Читать книгу Дитя пустоши. Трилогия - Татьяна Осипова - Страница 3

Я вижу, как солнечные лучи пробиваются сквозь трещины стен, там, где вход выложен камнем. Сквозь рваные линии древности пробивается свет. Пылинки танцуют, похожие на нас в детстве: такие же невесомые, быстрые. Существо ещё обрабатывает машина, сёстры расходятся, лишь я, Рита и Сиру наблюдаем за происходящим. Я спросила у матери, как же я оставлю Сиру, на что она мне ответила:

– Ты возьмёшь его с собой, через месяц он станет защитником для тебя и существа. И, надеюсь, что поступаю правильно, и всё пойдёт по намеченному сценарию. Люди недооценивают нас, считая безмозглыми тварями.

Мать рассмеялась, а я смотрела на существо, возвращающееся к жизни. Что в нём осталось от человека? Спрашивала себя и боялась получить ответ. Не хотелось, чтобы прошлое снова вернулось в его память, потому что невыполнение намеченной задачи – недопустимо. Сиру сидел у меня на коленях, Рита принесла ему миску с едой. Добыча в этот раз оказалась знатной, ведь человеческое мясо всегда вкуснее чего-то другого.

– Оставить тебе кусочек, Ария? – спросил он.

Мне совсем не хотелось есть, в голове витали мысли о предстоящем походе на ту сторону гор. А пока существо превращалось в белого демона, как нарекла его мать, я пыталась придумать ему имя.

Солнце поднялось выше, лучи растаяли вместе с танцующими пылинками, теперь свет не проникал внутрь пещеры, и машины зажгли яркие фонари под сводами каменистых стен.

– Интересно, почему какие-то машины всё ещё подчиняются людям? – спросила Рита. Я не поняла, кому предназначался вопрос, мне или матери, и поэтому промолчала, пожав плечами.

– Всё, что связано с Искусственным Интеллектом, перешло под наше влияние, машины сами явились сюда, задолго до моего появления. А простые механизмы всё ещё подвластны людям, те самые машины, которые не умеют думать и анализировать. Раньше здесь располагалась военная база людей. После войны, когда машины заняли собственную позицию, здесь не осталось ни одного человека, металлические создания одних уничтожили, других модифицировали, переписав сознание, либо сделав киборгами для собственных целей. А цель у нас общая – стереть Человечество с лица Земли.

Я смотрела на огромные песочные часы, где песчинка за песчинкой медленно, но верно устремлялись вниз. Мне захотелось, чтобы всё было иначе, но мы должны очистить землю от варваров, от тех, кто тысячелетиями уничтожал её. И жалость не лучший союзник на этом пути.

*****

Эльза бежала что было сил, несколько тварей преследовали, но почему-то не пускали в ход зубы. Они гнали её, как хищник дичь. На что они рассчитывали, на усталость жертвы, на страх? Или это жестокая игра?

Женщина неслась вперёд, не сделав ни единого выстрела, она не хотела ещё больше злить белых дев, а сейчас главное – это взобраться на ближайшую возвышенность, чтобы твари остановили преследование. Какое-то чутье подсказывало Эльзе, что после какого-то барьера, где заканчивается их территория, они закончат погоню.

Пот струился по вискам, спине, женщина цеплялась пальцами не просто за камни, за жизнь, которая теперь принадлежала не только ей. Цель, появившаяся несколько дней назад, вела и придавала силы. Мышцы ныли, ноги то и дело скользили по осыпи.

Темнота уже не казалось настолько густой, глаза привыкли, и Эльза как дикий зверь рычала, уходя от погони, поднимаясь выше и выше, пока не взобралась на каменный выступ. Ноги дрожали от напряжения, она опустилась на камни, посмотрела вниз, где больше не видела преследующих монстров. Сердце колотилось, дыхание сбилось, но Эльза быстро пришла в себя, чувствуя, как от жажды пересохли губы и горло сдавил сухой кашель. Только сейчас она поняла, что не подготовлена к долгому походу в горы. Ни воды, ни провизии, ничего, кроме оружия и воли, которая придавала силы, шепча на ухо: «У тебя всё получится, девочка, ты выберешься»!

Она не привыкла отступать, и опрометчивое решение, и бегство спасли её. Пусть ненадолго, однако надежда, что всё плохое осталось позади, делала минуты отчаяния не такими острыми и болезненными. Надежда всегда спаситель и палач, потому что финал неведом никогда.

Она легла на тёплые от дневного зноя камни, ощущая, как сон заполняет пустоту в душе, как веки становятся свинцовыми. В какой-то момент ей стало безразлично всё, кроме радости спасения от преследующих тварей.

На рассвете её разбудил дождь, который показался божьей милостью. Эльза перевернулась на спину и, открыв рот, жадно глотала каплю за каплей. Потом, спохватившись, осмотрелась в поисках какой-нибудь ёмкости для воды. Ничего. Через несколько минут она поняла, что в этих местах она не сможет найти ничего подходящего. Потом сняла одежду, подставляя мускулистое тело каплям дождя, смывая с себя пот и грязь, отжимая одежду, которая видала лучшие времена. Наедине с дождём и небом, скалами и лишь звуком от капель дождя, Эльза ощущала странное чувство, как будто окунулась в другой мир, где нет ничего, что заставляет бежать и бояться, где можно дышать и привести в порядок мысли.

Когда дождь окончился, Эльза разложила мокрую одежду на камнях и, вытащив пакет с записями, принадлежащими Нилову, принялась изучать дневник его отца.

Несмотря на долгий срок, записи остались в отличном состоянии, чернила, которые не боялись воды или какого-либо другого внешнего воздействия, не выгорели и не размазались.

Дневник Эльза читала почти до заката, пока была возможность отметить наиболее важные моменты, а разбор карты пришлось оставить на следующее утро. Ни фонарика, ни огня у женщины не было, да и привлекать внимание к себе светом в ночи не хотелось. Ночь теперь показалась холоднее прошлой, когда усталость стала своего рода снотворным. Радовало то, что за день высохла одежда, и Эльзе не пришлось спать в мокром сгустке из рубашки и штанов.

На следующее утро она решила продолжить подъём, хотя без альпинистского снаряжения могло ничего и не выйти. Однако утешало то, что в карте отлично описывались пешие тропы, по каким можно было пробраться к схрону, минуя крутые и опасные восхождения. Ботинки стали совершенно сухими, и Эльза, отмечая на карте пройденные места, двигалась дальше, чувствуя, что не всё так и плохо.

Голод. Он пришёл вместе с болью в желудке и головной болью. Эйфория от спасения и поиска схрона прошла, она не могла стать пищей. Эльза остановилась, собравшись с мыслями. Найти насекомых? Она рассмеялась в голос. Кроме неё здесь были только скалы и пустота. Голодной смерти ещё не хватало, поморщилась про себя женщина, пытаясь не паниковать, вспоминая, что можно отыскать в горах.

Маршрут к схрону пришлось отложить на некоторое время, теперь инстинкт выживания говорил о том, что необходимо найти пищу.

Поиски увенчались успехом. В расщелине Эльза обнаружила жирных личинок, надеясь на то, что этот обед не станет для неё последним. Потом на камнях, залитых солнцем, она ловила саранчу. Чувствуя, что превращается в животное, набивая рот мерзкими существами. Однако саранча отличная пища, если нет другой, и Эльза уже пробовала её на вкус раньше.

Только под вечер женщина поняла, что голод утих, самочувствие улучшилось, как и ясность мыслей. До схрона оставалось пройти достаточно длинное расстояние. Эльза теперь двигалась осторожно, хватая сразу любую живую тварь на пути и вообще всё съедобное: змею, насекомых или птичьи яйца. Воду, которая собралась в ложбине, куда не попадал солнечный свет, она пила вдоволь, сожалея, что не может взять с собой ни капли.

Она шла, невзирая на усталость, отдыхая ночью, пока путь не завершился у пещеры. Вход оказался завален камнями, оповещая, что пока эта попытка проникнуть внутрь претерпела неудачу. Эльза опустилась на камни, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Шорох, такой громкий в тишине, заставил насторожиться. Она подняла голову, прикрывая ладонью глаза от яркого света солнца, и увидела Сергея, стоящего на возвышенности слева от неё. Он помахал рукой и начал спуск к пещере.

Дыхание сбилось, а сердце застучало так сильно, словно перед Эльзой появился призрак.

– Черт побери, – прошептала она, нащупывая за поясом керамбит. Серый приближался и выглядел так, словно с ним ничего и не случилось.

– Я рад, что ты первая добралась до схрона, сестра, – он улыбался, а в глазах сияла пустота холодным мерцающим светом. Эльза вытащила нож. Сжала пальцами, ощущая, что перед ней совершенно другой человек. Да и человек ли вообще? Существо. Именно так она могла называть его.

– Прости, если напугал.

«В чём подвох? – спрашивала себя Эльза. – Всё как будто по-прежнему, его голос, манера, только глаза, они чужие, они не принадлежат человеку».

– Кто ты? – спросила она, понимая, что не получит правдивый ответ, или если он ответит верно, жить ей останется не долго.

– Брось, это же я, – улыбался Серый, – или ты умом тронулась в этих горах. Есть хочешь? У меня найдётся кое-что.

Он снял рюкзак из-за спины и осторожно положил его на камни. Выставил вперёд ладони, показывая, что от него не исходит угроза. Он видел, что рука Эльзы начинает дрожать, понимая, ведь она не сможет убить его. Не сможет.

– Посмотри, – он вытащил из рюкзака банку с бобами, – не правда ли, отличное предложение?

– О чем ты, не понимаю, – Эльза свела брови, крепче сжимая нож.

– У тебя карта, дневник, а у меня еда и даже вода есть. Не хочешь поменяться со мной?

– Нет.

Внезапно для Сергея, Эльза выхватила пистолет и выстрелила в него, попав в живот. Он согнулся пополам, охнул от боли, она опустила ствол, а потом вскинула снова, видя, как Серый выпрямился, расплываясь в ехидной усмешке. Ни крови, ни единой царапины, Эльза выстрелила снова, а пули как будто летели сквозь него. Она бросила в него камень, понимая – Серый не настоящий, это голограмма…

– Эльза! – раздался крик за спиной. Она обернулась, увидев Сергея. Он стоял в метре от неё, а потом в его руке появился пистолет. Он выстрелил, заставив Эльзу задохнуться криком. Она упала, отброшенная выстрелом в плечо. А Серый, подскочив к ней, ударил кулаком в лицо. Теперь всё происходило по-настоящему, она чувствовала его дыхание и запах, который исходил от него. Последнее, о чём успела она подумать, это о запахе, который был у белых тварей. Падая на спину и теряя сознание от боли, переутомления и голода, которые завершили начатое рукой старого друга, Эльза ощутила, как почва ушла из-под ног.

Темнота закутала в колючую ткань боли, которая разливалась по внутренностям, Эльза хотела, но не могла открыть глаза, ощущая, как чьи-то пальцы шарят по её одежде, карманам. Что он искал, карту, дневник, оружие? Боль пела ей, отключая все чувства одно за другим, опуская в колыбель из жидкого кошмара, где Эльза останется навсегда, если ангел-хранитель не спасёт снова. Она видела тёмную тень, закрывающую солнце, и ничего больше не чувствовала.

Сергей, разоружив её, сделал Эльзе укол антисептического вещества, вытащив пулю, зашил рану, а потом кивнул в сторону повзрослевшего Сиру:

– Она ваша. К вечеру еда не испортится, и мы будем сыты.

Ария, ощерившись, зарычала, вглядываясь в стеклянные глаза Сергея, она не могла привыкнуть к запаху, исходившему от него, она хотела защитить Сиру, но теперь мальчик мог сам постоять за себя, теперь, когда немного подрос и стал сильнее.

* * *

Я дала существу имя, назвав Нерон. Мать рассказывала о правителе прошлых времен, который был жесток и страшен в ярости. Испытывала ли я кроме отвращения что-нибудь ещё к существу, которое не хотело бороться, а сдалось машинам, отдав на растерзание свой разум? Сказать было сложно. Находиться рядом с ним тоже казалось настоящим испытанием. С виду он был совсем как человек, но пах как сёстры, как Сиру, что вводило меня в замешательство.

Добраться на другую сторону гор, где располагалась старая заброшенная лаборатория, не составило бы труда. Однако мы должны были остановить человека, женскую особь, что шла по тому же маршруту. Нерон нейтрализовал её, усыпляя бдительность, испытывая явное удовольствие от поступка. Могли ли белые сёстры похвастаться подобным? Противно, когда существо так истязает себе подобного. Видимо, человеческую природу машины не смогли искоренить, переписав сознание существа.

Нерон не убил её, даже остановил кровотечение, сообщив нам с Сиру, что она стала нашей пищей.

Двойственное чувство посетило меня, я проголодалась, но эту самку почему-то совершенно не хотелось использовать в пищу. Об этом я сказала Сиру, и мои слова несколько удивили его.

– Ария, нам нужна еда, почему ты не хочешь съесть человеко-самку?

– Не могу объяснить, но я всегда прислушиваюсь к своему чутью. С большим удовольствием я занялась бы Нероном.

– Но он один из нас, Ария! – Сиру возмущённо посмотрел на меня. – Прости, но я не хочу оставлять её в живых!

– Я наставница, а ты не должен противоречить! Спор рождает не только истину, но и сомнения, а они приводят в конечном итоге к гибели, запомни это, Сиру.

Мальчик промолчал, но я знала, он так и не согласился со мной. Нерон вернувшись, сообщил, что разобрался с картой и тем, как проникнуть в пещеру.

– Отсюда ведёт тоннель к лаборатории, как я и думал.

– Расчисти проход, Нерон, нам обязательно надо попасть внутрь, а человеко-самка пусть останется здесь. Ещё есть время, и я уверена, мы сможем найти других людей для пищи. Город – большое поле для жатвы.

Он не спорил, а отправился выполнять приказ. Меня радовало, что Нерон не задавал вопросов, как это делал Сиру. Бедный Сиру, он так мал, чтобы понимать, что порой насыщение пищей не самое важное.

К вечеру, когда последний луч солнца сгинул за горным хребтом, мы спустились в пещеру, где начинался вход в тоннель. Тут было на что посмотреть: оружие и ящики с человеческой едой, вода в прозрачных бутылках и многое, предназначение чего мне было непонятно.

Мы оставили самку, которая так и не пришла в себя, угрозы в ней я не чувствовала, так как Нерон крепко связал её. Потом мы направились вперёд, к лаборатории. Скорее всего, эта сильная особь умрёт, и вряд ли кто-то сумеет найти её.

Я не знала, зачем нам надо проникнуть туда, но мать велела запустить машины внутри, которые решат, что делать дальше.

******

Эльза ждала, когда твари уйдут. Она не могла понять, почему ей сохранили жизнь и зачем монстрам проникновение в схрон? Что они сделали с Серым? Почему он полностью подчинился белым тварям? Никогда ещё она не была так близко от них. Порой ей казалось, что твари не так глупы, как считали люди. Они общались между собой, и этот язык казался однообразным рычанием, ворчанием, бедным набором звуков, однако впервые за всё время Эльза подумала, что твари разумные существа, имеющие собственное представление о жизни и мире, в котором вынуждены существовать, пытаясь выжить, почти как люди.

Руки и ноги, стянутые верёвкой, напоминающей пеньку, разорвать рывком не получалось, любое резкое движение заставляло корчиться от боли.

Эльза не могла взять в толк, почему они не убили её, почему оставили здесь?

Потом она уснула, боль ушла, оставив наедине с мраком и звуком капающей воды.

Её разбудило прикосновение, женщина, вздрогнув, распахнула глаза, сжалась от боли, что разрасталась от раны в плече. Она не была глубокой, и Серый отлично заштопал её, но Эльза боялась, что внутрь могла попасть инфекция…

– Кто ты? – она непонимающе уставилась на мальчика лет пятнадцати, склонившимся над ней.

– Хорошо, что я нашёл тебя. – Его голос, он показался ей настолько знакомым, что на мгновение перехватило дыхание. – Сейчас тебе будет легче, – она почувствовала, что с мальчиком ещё кто-то рядом, как и тонкую иглу, входящую под кожу. Сознание снова стало аморфным, унося в призрачные миры, где нет боли, голода, а лишь иллюзия сладкого будущего.

******

– Где ты нашел её? – спросил Пират мальчика, рассматривая раненую Эльзу. Пиратом называли мужчину из-за отсутствия левого глаза, его закрывала повязка, что выглядело неестественно, но обычно для времени, когда медицина практически отсутствовала. Потеряв глаз, Пират не имел возможности заменить его искусственным. В довершении образа флибустьера у него была чёрная курчавая борода, и не хватало только трубки.

– Не молчи, пацан. Где ты нашел её? – повторил свой вопрос Пират. Мальчугана звали Максим или просто Макс, так обычно его называли друзья. Он был высоким для своих пятнадцати лет, худым, с длинными собранными на затылке тёмными волосами и глазами матери, такими же зелёными, как у кошки.

– Мы потерялись, когда шла бойня в городе, наверное, мама решила, что я погиб. Мы нашли её раненную… – он сдерживался, чтобы не показать, как переживает и готов расплакаться. Его рассказ был сумбурным от прошлого к настоящему, и Пират не сразу понял его. – Пугало нашел её, это наша собака.

– Сейчас их мало осталось, – ответил Пират, глядя на пса.

– Но Пугало удалось отыскать маму. Как оказалось, она ехала с группой Серого, командира южного отряда, по пустоши. Мы нашли разбитые машины там. Зачем они отправились туда? Не понимаю. – Он пожал плечами. – Пугало шёл по следу, он пытался взобраться на скалу, и я полез за ним, как и Алиса с Петром. Мы двигались по следам, и Пугало спешил, рыл землю… Наверное, его вёл запах, и мы доверились чутью пса. Я давно его не видел таким возбуждённым. А потом мы заметили тварей и с ними человека, который полностью слушал одну из белых дев. Мы не спешили подходить ближе, но потом я узнал в нём Серого. Я видел его всего один раз, но ты знаешь, Пират, у меня память на лица…

– Я тебя понял, давай по существу, – бросил Пират.

– Так вот, Серый напал на маму, а потом говорил с тварями на их языке. Затем затащил в лощину между скал и обработал ей рану. Мы могли бы убить их всех, но не знали, сколько их там, чего ждать. Наблюдали, как Серый расчищал вход в пещеру и то, как туда ушли белая тварь и мальчик.

– Какой мальчик? – непонимающе приподнял брови Пират.

– Ну, такой же, как белая тварь, только маленький, ему не больше десяти.

– Странно, – Пират почесал затылок и задумался, – насколько мне известно, среди тварей только особи женского пола, поэтому их называют белые девы. А теперь ничего не понимаю.

– Мы не стали тревожить маму, Алиса сделала ей успокаивающий укол, и они отправились за вами. А мы с Пугало остались.

– Как она?

– Ещё не пришла в себя. Говорит что-то, словно в бреду или во сне, о карте и схроне, тварях…

Пират посмотрел на Эльзу, она сильно изменилась – под глазами круги с синевой, щёки впали, а скулы выпирали, как будто это было не лицо женщины, а маска смерти. Эльза похудела и стала похожа на мертвеца. Длинные волосы прилипли к вискам, губы потрескались. Как она очутилась здесь, возможно, позже сама расскажет?

А тем временем команда Пирата осматривала пещеру, где располагался схрон, о котором говорил Нилов.

– Пират, мы напали на золотую жилу! – воскликнул прибежавший толстяк Марадона, получивший своё прозвище за страсть к футболу. Прошло достаточно много времени, чтобы имя некогда популярного футболиста двадцатого века снова получило известность. Гриша прочитал о нём в одном из старинных журналов и всячески сравнивал себя со звездой. А потом прозвище само собой прилипло к невысокому курчавому парнишке. – Здесь оружия и патронов хватит на четвертую мировую, есть вода, еда, лекарства! Тут точно к войне готовились!

– Лекарства просрочены? – спросила Алиса.

– А где ты видела фабрику, выпускающую новые свеженькие лекарства, Алисочка? – усмехнулся Марадона. Алисе было около тридцати, невысокая хрупкая девушка с длинными каштановыми волосами. И образ её никак не вязался с миром, в котором ей приходилось выживать. – Им как минимум около ста лет, но микроклимат пещеры позволил им пролежать там, словно в холодильнике. Внутри грота, где находятся медикаменты, температура около трёх градусов, если пройти дальше, становится теплее, но ненамного. Так что делаем?

– Думаю, необходимо дождаться, когда Эльза придёт в сознание, расспросим её, а вы пока прочешите этот склад сокровищ и докладывайте обстановку, если что обнаружите. Потом всё переправим в город, он располагается за хребтом, отсюда пара дней пути. Фёдорыч поведёт, если что, он эти горы исходил ещё много лет назад, да и возвращаться обратно нет смысла. Пустошь – территория тварей, и даже если мы прошли сейчас, невелика вероятность, что сможем вернуться живыми. Около гор их территория оканчивается. И молчаливым согласием мы подписали договор о ненападении.

– Пират! – запыхавшийся Пётр оборвал его на полуслове. – Там не только склад, но вход в какой-то тоннель, и там… Там свежие следы, как минимум одного человека и двух тварей.

*****

С низкого свода пещерного тоннеля капала вода, гулко отдаваясь в тишине, как и наши шаги. Извилистый путь вёл вперёд, уходя всё выше. Я была уверена, что миссия будет выполнена, и всё складывается удачно. Нерон шёл первым, следом Сиру и я. Мальчик оборачивался, как будто опасался потерять меня из виду в сыром узком проходе. Я понимала, что прежней Арии больше нет, теперь я, как мне казалось, стала взрослее. Какое-то чутьё подсказывало, что люди пойдут за нами по следу. Однако это не пугало, мы находились гораздо ближе к цели.

– Ты скучаешь по матери? – почему-то вдруг спросила я Сиру.

– Нет, Ария, мне даже не очень-то и хочется возвращаться.

Его слова заставили задуматься. Такого ещё не было, мы все скучали по матери, однако Сиру оказался первым мальчиком, и неизвестно, какие замыслы у природы, что позволила родиться ему. Сдаётся мне, он больше похож на человека, чем я. У него появился какой-то блеск в глазах. Почему-то он казался ближе к Нерону, чем ко мне. Главное, чтобы там, в лаборатории, всё прошло, как задумывалось.

Через несколько часов поисков мы подошли к металлическим дверям, которые оказались заперты. Я приказала Нерону открыть их, но простой толчок плечом не помог. Тут я и увидела, что ещё сделали машины с существом, они вживили в него механизмы, способные управлять телом и разумом на расстоянии.

Он осмотрел дверь, нашёл какой-то ящик на стене и, открыв его, вставил внутрь палец, из которого выдвинулось металлическое жало. Он проник в систему, а в стальных глазах появился мерцающий синий цвет, словно он и не был человеком, а стал машиной.

Я всегда с опаской относилась к модифицированным существам. Почувствовала, как Сиру коснулся меня, наши глаза встретились, и не надо было слов, чтобы понять, что он говорит: «Не бойся»!

Двери медленно разъехались в стороны. Запах плесени и пыли ударил в нос. Я двинулась первой, раздвигая паутину. В лаборатории зажёгся свет, машины включили механизмы, и теперь я ждала указания матери.

****

– Она пришла в себя! – выкрикнул Макс, подбегая к Пирату.– Она ещё слаба, но после волшебных рук доктора Алисы ей стало значительно лучше.

– Идём. – Пират направился в лощину, где находилась Эльза. Теперь она смогла встать, опираясь о стену, хотя была очень слаба.

– Пират, – её губы растянулись в улыбке, – как вы нашли меня? Макс жив, а я уж попрощалась с ним.

На глазах выступили слезы, и она попросила простить её за минутную слабость.

– Брось, – махнул рукой Пират, – ты похоронила сына, как и мы тебя, а в итоге обнаружила пещеру с сокровищами. Но как ты оказалась здесь и почему твари не тронули тебя?

Эльза вкратце рассказала обо всём и потом, как её раненую подобрали ребята из южного отряда Серого, как она искала сына, но поиски не увенчались успехом. О том, как погибли все кроме неё, и как она разыскивала схрон, указанный в карте и дневнике погибшего товарища, и то, что здесь появился тот, кого она считала мёртвым, чтобы рассмеяться в лицо улыбкой смерти.

– Я знаю, что твари забрали всех, поэтому, увидев Сергея, удивилась, понимая, что он не может быть настоящим. Ещё я пришла к выводу, что у тварей есть разум, и он может быть на более высоком уровне, чем у нас. После того, как я увидела Серого и то, как они общаются, не забудьте, все машины с Искусственным Интеллектом перешли под крыло старухи и её дочерей из пустоши. Тогда я и решила, что белые твари не настолько безмозглые, как мы думаем. Не думаю, что машины предпочли тварей просто так.

– Это все усложняет, – задумчиво потёр чёрную бороду Пират. – А что за тоннель? Макс сказал, что ты говорила о какой-то карте?

– В дневнике я нашла запись о тоннеле, ведущем в биологическую лабораторию, где был создан Б-4000. Не уверена, что твари смогут найти там что-то. Все образцы, насколько мне стало известно из записей, уничтожены.

– Однако необходимо проверить это, как ты считаешь? – спросил Пират.

– А разве требуется моё согласие? – она отвела глаза в сторону. – Спасибо, что не дали умереть, а лабораторию проверить необходимо, потому, что не хочется второй волны заражения.