Читать книгу Хроники тонкого мира. Дар Богородицы. Странник - Татьяна Михайловна Новокрещёнова - Страница 6

29—30 марта 2015 года,

воскресенье – понедельник

Когда я приехала во второй раз, Геннадий признался, что думал обо мне. Мне это было и странно, и приятно одновременно. Дело в том, что он – реально крутой экстрасенс, и люди его побаиваются. В деревне о нем идёт молва, что он колдун. К нему приезжают лечиться высокопоставленные чиновники – и те робеют перед ним. Не без гордости маг сообщил мне, что когда к нему приехал небезызвестный В. В. Ж., он послал последнего по матушке. Долго общаться с ним почти никто не может: человека попросту начинает вырубать – Геннадий подавляет любого своей мощнейшей энергетикой. Видимо, я стала чуть ли не единственной, кто его не боялся и чувствовал себя с ним на равных.

Он заговорил со мной, как с давней знакомой. Рассказал, что в тонком мире его зовут Странником, и что он побывал в таких местах, куда, кроме него, добирался только Одиссей (я подумала тогда, что у человека «не все дома»: Одиссей – это ж выдумка!), и не без гордости отметил, что даже… мягко говоря, украл (censored!5) там очень редкую и ценную книгу, из-за которой на него объявили охоту по всему тонкоматериальному миру.

Мне стало известно, что у Геннадия был переломный момент, когда ему явился Христос и сказал:

– Ты полностью отработал свою карму в этой жизни. Ты свободен. Светлые могут дать тебе молодость и новую жизнь. Либо ты и дальше остаёшься с нами, но в этом физическом теле, и тебя ждёт новая миссия. Будет очень тяжело, но тогда ты встретишь Её.

Геннадий выбрал «встретить Её»…

Он поведал мне, что недавно его подключил к себе эгрегор самураев, а это могло означать лишь одно: его жизненный путь в этом теле подходит к концу.

Оказалось, что он проходил посвящение у буддийских монахов и был обучен искусству «Кили килая» – изгнания и уничтожения демонов. Слева от кресла, в котором я сидела, было много ритуальных предметов «Кили килая», в частности, ритуальный нож. Я не сразу догадалась, что это, потому что четырёхгранное лезвие было скрыто в вазе, а наружу выглядывала только рукоятка.

Также Геннадий рассказал, как внедрил монаду6 (проще говоря, дух) в плод, который носила жена его приятеля – мистика, в прошлом известного политика, а ныне религиозного деятеля А.Б., – и когда ребёнок родился, врачи не смогли определить у него группу крови. И как тайно возглавлял оппозиционную партию, которую, как я поняла, потом запретили за ультранационалистические взгляды. И как работал на олигарха П-на…

Единственное, что мой Учитель не мог делать, – это исцелять себя. Он говорил, что когда плохо себя чувствуешь, неоткуда взять энергию на самоисцеление…

Я попросила:

– Хочу посмотреть, в чём состоит Ваша основная работа.

– Хорошо, – невозмутимо ответил он.

Ощутила, как сгущается воздух в кабинете – он стал плотным и тёмным (в шутку про себя назвала это погружением в первый слой Сумрака)). Закрыв глаза, увидела тоннель с белым светом в конце. Потом на пару секунд успела зафиксировать множество разноцветных кирпичиков, как в игре Майнкрафт, после чего возникло ощущение, что больше не могу смотреть – устала.

Геннадий пояснил:

– У тебя пока ещё недостаточно энергии. А для начала тебе нужно наращивать мышечную массу и набрать несколько килограмм веса. Не зря же говорят, что в здоровом теле – здоровый дух.

– Кстати, – добавил он. – После инициации дух отстраивает тело заново, причём всегда начинает делать это с правой стороны.

Одно я усвоила точно: мой Учитель – очень необычный человек. Даже, пожалуй, не совсем человек. У последнего семь тел: физическое, эфирное, астральное, ментальное, кармическое, буддхическое и духовное. Геннадий признался, что у него – одиннадцать.

В этот же день он рассказал, что мы были очень близки в прошлых воплощениях, и отношения наши были совсем не платоническими… И добавил, что мы, видимо, очень сильно «накосячили» в прошлой жизни, потому что нас разбросали не только в пространстве, но и во времени (всё-таки около тридцати лет разницы…), и что ему не дают узнать, что случилось, потому что ему стёрли память. Но через меня он, наконец, сможет докопаться до истины.

Когда он говорил это, я почувствовала тепло, распространявшееся из области сердца в сторону Геннадия. Позже он пояснил, что в тот момент у меня раскрылась анахата – сердечная чакра. Четвёртая по счёту и зелёная по цвету.

– Я к тебе чувствую… – продолжил он, – нет, не любовь. Огромную нежность и… жалость, что ли. Тебе столько всего пришлось пережить…

Он помолчал, смакуя сигарету и разглядывая меня, а потом добавил:

– Ты очень Светлая, несмотря на все твои грехи…

После этого, каждый раз, когда я уезжала от Учителя, у меня текли слёзы. Я надевала тёмные очки, даже научилась плакать одним глазом, чтобы отец не видел. Стоило чуть-чуть отъехать от дома Геннадия – слёзы катились из глаз сами собой, как бы я ни старалась их сдерживать. Словно это плакала моя душа, у которой ампутировали нечто крайне важное и нужное.

Вечером, засыпая, увидела Его. Гипнагогия, состояние снови́дения, или пограничное состояние между явью и сном – лучшее время для экстрасенсов.

…Я созерцала что-то вроде радужной карусели; мы оба стояли в центре. Молодой мужчина в чёрном плаще, на голове – такого же цвета широкополая шляпа, в руке – трость с набалдашником в виде львиной головы. Лицо рассмотреть не получилось. Себя увидела девушкой с васильковыми глазами и длинными волосами медового цвета; я была в простой льняной рубахе до пола. В отличие от меня реальной, девушка не была худышкой: под просторной одеждой угадывались довольно аппетитные формы.

Ощущая себя одновременно и участницей событий, и наблюдателем, я видела, что молодые люди обнялись – и ощутила эти объятия. Порыв воздуха, словно гигантский вихрь, закружил нас обоих – и два астральных тела, серебряное и золотое, воспарили ввысь. Выше, выше – как спираль, формой напоминающая очертания молекулы ДНК; наполовину – серебряная, наполовину – золотая… Там, где золото и серебро сходились, возникало свечение; потом появился серебряно-золотой символ «инь-ян». И мы были этими Инь и Ян; вокруг нас кружились в хороводе золотые звёзды. Потом показали младенца…

Видения закончились, я уснула.

Выслушав мой рассказ на следующий день, Учитель объяснил, что у меня пока ещё не настроено ви́дение. Но мне теперь во что бы то ни стало захотелось выяснить, что это был за ребёнок. Мы с Геннадием договорились, что я могу звонить ему в любое время. И как-то незаметно для себя поняла, что обращаюсь к нему на «ты» и «Гена», несмотря на почти тридцатилетнюю разницу в возрасте…

Вскоре научилась видеть «сквозь» физическое тело Геннадия. И увидела молодого мужчину-воина. У него было крепкое тело, подкачанное, закалённое во множестве сражений. Красивые ореховые глаза с поволокой. Тёмные волнистые волосы, немного не доходящие до плеч. Когда он улыбался, я видела идеально ровные белые зубы, а на щеках появлялись ямочки… Никого красивее в своей жизни не видела. Он был удивительный… Божественный.