дальше организм начнет атаку на недомогание. Все бы получилось, если бы не Спектр с его испепеляющим взором.

– Отличное? – бровь командира поползла вверх. – Проверим. Упор лежа! Десять отжиманий под мой счет!

Пришлось занять позицию. Руки дрожали. Хотелось растянуться на полу и ощутить всем телом его прохладу. Нельзя раскисать, тут неженки не в почете.

– Раз! – начал счет Спектр. – Два! Три!

Я послушно делала упражнение, но хватило меня на шесть отжиманий. Свалилась на пол и не смогла подняться. Мутило и хотелось провалиться в спасительный обморок. Перед глазами все плыло. Возле лица оказались армейские ботинки. Не без труда села и посмотрела вверх.

– Встать! – рявкнул Спектр.

Сделала попытку подняться, но она не увенчалась успехом. Ян присел рядом со мной на корточки, и наши лица оказались на одном уровне. Пот застилал глаза, и я вытерла его рукавом. После чего уставилась на синеокого.

– Боец Романова! Если вы плохо себя чувствуете, то обязаны сообщить об этом командиру. Толку от армии не будет, если воевать станут больные солдаты. Здесь вы проходите обучение, и строить из себя героя бессмысленно. Очков в вашу пользу это не прибавит. Я несу за вашу шкуру ответственность. Мало того, природа болезни неизвестна, но это не вирус. Так определил компьютер. А если бы это было не так? Эпидемия? Вы рискнули двадцатью шестью жизням, а еще поставили под угрозу собственную. Вы подвели меня и будете наказаны.

Прав, абсолютно прав. Я действительно подвела его. Нарушила армейский устав и обязана понести кару. Но в медпункт идти не хотелось. Вспомнила нелюбовь Яна к долгим сантиментам и решила сыграть на этом. Задрала подбородок и отрапортовала, демонстрируя раскаянье:

– Готова понести законное наказание, эйр!

Синеокий дрогнул, как и прошлый раз у меня на квартире. В глазах появилось смятение. Природа этого чувства показалась неправильной. Он должен вести себя иначе по всем законам войсковой жизни. Суровость, жесткость или холодность. Все, что угодно, только не смятение. Почему? Мужчина, который повидал многое за годы своей службы, не должен ретироваться перед воровкой. Полукровкам тяжело устроиться в жизни, а в вооруженных силах особенно. Ян выбился в командиры, что заслуживало уважения, но наводило на мысли о его характере.

– На первый раз прощается, – сухо бросил Спектр и поднялся. – Сейчас отправитесь на осмотр в медицинский пункт.

Я попыталась встать. Не вышло. Гортанка подбежала ко мне и помогла. Я почувствовала груз собственного тела и невольно оперлась на девушку.

– Солдат Бори, будете сопровождающей, – бросил Ян метиске и покинул столовую.

К нам подошли двое солдат, встали по обе стороны. Третий скомандовал:

– Вперед!

Дорога до госпиталя оказалась нелегкой. Яра, как могла, поддерживала, и в конце пути почти полностью приняла мой вес на себя. Мысли в голове путались, это и не мудрено. Одному Богу ведомо, как удавалось держаться в пограничном состоянии между обмороком и реальностью.

Возле двери бойцы остановились, и порог переступили только мы с гортанкой. Медицинский персонал отсутствовал. Девушка помогла улечься на кушетку. Силы покинули меня к этому моменту, но туман в голове исчез. Механизм выздоровления запустился сам собой, чему я, безусловно, порадовалась. Яру стоило поблагодарить, потому, разлепив пересохшие губы, прошептала:

– Спасибо тебе.

– Потом скажешь, когда выпутаемся, – хмыкнула девушка и села рядом. – Времени мало. У меня к тебе поручение от Кольта. Сможешь воспринять сказанное мной?

Я удивилась, но кивнула. Привыкла к нестандартным ситуациям, но эта буквально из ряда вон.

Яра продолжила:

– Он сказал, что ты не поверишь, и потому попросил передать: «Сакринт портой киртайи». Не знаю, что это значит, но звучит паршиво. И еще вот этот медальон. Что это, Кольт не сказал, но обнадежил: ты поймешь. Кстати, он предупредил о возможном приступе и как его купировать.

«Смерть искупает все» – перевела я, но вслух ничего не сказала. Приняла медальон и улыбнулась. Кольт не оставил меня, не забыл. Зажав безделушку в руке, почувствовала, как ее острые края впились в ладонь. Пора двигаться по плану дальше – найти новых друзей. Один уже появился.

– Как ты оказалась здесь? – спросила я.

– Кольт попросил. Я у него в долгу. Провернули дельце, чтобы спровоцировать федералов и попасть сюда, но они не клюнули. А тут предложение от Айна стать телохранителем. Спецслужбы схватили его, предложили поработать на них. Он нанял меня и поставил служакам условие, что буду рядом с ним. Кольт тогда сказал, что повезло, и проблема решилась сама собой. Здесь еще двое парней из команды Кольта.

– Кто?

– Сократ и Фарит, – покосилась на дверь гортанка. – Я тебя позже с ними познакомлю. А теперь: тс-с-с.

Вовремя. Вошел мужчина в медицинской форме. На его лацканах разглядела знаки отличия военной службы. Невысокий, со взглядом скептика. Произвел впечатление неприятного типа. Поделать я ничего не могла, а значит, оставалось расслабиться и попытаться отыскать в ситуации что-то положительное.

Яра поднялась с кушетки, а ее место тут же занял медик. Он раздвинул губы в подобии улыбки. Забавно это у него получилось. Ощущение такое, что кобра растянула пасть перед тем, как атаковать. Такой, как он, препарирует и глазом не моргнет.

– Доброволец Романова? Здравствуйте. Я – майор Стилл, Джим Стилл.

От приторности в голосе снова начало мутить. Не любила лжецов, а уж обманщиков в форме и подавно. Как только мужчина заговорил, из памяти выплыл образ респектабельного человека в костюме от современного дизайнера. Я вспомнила господина и не рада этому.

Его настоящее имя – Джон Рим. Мы с ним встречались года два тому назад на ужине после конференции светил медицины. У меня было поручение от Стаса. Брат разработал хитрую комбинацию, а я – компьютерную программу для сортфона, чтобы беспрепятственно копировать любые данные с устройств. Алгоритм заранее был обречен стать одноразовой мерой. «Око Эрика», обнаружив его, могло автоматически занести в библиотеку вирусов. Потому была всего одна попытка, и она увенчалась успехом.

Я записала программу на собственный сортфон. Его собиралась использовать, как транслятор или промежуточное звено между устройством Рима и заказчика. Потому пригласила Джона на танец. Оценивающий холодный взгляд медика ползал по фигуре, а я краснела под ним. Мужчина согласился на мое предложение. Этого времени вполне хватило для похищения данных и передачи их.

– Доложить по форме, что случилось! – распорядился медик, повернувшись к солдатам.

Посмотрела на Яру в поисках поддержки. Она мне подмигнула. Задаваться вопросом помнит меня господин Рим или нет, я не стала. Время покажет. Пока врач допрашивал военных, засунула медальон себе в карман брюк.

– Мне все ясно, – обнадежил мужчина, выслушав объяснения, а я чуть не рассмеялась.

Природа моей болезни не понятна никому, даже мне. Полное невосприятие медикаментов – это странно. Меня пытались исследовать и лечить. Все впустую.

– Я читал в досье про эту вашу особенность, – продолжил медик. – Вы в каком-то смысле уникальны, Цветана. Знаком с трудами коллег, занимающихся вашей проблемой. О вас докладывали на конференции пару лет назад. Возможно, вы не помните, но нас представили друг другу, и вы пригласили меня на танец. Не узнал вас сразу, простите…

Узнал и пытался выяснить, помню ли я его. Паршиво. Признать или прикинуться девушкой с плохой памятью? Два года назад комбинация Стаса состояла именно в том, чтобы мной заинтересовались медики. Открыв феномен, вытащили на свое сборище. Брат уговорил меня спровоцировать приступ и, когда это случилось, обратился к врачу. А дальше пошло-поехало, и ковровая дорожка к информации была проложена без усилий. Любопытно, догадывался Рим, что именно я своровала его зашифрованные записи?

– Не припоминаю, – прошептала я. – Простите.

– Да, – хохотнул доктор. – Не удивлен. Само собой разумеется, что юные красавицы вспоминают встречи только с парнями. До стариков и дела нет.

Это он сейчас кокетничал? Да, виски седые, но в остальном любому молодому человеку даст фору. Вопрос в другом – с чего бы ему такие разговоры вести? Не поймешь. Но нам обоим предпочтительнее не углубляться в разговоры о нашей встрече. По глазам господина доктора поняла, что он тоже не горел желанием предаваться воспоминаниям. Положение спасла вошедшая девушка в такой же медицинской форме, как и у Рима. Острые черты лица и зачесанные назад светлые волосы делали ее дурнушкой.

– Все подготовлено, эйр, – прошелестела она.

Доктор кивнул, и девушка скрылась. Рим снова растянул губы в улыбке, а меня передернуло.

– Я перевезу вас в другой отсек, и там помещу в медицинскую камеру. Специальная программа попробует отыскать у вас проблемы со здоровьем. Стандартная процедура, ничего особенного. Помню доклад коллеги о течении вашей болезни, вам необходимо было поесть, это купировало приступ. Вы сумели позавтракать. Но я невольник инструкций и приказов. Потому извольте.

Меня действительно отвезли на кушетке в другое помещение и, проведя исследования, отпустили. В сопровождении Яры и солдат добралась до своей комнаты. Мне позволили поспать несколько часов. Обед с ужином собирались доставить в комнату. Не могла не порадоваться такому режиму и, выставив время на сортфоне, в которое должен был прозвучать сигнал к подъему, улеглась в кровать. Сон мгновенно сморил меня.

Спустя пару часов открыв глаза, я долго прислушивалась к своему телу. Не обнаружив острого недомогания, поднялась с постели и отправилась в душ. Хотелось смыть с себя остатки боли, очистится от воспоминаний о руках Джона Рима, ощупывающих меня.

Приняв душ, замоталась в полотенце и протерла ладонью запотевшее зеркало. Девушка в отражении смотрела на меня уставшим взором. Кожа казалась бледной, хоть я битых полчаса стояла под горячими струями воды.

Расчесав волосы, босыми ногами прошлепала в комнату. Достав из кармана скомканного костюма медальон, одела его на шею. Кольт ясно дал понять, что мне предстояло отыскать. Почему сама не догадалась? Растерялась? Непозволительная роскошь. Дружок подумал даже о прикрытии. Но откуда он знал?

Для того, чтобы подготовиться и переговорить с будущими новобранцами, нужно располагать неопровержимыми доказательствами. Или то, что я подставилась, было звеном какого-то плана? Похоже на истину, в которую меня не посвятили. Я снова вспомнила слова брата. Он просил поддерживать дружбу с Кольтом не просто так. У этих двоих что-то на уме. Как только выберусь отсюда, поколочу дружка! Неужели нельзя доступным языком объяснить планы на жизнь?

Если рассуждать логически, то соглашение о службе в вооруженных силах – предлог. Это понятно и без долгих размышлений. Главное в чем-то другом, и на меня возложена большая надежда. Брат в тюрьме, Кольт – на воле. Связующим звеном решили сделать меня. Выходило, что Стас не исполнил обязательства в деле годичной давности, а заказчик просил именно его завершить начатое. Кольт должен страховать меня, снабжая информацией.

Да, вполне гладко и очень похоже на правду. Оставалось предположить, что заказчик хорошо знаком со мной или мог видеть. Но как это повлияет на исход дела? Разменной картой может оказаться элементарное доверие. Хотя, интуиция подсказывала, что это не так. Проблема глубже, как и сама история невыполненного поручения.

Достав украденный сортфон, я удивилась: он все еще не заблокирован. Это показалось странным, но отказываться от подарка судьбы не собиралась. Даже если устройство окажется подставой, то ничего страшного. Все расспросы командиров сведу к банальности: я – влюбленная глупышка, решила послать весточку своему любовнику.

Введя несколько кодов и тем самым активировав шифровальную программу собственного сочинения, я написала Кольту сообщение:

«Привет, ненаглядный! Вспоминаю нашу последнюю ночь и скучаю безмерно. Занятия с тобой любовью, словно гребля в море неизведанных и неопределенных целей. Но я всегда стремилась их постигнуть и принять, ведь без этого не будет удовольствия. Прошу прислать мне фотокарточки с нашего путешествия на холодное море. Они будут напоминать о нашей горячей любви. Прошу об одном: дождись меня. Всегда твоя Цветана».

Кольт поймет, о чем я просила. Даже если и перехватят извещение и расшифруют, то не велика проблема. Я писала о том, что в деле, но нужны ориентиры – куда двигаться? А также просила прислать файл с планами военной базы и любые сведения о ней. Кольт передал медальон через Яру, и это совсем не романтичный подарок.

Мне стало интересно, что хранил Зорий в сортфоне, и я углубилась в файлы. Парень оказался хорошим братом и сыном. Ежемесячно отсылал своей семье руконы и живо интересовался жизнью сестры и мамы. В файлах обнаружила фото его родственников.

Сестра очень на него похожа внешне. Тот же честный взгляд, открытая улыбка и ямочки на щеках. Ей не больше пятнадцати. Студентка. Судя по эмблеме, пришитой на рукаве, училась в летной академии. В своих письмах он называл ее Ириной, поддерживал в выборе профессии, вселял уверенность в дальнейших перспективах.

Зорий очень любил мать, Виолу. Интересовался ее здоровьем. Похоже, с ним у нее плохо. Мне понравилась мама Зория. Теплый взгляд зеленых глаз и мягкая улыбка делали женщину необыкновенно милой. Хотелось сесть с ней рядом и рассказать обо всех проблемах, что накопились. Она очень напомнила мне собственную маму.

Но у Зория была еще одна забота, о которой он вспоминал достаточно часто, а точнее – раз в неделю, судя по отосланным сообщениям. Ее звали Мария, и она его невеста. Хорошенькая брюнетка с карими глазами, губками «бантиком» и розовыми щечками.

Узнав о «сопернице», я рассмеялась. Надо же, какой альфа-самец мне на пути встретился! А по виду и не скажешь. С другой стороны, понимала лейтенанта и не осуждала. Казармы, приказы, устав и прочая дребедень могли побудить его завести роман на стороне. В том, что я понравилась Зорию, не сомневалась.

Отложив сортфон, прошла в санитарное помещение, прихватив стул. Собиралась позволить себе еще одну вылазку. Самочувствие терпимое, почему не прогуляться? Выбравшись в шахту, не без труда взобралась по лестнице. Встав на пол коридора, почувствовала, что дрожали колени и тряслись руки. Слаба еще! В ушах звенело, но я тряхнула головой и пошла по проходу. Прислушалась. Тишина. Погрузчиков не слышно. Если кораблей в ангаре нет, то возможно, попробую спуститься на нижний этаж и отыскать там вход на другой.

Я почти добралась до тупика, когда неожиданно обшивка стены отъехала в сторону. Прижалась к колонне и постаралась не дышать. Из лифтовой кабины вышли двое мужчин, Спектр и Рим. Они не посмотрели в мою сторону, направились по коридору к интересующему меня отсеку. Стараясь ступать тихо, я последовала за ними, соблюдая дистанцию.

– Так она в порядке? – бесцветно поинтересовался Ян.

Вероятно, та, о ком они говорили в лифте и продолжили разговор, его мало интересовала. Занимательно, это одушевленный предмет или нет?

– Да, совершенно, – кивнул Джон. – Показатели в норме. Изучил предположения моих коллег-медиков. Они неоднозначны. Но в крови обнаружили остатки нейтрализованного «Тортана», что весьма необычно. Она находится в запертом помещении, доступ к медикаментам отсутствует. Как препарат попал ей в организм?

Говорили они обо мне, это понятно. Мужчины увлеклись беседой и остановились посередине коридора. Я нырнула за выступающую из стены колонну и прислушалась. Погрузчики не работали. Вероятно, в ангаре никого уже не было.

– Да, ее комната запирается, но не все остальные. Кто угодно мог вколоть ей «Тортан», – досада в голосе Спектра слышалась отчетливо.

Ого! Со слов капитана выходило, что опасная преступница в том зверинце, что под полом этого этажа, не я одна, кто-то еще. Тогда получалось, что был кто-то, кому спецслужбы доверяли. Закусила губу от обиды и продолжила слушать.

– Почему вколоть? – раздраженно произнес Джон. – Его можно и просто выплеснуть в пищу.

– Думаете, некто пытается свести с ней счеты? Этого нельзя допустить. Она необходима для осуществления проекта.

Рим приблизился к Спектру и менторским тоном сказал:

– Вот именно! Ваша задача в том и состоит, чтобы Романова дожила до старта. Дальше мы ей поможем. Приглядитесь к наемникам, полистайте их дела. Займитесь своими прямыми обязанностями. Постарайтесь сблизиться с девушкой. Вы нравитесь ей, это регистрируют датчики компьютера. Используйте свой шарм, наконец! Романова должна быть подготовлена к следующему этапу. Группу, которую она выберет, возьмете под свое руководство. Это приказ, выполняйте.

– Слушаюсь, гэсс! – бросил Спектр.

Так обращались к высшим военным чинам. Похоже, я не зря вылезла сегодня «прогуляться». Полученная информация весьма полезна. Надо же, Рим научный сотрудник и суровый гэсс в одном лице. М-да, как все в этом мире сложно устроено…

Джон Рим направился дальше по коридору, а синеокий остался стоять. Из-за колонны мне хорошо было видно его лицо. Ян злился. Засунув руки в карманы, капитан запрокинул голову и принялся рассматривать потолок. Я любовалась красотой Спектра и осознала, что медик прав – Ян мне нравился. Но сделать себя игрушкой в чужих руках – не для меня. Напротив, я собиралась воспользоваться сложившимися обстоятельствами, обратив в преимущество то, что заметил Рим. Я буду начеку.

Спектр пошел обратно, и мне пришлось вжаться в стену, чтобы он меня не заметил. Пройдя в полуметре, Ян не посмотрел в мою сторону, погрузившись в собственные мысли. Нажав на уже знакомую метку в стене, остался ждать лифта, а я спряталась за другой стороной колонны.

Ждать пришлось недолго. Как только за командиром закрылась дверь, я направилась к ангару. Но там оказалось пусто. Спустившись по металлической решетчатой лестнице, осмотрелась. То, что искала, обнаружила сразу – коридор. Судя по обшивке, он не был служебным. Неужели я пришла на свой этаж? Спустя несколько шагов убедилась, что это не так.

По коридору сновали военные. Они выходили из просторных казарм. Я углублялась в незнакомое место. Нужна маскировка. Заметила на одной из кроватей солк и, войдя в казарму, надела ее себе на голову. Несколько парней смеялись, рассказывая что-то друг другу, и до меня им дела не было. Не могла не порадоваться своей удаче. Покинув место преступления, двинулась дальше. Больше всего народа оказалось в комнате отдыха. Заглянула туда и прошлась между рядов спорящих и смеющихся парней и девушек. Прислушалась к разговорам и приуныла: ничего стоящего услышать не удалось.

– Романова! – услышала я и непроизвольно вздрогнула.

Захотелось броситься в бега, но одернула себя и обернулась. М-да, удача сегодня играла роль шутницы. Господин Зимов собственной персоной.

– Здравствуй, Цветана, – улыбнулся Зор.

Вернула ему улыбку и произнесла:

– Привет, лейтенант.

– Я интересовался твоим здоровьем, и «Восход» ответил, что ты больна. Вижу, ты уже на ногах.

– Да, мне лучше.

– Я виноват в этом и готов понести любое наказание.

Две интригующие новости подряд. Да, мне необыкновенно везло.

Хорошо знала систему, упомянутую Зорием. Можно сказать я в какой-то степени ее создатель. Учась в институте, придумала основной блок, в котором должна была храниться и обрабатываться информация. Долго билась над работой и решила показать ее преподавателю. Тот заверил, что это действовать не будет. Через некоторое время узнала о выписанном на его имя патенте на изобретение основного модуля новой системы, ориентированной на вторжение извне. Мой проект был скопирован абсолютно точно. Профессор не потрудился убрать недочеты и огрехи в работе. А ведь их немало. Основной недостаток – скверная адаптация к обновлениям. Эх, добраться бы до «Восхода»! Ух, я бы покопалась в нем!

Вторая приятная новость – я официально внесена в списки личного состава. Можно было поздравить себя с началом честной жизни, но я не торопилась.

– Все нормально, сама виновата, – махнула рукой. – Забудем.

– Я обещал показать тебе базу. Если ты желаешь, то…

– Нет. Хотела потренироваться в… спортзале и… м-м-м, не нашла.

– Ты только сейчас пошла на поправку, – нахмурился Зорий. – Все, что тебе можно делать – лежать.

Как же мне отделаться от него? Необходимо возвращаться, время поджимало. С таким рвением кто-то из медиков мог захотеть проверить мое самочувствие. Разведывательная вылазка затянулась, хоть и полна сюрпризов.

– Да, ты прав, Зор, – улыбнулась я. – Решила позаниматься, чтобы форму не потерять. Что-то трудно мне даются прогулки по плацу.

Это было неразумное уточнение, но что слетело с губ, не вернешь. Лейтенант ничего не заподозрил. Широко улыбнулся и сказал:

– Если есть желание, то могу потренировать тебя. Даже предоставить бонус в виде занятий в тире.

– Как прикажете, старший лейтенант! – шутливо бросила я. – Когда приступаем?

– Через три дня, после ужина. Буду ждать тебя здесь. А теперь, шаго-о-ом марш, в казарму! Отдыхать до построения.

Если бы он знал, как мне помог! Я развернулась и поспешила в уже знакомый коридор. Вернулась в свою комнату тем же путем. Вовремя. Пристанище погрузилось во тьму. Разделась и нырнула на кровать под одеяло.