Читать книгу Рожки да ножки, или Последняя вылазка мартовского кота - Татьяна Павловна Мирошникова - Страница 3

Родители Аллы обитали в шикарном особняке в садоводческом товариществе «Млечный путь», в двадцати минутах езды от Питера. Это был респектабельный район для статусных людей, имеющих возможность жить на «широкую ногу». Многие из них состояли на государственной службе, трудясь во благо простого народа, который от этого усердного рвения становился только беднее.

Послужной список Николая Игнатьевича, тестя Дениса, не оставлял никаких сомнений в том, что жизнь его близких и родных более чем обеспеченная.

Бывший партийный работник, глава администрации Невского района, руководитель департамента строительства и вот теперь долгожданное тёплое местечко депутата Государственной Думы. Никого из окружения этой семьи не удивляло, что супруга Николая Игнатьевича, Жанна Аркадьевна так быстро порхала по служебной лестнице, сменив замусоленный халат штатного врача в муниципальной поликлинике до собственного кабинета руководителя в многопрофильном медицинском центре «Кролтон», который в течении нескольких лет быстро пустил свои щупальца и словно раковая опухоль поглотил своими филиалами большую часть России.

Нервно поглядывая на часы, Алла вновь набрала супруга и выяснив, что придётся ещё подождать, поспешила к отцу, который был, как всегда, в рабочем кабинете.

При виде дочери, родитель нехотя кивнул в сторону кресла и насупившись, внимательно вчитывался в документ, лежавший перед ним.

Дорогую мебель укутало покрывало из плотного едкого дыма. Глаза женщины увлажнились, и она закашлялась.

– Разве так можно! Ты совсем себя не бережёшь, – предприняла попытку отчитать отца Алла и тут же была прервана тяжёлым немигающим взглядом, поверх очков в золотой оправе.

– Месяц родителей не навещала, а теперь явилась не запылилась. Учить меня вздумала?!

Хмыкнув, Алла подошла к окну и распахнула настежь, впуская в комнату свежий прохладный воздух.

– Так ведь лучше?

Николай Игнатьевич лишь пожал плечами в ответ и вновь склонился над документом.

Наверное, такая «тёплая» встреча оттолкнула бы многих, но только не Аллу. Она хорошо знала своего старика, поэтому подошла и наклонившись обвила шею руками.

Дёрнув плечом, отец предпринял робкую попытку отстранить дочь, хотя в душе уже оттаял и был готов заключить своего ребёнка в объятия.

Почувствовав оттепель, Алла чмокнула отца в щеку, потом в другую, потом стала осыпать поцелуями его блестящую лысину, и теребить за оттопыренные уши, мочки которых покрывали завитки темных волос.

– Я так тебя люблю папа! Я очень скучала, правда!

– Не знаю даже как реагировать на твоё столь бесцеремонное поведение. В последнее время мы стали настолько далеки, что я начал забывать, что у меня есть дочка. – Николай Игнатьевич вывел непонятную каракулю на чертеже высокого строения остро заточенным карандашом, шепча что-то себе под нос.

Напускной холод совершенно не задел Аллу. Она понимала, в кого унаследовала жёсткий характер, хотя если хорошо подумать, то «маман» тоже не ангелочек.

– Артём, едва вошёл в холл, тут же принялся расспрашивать о дедушке.

Николай Игнатьевич даже бровью не повёл, продолжая упорно работать.

– Мама его еле уговорила подождать, когда ты сам к нам выйдешь, объясняя, что ты очень занят.

Отец не проронил ни звука. Это так было на него похоже! Сам пригласил в гости, а строит из себя обиженного.

– Гайморит? – поинтересовалась она, услышав, как тяжело сопит отец.

– Да.

–Так ты же проходил процедуры.

–И что? Наверно переохладился. Теперь болезнь лютует с большей силой, чем прежде.

– Так пройди ещё раз. Сам Бог велел, ведь собственная клиника!

– Будем считать, что ты проявила должное участие в моей жизни, – отрезал отец тоном, не предполагающим продолжение разговора.

Николай Игнатьевич не хотел идти на примирение и это порядком утомило. Чего он, в конце концов, добивается? Чтобы она развернулась и ушла? Тогда пускай считает, что он победил. Решительной походкой Алла направилась прочь из кабинета, как вдруг её осенило.

– Папа, – тихо позвала она.

–Чего тебе ещё от меня надо? – сердито взгляд оторвался от документа.

– Ну прости меня, пожалуйста.

– За что? —голос отца и взгляд потеплели.

– За то, что я такая дура! Забыла про любимых родителей!

–Вот так бы сразу! – поднялся из-за стола Николай Игнатьевич и подойдя к дочери, прижал к груди. – Я безумно скучаю и прошу не так много. ««Хотя бы раз в неделю видеть своего дитя», – сказал он и поцеловал её в макушку и быстро добавил, – воочию!»

– Я звонила тебе по скайпу несколько дней подряд, но ты не ответил, – пожаловалась Алла, млея в отцовских объятиях. Она чувствовала себя маленькой девочкой, беззаботной и счастливой.

– К дьяволу этот скайп, телефон и прочие прелести нашего времени, которые превращают жизнь в мишуру. Вроде бы и блестит и красиво, а дешёвка!

–Что же в них плохого?

– Ничто не может заменить живого общения.

– Как дела дома? – при этих словах отец осторожно отодвинул дочь и заглянул в глаза, заметив, как она покраснела и занервничала.

– В порядке.

– Он соизволит нас осчастливить своим присутствием? Твой брат вернулся из Америки и хотелось бы настоящего семейного праздника.

– Денис задержался на работе, но скоро подъедет.

Николай Игнатьевич был раздосадован. В этом доме может быть лишь один король!

Алла заметила, как отец насупился, и поспешила сгладить острые углы:

– Папа не сердись. Дело возникло очень срочное и совершенно внезапно! Денис просил извиниться перед тобой.

– Ну конечно, – насмешливо хмыкнул Николай Игнатьевич, – Мне заняться более не чем, только ожидать своего сверх занятого зятя! А извинения я бы хотел услышать лично от него! И вообще, хватит его выгораживать, я ведь не слепой дочь и прекрасно вижу, что на цветущую от любви женщину ты совершенно не тянешь! За последнее время исхудала! Одни кости торчат! И глаза, словно у побитой собаки.

– Я всегда была худощавая, как и мама. Стремительно теряю в весе от любых физических или психологических нагрузок! А сейчас все разом навалилось. Бизнес, где нужен глаз да глаз, семья – всё это изматывает!

Отец был слишком проницательным человеком и его тяжело было обмануть. Встретившись с ним взглядом, она поняла – он не поверил. Но посвящать его в семейные неурядицы она не собиралась, во всяком случае, пока не испробовала все варианты воздействия на своего любвеобильного супруга. Николай Игнатьевич – оружие, которое она решила пока не пускать вход.

– Бизнес, – рассмеялся отец. – Это, дорогуша, не бизнес! Так, дуракаваляние! И спуск денег в унитаз!

–Но…– попыталась встрять Алла, и умолкла, заметив повелительный жест отца.

– Не перебивай меня. Я закончу свою мысль. Так вот, у твоей матери бизнес, у мужа тоже, а торговать шмотками на мой взгляд не столь великое дело, из-за которого стоит гробить здоровье. Зачем тебе эта головная боль?! Ты можешь позволить себе не работать! Занимайся сыном.

– Папа, это не просто шмотки, это дорогая одежда ведущих итальянских дизайнеров! – разозлилась Алла густо краснея. – Мне большого труда стоило наладить прямые поставки из Италии, а ты говоришь бросить! Это моё детище и мне нравится то, чем я занимаюсь!

Неизвестно чем бы окончился столь жаркий спор, скорее всего слезами Аллы, но в этот момент с радостными воплями ворвался человечек, которому в этой семье никто противостоять не мог!

–Дедуля! – взвизгнул малыш, запрыгивая на руки счастливому деду.

– Кто к нам пришёл! – игриво щипнув внука за пухлую щёчку, поинтересовался Николай Игнатьевич. – Это мой сладенький котёночек!

– Ты мне купил машинку, которую обещал? – серьёзным голосом спросил малыш.

– Ой, – шутливым тоном воскликнул Николай Игнатьевич, – голова дырявая, совсем забыл.

Алла захихикала, понимая, что это небольшая «прелюдия» перед вручением долгожданного подарка, который отец запретил строго настрого покупать им с Денисом, чтобы самому вручить внуку.

Вот только Артём, в силу столь юного возраста, поверил деду и насупившись, наградил по заслугам:

– Вот придурок!

Полное лицо Николай Игнатьевича вытянулось, насколько это было возможно. Его негодующий взгляд отыскал перепуганные глаза дочери.

Внук же, считая обиженным в этой ситуации себе, взбрыкнул ногами, нанеся деду не слабый удар в живот, и потребовал поставить на пол.

– Уму не постижимо! – орал оскорблённый дед, – Артём, так нельзя разговаривать с дедушкой! – распалялся он с каждой минутой все больше и больше. Идиллия была разрушена.

Алла отчитывала рыдающего навзрыд сынишку, терпеливо объясняя, в чем он провинился, а подоспевшая Жанна Аркадьевна, успокаивала расстроенного супруга, объясняя, что обижаться на четырёхлетнего ребёнка нелепо и глупо.

–Дедушка, прости меня, пожалуйста, – из глаз Артёма лились огромные хрустальные слезы. – Я больше не буду говорить на тебя плохие слова.

– Плохие слова вообще говорить нельзя! Ни на дедушку, ни на бабушку, ни на маму с папой, – подключилась к процессу воспитания Жанна Аркадьевна. – Ты ведь воспитанный мальчик?

Посмотрев на бабушку Артём кивнул своей темной головкой и потупился в пол, заливаясь слезами.

– Ладно тебе, не плачь, – сменил гнев на милость дед, после того как выпил валерианы, поданной супругой. – Дедушка больше не сердится, – он поцеловал малыша в залитое слезами лицо и ласково потрепал по головке. – Мы с бабушкой приготовили для тебя сюрприз, – с этими словами дедушка протянул внуку обещанный подарок, который заранее припрятал за высоким фикусом в кабинете.

Инцидент был исчерпан.

– Ура! – закричал Артём, прижимая к груди долгожданный подарок, – но услышав суровый оклик мамы, тут, же исправился. – Спасибо! Я вас люблю!

Пока Алла помогла сынишки распаковать большую коробку с первоклассным гоночным автомобилем с пультом управления, на пороге кабинета нарисовался младший брат Аллы Дмитрий, субтильный молодой человек с темными густыми волосами и отрешённым задумчивым взглядом. Всего несколько месяцев назад Димыч, как называла его Алла, после шестилетней стажировки в Америке ни с того ни с сего вдруг решил вернуться домой. Он был первоклассным пластическим хирургом! Родителям казалось, что его жизнь давно определена. Он работал в известной клинике в Нью-Йорке, имел в престижном районе домовладение и даже успел жениться на простой провинциальной девушке Лоре, которая не смотря на свою не статусность по жизни имела просто непростительно красивую внешность! «Она конечно дура, зато красивая, – объявил свой вердикт Николай Игнатьевич супруге по возвращению из штатов, где они гостили почти целый месяц». И с этим трудно было не согласится.

Машина завизжала, засияла фарами и с оглушительной музыкой, льющейся из игрушечных окон, помчалась покорять просторы огромного кабинета.

Взрослы со счастливыми улыбками наблюдали за малышом, а Артём повизгивал от удовольствия, каждый раз, когда машина выписывала новый вираж.

– Здорово он ею управляет! – восхитился Николай Игнатьевич. – Я думал ему понадобиться время, чтобы сдвинуть её с места. Настоящий мужик растёт! Весь в меня!

На пороге кабинета возникла домработница, сообщив, что подъехал Денис Александрович.

– Подавайте, —Жанна Аркадьевна величественно взмахнула рукой, а затем обратилась к семье. – Приглашаю всех за праздничный стол. У нас есть повод, – перехватив взгляд дочери, которая с улыбкой смотрела на брата понимая причину торжества, хитро добавила, – и не один! —Я всё расскажу позже! – интригующим тоном заявила Жанна Аркадьевна, поправляя на шее дорогое ожерелье из крупных рубинов, которые подчёркивали красоту её черных глаз и волос.

–Артём! – позвала сына Алла. – Пойдём с папой поздороваемся.

–Я потом!

–Нет! Сейчас! Откладывай машинку в сторону, – строгим голосом потребовала она. – Иначе я заберу игрушку и больше не отдам!

Рассерженный сын скорчил недовольную рожицу и отложив подарок в сторону поспешил к деду и ошарашил:

–Дед, а дебилоид это хорошее слово?

Жанна Аркадьевна и Николай Игнатьевич разом посмотрели на дочь, сгорающую от стыда и старательно прячущую виноватый взгляд от родителей, а вот Димыч лишь натянуто улыбнулся, оставаясь серьёзным. Он и раньше вел себя странно. Холодный, замкнутый и очень ранимый. Алла хорошо помнила, как легко его было обидеть и как горько он плакал. Наверное, тяжело вырасти настоящим мужчиной при таких «авторитарных» родителях. В их маленьком государстве власть сосредоточилась в женских руках. Мать решала всё, что касалось жизни детей, а основной задачей Николая Игнатьевича был экономический фундамент. После возвращения из Америки Димыч стал для Аллы ещё большей загадкой, проявляя к членам семьи абсолютное равнодушие.

– Артём Денисович! – театрально всплеснул руками дед. – Где вы таких слов нахватались? – Николай Игнатьевич строго смотрел на внука с высоты своего роста.

– Так мама про папу говорит, – едва слышно пролепетал малыш, чувствуя, что сделал что-то не так. – Где черти этого дебилоида носят, – на одном дыхании выпалил он и вздрогнул, столкнувшись с возмущённым взглядом матери.

–Тема, прекрати сейчас же! – взвизгнула она и подскочив к нему, с силой шлёпнула.

Потерянный малыш расплакался, не понимая за что был так жестоко наказан.

Бабушка кинулась к внуку и подхватив на руки принялась успокаивать, показав дочери кулак.

– Значит с мужем у тебя всё хорошо? – Николай Игнатьевич не сводил взгляд с Аллы.

– Нормально.

– И ты мне ничего не хочешь рассказать?

Алла упрямо мотнула головой.

–Ладно, пойдёмте ужинать, – отступил Николай Игнатьевич, но для себя решил, что обязательно переговорит с зятем с глазу на глаз.

Денис ожидал в гостиной, нервно прохаживаясь по широкому холлу, рассматривая напольные торшеры – новые приобретения, как он предположил, тестя. Занимательные вещицы, которые не оставят равнодушным ни одного мужчину. Подставка из янтаря была в форме полуобнажённого женского тела и выглядело это эротично. Не удержавшись, он провёл пальцем по каменным изгибам тела, уделяя особое внимание выпуклостям.

За этим занятием его и застала семья супруги.

–Рады, рад, – сквозь зубы процедил Николай Игнатьевич, насмешливо наблюдая как покраснел смущённый зять.

– Прекрасные торшеры! У Вас отменный вкус!

– Это приобретение Жанночки! – огорошил его тесть. – Ты же знаешь, что она у нас ответственная за интерьер!

– Жанна Аркадьевна, я восхищён!

Фальшивая улыбка Дениса выглядела весьма забавно в столь щепетильной ситуации. «Каков подлец» – отметила про себя Жанна Аркадьевна, и снисходительно кивнула головой. В свои зрелые годы она выглядела бесподобно! Ухоженная, подтянутая, моложавая с постоянной полуулыбкой на губах. Пожалуй, единственное, что выдавало возраст – мудрый и проницательный взгляд! Она смотрела с высока и мало в ком видела равных себе. Дениса она откровенно презирала. Красивая внешность была мишурой, под которой она с первого взгляда заметила приспособленца и лгуна. Жанна Аркадьевна открыто выступила против брака дочери, называя его за глаза безродным плебеем, но была растрогана слезами и решила, что с её характером и их деньгами и властью слабый мужчина не самый плохой вариант для семейной жизни.

Весь ужин Денис стоически выносил помпезные речи своей тёщи. Оказывается, в этот день ее медицинский центр получил наивысшую награду в международном конкурсе «Лучшие товары и услуги», золотую статуэтку ГЕММА, ради чего и были собраны все члены семьи за праздничным столом.

Пока Николай Игнатьевич говорил длинный тост, тщательно перечисляя все достоинства своей супруги, Денис гадал, действительно статуэтка сделана из золота. Минут этак через пятнадцать тесть наконец добрался до самого важного момента – его супруга талантливый врач, сумевшая возвести собственную империю. Если бы Денис мог сказать, что он думает по этому поводу… Последний визит в медицинский центр на многое открыл ему глаза: брак Жанны Аркадьевны такое же болото, как и его собственный. Информация была настолько важной и взрывоопасной, что он должен был тщательно продумать как выгоднее её воспользоваться.

– Вся моя жизнь, также, как и моё сердце отдано не работе, а тебе любимый, – нараспев с придыханием отозвалась Жанна Аркадьевна, прижимая к груди руку супруга. – Я так тебе за все благодарна!

При этих словах Денис поперхнулся глотком вина и привлёк к себе недовольный взгляды семейства. Алла даже пнула его ногой под столом. «Отблагодарила так отблагодарила», – с ехидством подумал Денис.

После ужина, Николай Игнатьевич предложил «любимому» тестю несколько развлечений на выбор:

– Шахматы или бильярд? – косматые брови тестя сошлись на переносице в сплошную ровную линию.

– Бильярд, – задумчиво отозвался Денис. Его интуиция подавала предостерегающие знаки. Наверное, Алка наябедничала. В слух же он сказал, – хотя бы остаётся шанс выиграть. В шахматах Вы бог!»

– Выиграть?! У меня?!

В голосе тестя была слышна насмешка.

– Николай Игнатьевич, когда- нибудь это может случиться.

– Когда – нибудь понятие растяжимое.

Несколько партий они играли за обсуждением различных мелочей. Денис успел расслабиться и чувствовал себя превосходно, как вдруг от тестя прозвучал вопрос в лоб:

–Ты любишь мою дочь?

Денис замер с кием в руках.

– Конечно, – солгал он, нервно сглотнув комок в горле. – К чему такие вопросы?

– Алла выглядит подавленной и грустной.

Денис отвёл глаза, стараясь не попадать под его пронизывающий взгляд, который, как ему казалось, вполне мог видеть его насквозь.

– Я не люблю влезать в дела взрослых людей, но считаю своим долгом предупредить, если мою дочку посмеет кто обидеть, то поверь, я уничтожу сначала всё, что дорого этому засранцу, и лишь потом его самого.

Денис посмотрел на тестя. Эта была прямая угроза, на которую не нужно было отвечать, а просто принять к сведению, что он и сделал, так как больше ему ничего не оставалось.