Читать книгу Корбо. Чёрная птица - Татьяна Милях - Страница 6

В небольшом особняке в центре города Пуэрто-Бельо25, ощущалось необычное оживление. Челядь всех цветов кожи металась по дому, перетаскивая господские вещи. Одни старательно укладывали одежду в сундуки, другие заворачивали наиболее ценные предметы, упаковывая их в ящики, третьи засыпали хрупкие вещицы опилками или перекладывали тряпьём. Люди возбуждённо сновали, создавая суету растревоженного муравейника, и вся сумятица вокруг, этот муравейник и напоминала. Нечаянно, забредшему сюда человеку показалось бы, что в доме царит невообразимый хаос и неразбериха. Но гость, переступивший порог знал, это не так. Всей кажущейся беспорядочной беготнёй руководил управляющий, который внимательно следил за снующими повсюду людьми, отдавая распоряжения, отвечая на вопросы, а порой покрикивая на нерадивых и замешкавшихся слуг. Заметив вошедшего, управляющий раскланялся:

– Сеньор дель Альканис! Господин ждёт вас в библиотеке, – со всей любезностью, на которую был способен, проговорил он.

Мужчина ответил чуть заметной холодной улыбкой и с важностью высокородного сеньора проследовал по галерее. Похоже, господин был здесь не первый раз и знал куда идти.

Сеньор выглядел как настоящий испанский гранд26, гордая осанка и надменный холодный взгляд не покидал его сухое, удлиненное лицо. Тёмные волосы мужчины уже подёрнула седина. Тонкий нос, пожалуй, несколько крупноват. Тонкие плотно сжатые губы и жёлто-карие глаза ещё больше придавали облику господина вид хищной птицы. Когда маркиз улыбался, выражение его лица несколько смягчалось, но глаза обычно оставались столь же холодными и бесстрастными. Сеньор Альканис предпочитал исключительно традиционный испанский костюм, черного цвета, либо других таких же мрачных оттенков с неизменным «испанским воротником» над которым уже в середине семнадцатого века повсеместно потешались европейцы, следовавшие французской моде, говоря о нём «голова на блюде». Но всё же дон Хосе не был лишён обаяния. Его вечно величавый вид казался таинственным и в молодости мужчина нравился женщинам, да и теперь дамы представляя каким состоянием обладает этот господин просто таяли, расплываясь в улыбках и кокетничая с ним. Но дель Альканис не отличался свободным нравом и сеньоры, обиженные ледяной холодностью гранда злословили, подвергая сомнению его мужские возможности, предполагая, что определённой силы в адмирале уже не осталось.

Господин зашёл в кабинет и в растерянности остановился: – хозяина в комнате не оказалось. Развернувшись, мужчина вышел в коридор и заметил дочь хозяина. Белокурая девушка, что было редкостью для испанской крови, основательно попорченной длительном нахождением под властью мавров, в радостном возбуждении проходила из комнаты в комнату, следила за сборами и отвечала на вопросы слуг. Заметив знатного гостя, она мило улыбнулась и подошла к адмиралу.

– Сеньорита, Эстель, я так рад вас видеть, – поприветствовал маркиз юную миледи и галантно поцеловал её руку, – С другой стороны сердце моё омрачено печалью, вы скоро покидаете нас, – произнёс дель Альканис и взглянул на девушку своими птичьими глазами.

– Да, дон Хосе, через пару дней мы отправляемся в Испанию, – счастливо прощебетала Эстель. Глаза сеньориты сияли, похоже она нисколько не жалела, что покидает Новый свет, – Но мы же не прощаемся навсегда, адмирал, думаю вы будете навещать нас, в Испании? – мило улыбнулась она.

– Пренепременно, сеньорита, – улыбнулся мужчина, – Кроме того ваш корабль идёт в составе моей эскадры. Думаю, мы в дороге будем иметь возможность встретиться, – проговорил дель Альканис, – Вообще-то я пришёл повидаться с вашим отцом, по поводу покупки дома, – уточнил сеньор, переходя на деловой тон, – Где я могу его найти?

– Я только что видела отца на заднем дворе. Давайте я провожу, – предложила Эстель.

– Буду только рад этому, – улыбнувшись, ответил сеньор и последовал за девушкой, которая проводила маркиза к хозяину дома.

Капитан – лейтенант Бернардо дель Маркос покидал навсегда щедрую землю Нового света, где он отслужил без малого пятнадцать лет. Теперь сеньор планировал провести остатки дней, дарованных ему господом, в тихом поместье пригорода Севильи родной его сердцу Испании. Старинный средневековый принцип, согласно которому дворянин должен был служить королю с оружием в руках, все еще оставался в силе, но аристократы все больше стремились сделаться придворными, а не солдатами и старательно уклонялись от несения военной службы. Но Бернардо был человеком старой закалки и служение королю считал своим священным долгом, что вызывало скептические улыбки у благородных идальго27, как Старого, так и Нового Света не желающих покидать столицу и удаляться от монарха, сулившего им мирские блага. В мире, наполненном жаждой денег и стяжательством, больше ценилась близость к трону и тугая мошна, независимо от способа, которым она наполнялась. И если господа и соглашались послужить за океаном, то большинство знатных, и не очень, испанцев отправлялось в колонии Нового света с единственной целью – разбогатеть.

Барон дель Маркос, отправился в Новый свет по велению короля и по зову сердца. Желание поправить пошатнувшееся финансовое положение своей семьи для Бернардо в этом решении носило второстепенный характер и полный чаяний офицер, явился на новое место службы с любимой супругой Бланкой и малолетней дочерью Эстель. Принципы чести не позволили дель Маркосу сказочно обогатиться, как это удавалось другим более изворотливым и менее щепетильным господам, но на достойную жизнь сеньор заработал. Зато отважный капитан-лейтенант, смог быстро подняться и выпутаться из долгов, накопившихся на родине, но произошло это вовсе не благодаря приличному жалованью полагающемуся капитану от короля. Испанское правительство зачастую было не в состоянии содержать личный состав своих распространившихся по всему свету армий, особенно когда они находились на удалённых рубежах владений Испании. Выплата денег производилась настолько нерегулярно, что многие месяцы, ни один солдат, ни один офицер не получали ни реала. А потому капитан-лейтенанту пришлось выкручиваться самому и жить благодаря возможности собирать золотые и серебряные «крошки», просыпающиеся при поставке драгоценных грузов из Америки в Европу. И этих «крошек» хватило с лихвой, чтобы сытно кормить семью, поправить дела своего поместья и даже купить небольшой, но приличный домик в Мадриде, а также обеспечить себе в будущем безбедную старость.

Но оставшейся в Испании доверенный сеньора Маркоса был человеком настойчивым, тем более заинтересованным в своём проценте награды. И потому он приложил все силы, но выбил из казны государства полагающееся капитану вознаграждение за преданность короне. В течение пятнадцати лет проведённых Бернардо в колонии, на счету сеньора в банке, усилиями управляющего скопилась приличная сумма, которую барон целиком оставил на приданное дочери.

И вот теперь дель Маркос сосредоточенно проверял, как укладываются сундуки, ящики и тюки с ценными вещами на подводы, которые он отправлял в порт для погрузки на корабль. Господин поднял глаза и заметил Хосе дель Альканиса и дочь. Девушка, проводив адмирала, снова упорхнула в дом, провожаемая улыбками и взглядами обоих мужчин.

– Здравствуй, дорогой друг, – воскликнул барон.

Адмирал поприветствовал приятеля и перешел к делу:

– Я хотел бы купить твой дом Бернардо, для своего племянника, – уточнил он, – Диего вскоре приедет сюда со своей сестрой, которую он намеривается выдать замуж, и я хотел сделать им подарок, – сообщил Хосе, – Тем более я слышал, ты продаёшь его вместе с мебелью? – поинтересовался маркиз.

Дон Маркос подтвердил: – он забирал с собой только наиболее ценные предметы, а обстановку оставлял в доме. Барон знал, перевозка «барахла» встанет ему в копеечку, выгоднее продать всё здесь. Предметы обихода в колонии стоили очень дорого, а за вырученные деньги, на родине Бернардо способен купить и обставить, как минимум два таких же особняка. Многие товары можно было бы производить и в колонии, но под давлением торгового лобби, король не позволял развивать производство в Новом свете, и поселенцам приходилось необходимые вещи завозить из Европы, чем, конечно же, пользовались ушлые торговцы. Они сдирали с поселенцев за всё в три шкуры, имея наибольшую выгоду, а взамен покупали товар у белых колонистов по смешным для европейских стран ценам. Назад корабли уходили гружённые специями, табаком, древесиной и другими экзотическими товарами и за год другой некоторые наиболее удачливые негоцианты становились несметно богатыми. Самым ценным было, конечно же, золото, серебро и предметы, сделанные из него, а также драгоценные камни.

Колониальные богатства благородные идальго бессовестно отбирали у местного населения, чаще всего просто лишая аборигенов жизни. Но позже поселенцы начали использовать индейцев в качестве рабов на рудниках и плантациях, а потом взялись привозить и негров из Африки. И те, и другие, баснословно обогащали своих хозяев, но зачастую не выдерживали нечеловеческих условий и жестоко с собой обращения и вымирали словно мухи. Но разве просвещённой и цивилизованной Европе интересна судьба каких-то дикарей? Особенно когда дело касалось огромных прибылей! А на место умерших тут же находились новые невольники…

Сеньоры быстро сговорились о цене и оба остались довольны: – один радовался, – что быстро и выгодно продал имущество, другой, что купил хороший дом со всей обстановкой гораздо дешевле, чем он стоил на местном рынке. И мужчины, решив отметить сделку, устроились в тени деревьев, на террасе и не спеша, потягивали дорогой коньяк из запасов барона.

– Надеюсь, маркиз, ваш племянник останется доволен. Да повезло ему! У него такой богатый и щедрый дядя! – улыбнулся сеньор дель Маркос.

– Сам знаешь, Бернардо, у меня к сожалению, нет прямых наследников. Бог оставил мне только дочерей, – печально отозвался адмирал, – поэтому Диего мне, как сын.

– Ну не стоит отчаиваться, Хосе. Ты ещё достаточно молод и можешь дождаться сына. Это у меня кроме моей Эстель нет никого и уже не будет, – вздохнул барон.

– Конечно, я не теряю надежды, – ответил дель Альканис и, улыбнувшись, поднял рюмку, – Ну что ж друг мой, выпьем за мою удачную покупку! Хоть здесь меня ни кто не обошёл, и мне достался твой замечательный дом, – произнёс маркиз, и сделал глоток.

Барон догадался, на что намекал адмирал. Более года назад Хосе дель Альканис вернувшись из Старого света, навестил Бернардо и, увидев повзрослевшую Эстель неожиданно завёл разговор о женитьбе. Для отца это оказалось полной неожиданностью, поскольку до этого ни каких подобных намёков маркиз не делал. А главное, по возвращении адмирала никто ему не сообщил новость о уже объявленной помолвке Эстель и Альваро дель Кассадо. Растерявшемуся барону пришлось объяснять приятелю, что девушка уже помолвлена с сыном гранда дель Кассадо. Услышав известие Хосе явно огорчился, но вынужденный признать, что он опоздал, вроде бы не злился на друга, но иногда, словно в шутку вспоминал о своём запоздалом предложении.

Для барона дель Маркоса подобное родство, конечно, было бы крайне заманчивым: – отдать дочь за известного адмирала, который в своих походах имел возможность сколотить огромное состояние, о размерах которого ходили невероятные слухи. Разумеется, девушка была бы обеспечена на всю оставшуюся жизнь и купалась в роскоши, но отец понимал, дочь, скорее всего не обрадовалась бы этому браку. Маркиз был старше Эстель более чем на двадцать лет и уже четыре раза был женат. Но с супругами адмиралу не везло. Они жили недолго и умирали, оставляя мужа с малолетними детьми, и поэтому вокруг сеньора расползались нехорошие пересуды, будто над маркизом висит проклятье. Жёны подарили дону Хосе семерых детей, но до совершеннолетия удалось дожить только двум дочерям, единственный сын от последнего брака умер в младенчестве. А два года назад маркиз вновь овдовел, по-видимому, тогда и обратил своё внимание на юную Эстель.

Сам сеньор дель Маркос женился поздно, но по любви. Посвятив свою молодость военным сражениям и службе, ему некогда было завести семью. Жена капитана была на много моложе его, и вскоре подарила очаровательную дочь Эстель. По приезду в Новый свет девочке исполнилось три года, а Бланка порадовала мужа рождением долгожданного наследника, а ещё через два года ещё одним сыном. Капитан был счастлив, жизнь складывалась, весьма удачно и он рисовал себе радужные перспективы будущего. Но благоденствие на новом месте продолжалось недолго, через пять лет Бланка заразилась местной болезнью и умерла, оставив барона горевать. Ещё больший удар получил отец, когда следом за женой пришлось похоронить и обоих сыновей. Больше жениться Бернардо не решился и всю свою любовь безутешный вдовец посвятил дочери. Девочка была единственной отрадой отцу, и он старался окружить её заботой и лаской. Несмотря на то, что в Испании не считалось нужным обучать женщин, барон старался дать Эстель хорошее образование. Девушка любила читать испанских писателей и поэтов золотого века, многие из стихов знала наизусть и могла цитировать целые произведения, играла на музыкальных инструментах и неплохо пела, чем порой развлекала отца.

Когда Эстель исполнилось шестнадцать, в Пуэрто-Бельо от короля с инспекцией американских владений приехал старый приятель капитана и почтенный гранд – Ромеро дель Кассадо со своим старшим сыном Альваро, которому на тот момент исполнилось двадцать. Отец с сыном частенько наведывались в дом барона пообщаться, поиграть в карты и выпить вина.

Впервые увидев молодого человека, провинциальная Эстель поразилась его красотой и сразу влюбилась в Альваро. Столь обаятельный и изысканный аристократ в этих краях был большой редкостью, и девушка украдкой бросала на юношу взгляды, тайно любуясь гостем. Высокий, хорошо сложенный молодой гранд, наверное, не мог оставить равнодушным ни одно девичье сердце. Густые каштановые волосы обрамляли утончённое лицо Альваро, серые задумчивые глаза, прямой нос и чувственные губы были удивительно гармоничны, а в довершение всего галантные манеры сеньора приводили Эстель в восторженный трепет. «Вот он настоящий рыцарь из сказки!» – думала она.

Молодой человек тоже обратил внимание на привлекательную дочь барона дель Маркоса и оказывал юной сеньорите всевозможные знаки внимания. Девушка мило краснела, и скромно опустив глаза, застенчиво принимала комплименты и цветы от благородного кавалера.

Заметив интерес молодых людей друг к другу, отцы обрадовались. Обоих сеньоров устраивала столь достойная партия и, договорившись, господа вскоре объявили о помолвке. Венчание запланировали провести в Испании, куда Бернардо дель Маркос планировал вскоре вернуться, завершая свою военную карьеру. Отец Альваро не мог отказать себе в удовольствии блеснуть достатком, и торжество ожидалось исключительно пышное, а свадьба должна была произвести ошеломляющее впечатление на всех испанских аристократов. Бернардо дель Маркос тоже не желал отставать от будущего родственника и пригласил к дочери портного снять мерки для свадебного платья, которые с другом отправил в Мадрид к своему поверенному, со строгим наказанием подготовить для Эстель великолепное платье и по приезду только останется подогнать его по фигуре.

Но возвращение на родину и сама свадьба затянулось на целых два года. Приемников капитан-лейтенанта преследовали неудачи: – первый попал в шторм и утонул, второй по дороге скончался от болезни, а третьего убили английские пираты, напав на судно, доставлявшее несчастного к месту службы. И только четвёртому удалось добраться до Нового света и принять бразды правления гарнизона, которым командовал Бернардо.

Сеньор дель Касадо с сыном пробыли в колонии около года. За это время девушка и юноша успели страстно полюбить друг друга и с нетерпением ждали момента свадьбы. Эстель сияла от счастья, когда Альваро приходил с визитами в дом барона, или она посещала благородного жениха в сопровождении отца и дуэньи. Молодые люди гуляли по небольшому парку у дома, ездили на конные прогулки и посещали балы, проводимые местной провинциальной знатью. Свой первый поцелуй Эстель запомнила на всю жизнь. Альваро, как в красивых романах признался сеньорите в любви и нежно прикоснулся к её губам. Позже поцелуи стали более продолжительными и страстными, но невеста не позволяла ни себе ни жениху переходить границы дозволенного. Молодой мужчина, порой, злился на девушку, сильно обижался, подозревая её в недоверии к нему, показательно сомневался в силе её любви, и часто с укором говорил, что она безмерно мучает его. Но Эстель стойко блюла честь и объясняла, что они должны подождать до свадьбы, как того требуют приличия, и представить в первую брачную ночь свидетельства своей невинности на простынях, которые обязательно наведаются поверить родственники жениха. Парень убеждал, что это такие пустяки, которые можно легко подстроить, но девушка оставалась непреклонной. В конце концов, если он любит её, то может и подождать! – обиженно поджав губки, отвечала она.

Но как позже выяснилось, ждать пылкий юноша не хотел и одна из подруг не без удовольствия рассказал Эстель, что её красавец жених по ночам наведывается к одной молодой офицерской вдовушке. Влюблённая невеста не поверила и решила расспросить Альваро напрямую, к её удивлению, идальго не отрицал подобного факта, а даже с определённым вызовом объяснил, что он мужчина и не может терпеть столь долго. Девушка оскорбилась и поссорилась с женихом. Но дома взрослая и опытная служанка объяснила глупышке, что к чему и когда через некоторое время влюблённый юноша стоял на коленях, просил прощение, клялся в любви и говорил, что мечтает только о близости с нею одной, Эстель простила пылкого возлюбленного, но некоторая обида в душе всё же осталась. Невесте было неприятно мириться с мыслью, что её жених дарит свои поцелуи ещё кому-то, но убеждениям своим недотрога не изменила. «Честь для испанца главнее всего!» – любил повторять отец, и эти слова Эстель впитала с молоком матери.

Не дождавшись отставки капитана дель Маркоса, Ромеро дель Кассадо с сыном были вынуждены отбыть в Испанию, где, готовясь к свадьбе, ожидали возвращения невесты и её отца. Эстель безумно скучала по любимому и мечтала о скорой встрече. Вечерами, пряча под подушку портрет Альваро, выполненный на эмали и помещающийся в её маленькую ладошку, она говорила себе, что прошёл ещё один день, а значит ещё на день приближается их встреча. Девушка с тоской вспоминала романтические свидания с молодым человеком и поцелуи, которые дарила украдкой юноше. Порой, разглядывая изображение Альваро вздыхала, поглаживая пальчиком, каштановые волосы и лицо будущего мужа и смотрела в его красивые серые глаза. А адмирал дель Альканис для Эстель оставался старым другом её отца, и ни как иначе девушка его не воспринимала, тем более увлечённая своим женихом.

Мужчины, тем временем обсудив сделку, перешли к другим темам.

– Что ж ты не дождался меня и зафрахтовал место на другом корабле? – обиженно проворчал дель Альканис, – Я бы с удовольствием предоставил тебе с Эстель самую лучшую каюту на своём галеоне28.

– Честно говоря, я не знал, что флот возглавишь именно ты Хосе. Мне сообщили, что ты поведешь караван из Испании, только в июне и поэтому не ожидал тебя так рано. А я и так сильно задержался в Новом свете и мне не терпится вернуться, наконец, домой. Кроме того, Эстель все уши прожужжала своим Альваро. Она уже год, как мечтает о встрече с ним. Дни считает, когда мы отправимся, – засмеялся Бернардо, не замечая искривившейся улыбки адмирала, и пояснил, – Вот и успел договориться с капитаном до твоего приезда, а теперь ты же понимаешь, я не могу отказаться от слова данного ранее. – Проговорил гордый испанец, – Ничего чуть позже мы присоединимся к твоей эскадре и будем следовать с тобой и под твоей защитой адмирал, – произнёс барон и отпил коньяк.

В одиночку галеонам дозволялось плавать только по Антильскому морю, которое испанцы считали своим внутренним, а через океан корабли отправлялись флотилиями. Каждая эскадра состояла из нескольких десятков кораблей: торговых судов и галеонов, оснащенных для ведения боя, в обязанность которых входила защита флота от вражеских судов других стран – корсаров или от вольных морских разбойников, впрочем, и тех и других испанцы называли одним именем – пираты.

Ежегодно одновременно два флота гружённые европейскими товарами отплывали из Севильи в Америку. Один караван шёл из Испании на Кубу, другой, заходил в Картахену, а затем останавливался, по меньшей мере, на две недели в Пуэрто-Бельо, городке находящимся на атлантическом побережье панамского перешейка. Сюда свозили золото и серебро из рудников Перу и Чили и отгружали слитки в трюмы галеонов. Затем парусинники отправлялись на Кубу, где соединялись с кораблями первого флота. Часто по пути домой обе флотилии пересекали Атлантический океан вместе. Из всех островов Антильского моря Куба была единственным надёжным владением испанцев.

Дель Альканис не стал задерживаться у приятеля, понимая, что тому необходимо собираться и покинул теперь уже ставший его дом.

Приближался счастливый час отплытия семьи Бернардо дель Маркоса из Пуэрто-Белью. Все вещи капитан-лейтенанта были погружены на корабль «Сан Филипе». Эстель вместе с отцом оставались ещё на берегу, наблюдая за продолжающейся работой на судне. Грузчики, словно муравьи, сновали взад и вперёд, до отказа заполняя трюмы галеона драгоценными колониальными товарами. Команда проверяла готовность корабля к отплытию, морякам предстояло длительное и опасное плаванье через океан. На берегу толпились пассажиры с нетерпением ожидающие посадки и сеньор Маркос заметил адмирала, который направлялся к нему.

– Барон Маркос, сеньорита Эстель, – поклонился маркиз, – Вот решил проводить вас, – сообщил дон Хосе.

– Вы так любезны, сеньор Альканис, – ответила Эстель.

– Да сегодня мы прощаемся с Пуэрто-Белью, – улыбнулся Бернардо, – Капитан корабля планирует зайти ещё на Кубу в порт Сантьяго-де-Куба, где выгрузит пассажиров и возьмёт дополнительный груз, а потом «Сан Филипе» присоседится к вашей эскадре адмирал.

– Ну что ж до скорой встречи Бернардо, – ответил господин и, поцеловав руку Эстель, добавил, – Желаю приятного плаванья сеньорита, надеюсь, оно станет для вас приятной прогулкой, – улыбнулся он.

Наконец пассажиры заполнили палубу и каюты, слуги спустились в трюмы и сгрудились там, в жаре и тесноте, охраняя господские вещи. Корабль поднял якорь и расправив паруса, устремив бушприт29 в открытое море. Публика на корабле собралась разношёрстная. На носу верхней палубы разместилась пёстрая группа мужчин, состоявшая из матросов и солдат, на средней палубе, немного ниже расположились чиновники, которых можно было отличить по тёмному строгому платью, здесь же толпились колонисты, размахивая руками, прощаясь с родственниками и друзьями. Некоторые из поселенцев путешествовали в сопровождении дородных мулаток, с ребятишками на руках, по-видимому жёнами и детьми. Отдельно стояли торговцы и офицеры низших чинов. Двумя трапами выше на корме собрались знатные сеньоры и офицеры высших званий. Мужчины красовались в великолепных подбитых шёлком камзолах, мягких сапогах со шпорами, и поражали помпезными шляпами с плюмажами и султанами, которые украшали их горделивые головы. Из белых женщин кроме Эстель, её горничной Луисы и обязательной спутницы любой девушки – дуэньи30, на галеоне находилась ещё одна сеньора. Эффектная дама обращала на себя внимание красотой и великолепием наряда. Сеньора даже на корабле блистала свитой. Кроме приближённой камеристки её постоянно сопровождали три служанки, и женщина гордо взирала вокруг, словно, не замечая заинтересованные взгляды мужчин. Рядом с дамой беспрестанно вытирая лоб, мучился от жары полный мужчина в парике, скорее всего её муж. Публика, помахав с борта руками и платками, провожающим расползлась по своим каютам, выбранными господами по рангу и кошельку.

Корабль направился к берегам Кубы. Парусник двигался медленно, словно черепаха, переползающая через песчаную отмель, пыхтя и переваливаясь. Корабль Колумба, открывшего Новый свет, пересёк Атлантический океан за тридцать шесть дней, но более современные в техническом плане галеоны преодолевали этот маршрут почти вдвое дольше, и зачатую главной причиной тому был перегруз. Каждому капитану хотелось заработать как можно больше, а когда на кону стояли деньги, здравый смысл отступал на второй план.

Вскользь изучив свою каюту, располагающуюся под ютом, Эстель снова поднялась на палубу и с волнением наблюдала за удаляющимся берегом. Первое своё плавание через океан она не помнила, и теперь оказавшись в морской стихии, девушка ощущала себя счастливой. Восторженное чувство переполняло сердце сеньориты, а душу охватывал азарт странствия и романтика путешествия. Она наслаждалась свежим морским воздухом, бескрайностью моря и искрящимися брызгами воды, когда накатывающаяся волна неосторожно ударялась о борт. Сердце невесты трепетало от ожидания скорой встречи с женихом: – не более чем через два месяца она сможет увидеть любимого, и от этой мысли грудь Эстель охватывало радостное волнение. Отец поднялся к дочери и, заметив её сияющие глаза, улыбнулся. Хотя капитан-лейтенанта всё же мучило беспокойство, он чувствовал бы себя, более уверенно в сопровождении кораблей адмирала дель Альканиса. Но вскоре к «Сан-Филипе» присоединились ещё два галеона, которые двигались в направление Кубы, и Бернардо дель Маркос успокоился, поскольку знал, пиратское судно не посмеет напасть на караван с таким количеством пушек. Бывало, пираты объединялись в большие эскадры, причём вместе шли и французы, и англичане, но чаще это они делали с целью набегов на прибрежные города и порты, а барон был уверен, что крупное морское сражение им не грозит и вместе с дочерью наслаждался плаванием, ожидая скорого возвращения домой.

На радость, пассажирам путешествие проходило спокойно, и Эстель наслаждалась красотой безмятежного моря. Изредка вдалеке проплывали удивительные острова, радующие глаз изумрудной зеленью деревьев, белым мягким песком побережья и кружевными бурунами на удивительно синих волнах. Девушка, проводив восторженным взглядом землю, снова всматривалась вдаль словно в ожидании нового чудесного зрелища.

Вскоре Эстель познакомилась с эффектной дамой, которая путешествовал вместе с ними. Сеньора оказалась женой судьи – графа дель Кастильо, который, как и дон Маркос возвращался в Испанию. Девушка порадовалась этому известию, значит, у неё будет спутница на протяжении всего пути. Графиня Долорес дель Кастильо выглядела несколько надменной, любила подчёркивать высокое положение своего мужа, но сам муж показался Эстель довольно добродушным толстяком, который безумно любил красавицу жену. Но через некоторое время девушка совсем перестала замечать заносчивый вид сеньоры, в общении графиня оказалась довольно интересной собеседницей. Колкий язычок сеньоры развлекал не только Эстель, но и её служанок. Женщины прогуливались по верхней палубе, вели светские беседы, ловили восхищённые взгляды команды и благородных идальго. Долорес, похоже, нравилось всеобщее внимание мужчин, и женщина кокетничала с наиболее знатными из сеньоров и офицеров, и забавлялась осторожным ухаживаниями неименитых идальго. Эстель же не обращала на взгляды кавалеров никакого внимания, она грезила встречей с Альваро и мечтала о предстоящей свадьбе с ним.

Наконец корабль пришвартовался в порте Сантьяго-де-Куба. Капитан, высадил пассажиров с материка, взял дополнительный груз и уладив все дела, в назначенный день вышел в море, направляясь к ранее оговорённому мысу, где «Сан Филипе» должен был присоединиться к флоту адмирала. Матрос на марсе долго всматривался вперёд, надеясь увидеть караван, и наконец, заметил его на горизонте, но позади корабля, получилось, они немного обогнали эскадру. Капитан успокоился, и продолжил движение, уверенный, что флот адмирала неизбежно нагонит его. Но ночью неожиданно налетел шторм. Величавый парусник нещадно раскачивало, а на утро оказалось, что галеон сбился с курса и «Сан Филипе» следовал по морской глади в гордом одиночестве. Рассчитав положение судна, капитан сделал поправку желая вернуться к исходному направлению и намереваясь встретиться с эскадрой адмирала. На счастье команды подул попутный ветер, парусник послушно развернулся и взяв курс фордевинд31 корабль уверенно направлялся к намеченной цели.