Читать книгу Путь пешки. 5. Купол - Татьяна Лемеш - Страница 12

Чуть позже Алан сцеживал в небольшую бутылочку молоко для малыша и тут мы услышали возмущенный голос сверху:

– Ты что это делаешь?!

Ефим подошел бесшумно, как привык у себя в лесу. Алан вздрогнул и даже разлил часть молока. Он выразительно посмотрел на меня, и я вдруг физически ощутила – насколько он взвинчен и как уже близок к нервному срыву.

– Сцеживаю молоко.

– А зачем?

Мы с Аланом одновременно ответили. Я сказала:

– Я хочу сохранить лактацию для Лешки.

А Алан в это же время сказал:

– Для новорожденного в инкубаторе.

Ефим подозрительно прищурился:

– Что-то у вас неувязочка получается, а?

Я подумала – можно было бы, конечно, настаивать на нашей версии – мол, одно другому не мешает… Но не хотелось обижать его враньем. И я осторожно сказала Алану:

– Мне кажется – мы можем довериться Ефиму.

– Ты так считаешь? Ты осознаешь, что от этого зависят две, нет – даже три жизни?

Я внимательно посмотрела на Ефима – а он с азартом ждал, до чего же мы договоримся… Я вспомнила, сколько мы пережили вместе, как они с Милой спасали меня от Сашки…

– Да, я готова доверить ему свою жизнь.

Алан удивленно поднял брови:

– Ну, как скажешь. Надеюсь, мы не совершаем ошибки…

Он поманил Ефима за собой и они вошли в коморку. Через несколько минут они вернулись – Ефим был просто ошарашен.

– Ну вы даете… Рисковый ты парень, однако… Для тебя же такой обман – однозначно смерть, как я понял…

Алан криво улыбнулся:

– Мне особо терять нечего. Тане на данный момент – тоже. Да и пло… ребенку – лучше меньше, да лучше… Тем более в таком несознательном возрасте.

– Я понял… Слушай, Алан, это, конечно, не мое дело, но все же… Меня тут сегодня один из этих индюков просветил – кто мы и кто вы, да еще и в таких выражениях… А я вот подумал – ты же такой врач… Ты что, не можешь себе обратно… – Ефим не мог подобрать слов.

– Вшить семенники?

Я тоже вникла в разговор:

– А действительно, даже в мое время это не было проблемой, я как-то читала об отце, который пожертвовал этим делом для сына и у того все нормально прижилось… А уж при вашей развитой медицине – неужели есть какие-то трудности?

Алан с улыбкой переводил взгляд с меня на Ефима:

– Вы так обо мне переживаете… Нет, Тань, это не проблема. Сама по себе операция труда не представляет, я бы вполне с ней справился… Есть только два препятствия, во-первых – мне никто не разрешит это сделать, а во-вторых – где же я возьму материал? Есть и третье препятствие, вернее, было – я этого и не хотел, я смирился…

Ефим с улыбкой переспросил:

– Было? То есть сейчас уже нет?

Алан тепло нам улыбнулся:

– Нет, сейчас осталось только два препятствия… Благодаря вам.

Мне было как-то неловко продолжать эту тему и я переключилась на Ефима:

– А как твои успехи, лучший производитель?

Тот покраснел:

– Да ладно тебе. Вот еще два персика… Купался сегодня в бассейне, а там сидят эти придурки. Ох, Тань, слышала бы ты их разговоры… До того тупые, прям слов нет… Все только о своих процентах да о лучах на причинном месте. Так вот, хотел я и девочку свою несчастную туда пригласить, а то она стоит рядом со мной, как неприкаянная… Так они там такой гвалт подняли, как будто я в тот бассейн гадить собрался. Ну и я тогда вылез, с ними и купаться-то расхотелось… Разбежался да прыгнул кучно, хоть морды их самодовольные позабрызгивал – и то радость… Какие там успехи… Сказал ей, чтобы не брилась больше – так она так удивилась… Но вроде бы и обрадовалась. У нее не поймешь – ни улыбки не дождешься, ни недовольства… Погладил ее пару раз, ну просто, жалко мне ее… А вообще, мне там не до того, я все думаю – как нам убежать до того, как тебя заберут.

– Так у вас там и бассейн есть?

– Да, большой и вода проточная, очень приятно…

Я с удивлением посмотрела на Алана:

– А как же десять литров в сутки?

Алан криво усмехнулся и хотел, судя по всему, ответить что-то ядовитое, но тут Ефим шикнул:

– Тихо! Сюда кто-то идет.

Он встал и отошел от моего стола, все также придерживая хламиду, Алан тоже отошел и состроил непроницаемое лицо.

В манипуляционную зашел вчерашний лысый дядька и с поклоном обратился:

– Первородный… Вам всем сейчас приказано собраться у ваших ворот на показательную экзекуцию. Двенадцать восемьдесят четыре, тебе указано явиться туда же, взяв с собой все необходимое для стерилизации.

Алан удивился:

– Для взрослого объекта?

Лысый после секундного замешательства ответил:

– Да. И поторопись – Величайший ожидает.

Алан пробежался к своему столу, собирая какие-то инструменты, потом, немного подумав, захватил еще небольшой металлический чемоданчик. И они все вместе вышли.

Я долго лежала одна в манипуляционной. Пару раз заглядывали какие-то лысые люди, но увидев, что Алана нет – разворачивались и уходили. Сквозь общий гул шагов и голосов я услышала, как кто-то кричит от боли… Наконец Алан вернулся, но какой-то растерянный. Мне было очень любопытно – что же у них там случилось?

– Алан, а что там у вас произошло?

– Я стерилизовал Гедеона.

– Вот того самого, который бил девушку? А как же? Он же, вроде бы ценный экземпляр?

– Так пожелал Величайший. Причем он решил все это сделать не здесь у меня тайно, а устроил демонстративное наказание – первородных выстроили в рядочек, он торжественно объявил им, за что вот такое с Гедеоном делают, а потом они наблюдали за экзекуцией. Которую я проводил без наркоза – тоже по прямому приказу величайшего…

– Ужас… Жестко-то как… Он хоть жив-то остался?

– Да. После небольшого отпуска он приступит к работе в птичнике уже как мутант. Еще и клеймо ему ставить мне придется…

– Представляю, каково ему…

– Да, ему не позавидуешь… Даже моя участь легче – я так жил всю жизнь и привык, а вот ему, перед которым с рождения все преклонялись, как перед первородным… Ему будет вдвойне тяжелее… Но, справедливости ради, нужно сказать – он это заслужил. Это же не первые его проделки, подобные инциденты были и ранее, только не с летальным исходом… Да и остальные теперь осторожнее с женщинами будут…

Я была удивлена – Алан произносил все это без тени злорадства, которое я, будучи на его месте, наверняка бы испытывала.

– Насчет ребенка никто ничего не заподозрил?

– Нет. Хорошо, что у меня есть видеофиксация ее смерти и я известил об этом Величайшего, не уточняя, что там только ее смерть, а не ребенка…

– По-моему, его телохранители тебе не поверили…

– Ты думаешь? Возможно… Синие – загадочные существа… Но, судя по тому, что я до сих пор жив – или не поняли масштабов моего обмана или отнесли ложь на счёт чего-то другого.

– Ты так спокойно говоришь об этом?!

– Танечка, я живу так всю жизнь. Уберут ли меня сейчас или весной – это не так уж важно…

– Н-да… А кто вообще этот ваш Величайший?

– Это тот самый селекционер, который подбирает пары для скрещивания, тщательно изучая медицинские файлы первородных и подбирая им сам… женщину, анализирует промахи с неудачными плодами, составляет дальнейший план действий… И один из членов комиссии, оценивающих новорожденных.

– Поняла. А все-таки, насчет девушки… Они что, не видели, что она разрезана?

– Да кто там смотрел?! Ее уже кремировали…

Я обескураженно замолчала. В этом жестоком мире быть живой, хоть и лежать все время, но не возле Ставра – уже счастье… И я все больше начинала это понимать…

Когда наступила ночь, мы уже привычно пошли в коморку Алана. Он быстро поел и сам пошел в душ. Мыслями он был где-то далеко – наверное, устал… Когда он вышел из душа, то заявил мне непривычно строгим тоном:

– Таня, сегодня ночью я ненадолго отлучусь, так ты не вздумай сама отсюда выходить, поняла?

– Поняла. А ты тогда без возражений съешь этот персик.

Он рассмеялся:

– Ну вот и договорились. Спасибо.

Потом он отправил меня в душ, а сам занялся ребенком – он так рассчитывал седативное, чтобы малыш к ночи мог проснуться. Так что теперь он разминал и протирал этого бедного проспавшего целый день ребенка. После душа я улеглась на кровать, а его приложила к груди, да так и заснула.