Читать книгу Ошибка в коде - Татьяна Моркина - Страница 3

Я очнулся от грохота.

Как будто стучали по железному ведру. Пожалейте мои уши!

Хотя вру. Я приходил в себя и раньше, но там было совсем неинтересно. Меня пристегнули к сиденью машины. Рядом была мама, ужасно бледная, с этим пучком… Я сразу закрыл глаза.

А теперь ещё и ведро. Так гремела каталка, на которой меня везли.

Мы въехали куда-то, и наконец наступила тишина. А потом – у-у-у, будто взлетаем.

«Лифт», – догадался я.

– Доктор Пататбрюкнер там? – послышался мамин голос.

Пата-ата. Всё ясно, где я.

Доктора Пататбрюкнера я про себя называл «картошкой».

Ну а что?

Очень даже похож: глазки маленькие, неприметные, на лице – ничего выдающегося. Бывают лица – посмотришь и сразу заметишь нос, например. Или брови. А у Картошки взглядом зацепиться не за что. Лицо круглое, гладкое, увидишь – не запомнишь.

Лифт открылся, и каталка со мной на борту загромыхала по коридору.

А, мы в нижнем переходе!

Мимо мелькали синие халаты – это медицинский персонал. Изредка белые – это врачи. За моей спиной стучали шаги. Одни тяжёлые, основательные, наверное, медбрата. Рядом спешили другие – мелкие, дробные. Мамины.

Интересно, кто сегодня ассистирует? Хоть бы Горан, он из всех самый классный.

Большой, могучий, как дуб. Молчит, но подмигивает, мол, как оно, ничего? И я всегда в ответ подмигиваю: ничего, видишь, курортиться собираюсь. Это он меня однажды спросил:

– Что, школа надоела? Курортиться приехал?

Двери распахнулись, и меня вкатили в большую светлую комнату.

Всё это уже было. Переходы, шаги, огромные четырёхламповые светильники на потолке. Правда – кольнуло в груди, – в прошлый раз Ш-Н ещё был здесь. Сам всё делал. Я помню, как он вдруг вытянул губы в трубочку, хитро глянул на меня и… засвистел! Словно мы были не в клинике, а сидели в саду под ежевикой. Тогда так легко стало, что всё ушло: и боль, и страх.

Но сейчас его нет. А есть этот Картошка.

– Ну кто тут у нас? – послышался знакомый гнусавый голос.

Фу, не хочу.

Я закрыл глаза.

Очнулся уже в палате. Повернул голову – прямо на меня смотрело грязное окно. Ну почему здесь никогда не моют окна? За ними же горы! Сейчас в сумерках не видно, но они там – я знаю.

Я вообще всё здесь знаю. Прямо по коридору – игровая комната. Деревянный домик для малышей, большие кубики лего, полки с играми и книгами. Ничего особенного, в общем-то, но всё лучше, чем в палате.

По коридору направо комната медперсонала. Там же в углу – бутылки с водой. Я минералку не очень люблю, но, когда совсем скучно, можно слоняться по коридору туда-сюда и таскать эту минералку. Однажды набрал за день семь бутылок. От нечего делать. Потом, конечно, всё вернул. Зачем мне столько?

Ой… Что-то кольнуло в руке. А, это катетер поставили. Не люблю его.

Прислушался к себе. Хотелось пить. И больше ничего.

Распахнулась дверь, и вошла мама.

– Ну как ты? Как себя чувствуешь?

– Да нормально, мам. Не волнуйся!

– Доктор сказал…

– Картошка?

Мама смутилась.

– Ну да, доктор Пататбрюкнер…

Дверь снова открылась, и впорхнула Элена. Я ужасно обрадовался. Хоть что-то здесь не меняется! Элена – итальянка, руки у неё как чайки: так и летают, так и кружатся. Я пару раз просил разрешения сфоткать её руки, но всегда выходило нечётко. Элена постоянно говорит и смеётся – не остановить.

Вот и сейчас.

– Чао! Снова к нам? Ай-ай, я соскучилась! – Она подошла к кровати и глянула на монитор. – Давление измерим, и всё будет хорошо.

Приговаривая «браво», «ты молодец» и другую ерунду для малышни, она натянула мне манжету на плечо.

Я посмотрел на маму. Она улыбалась, но взгляд оставался серьёзным. И ещё я заметил мешки и тёмные круги под глазами. Плакала, наверное.

– Пить хочу, – приподнялся я.

Элена подала бутылку. Наконец-то!

Снова открылась дверь, и вошёл…

Как бы я хотел увидеть сейчас другого человека! Высокого, с чёрными волосами и крупным носом.

Но нет. Это был всего лишь Амичи, помощник врача.

Мама кинулась к нему.

Амичи в целом неплох. Конечно, не Ш-Н, но вообще Амичи молодец. Раньше приходил после смен, сидел, потирая уставшие глаза. Мне казалось, что он вообще не спал. Иногда появлялся ночью, проверял показатели на мониторе. Я не понимал, какой у него график.

Сейчас он только коротко кивнул мне, и они с мамой отошли в дальний конец комнаты. Элена вытянула шею в их сторону. И по тому, как менялось её лицо, я понял: дело плохо.

– Давление поднялось… – долетели до меня слова.

Элена мрачно встряхнула подушку, взяв её за два ушка, и яростно зашуршала, расправляя простыню.

– … Новый препарат… не все реагируют… прошу подумать… трансплантация…

Последнее слово я прочитал у Амичи по губам. Потому что Элена неловким движением опрокинула бутылку на столе.

Вода хлынула на пол.