Читать книгу Путь пешки. 6. Стрекоза - Татьяна Лемеш - Страница 4

Утром Сашка ушел, а я в растерянности не знала, чем и заняться. Благодаря Заре с ее пищевыми гостинцами – ведь Алан по-прежнему принимал больных и они приносили еду, и благодаря Сашке, который насобирал и нарубил дров, забив ими треть пространства домика, делать мне было абсолютно нечего. Я решила наносить еще воды, про запас. Колодец был довольно далеко и большое деревянное ведро нести тяжеловато. Вдруг кто-то бесшумно подошел ко мне сбоку и перехватил ручку ведра. Я подняла глаза – на меня, радостно улыбаясь, смотрел Апрель.

В Сашкином пушистом плаще, с отрастающими каштановыми волосами и щетиной он выглядел более привычно, чем волшебное лысое и гладкое существо в синей тунике. Я ответила на улыбку:

– Привет, Апрель!

– Привет, Таня! Давай я помогу тебе донести это ведро?

– Давай. А ты тут какими судьбами? Тебе Сашка нужен?

– Сашка? Это Александр? Ну, вообще-то нужен, но не сейчас. – он рассмеялся, открыв идеально ровные белые зубы под начинающими расти усами. – Я просто гуляю, осматриваюсь – как живут люди вне купола. Вот пришел посмотреть, как вы живете.

– Да? Ну проходи – гостем будешь!

Мы зашли к нам в домик. Он поставил ведро и подошел к печке:

– И у вас такая же? У меня там тоже печка есть – на ней тепло, но твердо и сверху капает. А на сене мягко, но значительно холоднее.

Я рассмеялась:

– А если сено да на печку? Ну а брешь закрыть чем-нибудь?

– Закрывать как-то и некогда, я ведь здесь ненадолго. А на сене мне больше нравится, потому что с него луна и звезды видны.

– Да ты романтик!

Я опять рассмеялась – он был мне симпатичен, этот чересчур красивый молодой мужчина с такой ужасной судьбой. Я уже сняла плащ и ходила по домику в летнем сарафане, вспоминая – куда же я рассовала наши запасы и чем бы его угостить. А он до сих пор сидел одетым и с интересом за мной наблюдал. Подойдя к нему, я подставила руки:

– Раздевайся, жарко же!

Он с недоумением на меня посмотрел, потом с улыбкой встал и бережно сняв плащ, сложил его мне на руки. Под ним была та же синяя туника и голые от середины бедра ноги. Я с сочувствием спросила:

– Ноги-то мерзнут на улице, да?

– Немного. Но не переживай, я закаленный.

Я поставила на стол всю нашу снедь – лепешки, мясо, овощи. Апрель с удивлением рассматривал их, а заодно и меня. Я с улыбкой пригласила:

– Да ты угощайся! Тебе вообще, как пленнику, какой-то паек выдают?

Он рассмеялся:

– Спасибо. Ты знаешь, как получилось – пока я сидел взаперти, то приносили. А вот как вчера Алан всем объявил, что я больше не пленник – так никто и не приносит.

– Так ты что, со вчерашнего дня ничего и не ел?

Он улыбнулся:

– Ну да. С позавчерашнего вечера. А ходить и просить у окружающих как-то не хочется. Почему ты так заботишься обо мне?

Я немного опешила от его неожиданного вопроса.

– Почему? Ну, наверное, мне тебя жаль – ведь эти уроды тебе всю жизнь испортили. И потому, что ты очень красивый и на тебя смотреть приятно. Да и вообще, у меня в кои-то веки все относительно спокойно и мне хочется в меру своих сил помогать окружающим. Да и… – я замялась, но все же сказала – Ты уж не обижайся, но Сашка рассказал мне о вашей …встрече. Просто он пришел такой мокрый, замерзший и с испуганными глазами – вот я его и разговорила. И ты стал мне намного ближе.

Апрель мягко улыбнулся:

– Я не обижаюсь. Я и не просил его держать это в тайне. А почему он пришел мокрый и замерзший?

– Так он же потом решил искупаться в реке – я начала тщательно подбирать слова – и потому, что хотел прийти в себя, и потому, что не хотел ко мне прикасаться после связи …с мужчиной. Ты не обижайся, его просто клинит на этом. В нашем мире есть приверженцы такой …любви, а есть ярые противники. Так вот Сашка – из вторых.

Апрель схватился за голову:

– В реку?! В холодную реку, да еще и ранним утром? О-о-о… Как же вы любите придумывать проблемы там, где их нет! Я же разогрел и напитал его, я даже согрел ему сердце, а он в таком состоянии в холодную воду! Ведь он замкнул все каналы! Скажи ему, что в следующий раз, если ему так захочется отмыться – это можно сделать здесь и теплой водой. Ну а вообще, как ему, судя по рассказу – понравилось?

Я потупилась и почувствовала, как румянец заливает мои щеки:

– Да. Он просто в восторге и от тебя, и от твоей нежности, и от твоих …способностей. Только ему мешают радоваться его понятия о том, как это постыдно и ужасно.

Апрель искренне улыбнулся и зачем-то подсел ко мне на лавочку, очень близко.

– Ты такая …необычная, у нас в куполе женщины совсем другие. Они так не смущаются и так не разговаривают. Они вообще почти не разговаривают и взгляд у них замерший. – он двумя пальцами взял меня за подбородок и с интересом вгляделся в глаза. – А ведь мы с тобой уже раньше встречались, не помнишь? Только я тогда тебя не увидел – ты лежала на столе, как обычная …самка, только с небольшими отклонениями. Я и предположить не мог, что здесь, за куполом, женщины совсем другие!

Я напрягла память:

– А, так это ты тогда приходил вместе с тем страшилой в балахоне, который мне пальцами в рот залезал, да? А я тебя и не узнала, мне тогда не до разглядываний было. Запомнила только, что лысый, красивый и в синей тунике. Интересно, а вы все там такие красавчики?

Он тихо рассмеялся, легонько поглаживая мой подбородок:

– Может быть… А вообще, красота человека – она не в правильности черт или соответствии нормам и канонам, она в свете, идущем изнутри. И самое некрасивое лицо покажется прекрасным, если оно улыбается тебе с любовью. Ведь в такие мгновения ты смотришь в лицо самой любви, а прекраснее ее ничего нет. Понимаешь, о чем я?

– Примерно понимаю. У нас это называют обаянием. Только, наверное, чуть меньшая степень. А насчет улыбающегося лица – согласна. А с женщинами ты никогда …не был?

– Нет. Нас учили, что это нечто грязное и постыдное, чем мужчинам просто приходится заниматься ради выживания вида. Но я даже сейчас вижу, что это неправда.

Его рука уже была на моей шее и легонько поглаживала кожу, самыми кончиками пальцев. Я начала ощутимо заводиться, мое дыхание участилось, а щеки, по ощущениям, уже вовсю горели. Апрель смотрел на все это с мягкой улыбкой и продолжал:

– Так что с женщинами я не был. Но теперь не прочь и попробовать. С такой, как ты. – его рука начала расстегивать пуговицы на сарафане. Я шумно глотнула:

– Апрель, пожалуйста, не надо. Я бы, может, и не против – но Сашка жутко обидится, причем на нас обоих.

Он взмахнул ресницами и убрал руку:

– Наверное, ты права. Извини, я ведь не знаю ваших порядков. То есть ты – только его женщина, да? Как у первородных?

Я улыбнулась:

– Не совсем. У них женщина с мужчиной, потому что ее для него выделили. А я – потому что люблю его. Ты ведь знаешь, что это такое, правда?

– Правда. И я тебя отлично понимаю. Потому что я тоже …его люблю.

Я рассмеялась:

– Ты есть-то будешь?

Он улыбнулся и пересел на другую лавку, напротив меня. Потом поел, игнорируя мясо. Я все-таки не удержалась и спросила:

– Апрель, а вот когда Сашка тряс тебя за плечи, я видела какие-то волны как из пылинок в солнечном луче. Что это было?

Он удивился:

– Ты это видишь? Вот это да! Не ожидал, что женщины на это способны! Это и есть жизненная энергия и любовь. Хочешь, покажу?

– Хочу.

Он с улыбкой взял мою руку и переплел наши пальцы. Потом посмотрел мне в глаза и еле заметно напрягся. По руке до самого плеча прокатилась волна истомы и я опять увидела желтый свет между нашими ладонями. Нежность и любовь наполнили меня, а на глазах выступили слезы. Апрель убрал руку и мягко сказал:

– Достаточно. А то потом будет тяжело остановиться. Нам обоим.

Вдруг скрипнула дверь и пришел единственный человек, врывающийся без стука, как к себе домой. Я вздрогнула от неожиданности. Сашка удивленно протянул:

– Апрель? А что это вы тут …делаете?

Я встала и крепко его обняла, меня до сих пор переполняли чувства после фокусов Апреля.

– Все хорошо, любимый. Апрель просто зашел в гости.

Сашка удивленно поднял брови:

– Да? Я смотрю – вы уже нашли общий язык?

Я рассмеялась, в глубине души радуясь, что он не зашел чуть раньше, когда синий сидел рядом и гладил меня.

– Да, именно так.

Апрель поднялся, аккуратно снял с печки свой плащ и тепло улыбнулся Сашке:

– Все хорошо, Александр. Я уже ухожу. Спасибо за все, …Таня!

Он чуть-чуть склонил голову в знак благодарности и вышел из домика. Сашка удивленно протянул:

– Мне показалось – или ты ему тоже …нравишься?

Я рассмеялась:

– Да, он не против женщин – сказал, что хотел бы попробовать с такой, как я.

– Хм… Ну хорошо, главное – чтобы не с тобой.

***

На следующее утро нас разбудил суматошный стук в дверь. Чуть не свалившись с печки, Сашка пошел открывать. Я услышала голос Олега:

– Ну вы и спите! Турка с Ефимом вернулись, троих синих привели! Беги, ты же у нас ими занимаешься! – Олег ехидно хихикнул и убежал.

Сашка, ворча и ругаясь, начал одеваться. Я к нему присоединилась и мы вместе вышли из дома.

У ворот я увидела странную картину – Алан заглядывал Турке в рот и что-то у него спрашивал, а тот отвечал лишь сериями жестов. Алан растерянно оглянулся вокруг. Сашка с улыбкой ему посоветовал:

– Олега позови, он поможет. Привет, Турка! Что тут у вас?

Турка мотнул головой – заросший Ефим с травинками в бороде улыбался нам, держа, как на поводке, привязанных друг к другу синих. Мелко подрагивая от холода, они гордо стояли, сжав челюсти и презрительно оглядывая окружающих. Я сразу вспомнила Апреля в первый день в деревне – как он был тогда зол и жесток, как злорадно сообщил правду о рационе мутантов… Эти были настроены так же. А вот и Апрель – взволнованно приближается к своим собратьям. Сейчас он разительно от них отличался – с волосами, в меховом плаще, с умиротворенным выражением лица, расслабленный и спокойный. Увидев его, Ефим напрягся:

– А ты что тут делаешь?! А почему не связанный и не взаперти?

Апрель растерялся, а Сашка подошел к ним:

– Ефим, Апрель теперь наш союзник, он очень помогает нам при подготовке к штурму. Так что он может свободно перемещаться по деревне.

Ефим удивленно поднял брови:

– Вот как? Да у вас тут, как я посмотрю – много чего произошло?

Сашка улыбнулся:

– Да, Ефим, много чего… Кстати, поздравляю!

– С чем?

Сашка расхохотался:

– С отцовством, первый производитель! План-то ты выполнил!

Ефим побледнел и затравленно огляделся:

– И что теперь?! Я с ней теперь жить, что ли, должен?

Сашка ухмыльнулся:

– Да нет – жить не должен, тебе повезло. Ее Брут, как оказалось, безумно любит. А вот гостинцев или там зимних одежек я бы на твоем месте занес.

Ефим явно озадачился. Я восхитилась – как Сашка лихо перевел разговор со скользкой для себя темы! А он тем временем продолжал:

– А как ваш глобальный квест? Скольких первородных спасли?

Ефим расслабился:

– Четырех мужчин, шесть женщин и пятерых подростков. Из детей, как я понял – это все. Вот эти все синие были посланы вернуть их или убить. Лаэн с первородными обосновался здесь недалеко, ближе к реке, учит их шалаши строить да костры разводить. Сюда идти не захотел, передавал только привет тебе и Тане. Говорит, скоро в гости вас пригласит.

– Хорошо. У нас тоже много новостей. Главная из них – мы теперь многое знаем о синих и Величайших.

– Вот как? Таки раскололся? И какой ценой?

Сашка холодно произнес:

– А вот это, Ефим, ты уж извини, но совсем тебя не касается!

– Да? Ну ладно…

Апрель все это время стоял рядом и следил за их разговором. Сашка пошел к синим и мотнул головой – мол, пошли со мной. Алан вел какие-то загадочные беседы с Туркой, используя Олега в качестве переводчика.

Мы подошли к синим – Сашка, Апрель и я. Они во все глаза смотрели на Апреля – кто с удивлением, а кто и с презрением. Он открыто им улыбнулся:

– Приветствую вас, Март, Июнь и Август, приветствую вас в этом прекрасном настоящем мире!

Синие опешили от этих слов. Средний, рослый надменный красавец, презрительно прищурился и с вызовом спросил:

– Ты ли это, Апрель?! В дикаря превращаешься? Шерсть отращиваешь? С врагами Величайших спутался? Мерзкий гадкий предатель, да как ты мог предать нас и все наше Убежище?!

Апрель печально вздохнул и мягко ответил:

– Прошу тебя, Июнь, не спеши с выводами! Поверь мне – три недели назад я рассуждал точно так же, как и ты! Дай мне возможность показать и рассказать тебе правду! Поверь мне – ты же видишь, что я не лгу!

Апрель так горячо обратился к своему собрату, что мне стало его жаль. Тот замолчал, но в его глазах появилось сомнение. Сашка спросил:

– Алан, а этих куда?

Алан, с интересом щупающий язык Турки, рассеянно откликнулся:

– А? Что? Я не знаю, спроси у Брута, пусть пока их куда-то определит.

Вскоре подошел Брут. Сашка с важным видом начал:

– Есть ли еще какой-нибудь домик для этих пленников?

Брут заколебался:

– Ну… я думал заселить их к Апрелю и поставить охрану.

Апрель переглянулся с Сашкой. Тот задумчиво произнес:

– А больше некуда? Ты же знаешь, что Апрель нам нужен для… конфиденциальных разговоров.

Я криво усмехнулась – прозвучало это как-то нехорошо. Апрель тоже сник.

– Я понимаю. А куда еще? Не выселять же женщин из домов?

Сашка нахмурился:

– Понял. Ну ладно, пока пусть будет так.

Апрель с горечью посмотрел на Сашку и я почему-то четко поняла, что мы совершаем большую ошибку…

***

День прошел оживленно – местные планировали грандиозную охоту, чтобы запастись вяленой дичью перед зимой. А перед этой охотой они традиционно устраивали различные состязания и испытания для молодых парней. Я заметила, что мужчин в деревне маловато и спросила об этом у Зары. Она печально ответила:

– Ну конечно, ведь мужчины охраняют наш берег. Ценой своих жизней, оружие-то в пузыре более разрушительное, чем наше! Тем более пузырь для наших стрел неприступен, а винтовками мы только сейчас, благодаря вам, толком научились пользоваться. Надеюсь, с вашей помощью что-то изменится – я верю, что вы посланы к нам не случайно.

– А можно, мы тоже поучаствуем в состязаниях? Олег, Турка и Женя – очень меткие стрелки, а Сашка и опять же Женя и из огнестрельного оружия посоревноваться могут!

Зара улыбнулась:

– Да, конечно!

Вечером я известила об этом Сашку, он обрадовался, но все равно оставался чем-то озабоченным. Я спросила:

– Саш, что-то случилось?

– Да вот, с… Апрелем как-то нехорошо получилось…

– Да, мне тоже так показалось. Ты так явно сказал, да еще и при синих, что он нужен только для конфиденциальных разговоров…

– И это тоже…

– А что еще?

– Ну а ты прикинь, каково ему сейчас – в одном доме с ним его собратья, причем он свободен и не под стражей, а они связанные и под стражей. Наверняка ведь будут просить помочь им сбежать, или хотя бы развязать…

– А он и отказать не сможет. Да, а потом и избить могут, а то и еще похуже…

– Вот и я о том же… Пойду я, наверное, прогуляюсь перед сном. Скоро буду.

Я осталась в домике одна. Настроение было отвратительным и я почему-то все думала об Апреле – как ему чувствовать себя предателем и смотреть им в глаза? Сон совсем не шел и я решила прогуляться, а лучше – найти Сашку. Я потеплее оделась – унты и плащ, накинула капюшон и вышла на улицу.

Снаружи оказалось темно и студено, приближалась зима. Причем довольно холодная, видно – из-за передвижений полюса и климат изменился. В деревне стояла мертвая тишина, в такую погоду все попрятались по домикам и не вылезали оттуда. Я задумалась – а куда бы мог пойти Сашка? Костров не было видно – значит, там пусто. Может быть, он пошел к Апрелю объясниться? Я знала, где находится этот полуразрушенный домик и пошла к нему. Вот и он – с прохудившейся крышей в окружении лысых корявых деревьев.

Вдруг вдалеке, за углом дома мелькнул Сашкин плащ с капюшоном. Я тихонько окликнула его: «Саш!» и прибавила шаг. Сашка удалялся очень плавно и бесшумно, не цепляясь за сучья деревьев и даже не хрустя веточками на земле. Интересно, когда это он так научился? Я наконец догнала его и тихо сказала:

– Да подожди ты, куда ты так бежишь?

Мы как раз вышли на полянку и в тусклом лунном свете я вдруг увидела, что из-под плаща торчат голые ноги и странного вида сандалии. Невнятная догадка мелькнула в голове, но было поздно – он обернулся и я поняла, что это совсем не Сашка и даже не Апрель, а чужой синий из прибывших сегодня. Я стояла в ужасе, не зная, что и делать – бежать или кричать? Он не стал ждать, когда я определюсь, а просто треснул меня ребром ладони по шее. В глазах потемнело и я провалилась в никуда…