Читать книгу По ту сторону вечности - Татьяна Косенко - Страница 6

Пожалуй, я начну с того, что умер. Хотя что можно понимать под смертью? Даже глядя на свои обугленные останки, съеденные костром инквизиции, я понимаю: есть кое-что пострашнее простой гибели.

Передо мной – мертвые лица. Целая городская площадь, если хотите. Ехидные маленькие глазки, зажмуренные от невесть откуда взявшегося июльского суховея, пронзали ненавистью мое искалеченное тело: палачи постарались сломать мне несколько костей, точно высушенные ветки, якобы для того, чтобы выбить из меня покаяние. Ради смеха те вырезали шрамы под моими глазами и в таком виде отправили на костер. Они называли эту пытку «маской Пьеро». Смысл ее был не столько в том, чтобы принести физическое страдание жертве, сколько в глумлении над тем, кто до последнего стоял на своем. Ведь со стороны выглядело, что я… Плакал? Молился? Черт его знает. Спасибо, что не вырезали памятный рисунок на левом плече – оскал белого волка.

И вот я, на холме. Мелкие прихвостни, еще вчера пожимавших мою руку, клали мне хворост под ноги, еле шевеля губами: «Боже, избави нас от лукавого…». Горожане негодовали: тела толстых женщин, мужчин и детей мялись в толпе, о чем-то перешептывались и в открытую возмущались; но, конечно, народа прибывало все больше и больше. Каждому интересно посмотреть на казнь еретика. Каждый мог списать свой мерзкий грешок на того, кто вот-вот погибнет, едва надрывно пропоет набат.

Я старался не смотреть на них. Я глядел на небо, запекшееся алым, жадно глотал воздух ртом, закрывал глаза, потирал связанные руки за спиной и шипел от боли, трясущее все мое тело. Какая-то донна с криком бросила в меня камень, попавший в грудь. Мальчик кинул камушек, разбивший мне губу. Тонкая темно-бордовая струйка потекла по высохшим губам, слегка окропив шею.

Нехристь. Чертово отродье – вот, кем я оказался для них, таких правильных людей. Уж простите меня, святые, не оправдал надежд!

И все же это, наконец, случилось. Оглушительный звон колоколов вынес приговор, отсчитывая последние секунды: двенадцать, одиннадцать… Первые факела не долетели до моих онемевших ступней, разгораясь ближе к краям. Второй и третий попали точно в цель. Ввысь поднимался запах горящей крови и плоти: свежий, острый и влажный.

Я кричал, бился, пытался вырваться пут. Судорога. Еще одна. Ног я уже не чувствовал, как, впрочем, половины тела. Крики бесноватых, мой вопль, ненависть, страх – все смешалось в одно целое, усиливаясь и затухая.

Вот и кончилось все. Боль утихла, а последнее, что я увидел – дым, крылатый, напоминающих стаю огромных черных воронов, уносил меня куда-то ввысь.

***

Из зеркала на меня смотрела миловидная девушка лет девятнадцати. Небольшого роста, с выточенными, будто из мрамора, чертами лица, напоминающая если не ребенка, то наверняка нескладного подростка. У меня не было рыжих кудрей и зеленых глаз – вместо этого я каждый день расчесывала каштановую копну волос и умывала водой две серые дымки, две серые льдинки. Жаль, что моему телу недостает той физической силы, которой я обладала раннее; но появилась гибкость и звериная грация, то очарование, которого мне так не хватало.

Мне был дан второй шанс. Разумеется, я почти ничего не помнила из тех событий давностью в несколько столетий. Но все знают: незнание не освобождает от ответственности. История должна быть начата заново и достойно окончиться.

В. Васнецов – «Аленушка»

…Меня звали «волчонком». В куклы я не играла, платья не шила, тряпочных младенцев не кормила – я росла непослушным ребенком, единственной в своей семье. Я любила выбираться вместе со знакомыми мальчишками в болотистую местность за дикой кислой клюквой; пропадала в лесу, собирала нежными руками зверобой и бессмертник, рвала жгучую крапиву. Звери не трогали меня. Чаще подходили, чтобы выпросить сладкий кусочек сахара, который я клала в передник, собираясь на прогулку.