Читать книгу Любящее сердце. Рождественская сказка - Татьяна Короткова - Страница 3

Если вам кажется, что вы знаете об окружающем мире все, то вы очень ошибаетесь.

Вот представьте: вы рассматриваете картинку на стеклянном шарике. И вам невдомек, что в этот же миг нарисованные кони и карета действительно летят по морозным улицам города! Но и это не все! Кто-то другой тоже видит летящую карету с гербами и этих взмыленных лошадей, вглядываясь в свой собственный стеклянный шар! И вот уже в этом стеклянном шарике видна вся улица, а потом и весь Копенгаген, а потом… Потом – вся окутанная облаками Земля становится просто стеклянным шаром в ледовом дворце Юлемандена. Кстати, Земля круглая, точно вам говорю.

Этот волшебный стеклянный шар висит в воздухе рядом с трибуной, за которой обычно ораторствуют выступающие. Трибуна, конечно же, ледяная – и это понятно, если вспомнить, куда мы с вами попали.

А попали мы – на ежегодный съезд рождественских волшебников. Давайте-ка глянем, как Юлеманден на правах хозяина встречает всех на парадном крыльце.

Пройдем пустующий пока зал собраний, точнее – прокатимся, ведь пол здесь тоже изо льда. Промчимся по высокой сверкающей галерее с ледяными скульптурами. И вот мы – у входа во дворец. Высокие прозрачные колонны поддерживают прозрачный свод, а длинное, будто стеклянное, крыльцо уходит прямо в облака. И из этих облаков то и дело появляются все новые гости. Кто-то на упряжке оленей, кто-то – верхом на собаке, кто-то пешком, а кто-то в санях с лошадьми.

Да и гости все разные. Одни с трудом протискиваются в проем двери, другие – шустро пробегают между ног великанов, юркие и маленькие, как кошки. Вот Санта Клаус подает руку Снегурочке. Дед Мороз подмигивает Санте, немного отводит шубу… Что у него там во внутреннем кармане, я говорить не буду. Сделаю вид, что не разглядел.

Постепенно собрались все, кого ждали. Сначала, конечно, дружеские объятья да расспросы, что да как – ведь целый год не видались. Наконец, волшебники шумно рассаживаются в зале заседаний. И Юлеманден, стоя за кафедрой, вздохнув, стучит сосулькой по хрустальному графину.

– Приветствую вас, коллеги! На нашем ежегодном съезде мы должны решить важные вопросы. Первое – установить дозволительный объем талии рождественских волшебников…

И тут с задних рядов раздается крик:

– Вот-вот! Некоторые уже в двери не влезают!

Все обернулись: безобразие! Иные привстали. А кое-кому пришлось даже влезть на стул ногами, чтобы разглядеть кричавшего.

А кричал – Черный Пит. И это было ему не по рангу.

Конечно, помощники могли посещать Ледовый дворец, если им разрешали волшебники. Но случалось такое редко и лишь в случае крайней необходимости.

Так что присутствие Пита озадачило всех гостей…

Но Юлеманден лишь вновь вздохнул и постучал сосулькой по графину.

– Тишина в зале! Пит! Сиди тихо! Второе – утвердить новые правила парковки. А заодно – меню оленей и прочего транспорта…

И снова раздался крик Пита:

– Вот-вот! А кому-то сена не хватает!

Волшебники стали переглядываться и перешептываться: помощник Юлемандена вел себя совершенно неподобающе, нарушил раз и навсегда установленный этикет! За такое нахальство его полагалось бы вывести прочь, а лучше и вовсе сменить на другого!

– Последнее предупреждение! – грустно сказал Юлеманден и продолжил, – И третье… – тут он так тяжело вздохнул, что все волшебники тревожно переглянулись, – Снять меня с поста Председателя Рождества. И избрать нового. Поскольку я – женюсь.

Что тут началось в зале! Неслыханно! Датский рождественский волшебник всегда был главным! Ну, или почти всегда! Но о том времени хаоса сейчас уже никто и не помнит! А если снять одного Председателя да поставить другого – возникнет новый хаос! Ведь это же необычайно ответственное дело: следить за тем, чтобы по всему миру в Рождество все происходило, как того требует давняя традиция…

– Юлеманден! – пытается перекричать возмущенных волшебников Пит, – Господин мой! Я могу занять вакансию! Я! Я!

Но вот только никто его не слышит. А если и слышат – то не принимают всерьез. Потому что помощникам волшебников никогда не занять место самих волшебников!

– Закон есть закон! – кричит чешский Микулаш, – Мы должны соблюдать целомудрие!

– А вот Йоулупукки живет со своей Муори и гномами, для них закон не писан! – восклицает итальянский Баббо Натале.

И пока волшебники пререкались, Дед Мороз под шумок вытащил из внутреннего кармана шубы, не скажу что, а Санта Клаус извлек из кармана своего кафтана хот-дог и два пластиковых стаканчика.

– Слыхал? – подмигивает Дед Мороз Санте, – Финский-то! Вот тихушник.

– Дикарь! – отвечает Санта, и делит хот-дог на две части.

– Ну, за гномиков? – говорит Дед Мороз.

Словом, наш нигде не пропадет.

А Юлеманден, утирая вспотевший лоб, втолковывает с трибуны собранию, что крепко влюбился и слово дал, а раз так – то свадьбе бывать, хоть и придется Юлемандену ради нее отказаться не только от столь высокого положения, но и от бессмертия…

– Поэтому, коллеги, прошу больше меня не отговаривать, а перейти к вопросу по существу. Кто возьмет на себя дополнительную нагрузку? Послушаем самых авторитетных членов нашего клуба. Слово предоставляется Деду Морозу, Россия!

Дед Мороз быстренько зажевал свою часть хот-дога и поднялся с места, шелестя богатой атласной шубой.

– Нет, я – извиняйте. У меня самая большая страна! А от Камчатки до Европы слетать – это вам не Ваньку валять.

И снова с задних рядов раздался крик Черного Пита:

– Граждане волшебники! Подумайте! У вас лишь тридцать один час на сорок миллионов домов! А у каждого свои нормативы!

– Выборы! – заявил Фазер Кристмас, английский волшебник Рождества, – Выборы – путем демократического голосования!

– Америка готова протянуть руку помощи! – тут же встал во весь рост Санта.

– Да сиди уже… – потянул его Дед Мороз за кафтан и вернул к прерванному занятию – в другом кармане у Деда оказался хрустящий соленый огурчик.

– Юлеманден! Умоляю! Отдай Данию мне! – прыгал от нетерпения Пит, – Я столько веков тебе прислуживал, отмачивал розги, сортировал подарки! Я набрался опыта! И… мне обещали карьерный рост!

– Правильно! Дадим шанс тому, кто добр, заботлив и великодушен! – сказал Юлеманден.

– Это я! – радостно вскрикнул Пит.

– Кто обладает качествами святого Николая!

– Я! – хлопнул себя в грудь Пит.

– Кто умеет веселить, сочинять сказки и петь песни!

Пит тут же попытался спеть рождественскую песню, но вышло не очень.

– Кхе-кхе! – смущенно прокашлялся он, – Простудился.

– Где ж мы найдем подходящего кандидата? – возразил Юлемандену Санта, – Не брать же первого встречного с улицы!

Да, это было верно подмечено. Юлеманден взглянул на огромные ледяные часы, они занимали всю стену зала заседаний. Это – самые точные часы в мире, они показывают время сразу во всех часовых поясах. Как? Как в сказке, само собой!

– Да… Времени в обрез, – вздохнул Юлеманден, – Посмотрим, что у нас есть…

Он повернулся к тому самому стеклянному шару, что висел рядом с кафедрой для выступлений, и крутанул его…

Изображение какое-то время было похоже на летящие стрелы. Но вот постепенно стали проступать очертания городов, а потом – улиц и площадей…

Но Юлеманден все крутил озабоченно, просматривая один город за другим.

– Нет. Не то, не то…

И вот шар показал улицу Копенгагена, с толпой народа у городского театра…

Юлеманден увеличил изображение, но волшебники все равно вскочили с мест и подбежали к шару – так им хотелось самим увидеть то, что привлекло внимание Председателя Рождества.

И они увидели…

Вот у театра остановилась карета с гербами и бархатными шторками. Вот из кареты вышел франт, выправка военная, на боку шпага. Толпа перед ним расступилась, видно, важный господин. А вот показался и наш знакомец в шляпе менестреля, идет, веселенький мотивчик насвистывает, а сам руки в чужие карманы запускает. Но вдруг что-то озадачило Этьена, куда-то это так уставился?

А! Он смотрит на нищего Кукольника, который благоговейно разглядывает афишу с портретом Певицы.

Этьен, прошарив все карманы в толпе, остается ни с чем – что взять с бедноты, глазеющей на господ, идущих в театр? И снова взгляд Этьена застыл. А сейчас куда он смотрит?

А! На франта с гордой осанкой! А франт уже на пороге театра, с ним раскланивается швейцар, подставляет руки, чтобы принять шпагу… Нет, ну до чего же ловок этот Этьен! Вмиг подскочил к франту и успел перехватить на лету его шпагу, изображая слугу господина. И, смотрите-ка, входит с ним в театр!

В театре Этьен на мгновенье замирает, разглядывая богатые зеркала и колонны. А франт уж смешался с нарядной публикой, спешит в концертный зал. Этьен входит туда же. Гаснет свет, и на сцене появляется Певица.

Она прекрасна! А голос! Таких и не встретишь больше!

Этьен прислоняется к колонне, слушает. Кажется, он потрясен…

– Шустрый парень, – хлопнул себя по коленке Дед Мороз.

Сейчас лицо Этьена видно в шаре так крупно, будто волшебники столпились перед парнем, глядя на него в упор.

– Славный малый! – одобрил Санта.

Черный Пит совсем терпение потерял. Шмыгнул под шар и встал перед волшебниками, заслоняя изображение.

– Да вы с ума сошли? Он же вор и прощелыга! Вы его биографию читали? Клейма ставить негде!

– А ну, кыш! – дунули на Пита волшебники, и Пита вздернуло за штанину в воздух, будто его крючок подцепил.

Волшебники снова уставились в шар, а Пит все кричит:

– Спорим на что хотите, он сейчас опять что-нибудь стащит!

Волшебники наблюдали за Этьеном во все глаза.

А ничего не подозревающий парень, восторженно слушая Певицу, тихонько протянул руку и вытащил увесистый кошелек у вскочившего с криком «Браво!» франта с военной выправкой.

Волшебники почесали затылки: нехорошо…

– А я говорил! – торжествующе вопит Пит и тут же под взглядом Юлемандена шлепается на пол с невидимого крючка, – Знаем мы таких чародеев с ловкими руками! Его сюда на дух пускать нельзя!

Но изображение в шаре не померкло. И вот волшебники увидели, как концерт окончился. Зрители потекли из зала в гардероб. А Этьен, как ни в чем не бывало, протянул франту его шпагу. Франт направился к выходу, где ему опять низко поклонился швейцар.

Довольный своим уловом, Этьен вышел на улицу. И тут же увидел женщину с ребенком на костылях. Женщина и ребенок просили милостыню у нарядной толпы. Только вот господа проходили мимо, словно их не замечали. Этьен со вздохом сожаления вытащил из кармана украденный кошель и оставил его в руке ребенка. Ребенок заглянул внутрь – в кошельке блестели золотые монеты…

…Возглас радости и облегчения пролетел по рождественскому собранию.

– Совсем как святой Николай в юности! – сказал Юлеманден и даже, кажется, смахнул набежавшую слезу.

Волшебники стали рассаживаться по своим местам. Черный Пит тревожно оглядывал их растроганные лица.

– Это незаконно! Незаконно! Он – авантюрист! Он че-ло-век! – Пит бегал по рядам и кричал каждому в самые уши.

Но волшебники лишь отворачивались от него, как от снега в метель.

– Нужно его проверить, – громко сказал Санта, будто дело уж было решенное.

– Дать наше главное задание, – кивнул Дед Мороз.

Юлеманден хлопнул в ладоши и тут же прямо из воздуха к его ногам свалился тяжелый мешок с надписью «невыполнимое». Юлеманден запустил в мешок руку, пошарил там, переворачивая письма, вытащил одно и развернул. Это был рисунок: человечки, взявшись за руки, сидят за рождественским столом. А под рисунком – подпись неумелой детской рукой: Адель.

– Вот хотя бы это, – сказал Юлеманден, – Если парень выполнит желание девочки…

– Ага, сказочку ей рассказать, наплести с три короба – это он может! – вконец расстроился Пит.

– Если он сумеет выполнить ее желание за одну рождественскую ночь, то займет мое место. А в помощники ему назначаю тебя, Черный Пит. Снабдишь его, чем пожелает…

Пит взвился так, что снова завис в воздухе на невидимом крючке.

– Меня? За что? Не согласен! Категорически!

Да только кто его станет слушать!