Читать книгу Мелодии февраля - Татьяна Кравец - Страница 3

Сидя на заднем сиденье автомобиля, Майя приподняла голову и увидела, как водитель зажал уши руками и раскачивается, словно китайский болванчик. Потом ее взгляд переместился на лобовое стекло – сквозь снежные сугробы к ним бежит мужчина и размахивает руками. Подбежал, открыл дверь, что-то ей говорит, но она ничего не слышит, взгляд приклеился к губам мужчины: как интересно они шевелятся…

Она вспомнила ту немую картинку, как только ступила на средневековую улочку Таормины – ее любимого сицилийского городка. Февраль здесь по-весеннему теплый. Прошел дождь. Брусчатка в солнечных лучах блестела как зеркало, отражались и синее небо, и серебристые облака. Пустынно, не сезон. Редкие прохожие попадались навстречу: кто-то говорил по телефону, кто-то друг с другом. Но она не слышала ни звуков, ни разговоров. Как тогда в машине.

В Таормину Майя приехала сразу, как только уволилась с работы. Любимой работы – расследования преступлений. За два десятка лет столько разных уголовных дел прошло через ее руки. В последние годы, когда перешла в специализированное экономическое подразделение, нагрузка очень выросла: мошенничества при долевом строительстве, кредитовании, с банковскими картами, финансовые пирамиды – тысячи пострадавших и сотни томов уголовных дел. Приходилось забывать про выходные и праздники. Из-за этого и семья распалась: детей не было, а бывший муж предпочел более «домашнюю» женщину. Но Майя по этому поводу давно отпереживала – работа стала домом. И вдруг в доме исчезла радость. Она поняла, что устала, что дошла до грани, когда перестала смеяться.

– Слушай, Майка, какие анекдоты сейчас прочитала, – подошла коллега в момент кофейного перерыва. – На экзамене по философии в Одесском университете преподаватель задает студентам лишь один вопрос: «Почему?». Высокий балл получил студент Яша, который ответил: «А почему бы и нет?..». И вот еще, смешной: «Менеджер одесского банка таки уговорил грабителя взять и ипотечный кредит!..». Ты что никак не реагируешь? Настроения нет?

Майя еле выдавила улыбку, больше похожую на гримасу при зубной боли. А раньше бы расхохоталась от души. Недавно также отреагировала на любимый фильм «Ликвидация», где герои прежде смешили до слез непревзойденными диалогами: «Знаешь его? – Знаю. – А где он сейчас? – А я знаю?».

Но и тогда она не сразу решилась на увольнение. Понадобился еще один предвестник, чтобы утвердиться – пришла пора уходить. Автомобильная авария. Майя с коллегой ездили на окраину города по уголовному делу о незаконном обороте алкоголя – осматривали обнаруженные помещения для производства суррогата. Бутлегеры действовали с размахом: имелась автоматизированная линия по розливу, канистры с сырьем, море стеклотары с пробками, этикетками. Потому задержались до темноты и вызвали такси. Только отъехали, завернули на второстепенную улочку, как вдруг мощный удар! И темнота. И тишина.

В Таормине в феврале тоже тишина. Но другая. Ни капли тревожности или суеты. Тишина чистая, прозрачная, обволакивающая. В этой обстановке себя ощущаешь иначе. Кто сказал? Кажется, Гете: «В поездках ты перерождаешься – все старое, ставшее тесным, оставляешь, как детские башмачки». Она почувствовала тогда, что ей надо на Сицилию. Была уже четыре раза и не уставала восхищаться тем, как соединились здесь разные культуры – греков, римлян, галлов, норманнов, арабов. Сочетание величия и хрупкости, основательности и изящества. Для нее этот город стал особенно душевным.

После удара Майя очнулась от холода – стекло задней двери оказалось разбито, с головы слетела шапка, упала сумка, лежавшая на коленях. Машинально пошарила внизу – попались и шапка, и сумка. Подняла глаза, увидела, что к машине кто-то бежит. Через несколько минут тишина стала уходить. Сначала услышала прибежавшего мужчину: «Вам скорую вызвать?». Потом различила голос водителя: «У вас все лицо в крови…». Глянула на свои руки – тоже кровь. Пока разглядывала, коллега, сидевший рядом с водителем, вышел из машины и стал ходить туда-сюда, туда-сюда. В шоке. Наконец, Майя пришла в себя и закричала: «Скорее снега, кровь остановить!».

«Скорую» вызывать не стали. Голова Майи была цела – шапка спасла от сильного удара о дверцу, а кровь на лице – порезы от разбившегося стекла. Удар пришелся на уровне заднего сиденья, потому Майю с силой отбросило на противоположную сторону. Вызвали новое такси, коллега проводил домой, соседка обработала перекисью раны и дала успокоительное. Майя уснула.

А утром начался кошмар. Взглянула на себя в зеркало: левая сторон лица опухшая и в порезах, буквально в миллиметре от глаза… И затрясло! Кожей ощутила, что была на волосок… Мгновенно вернулись вчерашние видения: машину от удара развернуло на дороге, вынесло на встречную полосу – чудо, что там никого не оказалось, и отбросило к краю дороги, за которым глубокий кювет и столб. Стало безумно страшно, пронеслось: столько еще дел не успела сделать! На работе не закончила статью для российского следственного сборника: об уголовном деле, практики расследования которого еще не было в России. Дома не дописала второй детектив – хобби, которым отвлекалась от реальных уголовных дел. А еще мама-инвалид, у сестры операция, племянница на личном перепутье. Нет, никак нельзя было там, на дороге, остаться!

И, уволившись, Майя полетела в Таормину. Приходить в себя. В зимний сезон многие отели здесь оказались закрыты. Но эта «закрытая» пора обеспечила особый комфорт. В ресторане ее отеля на завтраке были заняты один-два столика, а потом она три дня жила одна и завтрак приносили в номер. В немногочисленных работающих ресторанах предлагался любой столик на выбор. В высокий сезон горожане приходят ужинать около девяти часов вечера – после туристов. А сейчас все ужинали в одно время и Майя почувствовала себя почти местной.

С первого момента, как вышла на балкон номера, не сдержала эмоций: «Красивейший вид! И пальмы, и море!». И в последующее каждое утро беспричинный восторг: ах, дождь – «какая мелодия», крыши – «умытые терракотовые черепицы», серпантин – «дорога в никуда», аромат – «море, ветер, апельсины».

В феврале в Таормине дышалось потрясающе легко и свободно. Не сравнить с туристическим сезоном, когда с утра до полуночи толпы людей на улице Корсо Умберто, все площади заняты, лестницы превращаются в кафе и повсюду звучит музыка. Сейчас вдруг высветилась другая красота города: не кусочками – уголок, ступенька, фонарик, а объемная – во всей широте, высоте, колоритности.

Неожиданные повороты в переулочки открыли Майе прежде незамеченные руины театра-бассейна Наумахии, где гладиаторы проводили морские бои, городскую библиотеку в церкви Святого Августина – и подумать не могла, что там хранятся труды Аристотеля, Макиавелли, Савонаролы, «скульптурный» парк, где три года назад установили памятник Анне Ахматовой – бальзам на русскую душу!

В другой раз, случайно зайдя в керамическую мастерскую, увидела рождение чуда: на ее глазах маэстро расписывал вазу. На стенах красовались удивительные керамические картины. Майя замерла перед одной. Какая глубина, хотя вроде ничего особенного: на белом фоне силуэт мужчины, играющего на скрипке, вдали отражение его тени, по сторонам очертания желто-красных предметов, напоминающих скамейки. Что за место? Время? Нечетко, неясно. Но возникло ощущение чистоты, гармонии, музыки.

И побережье Таормины радовало душу. Море на глазах переливалось из голубого в серое, синее, лазурное… На теплых камушках пляжа вблизи острова-дома Isola Вella (Красивый остров) отдыхало немало людей. Одни читали книги или гаджеты, вторые разглядывали причудливые камешки, третьи любовались природой. Майя прилегла на прибрежную гальку: для спины – стоунтерапия, для легких – морской воздух, для души – воспоминания. Конечно, романтичные.

На этом пляже в свой первый приезд на Сицилию она познакомилась с симпатичным местным жителем. Светлые волосы, вытянутое скуластое лицо, синие глаза. Майя, зная немного язык, стала с ним общаться. Позагорали, разошлись. А вечером он приехал к ней в отель: вместе отдыхали в пиано-баре, пили вино, слушали музыку. И вдруг среди томного созерцания услышала от него: «Facciamo l’amore». Не сразу поняла, проговорила про себя – «фачьямо аморе». Так это же «займемся любовью»! Какой темперамент, только встретились и сразу «фачьямо аморе». С улыбкой отказалась, и назавтра уже покинула гостеприимный остров – отпуск закончился.

Вслед за сицилийской романтикой мысли повернулись к российской. Надо же было Майе перед увольнением увлечься коллегой. Столько лет работали вместе, не замечала, и вдруг обратила внимание. С ним было интересно и радостно общаться, он не раз бывал у нее в гостях. Однако порой доставлял и немало горьких минут. Такие слова говорил, столько обещал и не делал.

– Знаешь, он не плохой, он просто такой и никогда не изменится, – заметила ее подруга, – он всегда будет обещать. А ты всегда будешь расстраиваться, переживать, думать. Он ворует твое время, твое драгоценное время. Не стоит, забудь!

И Майя с удивлением обнаружила, что воспоминание о романе с коллегой совсем не взволновало ее. Не иначе целебный морской воздух отвлек от ненужной привязанности! Да, время – ценно. А сколько же времени у нее осталось здесь? Три дня? Как быстро все пролетело!

Почти перед отъездом Майя решила съездить на экскурсию в Катанию и попала на роскошную репетицию праздника Святой Агаты. Узнала, что жители молятся святой как защитнице от пожаров, наводнений, а главное – от извержений вулкана Этна. И вулкан уже много лет спокоен, лишь изредка «дышит» черным песком, устраивая нелетные периоды в международном аэропорту этого города.

Агата-защитница невольно вернула Майю к той аварии – она подумала, что и ей тоже надо молиться своей защитнице. Замелькали картинки – удар, темнота, шапка, кровь, стекло, снег… Она сжалась, зажмурилась, вновь ощутила внутри липкое чувство страха. Тряхнула головой, открыла глаза, выдохнула: все в прошлом, все будет хорошо. Впрочем, почему будет? Оглянулась – уже хорошо: пусть дождь, но тепло, красиво.

Тепло… Собираясь в поездку, Майя выяснила, что в Таормине ожидается до плюс семнадцати градусов, потому взяла с собой легкое пальто, болоньевую безрукавку, свитерок и пять блузок. Но всего-то один день и ходила в блузке! Блаженствовала под солнечными лучами в греко-римском театре III века до нашей эры – с видом на море и вулкан Этна. А последующие дни пришлось наряжаться в свитерок: было прохладно из-за ветра и частого дождя. Понятно, что скоро теплую одежду она невзлюбила. Пожаловалась по телефону подруге, и та «утешила»:

– Попробуй свитер «обновлять» сверху блузками, так носят. Или отрежь у него рукава, будет жилетка на блузку, тоже оригинально.

На веселый совет Майя и нашлась лишь, что ответить английским анекдотом:

– Дорогой сэр, поскольку моя секретарша дама, я не могу продиктовать ей то, что о вас думаю. Более того, поскольку я джентльмен, я не имею права даже думать о вас так. Но так как вы ни то, ни другое, я надеюсь, вы поймете меня правильно!

Отправив это послание, она пришла в хорошее расположение духа и пошла гулять в том же самом одеянии. Неожиданно обратила внимание на витрины магазинов, мимо которых раньше проходила не глядя. Увидела повсюду скидки – семьдесят процентов. Зашла, примерила и купила новый свитер Trussardi!

«Надо же, ирония случилась, и подарок появился», – вдруг поймала себя на мысли Майя. Значит, февральское дыхание любимой Таормины отогрело, успокоило, вдохновило. И она по-новому ощутила свет, цвет, вкусы, запахи. И яркие звуки: шума морского прибоя, шелеста апельсиновых деревьев, шепота пальм.

Перед глазами вдруг встала керамическая картина, которая несколько дней назад заставила замереть. Она поняла: белый фон вокруг скрипача – это словно короткая пустота вблизи, которую все-таки затмевают сочные краски и звуки. Поспешила в мастерскую и купила ее! В душе зазвучала мелодия.

Через две недели после возвращения из Таормины Майя приобрела билет на итальянскую оперу на осенний сезон. В венецианский театр «Ла Фениче». По-русски – «Феникс».