Читать книгу Тимур и его команда и вампиры - Татьяна Королёва - Страница 3

В ту ночь, неделю назад, воздух замер – прозрачный и тихий, каким бывает только перед грозой. Единственный тусклый фонарь освещал перрон, на который прибыл московский скорый. Из мягкого вагона проводник с почтением выставил два кожаных чемодана. Следом за багажом выпрыгнула огромная овчарка с рыжими подпалинами: на широком кожаном ошейнике сверкала латунная бирка с кличкой животного – «Bertha». Собака уселась рядом с вещами, вывалив влажный язык. Только после этого на утоптанную платформу легко спрыгнул гражданин в модных кожаных ботинках, полосатом костюме заграничного покроя и кремовой шелковой рубашке. Гражданин, сделав шаг в сторону от света, вытащил из кармана желтую пачку иностранных сигарет, щелкнул зажигалкой и прикурил. Лицо у него оказалось властное, с высокими скулами и тонкими губами.

Четыре пары глаз разглядывали новоприбывшего очень внимательно. На секунду наблюдателям показалось, что глаза незнакомца лучатся опасным красноватым светом. Но это был всего лишь обман зрения – несмотря на поздний час, гость остался в темных очках. Огонек зажигалки отражался в их стеклах. Еще наблюдатели отметили коричневый в крапинку шейный платок, мягкую шляпу – и, что уж совсем странно, – перчатки из замши.

– Смотри, руки в перчатках! Наверняка шпион, – облизнув губы, прошептал крепкий мальчишка в матросской тельняшке на вырост, по прозвищу Гейко.

– Нет, самый обычный иностранец. Они все такие, – заверил приятеля Коля Колокольников, мальчуган помладше, в клетчатых брючках-гольф и пилотке. – Что шпионам искать в нашем дачном поселке? Кур считать? Коз доить? Глупость эти ночные дежурства, я сам Тимуру завтра скажу. Его ругать некому, хоть всю ночь пробегай, а мне от деда достанется, тебе от бабки нагорит. Идем! – Мальчишки, один за другим, выбрались из укрытия – за брошенным пивным ларьком, и зашагали по платформе.

– Молодые люди, – окликнул ребят иностранный гость на вполне сносном русском языке и вытащил из тугого кожаного портмоне купюру, – подскажите, где найти носильщика донести мой багаж?

– Мы не люди. Мы пионеры. Вообще, товарищ, в советской стране нет прислуги! – торжественно объявил Коля.

– Нищих у нас тоже нет! Спрячьте ваши деньги, они никому не нужны, – не сбавляя шага, добавил Гейко. – С багажом сами управитесь. – Ребята исчезли в темной аллее.

В тени куста сирени перешептывались два других молодцеватых подростка:

– Артист, говорю тебе! Горло платком подвязано, значит, оперу поет, – просипел гроза поселковых садов Михаил Квакин. Его подручный по прозвищу Фигура сдвинул на затылок кепку, присмотрелся и отрицательно замотал головой:

– Не-е-е. Видал я в Москве артистов. Тенора – фраера. Этот на фраера не похож, по всему видно, серьезный мужчина. В перчатках, при кашне. Отчим рассказывал, сейчас среди воров пошла мода на заграничные кашне. Может, он вор?

– Что за интерес вору в нашем поселке? – усомнился Квакин. – Ни сберегательной кассы, ни универмага, даже аптеки нету. По дачам только ребятишки с мамками да няньками, соседки друг у друга по рублю на молоко занимают.

– А может, он того-этого, уже украл? – шмыгнул носом Фигура. – Набил барахлом полные чемоданы и хочет здесь отсидеться, пока милиция с ног сбивается, его разыскивает. Видал, денег полный лопатник. Откуда у обычного гражданина купюры в таком количестве?

Аргумент заставил Квакина задуматься, он вытащил из-за уха папироску, позаимствованную утром из дядиной мятой пачки, подтолкнул Фигуру вперед:

– Пойдем, что ли, вещички поднесем…

– Ты что, воры не работают! Никогда…

– Какие мы воры? Два кило яблок обтрясли. Смех один! Дядя Паша говорит, даже на статью не потянет. А за трояк можно и курева купить, и еще на шоколад останется.

– Куркуль ты, Мишка, – вздохнул Фигура, но потрусил следом за атаманом.

Квакин шагнул в кружок света под фонарем, кашлянул, протянул к залетному незнакомцу руку с папироской:

– Извиняюсь, гражданин, прикурить не найдется? – Зажигалка в руке «иностранца» исправно щелкнула, парнишка затянулся, с прищуром глянул на нового знакомого. – Вам, случайно, вещички поднести не требуется?

– Требуется, – гость ногой пододвинул чемодан в сторону добровольного помощника. – Отнесите до тринадцатого номера, улица Зеленая.

Квакин уперся ногой в чемодан, с сомнением почесал затылок:

– Гляди, тяжелый какой. Трешница с вас, гражданин хороший…

– Простите?

– Три рубля нам дадите, дяденька, за работу? – громко, как у глухого, уточнил Фигура.

Загадочный человек растянул губы в некое подобие улыбки, снял очки – глаза у него были холодными, серыми и мертвыми, как талый лед в реке. Он внимательно оглядел подростков, прошептал:

– О! Я дам вам нечто большее… гораздо большее…

* * *

В тот самый памятный вечер, неделю назад, накануне грозы, жительница седьмого дома, по фамилии Сычева, больше известная в поселке как Сычиха, маялась бессонницей. Скверное предчувствие заставило ее выглянуть в окно – проверить соседскую дачу. Шуточное ли дело – оставить мальца без надзора на половину лета! Когда еще приедет его родственник? Приедет ли вообще? Она тяжело вздохнула – ясно, не от хорошей жизни мамаша оставила сына и помчалась в город. Говорят, сейчас многих с тюрем выпускают – за мужа хлопочет. Только один Господь ведает, чем такие хлопоты могут кончиться…

Сычиха отперла резные дверцы буфета. Там, в глубине полки, была припрятана старинная икона с лампадкой и бутыль святой воды. Женщина трижды перекрестилась, отлила воды во флакон из-под духов, взяла с полки маленький серебряный крестик, а затем вынула из ящика катушку ниток с иглой – спрятала в карман передника, – прихватила сковороду с жареной картошкой и направилась к тринадцатому дому – поглядеть, как живется Тимке – мальчишке Гореевых.

Мальчишка крепко спал на кожаном диване, накрывшись простыней, – набегался за день. Сычиха не стала зажигать свет, бесшумно перевесила на спинку стула пионерский галстук, взяла брюки и синюю рубашку. На веранде она сбрызнула одежду святой водой, потом, покряхтев, вдела нитку в иголку, аккуратно вывернула карман брюк и зашила в подкладку серебряный крестик.

– Так-то оно лучше, а то дите мотается, как неприкаянное. Еще сглазят, – бормотала старуха. С первыми раскатами грозы она заторопилась домой, перекрестив на прощание белобрысый затылок соседского мальчика, и аккуратно захлопнула за собой двери.

Вот как обстояли дела в поселке накануне памятной грозы.

* * *

Сейчас небо было чистым и звездным, совсем стемнело. Ольга не пошла по аллее мимо поселкового кладбища, а решила срезать угол, чтобы было быстрее, и побежала прямо по мокрой от вечерней росы зеленой траве. Миновала огороды, зашагала вдоль сараев прямиком к оврагу.

Останутся справа развалины старинной графской усадьбы, а там и до станции рукой подать, подбадривала себя девушка, там огни, свистят поезда дальнего следования, бегут по рельсам электрички, толпятся на платформе советские граждане. Ольга прибавила шагу и, чтобы не чувствовать себя совсем одинокой в запущенном саду, больше похожем на лес, стала напевать кавалерийский марш:

Где-то за спиной Ольги, наверное в одном из старых сараев, застучали трещотки, зазвенело битое стекло. Она оглянулась, тут же споткнулась, туфля слетела с ноги и покатилась в овраг.

Девушка попыталась нагнать туфлю-беглянку, подпрыгивала на одной ножке, но не удержалась и свалилась, над ее головой темной массой сомкнулись ветки орешника – веселый кураж сразу исчез.

Ольге стало по-настоящему страшно – она почувствовала, что не одна в этом заброшенном зеленом уголке. Тревожно шуршали листья, хлопали крыльями вспугнутые пичуги, по небу медленно поднималась огромная, полная луна.

– Кто здесь? – крикнула Ольга в темноту, засунула руку в сумочку и сурово сдвинула брови. – Хватит прятаться! Выходите! Иначе я!..

Из-за куста появился высокий брюнет в прекрасно сшитом костюме, приветственно приподнял мягкую шляпу:

– Простите, я не хотел вас напугать… – Он приблизился к Ольге.

– Стойте там, или сейчас буду стрелять!

Незнакомец послушно остановился и улыбнулся: у него были ровные, белоснежные зубы, как у сильного дикого зверя.

– В меня давно никто не стрелял, – он протянул вперед руку с ее потерянной туфлей, – Мне кажется, это ваша…

– Зачем вы прятались и следили за мной? – Ольга поднялась. – Как шпион.

– Следил? Я всего лишь слушал, как дивно вы поете! Хотя слишком воинственно для юной девушки… – Незнакомец начал повторять песню профессионально поставленным голосом, но быстро спутался в словах:

Ольге понравилось.

– Вы артист?

– Нет, я всего лишь люблю оперу…

– Поете в самодеятельности? – Девушка взяла из рук незнакомца туфлю и облокотилась на его крепкое предплечье, чтобы надеть.

Незнакомец чуть заметно поморщился, слегка отстранился, кивнул на сумочку:

– Послушайте, что у вас там? Действительно браунинг? Или серебряная ложечка?

– Браунинг, – кивнула Ольга: признаться, что она соврала, было стыдно. – Отцовский, наградной. Наш папа командует бронедивизионом, он в служебной командировке… Я сейчас иду на станцию встречать сестренку… Уже темно, поздно, а ее все нет и нет. Понимаете, я никого не боюсь, а она маленькая еще. Наслушается всяких глупых молочниц, всяких сказок про волков-оборотней, испугается… Ну скажите, разве могут оборотни жить в колхозном саду?

– Нет. Оборотней не существует, как доказала передовая наука, – расхохотался незнакомец.

Ну конечно – их просто нет! На сердце у Ольги сразу стало легко и весело, она уже собиралась улыбнуться, но где-то совсем рядом раздался протяжный дикий вой.

– Собака воет, – поспешил успокоить ее поклонник оперы и предложил: – Давайте я вас провожу до станции – мы можем спеть дуэтом, что-нибудь романтическое, как вам это:

пропел он фразу из оперы «Онегин». Девушка настороженно замерла – в ясном лунном свете ее кожа казалась перламутровой, подобной драгоценной морской жемчужине, а испуганные глаза огромными и чистыми, как озерная вода.

– Кто вам сказал, что меня зовут Ольга?

– Вас зовут Ольга? Я не знал… какое приятное совпадение…

– Только не говорите, что вы – Евгений! – насупилась девушка.

– Для чего мне обманывать милую девушку, тем более – соседку по даче? Я живу в тринадцатом доме, по улице Зеленой, называйте меня – Арман.

– Арман? Наверное, в честь товарища Арманд[4]?

Собеседник абсолютно не представлял, о ком идет речь. Он многого не понимал в этой чужой, малоцивилизованной стране, но поспешил отвесить Ольге галантный поклон:

– Если вам так нравится, значит, так и есть! – Они снова рассмеялись.

– Осторожно, здесь кто-то протянул веревку, – предостерегла кавалера Ольга. Она перепрыгнула препятствие, но Арман склонился к траве, оглядел шнур – оказалось, к нему через равное расстояние привязаны небольшие колокольчики и какие-то разрисованные палочки. Откуда и, главное, зачем в заброшенном саду возникла целая веревочная система, осталось неясно, но веревка явно убегала к дачному поселку, в сторону сараев.

Он поднялся и брезгливо отряхнул руки.

– Странно. Шнурок идет к нашим дачам…

– Наверное, просто ребята играют.

– Придется завтра поговорить с племянником! Что у них за игры? Когда я был ребенком, мы играли в солдатиков, удили рыбу… Наши игры были просты и понятны!

– С моей сестренкой тоже хлебнешь горя, – посочувствовала новому знакомому Ольга. – Если бы мне было лет сорок или хотя бы тридцать. А то ей тринадцать, мне – восемнадцать, она меня совсем не слушается!

– Сорок не надо! – воспротивился Арман. – Восемнадцать вам очень к лицу!

Они незаметно дошли до станции и продолжили разговаривать на перроне. Пропустили два поезда, наконец, прошел третий – последний. Перрон опустел, но Женя так и не появилась. Ольга побежала к начальнику станции – хотела позвонить в их московскую квартиру, но оказалось, что начальник на объезде и кабинет с телефоном заперт. Девушка встревожилась, то и дело одергивала жакетку, перекладывала сумочку из руки в руку. И всякий раз ее провожатый переходил на другую сторону – как будто конверт из кожи, подвешенный на ремешок, мог обжечь его или серьезно ранить.

Он попытался по мере сил успокоить девушку:

– Вы зря не беспокойтесь. Уверяю, ваша сестра приедет рано утром. Наверняка хочет поддразнить вас и заставить переживать!

– Очень на нее похоже, – буркнула Ольга и обиженно нахмурилась. Брови у нее были светлыми, но не белесыми, изысканно-тонкими, и, даже насупившись, она выглядела настоящей красавицей. Неожиданно, словно решив что-то для себя, девушка сменила гнев на милость и указала на киноафишу:

– Смотрите, какой фильм замечательный! Маска шпиона! Вы видели?

– Нет…

– Тогда побежали – напрямик, до клуба! Мы как раз успеем! – Ольга скинула туфли, помчалась по мокрой траве, и ее новому знакомому не осталось ничего другого, как, не раздумывая, броситься следом.